45

Видя, что Гитлер все еще стоит, Скорцени тоже поднялся, и они молча переглянулись. Сейчас они напоминали двух соратников, представших пред судом шефа: единственное, что они могли противопоставить ему, так это сочувствие друг другу и гладиаторскую солидарность «обреченных на гибель во славу императора».

В ту же минуту до их слуха донесся гул приближающихся, бомбардировщиков. Германским самолетам летать над Вебельсбергом в дни пребывания там фюрера было строжайше запрещено. К тому же самолеты шли с запада на восток. Ни одна германская зенитка не встретила их огнем своего ствола, однако же и ни одна бомба вблизи замка не упала.

Все то время, пока бомбардировщики пролетали над башенными шпилями бурга, Гитлер стоял с запрокинутой головой, и пытался провожать их взглядом через толщу каменных сводов, как провожают стаю слишком рано улетающих журавлей.

— В вашем распоряжении — полтора года.

— Всего лишь полтора? — непроизвольно вырвалось у Гитлера, однако Посланник Шамбалы не стал ни повторять, ни объяснять причину появления именно этого срока.

— За это время вам следует перебросить в Рейх-Атлантиду группу конструкторов и инженеров, способных разрабатывать и воплощать в металле все более совершенные типы летающих дисков. Но при этом к весне сорок пятого…

— Весна сорок пятого, — истерично подвел сжатые кулаки к подбородку Гитлер, — я так и предполагал.

Но и на этот раз Посланник Шамбалы не стал отвлекаться на охлаждение его чувств. Все еще стоя у окна-бойницы спиной к ним, он каждое слово произносил так, словно провозглашал его с амвона папского собора.

— Но при этом вы должны оставить часть научно-технического персонала у себя, с таким расчетом, чтобы он оставался публичным вплоть до захвата ваших исследовательских центров и испытательных полигонов войсками противника. Союзники-победители должны быть уверены, что им в руки попала вся аэрокосмическая элита рейха, а какие-то жалкие наброски и намеки на проекты летающих дисков и межпланетных ракет победители должны воспринять как свидетельство ваших истинных достижений в этом водовороте прогресса. И понадобится как минимум восемьдесят лет, чтобы в Вашингтоне, Лондоне и Москве убедились, что Внутренний Мир в Антарктиде действительно существует и что там уже создан Четвертый рейх, готовый выйти на поверхность планеты и установить свое господство над всем, что еще не разрушено природными стихиями и геологическими катаклизмами. Подчеркиваю, им понадобится почти сто лет только для того, чтобы убедиться в существовании Рейх-Атлантиды, поскольку до этого, Высшим Советом Внутреннего Мира определенного, срока каждая сколько-нибудь стоящая публикация на эту тему будет жесточайше опровергаться; каждый исследователь, который попытается физически проникнуть в тайны подземной Рейх-Атлантиды, окажется убитым или плененным ее гарнизоном; а всякий, кто станет подбираться к нам, благодаря своим кабинетным изысканиям, в одно солнечное утро исчезнет без вести или же, что для нашего общего дела предпочтительнее, будет объявлен сумасшедшим, прилюдно выпорот своими научными оппонентами и жесточайше осмеян общественностью.

— Обычная практика контрразведки, — проговорил Скорцени.

— Совершенно с вами согласен, — не оставил без внимания его реплику Посланник Шамбалы и, уже обращаясь к фюреру, продолжил: — Каким образом следует достигать подобного уровня дезинформации, деморализуя разведку противника и создавая псевдонаучную оппозицию любому из серьезных исследователей, господин Скорцени и его ученики знают лучше нас с вами, господин Шикльгрубер. Поэтому, решая вопрос о назначении начальника службы безопасности всей операции «База-211» (уже в самой нумерации которой закодирован год 2211 — восстановления полного господства на планете арийской расы, арийской философии и арийского порядка), мы и остановились на личности штурмбаннфюрера СС Отто Скорцени. И вы правильно поступили, господин Шикльгрубер, что не возражали против такого решения.

В ответ Скорцени лишь тактично и многозначительно прокряхтел. Еще несколько минут назад он предпочитал бы услышать одобрение этого решения руководства Главного управления имперской безопасности и высшего командования СС из уст фюрера, но теперь ему вдруг открылось, что на самом деле решение принималось где-то там, под километровой толщей антарктического льда. А это совершенно меняло и ход его мыслей, и отношение его к самой идее Рейх-Атлантиды.

— К массированной переброске в Антарктику людей и грузов приступайте немедленно. Вы, господин Шикльгрубер, нарушили нашу договоренность и по существу прекратили формировать Рейх-Атлантиду, уверовав в свою непобедимость здесь, во внешнем мире.

— Для нас слишком много сил отнимал фронт. Мы обязаны были концентрировать весь свой научный поиск, все наши инженерные возможности…

— Не нужно исповедей и оправданий, господин Шикльгрубер, — вновь, в который уже раз, прервал его Посланник Шамбалы, но только теперь повернулся к фюреру и Скорцени лицом — суровым и презрительно непроницаемым. — Еще осенью прошлого года вы получили достаточно полный прогноз развития событий на Восточном и Западном фронтах. И еще тогда вам было сказано, что в идеологической сущности своей германский национал-социализм должен претерпеть существенные изменения.

— Простите, Посланник, какие именно? — решил вторгнуться в его монолог Отто Скорцени. — Поймите, это очень важно для тех людей, из которых я буду формировать специальные команды легионеров Рейх-Атлантиды.

— Отряды легионеров, — чуть подправил его Посланник Шамбалы. — Так и называйте их. Атланты Внутреннего Мира приемлют римскую терминологию. Что же касается новой идеологии национал-социализма, то она по-прежнему должна строиться на величии арийской крови и арийского духа. Но при этом нельзя формировать это величие исключительно на ненависти ко всем остальным расам и нациям. У каждой расы и нации есть свой, волею Повелителей Космоса очерченный, путь космического восхождения, ведущий их от священного таинства зарождения до величия духа, а через величие духа — к священному таинству смерти. Однако в пределах этого пути они имеют право на вольномыслие, на сотворение своих мессий и вождей, героев и злодеев, на свои социальные революции и эволюции, на политические эксперименты и авантюры, на свои земные взлеты и падения.

— Такова традиционная история человеческих наций, — то ли признал, то ли попытался возразить Гитлер.

— Это право дано им Повелителями Космоса, и оно настолько неприкосновенно, что даже сами они не решаются его нарушить, а посему жесточайше противостоят попыткам любых земных или космических сил вторгаться в определенный и освященный ими процесс космического восхождения каждой из рас. Вы же, господин Шикльгрубер, вторглись в сферу Повелителей Космоса, возомнив себя повелителем Земли. То есть вы предались такому же миражу величия, какому в свое время предался адепт общества Сиона Ленин. В том, что так поступать и так вести себя, как поступал и вел себя Ленин, — нельзя, Наставники Космоса не раз пытались убедить землян и всевозможными пророчествами людей не от мира сего, и устами известных и почитаемых ими личностей. Вот один из меморандумов, который был сформулирован и преподнесен землянам устами известного вам английского политика Уинстона Черчилля…

— Только не Черчилля… — проворчал фюрер. — Что способно познать человечество, если к нему станут обращаться такими скверными устами, как уста Черчилля?! — вполголоса апеллировал он, но не к Консулу, а к Скорцени.

Тем временем Посланник Шамбалы невозмутимо извлек из бокового кармана небольшой аппарат, внешним видом своим очень напоминавший электрический фонарик, и навел его луч на темную стену. К удивлению Гитлера и Скорцени, там появились строчки текста, написанного германской «готикой»:

Посланник Шамбалы погасил экран и, опустив аппарат в карман, вернулся к своему креслу. Садясь в него, он забыл предложить сделать то же самое своим собеседникам, однако Скорцени почему-то показалось, что это не было проявлением его неуважения к истинным хозяевам замка. Просто в эти минуты шамбалист уже пребывал в каком-то ином мире, ином измерении и не придавал никакого значения условностям европейского этикета.

— Талантливые ученые; молодые арийцы, которые будут составлять генофонд будущих поколений рейх-арийцев; несколько легионов отборных воинов СС, способных составить надежный гарнизон «Базы-211»; отряды хорошо подготовленных пилотов и моряков; специально сформированные команды физически выносливых и, желательно, профессионально подготовленных пленных, представляющих собой рабочую силу; семенной фонд различных культур, предназначенных для подземных плантаций; набор учебников по естественным наукам и достаточно большой арсенал оружия… — все это следует готовить к отправке и переправлять в Антарктиду. Причем действовать следует быстро, решительно, интенсивно и… совершенно секретно.

— Секретность, Скорцени, — ворвался Гитлер в его монолог со своими наставлениями первому диверсанту рейха. — Жесточайшая секретность во всем, что хотя бы отдаленно касается «Базы-211».

— Можете считать Рейх-Атлантиду своим вторым фронтом, — продолжил Консул Внутреннего Мира, терпеливо выслушав фюрера, — на разворачивание которого следует мобилизовать все оставшиеся ресурсы нации. Все ее стратегические ресурсы. Специалисты Внутреннего Мира ознакомились с проектом вашей гигантской, по сегодняшним земным понятиям, подводной лодки, водоизмещением свыше пяти тысяч тонн. Там сделаны кое-какие поправки, которые позволяют уже завтра, без какого-либо риска, приступать к строительству этих подводных гигантов, чтобы затем использовать их грузоподъемность, то есть с минимальным вооружением на борту, на линии «База-211». Но главное заключается в том, что атланты усовершенствовали задуманный вами конвертор Ганса Колера.

— Конвертор? — поморщил лоб Гитлер и, только теперь с трудом оторвав взгляд от Консула, перевел его на Скорцени.

— Я еще только начал знакомство с секретными материалами «Базы», — суховато ответил первый диверсант рейха, чувствуя, что благоговейный трепет перед вождем нации, который еще час назад царил в его душе, постепенно развеивается. Перед ним уже был не богоподобный и всесильный фюрер, а человек, не оправдавший надежды тех, истинных хозяев рейха, благодаря которым он взошел на свой шаткий трон и какое-то время безбедственно удерживался на нем.

— Это особый преобразователь гравитационной энергии в электрическую, — напомнил ему Посланник Шамбалы, — который служит основой для магнитогравитационных двигателей. Именно тех, принципиально новых, двигателей, которые вы сможете установить и на сверхмощных субмаринах «Фюрер-конвоя», и на пробных, испытательных летающих дисках. Благодаря им субмарины смогут доходить до Рейх-Атлантиды без дозаправок, а гравитационное поле, которое будет создаваться во время их движения, сделает их почти неуязвимыми для торпед и глубинных бомб противника. Двигатели этого же типа вам будет позволено установить и на «Базе-211», что сделает вас независимыми от внешних поставок угля, нефти и всего прочего. К тому же во Внутреннем Мире мы обнаружили неисчерпаемые залежи урановой руды, топлива для новых видов электростанций… Впрочем, я, кажется, увлёкся.

— Но ведь, благодаря этому, м-м-м, как его там… конвертору, мы получаем доступ к сверхоружию, — сразу же воспрял духом Гитлер, и штурмбаннфюрер заметил, как просияло его посеревшее лицо, ожили уже, казалось, необратимо погасшие глаза. — Это и есть то чудо-оружие, которое мы обещали своей армии и своему народу!

— Вы неверно поняли меня, господин Шикльгрубер, — всякий раз, когда Посланник Шамбалы хотел унизить фюрера и поставить его на место, он прибегал к его настоящей фамилии. И Скорцени так и не мог понять: оскорбляет ли этот «великосветский» дипломатический ход Посланника Шамбалы самого фюрера или же, благодаря опыту предыдущих встреч, он с этим давно смирился. — Боевые летающие диски у вас появятся только после окончания войны и только у командования Четвертого рейха. Не вашего, ныне сущего, Третьего, а именно Четвертого. И те несколько гигантских субмарин, которые вы успеете построить, будут использоваться вами только на линии Германия — Рейх-Атлантида. Мы не позволим, чтобы это сверхмощное, а посему сверхсекретное оружие оказалось на вооружении армий, участвующих в нынешней войне.

— Но ведь перед нами полмира врагов! — воскликнул фюрер. — И вы, те, кто называет себя арий-атлантами, потомками древних арийцев, не можете предать нас в самый трудный период нашей борьбы.

— …Потому что в таком случае, — спокойно продолжил свою мысль Посланник Шамбалы и Консул Внутреннего Мира, — затеянная вами мировая война могла бы стать погибельном не только для наземного, но и для Внутреннего Мира. Вы и так слишком близко подошли к разработке ядерного оружия, хотя ни ваши фельдмаршалы, ни сами ученые-ядерщики представления не имеют о том, сколь губительным оно является не только для армии противника, но и для всего живого на земле, для самой планеты.

— Но разве не из ваших источников наши ученые получили подсказку, приведшую к идее создания такого оружия?! — вновь вспылил фюрер.

— Не из наших, — поджав губы, процедил Консул, однако фюрер то ли не расслышат его слов, то ли не успел их осмыслить.

— А ведь восставали мы против Востока и Запада только потому, — с прежней агрессивностью продолжал он, — что полагались на создание вашего чудо-оружия! Да-да, некоего чудо-оружия, которого миллионы моих солдат мучительно ждут на всем пространстве от Волги до Ла-Манша и Средиземного моря! И перед которыми я предстаю откровенным лгуном!..

— Вы не поняли меня, господин Шикльгрубер: я ведь уже сказал, что получали вы эти сведения не из наших, а из других источников, — задумчиво произнес Консул Внутреннего Мира.

— Что?! — осекся на полуслове Гитлер.

— Начальные сведения о ядерном оружии вы получили не из источников Страны арий-атлантов, а от сил, не желающих, чтобы после очередной всепланетной катастрофы, которая произойдет приблизительно через двести земных лет после завершения Второй мировой войны, планета Земля оказалась во власти арий-атлантов.

— Но ведь медиумы и предсказатели из института «Аненербе» выходили на связь…

— У вас своя служба безопасности, фюрер, — наконец-то смилостивился над самолюбием вождя германцев Посланник Шамбалы, назвав его фюрером, а не Шикльгрубером, — а у нас своя. И нам прекрасно известно, что многими техническими идеями ваши конструкторы подпитываются от медиумов, которые в свою очередь получают их в полузакодированном виде во время связей с адептами то ли одного из параллельных миров, то ли мира мертвых; или же, входя в контакт с черными лженаставниками Космоса…

В зале воцарилось гробовое молчание. Подхватившись, фюрер нервно прохаживался по комнате, время от времени останавливаясь у кресла Посланника Шамбалы. Он явно пытался что-то сказать, однако слова, как и эмоции, уже оказывались неподвластными ему.

Для Скорцени становилось очевидным: только теперь фюрер понял, что он окончательно проиграл, причем на всех фронтах — военных и политических — сразу.

— Однако никогда раньше вы не информировали меня, — наконец-то вернулся к фюреру дар речи, — о том, что и на ваших, поднебесных, фронтах не все так радужно, как мы, здесь, в рейхе, могли себе представлять.

— Вы и сами должны были знать, что мир значительно сложнее, чем мы себе способны представить. И потом, вас ведь предостерегали от того, чтобы медиумы, предсказатели, контактеры и прочие шаманы из вашего института «Аненербе» не вторгались в те сферы, в которых, они ничего не смыслят.

— Но только благодаря тому, что они все же вторгались туда, мы сумели получить хоть какие-то общие, начальные знания по многим наукам, помогающим нам создавать новинки военной техники. Вы же появляетесь только для того, чтобы уведомить нас о крахе.

— Предупредить, господин Шикльгрубер, предупредить. И предложить сотрудничество в создании новой арийской цивилизации.

— А что прикажете делать с нынешней, старой… арийской цивилизацией? — негромко, но тем не менее на взвинченных нервах поинтересовался Гитлер.

— Старую может спасти только мир. Вам следует немедленно вступить в переговоры со всеми воюющими сторонами и, пуская в ход все приемы дипломатии, попытаться вывести Германию из войны.

— Сейчас, в разгар войны? Это невозможно! Я заявляю: это в принципе невозможно!

— Конечно же, в создавшихся крайне неблагоприятных для вас условиях достичь мирного соглашения удастся только с большими территориальными потерями, с известной долей национального позора, с «потерянным лицом» великого фюрера как политика, вождя и полководца…

— Вот именно! Наконец-то вы вспомнили и о таких понятиях, как честь и «лицо»!

— …Зато своевременно спасая жизни миллионов людей, — продолжил свою мысль Посланник Шамбалы, — спасая национал-социалистическую идеологию и великогерманский рейх.

Они уже прощались, когда Посланник Шамбалы вдруг обратился к Скорцени:

— Как ответственный за безопасность операции «База-211», вы, штурмбаннфюрер, должны помнить: для того, чтобы операция прошла успешно, вы должны пожертвовать частью ученых и их работами, создавая видимость того, что враг захватил вас врасплох и что ему достались ученые и конструкторы, которые занимались разработкой сверхсекретных образцов новой военной техники, и даже какими-то образцами этой техники, ее чертежами. Если вы этого не сделаете, они бросят все свои разведслужбы на поиски исчезнувших лабораторий и конструкторских бюро. И ничего страшного, если среди тех, кем вами придется пожертвовать, окажется Вернер Браун и несколько его коллег. Оказавшись в конструкторских бюро ваших нынешних врагов — англичан, американцев, французов, они будут делать все возможное, чтобы те воспользовались плодами их былых разработок как можно позже. Через десятилетия, в то время в конструкторских бюро и на подземных авиазаводах Рейх-Атлантиды уже будет налажен выпуск летающих дисков пятого-шестого поколений.

— Это верный ход, — признал Скорцени.

— Точно так же вам придется пожертвовать и значительной частью руководства рейха, дабы создать у победителей иллюзию полного краха гитлеровской Германии, — присутствие при этом разговоре самого Гитлера его, похоже, не смущало. — Подчеркиваю: полного краха.

— Мне понятен ваш замысел, господин Консул.

— Пока ваши победители будут упиваться плодами победы над Третьим рейхом и медленно погрязать в холодной войне идеологий и пропагандистских приемов, предаваясь химерам так называемой демократии, в подземельях Новой Швабии будет сотворяться могучий, непобедимый, монархический Четвертый рейх. Наш, чистокровный арийский рейх, обладающий сверхмощной военной техникой и имеющий связи с космическими цивилизациями. При этом мы будем делать все возможное, чтобы другие расы и нации сумели установить контакты со Страной атлантов и с инопланетянами не ранее чем через сто лет. Да и то под нашим жесточайшим контролем.