Казино
Я позвонил Быстровой и назначил ей встречу возле банка. Молодой женщине очень важен был результат моего расследования, поэтому она незамедлительно откликнулась на мою просьбу и тотчас же приехала на новенькой «Мазде СХ-7».
Оставив Нину в машине, я пересел из своего старенького «БМВ», показавшегося мне на фоне «Мазды» раздолбанной телегой, в машину Быстровой и обстоятельно отчитался перед Натальей Александровной о проделанной работе, не забыв, разумеется, упомянуть о смерти одного из кукольников, приезжавших в детский сад со спектаклем. Ну, и в конце отчета рассказал о своих подозрениях и планах проникнуть в подпольное казино, естественно, при материальной поддержке Быстровой. Молодую женщину, само собой, названная мною сумма сильно удивила, но тем не менее она, подумав, пришла к выводу, что репутация заместителя мэра города, да и ее самой, стоит гораздо больше девяноста тысяч, если вылезет наружу история с похищением драгоценностей, а потому согласилась выдать мне требуемые деньги. Я попросил молодую женщину не давать мне наличные деньги, а сразу оплатить квитанцию, так как мне хотелось, чтобы все финансовые операции были прозрачны. Быстрова не возражала. Мы покинули машину, зашли в ближайший пункт по оказанию населению услуг в ксерокопировании и распечатке фотографий и на обычном черно-белом принтере распечатали пригласительный билет и квитанцию. Затем в банке, рядом с которым я специально, чтобы далеко не ходить за деньгами, и назначил встречу, Быстрова сняла со своей карточки девяносто тысяч и оплатила квитанцию.
Уже прощаясь со мной и протягивая мне руку, она сказала:
– Игорь, вы не боитесь отправляться в это чертово казино? Может быть, оставим эту затею?
На что я гордо ответил:
– Я привык доводить все свои начатые дела до конца.
…В казино я отправился без Нины. Как актриса ни уговаривала взять ее с собой, как ни умоляла, я ответил ей категорическим отказом. Высадив актрису возле дома, я поехал на Котельническую улицу.
Ничем не примечательное двухэтажное здание бара «Лелия» располагалось на стыке громадного оптового торгового комплекса и примыкающей к нему огромной автобусной стоянки для транспортных средств дальнего следования. Что ж, наверняка чем-то удобное место для игорного заведения, раз владельцы подпольного казино расположили его именно здесь.
Когда я припарковал машину на стоянке, начинало уже темнеть – самое время для посещения увеселительных и всякого рода игорных подпольных заведений. На первом этаже здания располагался небольшой продуктовый магазин, бар, как я помнил, – на втором. Очевидно, для того, чтобы не привлекать к подпольному казино внимания непосвященных лиц, вывески или какой-либо рекламы бара нигде видно не было. И это уже само по себе подозрительно – какой же частный предприниматель откажется от рекламы своего заведения, если, конечно, бизнес у него легальный? Но, видимо, у здешних полицейских подобные обстоятельства не вызывают подозрений… Ну, и бог им судья.
Вход в бар находился с торца здания и представлял собой обычную деревянную дверь, крашенную голубой краской (прямо совок какой-то!), правда, с современными доводчиками. Широко открыв дверь, я ступил в подъезд, если так можно назвать прямоугольную шахту с двумя лестничными маршами, круто уходящими вверх, и стал подниматься по ступенькам. На втором этаже двери не было, вместо нее свисали нити с нанизанными на них бамбуковыми палочками. Я подвинул занавеску, издавшую деревянный звук, и вошел в бар.
В прямоугольном помещении примерно шесть на пятнадцать метров стояли штук двадцать столиков, царил полумрак, приглушенно играла музыка. Поскольку бар назывался «Лелия», то и интерьер был оформлен с учетом заявленного названия заведения. Орхидеи были изображены на картинах, развешанных на стенах, стояли в горшках на столах, висели в кашпо, подвешенных кое-где к потолку. В углу располагалась полукруглая барная стойка с шестью высокими табуретами впереди нее и позади – со стеклянными полками со всевозможными напитками в бутылках с красивыми этикетками. Посетителей было немного, заняты были лишь третья часть столиков да пара стульев возле барной стойки. Как я обратил внимание, контингент в баре присутствовал немолодой, в основном лица среднего возраста, преимущественно мужчины. Но была и молодежь – юноши и девушки в равном количестве. Музыка здесь тоже звучала отнюдь не молодежная современная, например, в стиле рэпа, хип-хопа или аренби, а более мелодичная, рассчитанная на солидную публику, скажем так – ресторанная. Когда я вошел, высокий мужской голос с кавказским акцентом пел:
Кайфуем, сегодня мы с тобой кайфуем,
А я опять тебя целую и забываю обо всем…
Что ж, покайфуем, решил я и направился к свободному столику в дальнем конце бара. Не успел я сесть, как к моему столику подрулила официантка, отнюдь не модельной внешности – дама лет сорока, с пышными бедрами, большой грудью и широким крестьянским лицом.
– Чего изволите? – спросила женщина, протягивая мне карту вин.
Не удивлюсь, если и в прейскуранте вин будут названия, так или иначе связанные с названием тропического цветка, в честь одного из разновидностей которого и назван бар.
Я с видом завсегдатая барных заведений взял узкую кожаную папку из рук официантки и раскрыл ее. Так и есть – первое, что мне бросилось в глаза, это коктейль «Дикая орхидея». Хозяева бара не оригинальны, дали своему фирменному напитку распространенное название, связанное с орхидеей. Впрочем, вполне возможно, что в напитке и в самом деле присутствует настой дикой орхидеи, ятрышника например. Смех смехом, а я слышал, что клубни или лепестки дикой орхидеи применяют при кожных, нервних, желудочно-кишечных заболеваниях, а также при лечении простатита и как возбуждающее средство. Хотя от простатита пока, тьфу-тьфу, не страдаю, для профилактики выпить можно, да и возбудиться не мешало бы, а то к анорексивно-стройной что-то я в последнее время интерес стал терять.
– Ну, дайте-ка мне вот этот коктейль! – ткнул я пальцем в фирменный напиток бара. – И пирожное «Камбрия».
Насколько я знал, камбрия – это тоже гибрид орхидеи с каким-то там цветком. Надеюсь, пирожное не из корней, стеблей и лепестков этого тропического цветка. А то для поднятия моей потенции стимулирующего средства будет многовато – думаю, анорексивная не выдержит моего сексуального напора.
Официантка, записав заказ, ушла, а я потрогал листики стоявшего в горшке фаленопсиса. К моему разочарованию, цветок оказался искусственным. Вот так везде – к чему ни прикоснешься, всюду обман. Наверняка и в коктейле, и в пирожном какой-нибудь заменитель используют. Как бы Нину не разочаровать.
Пока я дожидался заказа, присматривался к публике. Народ какой-то скучный здесь. У всех физиономии кислые, будто не отдыхать и веселиться в бар пришли, а время убить. Как, например, в аэропорту, пока самолет люди дожидаются, в баре время коротают. Эти вот тоже, видимо, выжидают, ждут чего-то, прежде чем отправиться именно туда, куда пришли. А может быть, мне просто кажется, и за столиками преимущественно находятся обычные люди, пришедшие посидеть в баре за бокалом коктейля или пива?
Когда принесли мой заказ, я вполне уже освоился в новой для меня обстановке и обратил внимание, что все же кое-кто сюда пришел не ради бокала коктейля и дружеской беседы с компаньоном. Пока я сидел, к бармену, комплекцией больше подходившему к должности вышибалы, которую он, очевидно, по совместительству и занимал, по очереди подходили двое мужчин солидного вида, перекидывались с ним несколькими словами, показывали лист какой-то бумаги, а затем заходили в расположенный в углу барного сооружения дверной проем, задрапированный занавеской, и больше оттуда не возвращались. Более-менее сведущий – как я в данном случае – человек в том, что происходит, без труда догадается, что именно люди показывали бармену и куда исчезали.
Коктейль «Дикая орхидея» был приятен на вкус, с малой долей алкоголя, и тем не менее я лишь пригубил напиток – сегодня мне нужна абсолютно трезвая голова. Зато пирожное съел – сладкое я люблю.
Наконец по прошествии сорока минут, когда за занавеской исчезли еще четыре человека, в том числе одна женщина, я решился – встал и направился к барной стойке.
Бармен – молодой мужчина лет тридцати, с фигурой тяжелоатлета средней весовой категории – был одет в белую рубашку с бабочкой и жилетку серого цвета. Какие брюки на нем были, я не видел – нижняя часть его тела была скрыта барной стойкой, – но, думаю, они были в тон той самой серой жилетке. На его круглом холеном лице блуждала улыбка, готовая в любой момент превратиться в волчий оскал, если клиент, не дай бог, вздумает повести себя отлично от установленных в заведении правил – вышибала, что с него возьмешь?!
Когда я приблизился, бармен уставился на меня маленькими черными глазками, ожидая моих дальнейших действий и, очевидно, пытаясь по моему внешнему виду определить, кто я на самом деле – залетный клиент бара или же новичок казино. Я не дал ему возможности долго размышлять над этим вопросом – чем меньше будет думать, тем с меньшей вероятностью определит, кто же все-таки я на самом деле, а это значит, что у меня будет больше шансов без лишних вопросов попасть в вожделенное подпольное заведение. Потому я без лишних слов достал из кармана джинсов вчетверо сложенный листок бумаги, развернул его и положил на стойку. Счет показывать не стал, рассудив, что бармену он и не требуется – этот вышибала всего лишь промежуточное звено в пропускной системе в подпольное казино. И я не ошибся: парень даже не потребовал у меня оплаченного счета или квитанции, он лишь мельком глянул на уже знакомую ему форму пригласительного билета и по-прежнему, не говоря ни слова, повел бровями в сторону дверного проема с занавеской.
Я расценил это как разрешение проследовать в казино, забрал пригласительный билет и двинулся в угол барной стойки.
Признаться, я волновался, когда отодвигал занавеску: что там меня ждет за ней? Неизвестность – эту истину усвоил каждый из нас с детства – пугает, вот и я переживал: пройду ли я фейс-контроль и пропустят ли меня в конечном итоге злые охранники в казино? Но, как выяснилось, волновался я рановато. За занавеской было небольшое пустое пространство и винтовая лестница. До пропускного пункта, говоря полицейским или военным языком, видимо, еще далековато.
Я вошел в пустое пространство и стал спускаться по проложенной в колодце крутой винтовой лестнице вниз. «Страдающим клаустрофобией здесь делать нечего», – подумал я недовольно – хотя я сам не страдаю подобным недугом, спускаться по лестнице в колодец было неприятно. Меня не оставляло ощущение, что я иду по шнеку в жерло мясорубки. Представляю, что испытывают люди, страдающие боязнью замкнутого пространства. Но что бы они ни испытывали, азарт игрока в них сильнее, и они, я уверен, все доходили до низу гигантской мясорубки и попадали под нож игорного бизнеса.
Дошел до низу и я. Ступеньки упирались в дверь, которую я открыл и ступил… в туалет. Да-да, это был самый настоящий туалет. Черт возьми, туда ли я попал?! Я вновь вышел на винтовую лестницу и окинул взглядом стены колодца. Но нет, нигде не было видно ни дверей, ни даже какого-либо намека на вход. Я вновь вернулся в туалет. В коридорчике находились три двери в наглухо изолированные друг от друга кабины. Очевидно, ими пользоваться могли как мужчины, так и женщины. Я поочередно открыл одну дверь, вторую, третью. Ничего примечательного… Обычные унитазы, бачки, рулоны туалетной бумаги. И в коридоре никаких иных дверей, кроме как в туалетные кабины, не было. Я с озадаченным видом почесал затылок. Неужели все те люди, что заходили в конце барной стойки за занавеску, спускались сюда только для того, чтобы справить нужду? Но нет, не может быть. Ведь никто отсюда не возвращался! Значит, где-то здесь должен быть вход в казино. Я еще раз обследовал кабинки и стены, но ничего похожего на потайную дверь не обнаружил. Я потоптался еще немного в коридорчике и собрался уж было уходить, когда неожиданно прозвучал прямо над моей головой мужской голос:
– Здравствуйте! Что вы хотели?
Я растерянно поднял голову вверх и заметил на потолке крохотный динамик, а чуть дальше в углу коридора едва заметный глазок видеокамеры. «Извращенцы какие-то! – хмыкнул я в душе. – Понаставили в интимном месте видеокамеры и громкоговорящую связь».
– Я в рулетку пришел поиграть… в казино! – сказал я с апломбом.
Говоривший пропустил мимо ушей мое заявление о желании поиграть в рулетку и поинтересовался:
– Кто вы такой?
– Вам что, паспорт показать или достаточно пригласительного билета с оплаченной квитанцией в ваше замечательное заведение?! – проговорил я с вызовом, посчитав, что именно так должен вести себя заядлый игрок в рулетку.
– Я вас не знаю, – насмешливо промолвил все тот же голос. – До свидания!
– Эй, эй, эй! – возмутился я, не зная, к кому обращаться: то ли к динамику, то ли к глазку видеокамеры. – Что за кидалово вы мне здесь устраиваете? Я же говорю, у меня вот… – Я достал из кармана листки бумаги. – Пригласительный есть и квитанция! Что же, я три тысячи баксов зря заплатил?! – Я развернул листки бумаги и потряс ими в воздухе.
– Назовите свои имя и фамилию, пожалуйста! – потребовал невидимый собеседник.
Я кашлянул: пожалуй, настал самый ответственный момент моей операции по проникновению в подпольное игорное заведение. Мне не хотелось называть себя, но придется. Если солгу, обман все равно откроется, и тогда вход в казино точно будет закрыт.
Я выставил вперед ногу.
– Игорь я, Гладышев! – сказал я так, как представился бы президент России или премьер на официальном приеме.
– Назовите номер вашего пригласительного билета! – не унимался человек за кадром.
«Ну, вот началось!» – подумал я, глянул в пригласительный билет и назвал указанный там номер.
На сей раз последовала долгая пауза, очевидно, человек где-то что-то искал, затем он недоуменно проговорил:
– Позвольте! Но по этому пригласительному билету должен был прийти совсем другой человек!
Эх, была не была – врать так напропалую, чего скромничать-то, все равно нечего терять, кроме девяноста тысяч Быстровой, – либо пустят, либо нет!
– Все правильно! – нагло заявил я. – Должен был прийти Юрий Тычилин, но он заболел, вот меня отправил. Не пропадать же уже оплаченной квитанции! – Да простит меня покойный Юрчик за то, что пользуюсь его именем. И еще хотелось бы надеяться, что в казино никто не знает о гибели студенистого. Впрочем, никто и не знал, потому что если бы знали, то фамилию Тычилина удалили бы из базы данных и мне не выписали бы пригласительный билет. Уж не знаю, какие мысли посетили голову человека за кадром, возможно, он хотел заполучить в казино нового клиента, возможно, побоялся, что начальство ему шею намылит за то, что он меня в игорное заведение с оплаченной квитанцией не пускает, а возможно, на него моя располагающая внешность подействовала. Но, как бы там ни было, он, впрочем, довольно-таки неохотно, проговорил:
– Хорошо, заходите в левую от вас кабину!
«Вы что, только по пригласительному и за девяносто тысяч допускаете к унитазу в своем туалете?!» – хотел было возмутиться я, но вовремя спохватился – если предлагают, то, значит, так нужно.
Я подошел к левой крайней двери и открыл ее. Не скрою, я очень хотел казаться безразличным, но почувствовал, как непроизвольно вытягивается мое лицо и увеличиваются в размерах глаза. Вместо унитаза, стоявшего всего несколько минут назад за этой дверью, теперь находилась комфортабельная кабина лифта. Вот так фокус! Цирк, да и только! Куда делся предмет сантехники, изобретенный около 1596 года сэром Джоном Харрингтоном для королевы Елизаветы I, остается только гадать. То ли задвинулся куда-то в стену, то ли остался на крыше поднявшейся снизу кабины лифта. Но не будем гадать – не до сантехнических головоломок сейчас.
Я зашел в лифт, прикрыл за собой дверцу туалета, и тотчас закрылись створки кабины лифта, и она мягко и бесшумно двинулась вниз.
Несколько секунд спустя кабина остановилась, двери раскрылись, и я покинул лифт. Здесь даже никакого намека на туалет не было – обыкновенного вида крохотное помещение, стол с пультом управления и монитором компьютера, охранник. Это был мужчина лет сорока, с лицом волевого мужественного человека, явно не из тех, кого набирают в ЧОПы по объявлениям из провинции для охраны школ, детских садов, поликлиник и тому подобных бюджетных организаций. А судя по выправке, из военных, причем их силовых структур, о чем свидетельствовала хорошо развитая мускулатура, из тех людей, кто реально может навести порядок при обеспечении безопасности в подпольном игорном заведении и оградить его от нежелательных клиентов. Вот только странно, как это он меня умудрился пропустить в казино? Впрочем, еще не пропустил…
– Паспорт покажите, пожалуйста! – поигрывая в руке шокером, довольно вежливо попросил охранник, и я по его голосу догадался, что именно с этим человеком беседовал по переговорному устройству, установленному в туалете.
Конечно, можно было его на хрен послать – не обязан я в подпольных заведениях документы предъявлять, но не тот случай, чтобы права качать, а поэтому я молча достал паспорт и сунул в руку охранника.
Положив на стол шокер, он внимательно осмотрел документ и попросил:
– Пригласительный и квитанцию, пожалуйста!
Лишь мельком глянув в них, охранник вернул мне листки бумаги.
– Паспорт я оставляю у себя, – заявил он, открывая ящик стола и опуская в него мой документ. – Когда будете уходить, я вам его верну. По квитанции можете получить в кассе фишки. Проходите! – с этими словами охранник указал на дверь и уставился в монитор компьютера, в который уже давно поглядывал – очевидно, пришел очередной клиент, и ему требовалось уделить внимание.
«И слава богу! – я облегченно вздохнул. – На меня меньше времени для расспросов осталось. Итак, путь в казино свободен! Ну, вот, Игорек, а ты боялся сюда не попасть! Свободен-то свободен, да вот еще выбраться отсюда нужно. Ладно, жизнь подскажет в нужный момент, что следует делать!»
В первом приличных размеров зале стояли штук двадцать игровых автоматов, так называемых одноруких бандитов, за ними сидели примерно пятнадцать разного пола и возраста человек, начиная лет от двадцати и заканчивая лицами пожилого возраста. Юнцов видно не было, очевидно, владельцы казино не совсем совесть потеряли – сопляков в игорное заведение не допускали.
Сразу же за залом игровых автоматов находилась касса – нечто вроде стеклянной будки, в которой сидел кассир, выдающий фишки и обменивающий оставшиеся после игры или выигранные фишки на деньги, если, разумеется, таковые счастливчики имелись. Я показал сидевшему в будке благообразного вида мужчине, одетому в синюю, как и охранник у лифта, униформу, квитанцию.
– Извините, уважаемый, вам?
Мужчина ничего не сказал, лишь беззвучно, как рыба в аквариуме, открыл рот, наверное, зевнул, затем несколько раз разжал и сжал ладонь, что, очевидно, означало – давай сюда.
Я сунул в окошко квитанцию, а спустя минуту взамен получил дурацкого вида корзиночку с разноцветными фишками. В знак благодарности я отсалютовал мужчине приложенной, а потом выброшенной вверх ладонью и двинулся в следующий зал. Он был большим и, видимо, основным, надо сказать, учитывая подпольный статус, скудновато оформленным – никаких излишеств, обычные стены и потолки, наспех побеленные и покрашенные. Здесь стояли три рулеточных стола и несколько карточных, толпились люди, было накурено. Оно и понятно – подпольное заведение, госпожнадзора на них нет. Кстати, о пожнадзоре: что-то я запасных выходов не вижу. Не дай бог пожар случится, все мы здесь живьем сгорим. Хотя запасные выходы должны быть, что-то подсказывало мне, что этот подвал – подземные складские помещения оптового торгового комплекса, взятые в аренду под подпольное казино. А раз так, то вход через бар наверняка не единственный, можно сюда попасть и через торговый комплекс. Да и должны же хозяева подпольного заведения предусмотреть возможность незаметно покинуть казино в случае полицейской облавы. В общем, выбраться отсюда в случае чего можно иным, чем через бар, путем.
Я подошел к одному из столов, за которым сидели несколько играющих, а вокруг них сгрудились люди, дожидающиеся своей очереди попытать счастья в рулетку. Не могу сказать, что на лицах этих людей читался азарт или вообще отражались какие-либо эмоции – обыкновенные равнодушные физиономии, у некоторых даже скучающие, во всяком случае, мне так показалось. Но кто знает, возможно, игроки просто умело скрывают обуревающие их чувства. Признаться, я никогда в жизни не играл в рулетку. Но общие правила игры знал. Покупал я как-то своему сыну в раннем детстве настольную игру – примитивную рулетку, и мы всей семьей несколько вечеров играли в нее, пока не прискучило. В общем, я знал, что можно поставить на число, чет-нечет, больше-меньше, красное и черное, и в зависимости от того, выпадет ли шарик на загадываемое, можно либо выиграть, либо проиграть.
Я простоял примерно полчаса, прежде чем освободилось за столом место, и по приглашению крупье сел за игорный стол.
– Делайте ставки, господа! – прозвучал призыв крупье.
Я, дав себе слово не заводиться, поставил пару фишек на красное, торопиться некуда, деньги чужие, так что начинать надо с малого. Ну, начал я, в самом деле, с малого, а потом…
Впрочем, не буду пытаться интриговать, что я вначале проиграл все имевшиеся у меня деньги, а потом вдруг на оставшуюся у меня последнюю фишку выиграл громадную сумму. Нет, к сожалению, чудес на свете не бывает. Но проигрывать я действительно стал. Выиграл, правда, тоже несколько раз, но незначительную сумму. А вот что касается, азарта, то я его поймал, хоть зарекался не заводиться. Но что поделаешь, я по натуре человек азартный. В общем, я увлекся игрой, стал увязать в ней, проигрывать все чаще и чаще, а ставить все больше и больше и, когда сообразил, что уже ничего, кроме стола и завораживающе бегающего по кругу рулетки шарика, не вижу, наконец, решил, что пора завязывать. Тем более что, по моим прикидкам, проиграл я уже около тридцати тысяч, а за подобную сумму мне еще придется перед Быстровой ответ держать. Да и не играть я сюда пришел, а совсем с другой целью. В общем, когда я сумел обуздать свои чувства и вынырнуть из тумана азарта, окутавшего мой мозг, я отчетливо увидел стоявшую вокруг стола публику и заметил среди лиц знакомую мне физиономию. А знакомым этим был не кто иной, как… героико-монументальный – тот самый тип, с которым я, Нина, Оля и Юрчик подрались в парке Горького после посещения ресторана «Якатуки». Вместе с этим атлетически сложенным, коротко стриженным и с суровым лицом субъектом тогда были еще двое: крупный лысый, с поросячьими глазками, мужик и кучерявый блондин с вытянутой, будто удивленной физиономией. Вот только что-то их сейчас рядом не видно.
Я не очень сильно удивился появлению героико-монументального. Некую связь между троицей, казино и смертью Юрчика я подозревал. (Она уж очень явственно просматривалась.) И вот теперь мои подозрения получили подтверждение. Так что, если я подкараулю где-нибудь героико-монументального и как следует надаю ему, он наверняка мне во многом признается, в том числе где находится шкатулка.
Я смотрел на героико-монументального, он пялился на меня. Неприлично даже так смотреть на человека, не подумали бы чего окружающие. Несомненно, парень меня узнал и понял, что и я узнал его. И тем не менее я не подал виду, что уже знаком с ним и его дружками по драке в темном парке. Я невольно заволновался – наверняка троица работает в казино или имеет к нему какое-то отношение. А раз так, то компания, а я был уверен, что свиноподобный и блондин пасутся где-то рядом, находится на своей территории и, вполне возможно, узнав, что я здесь, захочет взять реванш за проигранную в парке битву. Так что, Игорек, пора сматываться, пока не накостыляли. Кое-что в казино я узнал, и этого хватит.
Чтобы мой уход казался естественным и не спровоцировал героико-монументального на принятие каких-то срочных мер, не нужно было торопиться, бежать сломя голову от стола. Я спокойно сыграл еще разок в рулетку, поставил на число и, к своему несказанному удивлению, выиграл. Не миллион, конечно, а пятнадцать тысяч, но и они мне в радость. Точнее, не мне, а Быстровой, ибо из проигранных тридцати тысяч вернул в ее актив половину.
Я сгреб свой выигрыш и посмотрел на то место, где только что стоял героико-монументальный. На месте его уже не было. Да, дело пахнет керосином, уж не за приятелями ли побёг тип с героической внешностью? Вот теперь надо пошевеливаться! Быстро сложив фишки в дурацкую корзиночку, я освободил место следующему желающему поиграть в рулетку, кивнул крупье и еще одной милой даме, стоявшей у стола и заинтересованно поглядывавшей на меня во время моей игры, и двинулся к кассе. Не нести же Быстровой фишки вместо денег!
Я, стараясь идти не очень быстро, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и обходя посетителей казино, приблизился к кассе и сунул в окошко корзинку. Вот, мол, Красная Шапочка пирожки вам принесла.
На этот раз кассир, очевидно, удивленный и не очень довольный возвратом такого количества фишек, наклонившись к окошечку, чтобы его было лучше слышно, заговорил:
– Уже уходите?
– Да, для первого раза хватит, – ответил я напряженно и оглянулся – нет ли где поблизости героико-монументального? Но нет, его нигде видно не было. – И, если можно, побыстрее, пожалуйста, я тороплюсь, – сказал я кассиру, но он как нарочно долго возился с деньгами, пересчитывая их и фишки, однако, в конце концов, все же выдал мне пачку денег. Какая сумма там была, я считать не стал, торопливо сунул купюры в карман и поинтересовался: – Подскажите, как выйти отсюда.
Кассир снова наклонился к окошку и пояснил:
– В конце большого зала дверь справа. Это и есть выход.
– Спасибо! – поблагодарил я, развернулся, и… нос к носу столкнулся с героико-монументальным.
«Черт, откуда он взялся, его же нигде не было видно?!» – подумал я, неприятно удивленный его появлением, и тут бандит с героической внешностью цепко схватил меня за запястье.
– Пойдем, поговорить надо! – произнес он сурово, чуть ли не с ненавистью глядя мне в глаза, и потянул меня за руку в сторону.
«За что же он меня так ненавидит?» – хмыкнул я и, вывернув руку, легко освободился от захвата. Я же борец и на такие вот приемчики запросто нахожу противодействие.
– Мне не о чем с тобой говорить, братан! – произнес я развязным тоном, каким, по моему мнению, следует говорить с бандитом, и попробовал было обойти его, но тот, сделав шаг назад и в сторону, вновь встал на моем пути.
– Да ладно, чего ты, не мужик, что ли? Пойдем, поговорим, – ухмыльнулся героико-монументальный, переходя на миролюбивый тон, очевидно, решив взять меня хитростью, усыпив мою бдительность сладкими речами. – Здесь вот комнатка есть. У меня к тебе только пара вопросов, – заявил он и указал на дверь, расположенную слева от меня.
Честно говоря, я ее раньше и не заметил. Ну, что ж, хитрить, так хитрить – посмотрим, кто из нас кого хитроумнее. Я пожал плечами, напуская на себя добродушный вид, и проговорил:
– Ладно, пойдем, если ты обещаешь, что ничего со мной не случится.
Героико-монументальный шагнул к двери, распахнул ее и жестом гостеприимного хозяина указал на открывшееся моему взору полутемное пространство за дверью.
– Прошу! – сказал сквозь зубы бандит, силясь удержать на своем лице некое подобие улыбки.
– Спасибо, – сказал я как можно более любезным тоном, стараясь таким образом, в свою очередь, притупить бдительность героико-монументального, шагнул за дверь, а по дороге схватил за запястье все еще протянутую в гостеприимном жесте руку бандита и с силой потянул его за собой.
Героико-монументального из зала как ветром выдуло. Он влетел следом за мной в узкий коридор какого-то помещения, зацепился за мою ногу, которую я выставил на его пути, разумеется, споткнулся об нее, я в этот момент отпустил его руку, и бандит, больше ничем и никем не удерживаемый, пролетел на пару метров вперед и хрястнулся о бетонный пол. Я не стал дожидаться, когда он встанет, быстро вышел за дверь и прикрыл ее за собой. Кажется, никто и ничего не заметил.
Я двинулся в указанном мне кассиром направлении и тут же замедлил шаг… Навстречу мне, лавируя между игроками, пробирался свиномордый. С правой стороны, там, где вокруг карточного стола стояла толпа побольше, сквозь нее пробирался блондин. «Ну, вот, вся троица в сборе, – подумал я удрученно. – Видимо, к двери придется пробиваться с боем. Если, конечно, удастся пробиться. Но будем надеяться, что бог всегда на стороне отчаянных».
Замедлив было шаг, я вновь увеличил темп движения, ровно настолько, чтобы со стороны было незаметно мою заминку. На свинорылылого и блондина я не обращал внимания, пусть думают, что я их не засек (дабы раньше времени не начали против меня активных действий) и, по-прежнему ничего не подозревая, вновь возвращаюсь в игровой зал. Впереди меня колыхалась толпа, и сквозь нее, разрезая людскую массу, двигались двое знакомых мне по драке в парке мужчин. Траектория их движения через несколько мгновений должна была пересечься с моей. Я достал из кармана деньги и на ходу стал считать их, делая вид, будто увлечен подсчетом выигрыша и ни до кого в этом зале мне нет никакого дела. Когда до точки встречи с парочкой бандюганов оставалось метра три, я сунул в задний карман джинсов деньги, резко свернул вправо и прибавил шаг, обходя по дуге, двигавшихся мне навстречу свиномордого и блондина. Я надеялся, что среди посетителей парочка не станет затевать со мной свару, а я, оказавшись за дверью игрового зала, дам стрекача и каким-нибудь образом выберусь из подпольного заведения. Но надежды мои были напрасными – оба резко развернулись и кинулись мне наперерез. Я, расталкивая толпу, бросился к двери. Мои старые знакомые также, не обращая внимания на посетителей, ломанулись следом за мной.
– Держите его! – вдруг раздался за моей спиной истошный крик героико-монументального, который, видимо, быстро очухался в каморке и выскочил следом за мной за дверь.
«Эх, черт, надо было не полениться, и вырубить его», – успел подумать я с запоздалым раскаянием и, подстегнутый этим воплем, удвоил скорость.
– Держите его, держите! – вновь закричал бандит с героической внешностью, очевидно, опасаясь, что я сумею ускользнуть из казино. – Это шулер!
«Нашли шулера! – Удивительно, но в такой обстановке я еще мог думать и как-то оценивать высказывания противника. – Я и в карты-то, кроме как в «дурака», играть не умею! Причем сам всегда в дураках остаюсь».
В мою сторону колыхнулась толпа. Какой-то мужик встал у меня на дороге, я резко и со всей силы толкнул его и заорал:
– Отойдите, сволочи, стрелять буду!!!
Мужик отлетел, сбил кого-то с ног, сам упал. Толпа отшатнулась от меня с расширенными от ужаса глазами. А что я еще мог сделать, кроме того как, выражаясь на местном «казиношном» языке, блефовать – пугать людей не существующим у меня оружием?
Толпа от меня отхлынула, освободив проход к двери. Из посетителей никто больше не решался преградить мне дорогу, и я смог продвинуться еще немного вперед к двери. Но пока я, сражаясь с одним из посетителей, чуток задержался, меня нагнал один из преследователей. Он грубо схватил меня сзади за плечо и дернул на себя. Не ведая, кто за моей спиной, я с разворота врезал в челюсть, как оказалось, блондина. Справа ко мне приближался свиномордый, вдалеке маячила физиономия героико-монументального. «Ну, вот, Игорек, а ты боялся, что сегодняшним вечером тебе не удастся развлечься!» – совсем некстати пришла в голову мысль, и я вновь переключил внимание на блондина. А он, кстати, неплохо перенес удар в челюсть! Парень не упал, не вырубился, а всего лишь отступил на метр назад, клацнув той самой челюстью. Он помнил наш поединок на темной аллее, после которого остался лежать на асфальте, и, очевидно, не горел желанием вновь оказаться поверженным, но уже на пол подпольного казино. Парень замешкался, видимо, пожалев, что нагнал меня первым и уже огреб, а мне этого времени хватило как раз для того, чтобы ринуться в атаку. Я с ходу заехал ему ногой в живот, а после того, как он непроизвольно нагнулся, врезал коленкой в лицо. Я вложил всю имевшуюся у меня силу в движение ногой вперед, так что встреча моего колена с лицом блондина оказалась по силе равной столкновению бейсбольной биты с мячом. Голова блондина и отлетела с такой же легкостью, как мяч от препятствия, разумеется, туловище последовало следом за головой, которая, описав дугу, мощно ударилась затылком об пол, а следом упало и тело. Надеюсь, затылок у блондина такой же крепкий, как и челюсть, и от столкновения с полом не раскололся. Сегодня я, кажется, был в ударе – все мне в драке давалось легко, с задором.
В этот момент подоспел свиномордый. Его физиономия и бока до сих пор хранили следы моих кулаков и кроссовок после потасовки в парке Горького. Физиономия все еще была опухшей и с синяками. Наверняка ссадины и гематомы имелись и на теле. Судя по одушевленному выражению лица, свинорылый рассчитывал поквитаться со мной за нанесенные ему побои. Что ж, раз хочет посчитаться, посчитаемся! Свиномордый далеко размахнулся и выбросил руку вперед, попытался наложить на мою физиономию пятерню. Стоял я к нему боком, потому немного отклонился назад, и его лапа пролетела в миллиметре от моего носа. Я схватил его за руку, отступил назад и крутанул его вокруг свой оси так, как метает молот атлет. Приличных размеров туша свиномордого, со свистом крутанувшись вокруг моего тела, красиво взметнулась по восходящей вверх, я шагнул следом за ним, сопровождая этот своеобразный спортивный снаряд и направляя его в нужную сторону и в нужное место, и опустил руку. Свиномордый, будто язык гигантской мухобойки, со всего размаха плашмя шлепнулся на живот на игорный карточный стол.
– А-а-ах! – ахнула находившаяся в зале публика, сопереживая свинорылому, и, как по команде, отклонилась в разные стороны от игорного стола, словно мой противник был наполненным жидкостью сосудом, который, разбившись, мог ее забрызгать.
Стол был сработан на совесть, он выдержал массу тела свиномордого – не сломался, не покосился, только задрожал. Добивать противника у меня не было времени. Ко мне, как я уже приметил, бежал героико-монументальный. Его физиономия была перекошена от злобы. Он наверняка не мог простить мне той шутки, что я сыграл с ним в подсобном помещении, подставив подножку, и хотел бы вернуть долг. Что ж, я тоже не люблю, когда мне кто-то что-то должен. Правильно, героико-монументальный, долги возвращать нужно! Я бросился навстречу злыдню. Мы встретились с ним на пустом от расступившийся толпы пространстве, как два петуха на петушиных боях. Я был массой поболее, да и грудью покрепче, потому потащил впереди себя героико-монументального, как паровоз вагонетку. Мой противник ничего не мог предпринять, ибо его злость была слабее моего желания вырваться из подпольного казино живым. Я протащил бегущего спиной вперед бандита с героической внешностью через оставшуюся часть зала и со всей силы всем корпусом впечатал его в стену. Не знаю, действительно ли сломал ему ребра или мне послышался звук хрустнувших костей? Во всяком случае, героико-монументальный дико заорал и как-то обмяк, а когда я оттолкнулся от него, мой противник, не издав не звука, сполз по шершавой стене и распластался на полу, будто резиновая игрушка, на которую наступили ногой. Думаю, бить его уже не имело смысла.
В этот момент раздались крики, и когда я оглянулся, то увидел, что от того входа, что вел в оптовый торговый центр, бегут несколько человек, по-видимому, охранники. Путь туда был отрезан. Я выглянул из-за угла в сторону зала игровых автоматов – оттуда бежал охранник, впустивший меня, «лифтер», как я прозвал его про себя. Из двух зол, как правило, выбирают меньшее, и я побежал навстречу тому охраннику, что был в одиночестве, посчитав, что с ним будет легче справиться, чем с оравой, бежавшей за мной сзади.
Эх, мне бы шашку в руки, я бы запросто, как всадник на скаку, срубил бы бежавшего мне навстречу «лифтера». Но чего нет, того нет, придется довольствоваться руками и ногами. В последний момент перед неминуемым столкновением с охранником, несшимся на меня, подобно Кочубею на Пересвета, я на мгновение остановился, отклонился влево и выставил далеко в сторону правую ногу. Ожидавший грудью встретить препятствие «лифтер» подался вперед и наткнулся на мою ногу. Он упал так, как падает на съемках фильмов скаковая лошадь с привязанной к передней ноге веревкой, за которую дергает всадник-каскадер, то есть как подкошенный, на четыре конечности, а потом на брюхо. Но вот вскочил ли он сразу, как обычно в подобных случаях вскакивает лошадь, не знаю – я, не оглядываясь, помчался дальше во весь опор.
От спасительного лифта меня отделяло расстояние всего в несколько метров, когда вдруг… в общем, нашлась среди стада неконфликтных игроков подпольного казино одна паршивая овца, решившая подпортить мне так удачно складывающуюся попытку вырваться из игорного заведения. Какой-то чудак за игровым автоматом, привлеченный возникшей суматохой, развернулся в сторону прохода – его автомат стоял ближе всех к нему – и, очевидно, вдохновленный моей подножкой «лифтеру», решил повторить тот же самый номер со «скаковой лошадью» на бис, но уже со мной. Он, гад, выставил вперед ногу. Я споткнулся об нее, как неудачник-спортсмен о бруствер прыжковой ямы. К счастью, я спортсмен-борец, в совершенстве владею приемами самостраховки – потому, удачно сгруппировавшись, выполнил кувырок через правое плечо и тут же вскочил на ноги. Но, как ни был я быстр, время, благодаря подножке чудака, было упущено. Меня уже догоняла толпа охранников.
– Держи его! – на разные голоса кричали они. – Стой!!!
Эти крики только подвигнули меня на еще более отчаянную прыть. В два прыжка я оказался у двери охранника, распахнул ее и сиганул к лифту.
Черт возьми, где же здесь кнопка? Не может же быть, чтобы лифт управлялся только с расположенного на столе пульта охранника! На столе-то она точно есть, ведь не мог же охранник то смотреть на монитор, то подбегать к лифту, чтобы подать кабину для очередных посетителей казино. Но поди найди на пульте управления нужную клавишу. Я в отчаянии зашарил рукой по стене, но, даже если бы и нашел кнопку, было уже поздно – в двери, отпихивая друг друга, ломилась толпа преследователей. Я оставил попытки открыть кабину лифта, развернулся лицом к приближающейся опасности и принял боевую стойку, готовясь дорого продать свою свободу, а то и… хотя, надеюсь, только свободу, а не жизнь, ведь не собираются же они меня убивать! Впрочем, кто знает – здесь такие бабки крутятся, что человеческая жизнь в подобном заведении может ничего не стоить.
Жаждущих вкусить моей крови было человек восемь. Первым, кто желал испить ее, был вырвавшийся вперед сухопарый жилистый мужик в синей униформе. Судя по лицу с задубевшей загорелой кожей, выделку свою она явно получила на лесоповале в местах не столь отдаленных, о чем свидетельствовали и наколки на руках мужика. Слева от него также в униформе шел качок с бычьей шеей и воловьим взглядом красноватых глаз. Рогов ему не хватало, и был бы вылитый бугай. Справа двигался охранник, если не с внешностью Алена Делона, то артиста точно. Среди толпы на заднем плане я разглядел перекошенные от злобы, ярости, обиды, ненависти и жажды мести физиономии свинорылого, блондина и героико-монументального. И еще я успел разглядеть «лифтера». Остальных двигавшихся в конце бригады «вампиров» я не рассмотрел – уж очень было мало времени на обозревание нападавших.
Да-а, битва будет тяжелой, если не убийственной для меня.
– Ну, давай, ребята! – заорал я от отчаяния и желания подбодрить самого себя. – Нападай!!! Кто хочет первым отведать кровушки тренера ДЮСШ?!
Толпа, сообразив, что я теперь от нее уже никуда не денусь, замедлила шаг, наслаждаясь близким мигом победы.
– Сейчас, тренер, отведаем, – многообещающе сказал героико-монументальный. – После наших побоев ты уже вряд ли сможешь работать тренером!
– Дайте его мне! – заорал свиномордый, пытаясь прорваться вперед. – Я ему кадык вырву!
– Обломись! – заорал я в ответ. – Подойди, и я тебе глотку перережу! – Я сделал вид, будто полез в задний карман джинсов за ножом.
Толпа приблизилась, в нерешительности остановилась. А я вместо того, чтобы достать из кармана несуществующий нож, резко повернулся вокруг своей оси на правой ноге, а левой с разворота въехал охраннику с задубелой кожей ногою в грудь. Далеко тот не отлетел, ударился спиной в напиравших на него людей, толпа вновь по инерции продвинула его вперед, и он, пролетев мимо меня, врезался в двери лифта. А я опять крутанулся на одной ноге, на сей раз пригнувшись, и ударил стопой бугая на уровне коленей. Было такое впечатление, будто в него врезалась машина и сшибла с ног. «Отлично проведенный прием!» – мысленно похвалил я себя и, разогнувшись, со всей силы послал кулак в физиономию парня с внешностью Алена Делона. Он упал на бок, словно кегля, сбитая шаром в боулинге. Нет, конечно же, мне не выбить «страйк», уложив сразу всю компанию, но первый фрейм точно остался за мной – на полу уже лежали трое.
И в этот миг в меня полетели сразу четыре кулака, принадлежавшие разным людям. От трех я сумел увернуться и даже ударил в ответ, попав в толпе в чью-то физиономию, но четвертый кулак угодил мне слева в челюсть. Потеряв равновесие и силясь вновь обрести его, я сделал пару приставных шагов вправо, получил еще один хук слева, на сей раз уже побежал и упал боком на оказавшийся на моем пути стол охранника, сбив монитор компьютера и придавив телом пульт управления. Оторваться от столешницы мне не дали. На меня посыпался град ударов… «Ну, Игорек, пиши пропало!» – подумал я угасающим сознанием… И тут… О боже, спасибо тебе за царский подарок! На столешнице я увидел забытый охранником шокер! Ну, воротилы подпольного бизнеса, держись! Превозмогая боль и силясь не обращать внимания на сыпавшиеся на меня удары, я схватил оказавшийся у меня под рукой шокер и нажал на кнопку включения. На меня кто-то навалился сзади, обхватил руками, пытаясь оторвать от стола, очевидно, не желая, чтобы я до конца разгромил дорогостоящую аппаратуру охранника. И тут я махнул рукой назад и дотронулся рукой до плеча обхватившего меня человека. Раздался дикий вопль, и объятия вначале ослабли, а потом и вовсе разомкнулись. Я почувствовал, что тело сползло с меня, оттолкнулся от стола и, разворачиваясь, наотмашь махнул рукой. Шокер прошелся по напиравшим на меня людям, задев парочку из них. Вновь раздались на сей раз два вскрика, и попавшие под мою руку свинорылый и блондин как ошпаренные отскочили назад.
– У него шокер! – заорал кто-то не то удивленно, не то возмущенно.
Этот возглас послужил сигналом к отступлению. Толпа отхлынула, и вокруг меня образовалась пустота. Лишь у моих ног остался лежать «лифтер». Я так и думал, что это он меня обхватил и пытался оттащить от стола, опасаясь, что поврежу его технику. Вот и поплатился за свое рвение. А шокер, видать, мощный, да и приложился я к «лифтеру» основательно, раз он даже сознание потерял. Но ничего, бог даст, очухается! Я переступил через охранника, шагнул вперед и, размахивая перед собой в разные стороны шокером, заорал благим матом:
– Прочь, сволота, не заставляйте брать грех на душу, губить ваши подлые никчемные души!
Толпа расступилась передо мной, как по мановению волшебной палочки, образуя проход к лифту. Продолжая размахивать перед собой шокером, я в два прыжка преодолел расстояние до лифта и наконец-то заметил ничем не выделявшуюся на фоне стены кнопку. Опасаясь нападения сзади, я резко развернулся, нащупал свободной рукой кнопку и надавил на нее, обозревая злые лица врагов.
– Пришить бы вас, да время терять неохота! – проговорил я словами Доцента из фильма «Джентльмены удачи», когда бандит в финале картины, забрав золотой шлем у вытащившего его из проруби Косого, собрался бежать – гы-гы!
Я почувствовал, как за моей спиной раскрылись створки лифта. Эх, дурак я дурак! Надо было не на тех, кто передо мной стоял, смотреть, а глянуть в кабину лифта. Ибо главная опасность для меня исходила именно оттуда. Ах, да чего уж теперь-то сожалеть! Следовало в тот момент внимательно по сторонам смотреть, тогда бы не получил удар по голове чем-то тяжелым от человека, который спустился сверху в кабине лифта. Предмет был тяжелым, да и сила удара приличной, раз я, потеряв сознание, ничком рухнул на пол.