Глава девятая
Злые чары

В понедельник дождь заладил всерьёз, словно стихии сговорились уничтожить самые короткие каникулы. Джесс и Лесли сидели, скрестив ноги, на приступочке старого дома и смотрели, как проезжий грузовик поднимает фонтаны грязи.

— Он и пятидесяти пяти миль не делает, — пробурчал Джесс.

Вдруг что-то вылетело из окошка. Лесли вскочила и заорала вслед машине:

— Мусор выбросил!

Джесс тоже поднялся.

— Чего ты хочешь?

— Попасть в Теравифию, вот чего, — сказала она, печально глядя на дождь.

— Ах ты! Ну что ж, пошли, — отвечал он.

— Пошли, — оживилась она, взяла плащ, сапоги и осмотрела зонтик.

— Как ты думаешь, зонтика хватит?

Он покачал головой.

— Не-а.

— Давай зайдём к тебе и возьмём всякие вещи. Ну, сапоги там...

Он пожал плечами.

— У меня ничего нет. Я лучше так пойду.

— Сейчас я дам тебе папин плащ. — Она пошла в дом. Тут появилась Джуди.

— Что это вы затеяли?

Точно то же самое могла сказать и его мать, но по-другому. Глядела Джуди неведомо куда, голос у неё был такой, словно где-то говорит радио.

— Мы не хотели тебе мешать!

— Ничего, я совсем замоталась. Пора и отдохнуть. Вы ели?

— Да, Джуди. Мы и сами можем прокормиться.

Джуди немного сосредоточилась.

— А ты в сапогах.

Лесли взглянула себе на ноги.

— Да! — сказала она, словно только что это заметила. — Мы собирались пройтись.

— Дождь опять идёт?

— Ага.

— Я любила гулять под дождём, — Джуди улыбнулась так, как улыбалась во сне Мэй Белл. — Что ж, если не боитесь...

— Ну что ты!

— А Билл вернулся?

— Нет. Он сказал, что поздно придёт. Просил не беспокоиться.

— Хорошо, — сказала она. — А, кстати! — глаза у неё расширились. — Да-да! — Она кинулась к себе, и тут же застрекотала машинка.

— Размоталась, — сказала, улыбаясь, Лесли.

Он попытался представить, что твоя собственная мать выдумывает всякие истории, а не смотрит целый день сериалы по телеку, и пошёл за Лесли в переднюю, где она вынимала из шкафа вещи. Ему она нашла бежевый плащ и смешную круглую шляпу, ворсистую и чёрную.

— Сапог нет, — голос её заглушали висящие в шкафу пальто. — Клумпы не хочешь?

— Что-что?

Она высунула из шкафа голову.

— Ну, сабо. Такие подошвы.

Она их вынула. На вид они были как корабли.

— Да я их утоплю, — сказал он. — Пойду босиком.

— Ладно, — сказала она, вылезая из шкафа. — И я тоже, за компанию.

Ногам было холодно, даже больно, и они бежали, шлёпая по грязи и лужам. Принц скакал впереди, словно рыба, перелетающая из одного бурого моря в другое, а иногда возвращался, чтобы гнать их побыстрее, покусывая за пятки и брызгая грязью на без того забрызганные джинсы.

Когда они добрались до речки, они застыли на месте. Вид был просто поразительный, как в "Десяти заповедях" по телеку, когда Моисей проложил путь через море, а потом туда хлынула вода, чтобы смыть египтян. По старому высохшему руслу неслись бурные воды, вращая, как египетские колесницы, огромные сучья, брёвна, всякую дрянь. Ненасытный поток слизывал всё, а то и выплёскивался на берег, пытаясь его пожрать.

— Вот это да! — почтительно сказала Лесли.

— Ну-у! — Джесс посмотрел на верёвку, ещё прикрученную к ветке, и у него похолодело под ложечкой. — Может, сегодня не пойдём?

— Пошли, Джесс. Мы переберёмся.

Капюшон у неё упал, волосы прилипли ко лбу. Она потёрла щёки и глаза, потом раскрутила верёвку а левой рукой расстегнула верх плаща.

— Сюда, — сказала она. — Сунь его ко мне за пазуху.

— Он вывалится снизу, — сказал Джесс. Она нетерпеливо тряхнула головой, и, схватив щенка, Джесс сунул его задом в пещерку пазухи.

— Держи его за попку левой рукой, а правой — качай. Ну, сама знаешь.

— Знаю, знаю.

Она отступила, чтобы взять старт.

— Держись!

— А ну тебя!

Он замолчал. Он охотно закрыл бы глаза, но заставил себя смотреть, как она отбегает назад, бежит вперёд, к берегу, прыгает, летит и грациозно приземляется на той стороне.

— Лови!

Он протянул руку, но смотрел на Лесли со щенком, а не на верёвку, и не поймал её, она повисла довольно далеко. Однако он прыгнул, схватил её и, стараясь не слышать и не видеть потока, побежал сперва назад, потом — вперёд. Холодная вода ожгла ему пятки, но он тут же взвился в воздух и неуклюже плюхнулся на землю. Принц кинулся к нему, пятная лапами светлый плащ, и вылизал ему лицо шершавым, как наждак, языком. Лесли сияла.

— Встань, — проговорила она, сдерживая смех, — встань, король Теравифии. Нас ждёт наше королевство.

Король засопел и утёрся тыльной стороной руки.

— Уберёшь эту собаку, встану, — с достоинством ответил он.

Они побывали в Теравифии во вторник и в среду. Дождь всё лил, к пятнице поток дошёл до веток старой яблони, и, чтобы лететь в своё королевство, они бежали по щиколотку в воде. Джесс старался приземлиться не на задницу, а на ноги. Ходить целый час в холодных, мокрых штанах не так уж приятно даже в волшебной стране.

Чем выше была вода, тем больше он боялся, но Лесли прыгала смело, и он не мог сдаться. Тело он прыгать вынуждал, а вот душа всё равно вцеплялась в яблоню, как Джойс Энн в мамину юбку.

В пятницу, когда они сидели в замке, хлынул такой ливень, что ледяная вода проникла сквозь крышу. Джесс пытался увернуться от самых холодных струй, но это ему не удавалось.

— Ведомо ли тебе, о чём я помышляю, король? — сказала Лесли, выплёскивая кофе из банки и ставя её под самую толстую струю.

— Нет, не ведомо.

— Быть может, наше королевство — под властью злых чар.

— Наверное, бюро погоды напустило, — сказал он, но увидел в полумраке, что Лесли смотрит совсем по-королевски. Такое выражение лица она приберегала для сражённых врагов. Шутить она сейчас не хотела, и он мгновенно раскаялся.

Она, однако, продолжала, как бы не слыша его слов:

— Пойдём же в священную рощу, спросим духов, что это за чары и как победить их. Мнится мне, что не простой дождь льёт на наше королевство.

— Верно, королева, — пробормотал Джесс и выполз из низких воротец.

Под соснами не так лило, но и солнца не было, царил густой полумрак, а шум дождя в колючих ветках наполнял рощу странной, монотонной музыкой. У Джесса совсем свело желудок от страха, словно он наелся непропечённого теста.

Лесли подняла лицо и руки к тёмно-зелёному навесу.

— О, духи рощи! — торжественно сказала она. — Мы пришли к вам во имя нашего возлюбленного королевства, которое сковали неведомые чары. Молим вас, дайте нам мудрость, чтобы различить это зло, и силу, чтоб его одолеть!

И она подтолкнула локтем Джесса.

Он тоже поднял руки.

— Это... ну... — локоть ткнул его снова. — Э... Да... Пожалуйста, духи! Что вам стоит?

Лесли вроде бы это устроило; во всяком случае, она его больше не толкала, а просто стояла и тихо что-то слушала. Сам он дрожал то ли от холода, то ли от чего ещё и обрадовался, когда они пошли обратно. Думать он мог только о сухой одежде и о горячем кофе да, может, ещё о том, чтобы посидеть час-другой перед телеком. В короли Теравифии он, без сомнения, не годился. Ну какой король испугается тёмных деревьев и капельки воды?

Через реку он перелетел настолько недовольный собой, что забыл о страхе. На полпути он взглянул вниз и показал потоку язык. "Нам не страшен серый волк, тра-ля-ля, тра-ля-ля!" — тихо пропел он и поскорей взглянул вверх, поближе к яблоне.

Взбираясь по грязи и прибитой траве, он ступал как можно твёрже, диктуя ногам:

Тут Лесли спросила:

— Может, переоденемся и посмотрим у вас телевизор?

Он чуть не обнял её и весело крикнул:

— Я сварю кофе!

— Ладно, — улыбнулась она и побежала к дому Перкинсов своим красивым, лёгким бегом, который не портили ни ливень, ни грязь.

Вечером, когда Джесс ложился, ему казалось, что теперь он отдохнёт, всё исправится. Но посреди ночи он проснулся и с ужасом понял, что дождь ещё льёт. Это он должен был предложить ей, чтобы они пошли в Теравифию. В конце концов, она ему так сказала, когда работала с Биллом, и он ни о чём её не спросил. Нет, он не боялся открыть ей, что ему страшно, — он боялся испугаться, словно в нём недоставало какого-то куска, как в этой игре Мэй Белл, где всё сложишь, а глаза или челюсти нет. Да лучше без руки родиться, чем без храбрости! Он так и не уснул до утра. Лежал, слушал этот дождь и знал — сколько б там воды ни было, Лесли непременно захочет перелететь через речку.