ФРС и векселя ТУБа (1995 год)
Авалированные Минфином векселя могут стать хитом сезона
В настоящее время завершается реализация программы заготовки топлива на предприятиях топливно-энергетического комплекса, при финансировании которой были использованы векселя трех банков, авалированные Министерством финансов. В финансировании другой подобной программы – завоза продукции в районы Крайнего Севера – участвуют пока пять банков. Эти программы заинтересовали экспертов Ъ тем, что задействованные в них векселя коммерческих банков, гарантом по которым выступает Минфин, фактически могут заменить выводимые из обращения казначейские обязательства.
«КоммерсантЪ», 26 октября 1995 года
В разгар нашей вексельной эпопеи в Москву прилетел Джеральд Корриган, бывший председатель Федерального резервного банка Нью-Йорка. Именно он организовал год назад нашу «американскую учебу».
Его в Москве очень уважали и потому встречали на высоком уровне.
И вот на одну такую высокую встречу позвали и меня. Этот круглый стол проходил в небольшом зале гостиницы «Россия» с видом на Кремль.
За столом сидел первый вице-премьер Сосковец – как оказалось, большой друг Корригана. Точнее, он хотел казаться таким другом и все время панибратски обнимался с Джерри и предлагал тому коньячок. Они все-таки принадлежали к разным поколениям, Сосковцу тогда было около пятидесяти, Корригану – уже за шестьдесят.
Кроме них двоих, главных лиц на той встрече, присутствовали несколько приглашенных от правительства, а также мы, два банкира с того самого Российско-американского банковского форума.
Мы, как я понял вскоре после начала встречи, должны были изображать что-то вроде птенцов гнезда Корригана. Джерри очень гордился тем, как он организовал нашу «американскую учебу». А сделал он действительно немало. Он чуть ли не лично написал пособие по банковскому делу, чтобы нас, сотню молодых русских банкиров, всего за один месяц чему-то научить.
Научить – а потом развезти всех по разным штатам Америки, в разные города, и поселить в семьях реальных американских банкиров, – чтобы мы поняли, как они живут и работают.
Это было действительно важное для Корригана дело, которое он, влиятельный американский финансист, свершил на закате своих лет, сразу после того как ушел с поста председателя ФРБ Нью-Йорка.
И потому к нам, своим «студентам», он относился с большой симпатией и чувством гордости за собственный вклад в создание «новой России».
Почему-то из всех нас, тех ста учащихся, он выделил тогда именно меня и позвал на встречу с важным российским чиновником.
Мы сидели за большим круглым столом, шел какой-то общий разговор о российско-американских отношениях.
Джерри взял слово и начал рассказывать Сосковцу о том, как он организовал «американскую учебу» и как надеется, что эти молодые банкиры внесут большой вклад в развитие банковской системы России, – в общем, произнес какие-то дежурные торжественные слова.
После этого он взглянул на меня и предложил мне выступить: «Расскажи, чему ты научился, – возможно, у тебя есть что предложить вице-премьеру».
И тут я понял, что это шанс!
Лучшей возможности продвинуть нашу вексельную программу у меня не будет.
Я начал c благодарности: «Спасибо, Джерри, с вашей помощью я много узнал о рынке ценных бумаг Америки. Но самое интересное я вынес из вступления в вашей книжечке, где было написано о становлении банковской системы Америки в уже далеком XIX веке».
В тот момент Джерри еще отвлеченно смотрел в окно, куда-то в сторону Кремля, поскольку то, что я говорил, он слышал с некоторым запозданием – беседа тогда шла через переводчика, поскольку Сосковец по-английски не понимал.
Когда Джерри услышал что-то про XIX век и банковскую систему США, он обернулся и уставился на меня. Сосковец увидел его реакцию и тоже стал внимательно на меня смотреть.
Я продолжал:
– Тогда в Америке еще не существовало общей денежной единицы, компании вели между собой в основном товарный обмен. У каждого штата был свой банк и своя собственная валюта – эти деньги называли банкнотами. Помните, Джерри? – спросил я.
– Yes, yes, – отвечал он, еще не очень понимая, к чему я клоню.
– И именно эти банкноты различных банков штатов Америки и обеспечивали тогда расчеты на территориях, где был в основном бартер!
– Yes, yes! – кивал председатель Федерального резервного банка Нью-Йорка и широко улыбался.
– А в заключение я хотел бы сказать, что в прямом переводе на русский язык слово «банкнота» – bank note – означает банковский вексель. Тогда, в XIX веке, все штаты Америки вели свои расчеты банковскими векселями!
– Yes, yes! – с улыбкой продолжал кивать Корриган, а Сосковец смотрел то на него, то на меня.
– Так вот, – закончил я, – наша российская экономика сейчас примерно в том же состоянии, в каком американская была в XIX веке. У нас везде бартер, сплошные товарные зачеты, и потому мы начали выпускать банковские векселя, чтобы их использовали в расчетах! И наша вексельная программа очень быстро и успешно развивается.
Джерри уже внимательно смотрел на меня.
В их тогдашних американских лекциях нам ничего такого не рассказывали. Небольшой исторический экскурс в XIX век был дан нам лишь для расширения кругозора – не думаю, что эти страницы Джерри писал сам, скорее, он взял их из какого-нибудь учебника.
Но Джеральд Корриган был ведущим американским банкиром, одним из руководителей ФРС США, и потому сразу уловил: то, что мы делаем, – правильно сейчас для России в ее разбитом и расхристанном состоянии.
И он тут же начал меня хвалить, давая знать Сосковцу: мол, смотри, каких я орлов для вас воспитал! Он все более возбужденно улыбался и в какой-то момент поинтересовался:
– А что думает на этот счет правительство России?
Сосковец внимательно следил за разговором и тут же по-деловому спросил меня:
– Что может сделать правительство? Чем помочь?
Я тут же сказал, что один проект мы с Минфином уже обсуждаем. Я имел в виду наше предложение кредитовать правительство РФ векселями Тверьуниверсалбанка, чтобы оно могло платить ими по разным бюджетным программам.
– И с кем вы разговариваете в Минфине? – тут же спросил Сосковец.
– С Казьминым, – ответил я. Андрей Казьмин тогда был заместителем министра финансов.
И тут Сосковец по-барски подозвал своего помощника и сказал:
– Позвоните Казьмину, пусть прямо сейчас сюда приезжает!
Я не очень в это поверил, но уже через десять минут к нам за стол сел запыхавшийся Андрей Казьмин (благо Ильинка совсем рядом). Сосковец попросил меня повторить мое предложение.
Казьмин был тогда для меня недосягаемым чиновником, я который месяц пытался попасть к нему на прием – а тут его вызвали из Минфина как мальчика, чтобы он выслушал от меня, что ему нужно делать!
Когда я закончил, Казьмин подтвердил, что такой проект действительно прорабатывается с рядом банков, осталось только согласовать кое-какие бумаги.
Сосковец кивнул и попросил, чтобы в Минфине ускорились и не тянули с этим проектом. Затем он познакомил Казьмина с Корриганом и сказал: «Вот, даже председатель Федерального резервного банка Нью-Йорка поддерживает эту программу, а вы там устроили какую-то волокиту с бумажками».
P.S.
Так началась отдельная большая программа кредитования Министерства финансов банковскими векселями в обмен на КО (казначейские обязательства Минфина России). Кредитовали Минфин тогда уже не только мы, но и ряд других крупнейших банков: «Менатеп», Инкомбанк, «Российский кредит», Онэксимбанк.
Эта программа стала знаковой. Оказаться причастным к ней, войти в пул тех банков, которые дают кредит Минфину, было тогда лестно, почетно и очень выгодно. Для всех нас, банкиров, эта операция не содержала абсолютно никаких рисков – и к тому же была очень выгодная.
Через год Сосковца уволили. Он поймал за руку людей, выносивших из Белого дома коробку из-под ксерокса с полумиллионом долларов, предназначенных для предвыборной кампании Ельцина. Тот ему этого не простил.
Казьмин покинул Минфин и стал президентом Сбербанка России.
А Джеральд Корриган возглавил Goldman Sachs.
