Глава 32
Стройбат вдавил кнопку звонка, но без какого-либо видимого эффекта. Звонок, похоже, не работал давно, о чем говорили глубокие застарелые вмятины внизу двери – по ней периодически колошматили ногами разные несдержанные личности.
Стройбат не стал нарушать традиции и замолотил ногой по двери.
– Это кто там такой борзый? – донесся из-за двери приглушенный голос. – Сейчас в репу так же настучу.
Со скрежетом провернулся ключ в замке, дверь распахнулась.
– Ну здорово, кореш, – улыбнулся Стройбат самой, как ему казалось, располагающей улыбкой, на непредвзятый взгляд выглядевшей мерзенько-злобной.
– Миха? – поморщился небритый худой мужчина в растянутых трениках и грязной майке, недоверчиво оглядывая гостя. – Ты, что ли?
– Конечно, екарный бабай! Чего против имеешь?
– Да ничего. – Зиновий Свистунов, кличка Душитель, покачнулся, держась за косяк. – Просто года три не виделись.
– Восемь, Зиновий. Восемь!
– Да? Восемь? Что-то я во времени заблудился.
– Бывает.
– Восемь, – задумчиво протянул Зиновий, проведя ладонью по небритой щетине и будто пытаясь вспомнить, чем же он занимался эти годы.
– Ты чего, кореша в дом не пустишь?
– Кореша? – искоса посмотрел на гостя Зиновий, будто прикидывая, применимо ли к гостю это слово. – Кореша пущу. – Он отступил, пропуская в дом.
В квартире царило алкогольное запустение – кое-какие вещи еще оставались, но все, что представляло из себя какую-то ценность и могло быть обменено на горячительные напитки, выдуло ветром и осело у разных барыг и старьевщиков.
– Скромно живешь, – оценил Стройбат.
– Не хлебом единым.
– А еще и водкой, – кивнул Стройбат, вытаскивая из сумки бутылку водки.
На унылом лице Зиновия сразу отразилось вдохновение.
– Вот это разговор! Сейчас закусон соображу.
– У меня есть. – Стройбат извлек из сумки консервы, сыр, копченую колбасу.
Теперь Зиновий на его сумку смотрел как на мешок Деда Мороза – чего еще исполнит волшебник, какое еще желание, что у него еще таится в волшебной ноше.
– Ну, за то, чтобы было что пить, – произнес Зиновий, поднимая стакан.
Старые кореша опрокинули по стопке.
– Ну, говори, как она, – пьяно растягивая слова, произнес Зиновий.
– Кто? – не понял Стройбат.
– Жизнь.
– Только держись. Идет.
– Вот и у меня идет… Восемь лет, е-мое…
– Один живешь? – огляделся Стройбат.
– Один.
– А где баба твоя?
– Чего-то обиделась, что я ей руку сломал. И уехала. Года два назад… Или пять… Пять, да.
– Это хорошо, – кивнул Стройбат.
– И я говорю. От баб один вред. Еще по одной?
– По одной.
Опять звякнули дешевые грубые стеклянные стаканы, судя по всему, похищенные в дешевом питейном заведении.
– Значит, я у тебя поживу немного? – спросил Стройбат.
– Деньги есть? – поинтересовался Зиновий.
– На беленькую хватит.
– Тогда живи сколько хочешь… Хоть восемь лет. – Лицо Зиновия скривила усмешка напополам с горечью.
