ГЛАВА 47

Машина с самого утра бороздила дороги Арьежа и Ода. Шеналь выполнил обещание: он стал гидом Ле Биана и показывал ему самые примечательные места своего края. Они миновали Тараскон, Пейпертюз, Керибюс, пещеры Нио, Памье… На каждой остановке хозяин гостиницы показывал гостю, как много он знает. Он говорил обо всем: когда точно построены эти замки, что случалось при их осадах, какие с ними связаны легенды… В его рассказах словно оживала сама История. К концу дня Ле Биан заметил, что ни разу не перебил своего гида. От болтливого учителя этого едва ли можно было ожидать! Теперь они быстро направлялись домой. Вбок от дороги уходила широкая аллея с указателем: аббатство Фоншод.

— А здесь что? — спросил Ле Биан.

Шеналь улыбнулся и сбросил скорость. Они уже близко подружились и перешли на «ты».

— Ты, я вижу, хочешь узнать все за раз! А одного дня, знаешь ли, не хватит, чтобы познакомиться со всеми тайнами нашего края. Иным и жизни не хватает.

— Я не прошу тебя туда ехать, — объяснил историк. — Просто из любопытства задал последний вопрос.

Шеналь остановил машину чуть дальше, на краю поля, откуда открывался красивый вид на аббатство. Они вышли, и хозяин гостиницы начал рассказ.

— Отсюда все видно, — заметил он. — А монахам в этот час вряд ли понравилось бы, что их потревожили.

— А много здесь осталось монахов? — осведомился Ле Биан.

— Да нет! — улыбнулся Шеналь. — С десяток, не больше. Но они очень гордятся славным прошлым своего аббатства и хотят продолжать его традиции. Сначала это была просто маленькая обитель бенедиктинцев. Но в середине XII века она приняла цистерцианский устав. Как ты знаешь, монахи этого ордена дают обет бедности, и каждый миг их жизни расписан по одному неизменному чину.

— Это не мешало им хорошо разбогатеть, — заметил Ле Биан.

Шеналь по-приятельски положил руку на плечо историку.

— Сразу видно секуляриста из Министерства просвещения! Чистый продукт доброй старой Третьей Республики! Ты же знаешь, как Церковь важна была для людей на протяжении многих веков. Только Революция многое изуродовала, но Империя много из этого поправила, и поэтому аббатство Фоншод дошло до нас в нынешнем виде.

— С чем тебя секулярист и поздравляет, — улыбнулся в ответ Ле Биан. — И сейчас мне не хочется глумиться над попами. А что ты мне предложишь, чтобы потешить мой грех чревоугодия?

— Знаю я один симпатичный отельчик, — так же с улыбкой ответил Шеналь. — С виду неказистый, но, если тебе понравится, ты мне скажешь. Сдается, там сегодня на ужин дичь с трюфелями!

— Ну что же — Господи, прости, не устою перед искушением! — радостно воскликнул Ле Биан.

Они опять сели в машину и направились к гостинице «Альбигойцы». Ле Биан разглядывал быстро пробегавшие за окном пейзажи. Он был очень доволен сегодняшним днем. Ведь он не только многое узнал — ему просто было приятно провести этот день вместе с Шеналем. Он ближе познакомился с человеком, радушие которого не было простым вниманием коммерсанта к благополучию своего клиента. У хозяина «Альбигойцев» была жилка настоящего человеколюбия, согревавшая сердце, и за время поездки ему удалось даже рассеять черные мысли в уме Ле Биана. Тут Шеналь как раз и спросил, словно прочел мысли историка:

— Ну как, понравилась тебе наша прогулка?

— Потрясающе! — с восторгом ответил Ле Биан. — Если тебе надоест твоя гостиница, ты запросто можешь стать экскурсоводом!

Довольный Шеналь хлопнул ладонью по баранке.

— Ты знаешь, не первый ты мне это сказал. Надо бы мне серьезно подумать, не устраивать ли для желающих экскурсии по округе. Туризм должен развиваться. Мы тоже должны приспосабливаться к современным вкусам!

— Как Ран приспособился к духу своего времени? — спросил Ле Биан.

Вопрос пассажира застал Шеналя врасплох. Прежде, чем ответить, он немного подумал.

— Честно говоря, я думаю, что здесь у нас никогда не было гостя хуже, чем Отто Ран. Он сюда приехал лишь затем, чтобы попробовать доказать свои мутные теории. «Каштаны» для него были только предлогом — ну да и дорого же это ему обошлось!

— А что ты думаешь о четырех Совершенных, бежавших из осажденного Монсегюра? — сказал на это Ле Биан.

И снова хозяин гостиницы ответил не сразу, а подумав. Мнение его на этот счет родилось не сейчас: оно опиралось на долгие годы чтения и на опыт жизни в этих краях. Помолчав, он поделился своим глубоким убеждением:

— Мне всегда хотелось верить в эту историю. Видишь ли, наши края славятся множеством потайных мест, где могут укрываться беглецы. Так почему же так не могло быть и с катарами? Они же были не глупее других? Кто-то явно должен был сбежать! Ну а ты как думаешь?

— Я все еще хочу понять, нашел ли Ран что-нибудь об этих четырех беглецах. И не связана ли его тайна с той самой пресловутой ночью с 15 на 16 марта 1244 года, когда эти люди, возможно, увели свое сокровище из-под носа у осаждавших.

— Ты имеешь в виду Грааль?

— Да, Грааль, или что-то еще настолько важное, что надо было любой ценой не дать попасть этому в руки врагов. А для того стоило избежать смерти, которой они не боялись, которую желали разделить со своими братьями.

За разговором они подъехали к месту своего назначения. Шеналь въехал во двор гостиницы, но не сразу вышел из машины. Он еще не все договорил.

— Я не знаю, разгадал Ран эту тайну или нет, — произнес он. — Вообще-то он пропал так же загадочно, как объявился. Фантазер он был, я так думаю, тот еще! Наговорил тут с три короба, и я тебе точно могу сказать: с кем он тут встречался, те о нем добром не вспоминают. Ну, это ты и сам мог понять. Даже те, кто с ним очень близко пересекался, теперь не больно хотят про него говорить.

— Четыре человека, — ответил Ле Биан, погруженный в собственные мысли. — Четыре Добрых Мужа бежали. Четыре щита, четыре герба. А если это четыре места? Да-да, четыре места…

— Что? — перебил его Шеналь. — Я, видишь ли, за тобой не поспеваю. Хочешь, чтобы я тебе помогал — говори яснее.

Ле Биан весело улыбнулся.

— Ты мне и так сильно помог, — ответил он. — Больше я тебя ни о чем не прошу. По крайней мере, не сейчас. Завтра я могу взять машину твоего сына?

— Конечно, что за вопрос!

— Я думаю, Ран, мастер загадок, даст мне разгадать свои секреты…