23

Адмирал вновь наполнил бокалы коньяком, и они выпили за полярное братство — без разделения его на нации и идеологии, после чего доктор Брэд предложил вернуться к судьбе «Базы-211», от которой они так неосмотрительно отошли.

— У меня появлялась кое-какая информация, касающаяся руководства «Базы-211», — поведал он Лилии Фройнштаг, — и, в частности, относящаяся к барону фон Готту. Но, во-первых, под сомнением был сам факт существования подобной базы, тем более сейчас, в послевоенное время, а во-вторых, источник был слишком уж сомнительным.

— Я, по-вашему, источник надежный?

— Во всяком случае, внушающий мне, — прежде всего, лично мне, — доверие, — вполне серьезно отреагировал адмирал. — Поскольку вы были тесно связаны со Скорцени. Я бы даже сказал: слишком тесно.

— Еще одна фраза по этому поводу, и можно будет утверждать, что только что разыгралась первая сцена ревности в истории ледового континента.

— Этой фразы не последует, оставим пальму первенства тем, кто придет сюда после нас, И потом, я предполагаю, что подобных сцен было множество, ведь на «Базу-211» наверняка перебросили сотни женщин.

— Скажите «тысячи» и не ошибетесь.

— Кстати, вы уверены, что «База-211» все еще существует? Вы могли бы привести хотя бы один аргумент в пользу ее существования?

— То, что я вам сейчас намерена сообщить, я сообщу только потому, что это может помочь лично вам, мой адмирал.

— Попытаюсь оценить вашу жертвенную откровенность, Фройнштаг.

— Прежде чем оказаться на Фолклендах, я встретилась с двумя джентльменами из Аргентины. Они были очень заинтригованы тем, что у меня появился шанс оказаться в составе вашей экспедиции, мой адмирал.

— Настолько заинтригованы, что вынудили вас задержаться…

— К сожалению, они опаздывали, возникли какие-то проблемы с американскими миграционными властями.

— Зато в виде компенсации они наняли для вас частный самолет.

— И оплатили значительную часть моих расходов на эту экспедицию, а также готовы оплатить издание книги воспоминаний о рейде адмирала Брэда.

— Что позволит им выступить в роли цензоров. Но в любом случае, позвольте им потратиться. Книга — дело святое. И вообще, после ваших слов многое в «разведлегенде» швейцарской журналистки Эльзы Крафт прояснилось.

— Так уж и «разведлегенде», мой адмирал. Уж не намерены ли вы отдавать меня в объятия полковника разведки Ричмонда?

Прежде чем развеять сомнения Фройнштаг, адмирал задумчиво уставился в небольшое окошечко штабной комнаты, пытаясь, прежде всего, развеять свои собственные сомнения. Как и Фройнштаг, Брэд прекрасно понимал, что оба они ходят по лезвию бритвы. Контрразведка США все еще работала с жесткостью и подозрительностью военного времени. Да и суды всех заподозренных в шпионаже и диверсиях не жалели. Брэд еще помнил, что двух германских агентов, которые еще только готовились к операции по радионаведению германской ракеты на самый высокий небоскреб Нью-Йорка Эмпайр Стейт Билдинг, были приговорены к смертной казни, как утверждают, по настоянию самого президента Франклина Рузвельта.

— В руки Ричмонда — ни в коем случае.

— Вот видите, адмирал, как быстро мы научились понимать друг друга с полуслова. Однако мы отвлеклись. В своей заинтересованности в моем вояже они исходили именно из того, что рейд Полярной эскадры был направлен против «Базы-211», в существовании которой они не сомневаются, поскольку тесно связаны с ней.

— Жаль, что вы скрыли от меня намерения этих джентльменов появиться в США, как скрыли и сам факт вашего появления в составе журналистского корпуса эскадры.

— За годы, прошедшие после нашей встречи в тридцать восьмом году, вы переродились в замшелого янки, умудрившегося даже дослужиться до контр-адмирала и повоевать против германцев. Так что трудно было спрогнозировать реакцию этого янки на мое появление на борту авианосца. Будем считать, что я попросту подстраховалась.

Они молча допили содержимое своих серебряных бокалов и своих чашек и вопросительно взглянули друг на друга.

— Оказывается, они все еще работают в паре, эти два адмирала, — молвил Брэд только для того, чтобы как-то поддержать разговор или, наоборот, окончательно завершить его. — И Альфред фон Риттер не зря совершал свое плавание на «Швабенланде», он оказался в числе создателей Рейх-Атлантиды. А я-то думал, что он исчез где-то в руинной неразберихе поверженной Германии.

— Вы хоть догадываетесь, что именно он, барон фон Риттер, спас вам тогда перед походом «Швабенланда» жизнь. Причем спас, невзирая на то, что вы действительно очень подвели его. И даже невзирая на то, что ему не очень-то и хотелось спасать вас.

— Вы хотите сказать, что барон фон Риттер спас мне жизнь?!

— Я это уже сказала, адмирал.

— Но каким образом он умудрился сделать это, Фройнштаг? И почему я узнаю об этом последним?

Прежде чем ответить, Фройнштаг поднялась из-за стола, заставив адмирала последовать ее примеру. Она уже стала терять всякий интерес к этому разговору с Брэдом, во время которого любое неосторожное выражение могло заставить командира эскадры отказать ей в дальнейшем полете.

— Вот видите, адмирал, прошлое никак не хочет отпускать нас, вынуждая вновь и вновь обращаться к нему. Неужели вы думали, что СД и гестапо так просто смирятся с вашим провокационным отказом от экспедиции? Разве они не понимали, что вслед за этим последуют ваши разоблачительные интервью, общественное объяснение и стремление заработать политический капитал на отказе от сотрудничества с германскими нацистами? И, как показала сама жизнь, не ошиблись. Так стоит ли упрекать их в естественном желании не позволить вам вырваться за пределы рейха или, в крайнем случае, благополучно добраться до США? И если бы не фон Риттер, который мужественно вступился за вас, заявив, что не желает, чтобы его экспедиция, объявленная научной, была омрачена политическим убийством известного американского полярника, вас убили бы прямо там, в отеле «Фрегаттен-капитан», или в каких-то портовых закоулках. Ну а потом подключилась я и настолько сумела убедить руководство СД, что оно так и не только не довело до конца операцию «Тюленья охота»…

— Эта операция даже имела свое кодовое название? — удивился Брэд.

— Естественно. Так вот СД не только не завершило эту операцию, но и взяло вас под свою охрану. Люди, которым ее поручили, отвечали за вас головой.

— Если бы не этот наш разговор, я бы, очевидно, так никогда и не узнал, какие страсти разгорались тогда за моей спиной, — благодарно произнес доктор Брэд, выходя из штабного строения.

— Теперь вы согласны, адмирал, что «эта кобра в юбке» честно отработала свое место в салоне вашей крылатой «Кобры»?

— И все же я советовал бы вам лететь с нами. Кроме всего прочего, это еще и связано с определенным риском. Ведь не всегда же над нами будут зависать дисколеты сердобольных инопланетян. В следующий раз может зависнуть дисколет рейхатлантов, и тогда уже возникнет совершенно иная ситуация.

— Как же вы смертельно напугали меня, Брэд. А чтобы у вас не возникло еще какой-либо причины избавиться от меня по пути к самолету, напомню: может случиться так, что где-то в глубине Антарктиды от вас потребуют объяснений пилоты-германцы, а то и командование Рейх-Атлантиды. И тогда перед ними предстанет гауптштурмфюрер СС Лилия Фройнштаг, секретный агент СД и самого Отто Скорцени, которого они там чтят как героя всех времен.

— Убедительно, — пусть и неохотно, но все же признал адмирал, подходя к воротам базы, за которыми их ждал разведывательный самолет.

— Кстати, чтобы уже не возвращаться к этой теме, — вполголоса спросил Роберт Брэд, пропуская мимо себя спешащих пилотов и рослых, источающих силу морских пехотинцев, — когда командование СД решило, что меня следует уничтожить, кто должен был выступить в роли палача.

И тут вдруг Фройнштаг остановилась, вальяжно хлопнула адмирала по предплечью и, запрокинув свою античную головку азартно рассмеялась. Наблюдая эту сцену, морские пехотинцы и себе улыбнулись, решив, что женщина вспоминает нечто такое, что становится тайной этих двоих, уже немолодых влюбленных.

— Никогда не догадаетесь, на ком они остановили свой выбор, мой адмирал! Вам это просто не дано. Но поскольку речь шла не об исполнении приговора по решению суда и не в тюремном дворе, то я всячески затягивала исполнение этого приговора, уверяю, что пытаюсь разубедить вас. На самом же деле я тянула время, давая возможность проявить свое влияние и свои амбиции барону фон Риттеру.

Услышав это, адмирал остановился, снял шапку и, покачивая головой, старательно вытер платочком некстати вспотевший лоб.

— Да, Фройнштаг, «рассмешили» вы меня. Зато теперь я убежден: мне стоило бы завлекать вас на борт авианосца, уже хотя бы для того, чтобы услышать всю эту мрачную историю моей совместной с СД рулетки.

— Только для этого, мой адмирал?! — томно переспросила Фройнштаг, беря его под руку у самого трапа «Кобры». — Только-только для этого?