– Мои приготовления завершены, – сказал Эркюль Пуаро.

Сделав пару шагов назад, он окинул взглядом одну из свободных спален отеля, предоставленную в его распоряжение.

Полковник Карбери, небрежно прислонившись к отодвинутой к стене кровати, улыбнулся, попыхивая трубкой.

– Забавный вы тип, Пуаро. Любите театральные эффекты.

– Возможно, – согласился маленький детектив. – Но это не потворство собственным слабостям. Для комедии нужна сцена.

– Разве это комедия?

– Даже если это трагедия, декорации все равно должны быть правильными.

Карбери с любопытством посмотрел на него:

– Ну, вам видней! Я ведь не знаю, куда вы клоните, хотя думаю, вы кое-что припасли за пазухой.

– Я буду иметь честь преподнести вам то, о чем вы меня просили, – правду!

– По-вашему, мы сможем добиться осуждения?

– Осуждения, друг мой, я не в состоянии вам обещать.

– Тоже верно. Может, это даже к лучшему. Все зависит от обстоятельств.

– Мои аргументы в основном психологические, – поспешил уточнить Пуаро.

Полковник вздохнул:

– Этого я и боялся.

– Но вас они убедят, – заверил его Пуаро. – Правда всегда казалась мне прекрасной.

– Иногда она бывает чертовски неприятной, – заметил Карбери.

– Нет-нет, – серьезно возразил Пуаро. – Вы судите с личной точки зрения. Попробуйте рассуждать абстрактно, и абсолютная логика событий покажется вам поистине завораживающей.

– Ладно, попытаюсь, – сказал полковник.

Пуаро взглянул на часы, напоминающие по форме репу:

– Они принадлежали еще моему дедушке!

– Так я и думал.

– Пора приступать к процедуре, – сказал Пуаро. – Вы, mon colonel, сядете за этот стол в официальной позе.

– Надеюсь, вы не потребуете, чтобы я облачился в мундир? – проворчал Карбери.

– Нет. Но позвольте поправить ваш галстук. – Пуаро тут же исполнил свое намерение.

Усмехнувшись, полковник занял указанное место и через минуту снова машинально сдвинул галстук под левое ухо.

– Здесь, – продолжал Пуаро, передвигая стулья, – мы поместим la famille Бойнтон. А сюда посадим троих посторонних, принимавших участие в этой истории, – доктора Жерара, от чьих показаний зависит предъявление обвинения, мисс Сару Кинг, которая питает двойной интерес к делу, личный и медицинский, и мистера Джефферсона Коупа, являющегося близким другом Бойнтонов и также могущего считаться заинтересованным лицом… А вот и они!

Он открыл дверь, впуская группу людей.

Первыми вошли Леннокс Бойнтон и его жена. За ними следовали Реймонд и Кэрол. Джиневра вошла одна, с рассеянной улыбкой на устах. Доктор Жерар и Сара Кинг замыкали шествие. Джефферсон Коуп появился через несколько минут, принеся извинения.

Когда он сел, Пуаро шагнул вперед.

– Леди и джентльмены, – начал он, – это собрание абсолютно неофициальное. Оно состоялось благодаря моему случайному присутствию в Аммане. Полковник Карбери оказал мне честь, обратившись за советом…

Неожиданно его прервали, причем с той стороны, откуда этого менее всего можно было ожидать.

– Какого дьявола он втянул вас в это дело? – сердито осведомился Леннокс Бойнтон.

Пуаро не без изящества взмахнул рукой.

– Меня часто приглашают в случае внезапной смерти.

– Врачи посылают за вами, когда больной умирает из-за слабого сердца?

– Слабое сердце – весьма растяжимое и ненаучное понятие, – мягко заметил Пуаро.

Полковник Карбери откашлялся и заговорил официальным тоном:

– Лучше сразу внести ясность. Мне доложили об обстоятельствах смерти. Необычайно жаркая погода, утомительное путешествие для пожилой леди с неважным здоровьем – все это не вызывало сомнений. Но доктор Жерар пришел ко мне и сделал заявление…

Он вопросительно посмотрел на Пуаро, и тот кивнул.

– Доктор Жерар – всемирно известный врач, к словам которого было необходимо отнестись внимательно. Вот что он сообщил. На следующее утро после кончины миссис Бойнтон доктор Жерар обнаружил исчезновение из своей аптечки некоторого количества лекарства, активно воздействующего на сердце. Накануне у него также пропал шприц, но его вернули ночью. И наконец, на запястье покойной имелся след от укола. – Полковник сделал паузу. – При таких обстоятельствах я счел своим долгом провести расследование. Мсье Эркюль Пуаро гостил у меня и любезно предложил свои компетентные услуги. Я предоставил ему все полномочия. Мы собрались здесь, чтобы выслушать его отчет.

Наступила тишина, в которой можно было услышать, как упадет булавка. Однако в соседней комнате кто-то, по-видимому, уронил башмак, и звук прозвучал подобно выстрелу.

Пуаро бросил быстрый взгляд на группу из трех человек справа от него, затем посмотрел на испуганные лица пятерых, сидящих слева.

– Когда полковник Карбери рассказал мне о происшедшем, я донес до него свое мнение эксперта. Я сказал, что мне, возможно, не удастся добыть доказательства, которые приняли бы в суде, но что я, безусловно, доберусь до истины, расспросив людей, замешанных в этом деле. Чтобы раскрыть преступление, друзья мои, достаточно позволить виновному или виновным говорить – рано или поздно они скажут то, что вы хотите знать. В данном случае, хотя вы все лгали мне, каждый невольно говорил и правду.

Пуаро услышал слабый вздох и царапание стула по полу справа от него, но не обернулся. Он продолжал смотреть на Бойнтонов.

– Прежде всего я задал себе вопрос о возможности естественной смерти миссис Бойнтон и дал отрицательный ответ. Исчезновение лекарства и шприца, а самое главное, поведение семьи покойной леди убедили меня, что это предположение отпадает. Миссис Бойнтон не только хладнокровно убили, но каждый член ее семьи был осведомлен об этом. Они все реагировали как виновные. Однако существуют разные степени вины. Я тщательно изучил показания с точки зрения того, совершили ли убийство члены семьи старой леди, действуя по совместно обдуманному плану. Мотив имелся более чем веский. Все выигрывали от ее смерти как в финансовом отношении – ибо они сразу же приобретали финансовую независимость и могли наслаждаться солидным состоянием, – так и в смысле освобождения от ставшей почти невыносимой тирании. Но я вскоре решил, что теория коллективного преступления не выдерживает критики. Показания Бойнтонов не вполне совпадали, а система убедительных алиби не была организована. Факты скорее предполагали, что убийство совершено одним или, возможно, двумя членами семьи, а остальные были всего лишь косвенными соучастниками. Я внимательно изучил каждого из Бойнтонов, но, должен признаться, был склонен к предубеждению благодаря определенной улике, известной только мне.

Пуаро рассказал о подслушанном им в Иерусалиме разговоре.

– Естественно, это указывало на мистера Реймонда Бойнтона как на наиболее активного участника преступления. Изучив членов семьи, я пришел к выводу, что в тот вечер он, скорее всего, мог довериться своей сестре Кэрол. Они очень напоминают друг друга как внешне, так и по характеру и обладают достаточно возбудимым и мятежным темпераментом, чтобы замыслить подобное. То, что их мотив был отчасти бескорыстным – освобождение всей семьи и особенно младшей сестры, – делало эту версию еще более вероятной. – Пуаро сделал паузу.

Реймонд Бойнтон открыл рот и тут же закрыл его. Он не сводил с Пуаро взгляда, полного муки.

– Но прежде чем рассматривать доводы против Реймонда Бойнтона, я бы хотел зачесть вам перечень многозначительных фактов, который я сегодня составил и вручил полковнику Карбери.

Хотя я отдельно пронумеровал каждый пункт, некоторые можно объединить попарно. Например, первые два. «Миссис Бойнтон принимала микстуру, содержащую дигиталин. У доктора Жерара пропал шприц». Эти два пункта первыми привлекли мое внимание – я нашел их необычными и абсолютно несовместимыми. Вы не понимаете, что я имею в виду? Не важно – я еще скажу об этом. А пока запомните, что я отметил эти два пункта как требующие удовлетворительного объяснения.

Сейчас я вернусь к изучению мотивов виновности Реймонда Бойнтона. Факты таковы. Он обсуждал возможность убийства миссис Бойнтон. Он был в состоянии крайнего нервного возбуждения. Он только что… прошу прощения, мадемуазель… – Пуаро виновато посмотрел на Сару, – пережил момент сильнейшего эмоционального кризиса – иными словами, влюбился. Экзальтация чувств могла подействовать на него различным образом. Он мог смягчиться к окружающей действительности, включая мачеху, мог почувствовать достаточную смелость, чтобы бросить ей вызов и избавиться от ее влияния, или мог обрести дополнительный стимул к тому, чтобы осуществить на практике замысел своего преступления. Это психология. Давайте обратимся к фактам.

Реймонд Бойнтон покинул лагерь вместе с остальными около четверти четвертого. Тогда миссис Бойнтон была жива и невредима. Вскоре между Реймондом и Сарой Кинг состоялся разговор тет-а-тет. Потом он ушел. По его словам, он вернулся в лагерь без десяти шесть, подошел к матери, обменялся с ней несколькими словами, затем направился в свою палатку, а позже в шатер. Реймонд утверждает, что без десяти шесть с миссис Бойнтон было все в порядке.

Но теперь мы подходим к факту, который прямо противоречит этому заявлению. В половине седьмого один из слуг обнаружил миссис Бойнтон мертвой. Мисс Кинг, обладающая степенью бакалавра медицины, обследовала тело и, хотя тогда она не уделила особого внимания времени смерти, клянется, что в шесть тридцать вечера миссис Бойнтон была мертва не менее часа, а может быть, гораздо дольше.

Таким образом, перед нами два противоречащих друг другу заявления. Отбросив возможность, что мисс Кинг допустила ошибку…

– Я не допускаю ошибок, – прервала его Сара. – Вернее, если допускаю, то признаюсь в этом.

Пуаро вежливо поклонился ей.

– В таком случае остаются только две возможности – либо мисс Кинг, либо мистер Бойнтон лгут! Давайте рассмотрим основания Реймонда Бойнтона так поступать. Предположим, мисс Кинг не ошиблась и не солгала. Тогда как выглядит последовательность событий? Реймонд Бойнтон возвращается в лагерь, видит свою мать сидящей у входа в пещеру, поднимается к ней и обнаруживает, что она мертва. Что же он делает? Зовет на помощь? Немедленно сообщает о происшедшем? Нет, он ждет минуту или две, затем идет в свою палатку, присоединяется к остальным в шатре и ничего не говорит! Странное поведение, не так ли?

– Не странное, а просто идиотское! – резко отозвался Реймонд. – Это доказывает, что моя мать тогда была живой и невредимой, как я и говорил. Мисс Кинг от волнения сделала ошибку.

– Возникает вопрос, – спокойно продолжал Пуаро, – в чем причина такого поведения? На первый взгляд кажется, что Реймонд Бойнтон не может быть виновен, так как в тот единственный раз, когда он подходил к мачехе во второй половине дня, она уже некоторое время была мертва. Но если Реймонд Бойнтон невиновен, можем ли мы объяснить его поведение?

Да, можем! Напомню услышанный мной обрывок разговора: «Ты ведь понимаешь, не так ли, что ее придется убить?» Он возвращается с прогулки, находит мачеху мертвой, и память подсказывает ему объяснение. План был осуществлен, но не им, а его сообщницей. Tout simplement – он подозревает в убийстве свою сестру, Кэрол Бойнтон.

– Это ложь! – произнес Реймонд тихим, дрожащим голосом.

– Давайте теперь рассмотрим возможность виновности Кэрол Бойнтон. Что свидетельствует против нее? У нее такой же возбудимый темперамент, как у брата, – такой темперамент может окрасить подобное деяние в героические тона. Именно с ней Реймонд Бойнтон разговаривал в тот вечер в Иерусалиме. Кэрол Бойнтон вернулась в лагерь в десять минут шестого. По ее словам, она поднялась к матери и поговорила с ней. Никто не видел, как она это делала. Слуги спали. Леди Уэстхолм, мисс Прайс и мистер Коуп исследовали пещеры, откуда лагерь находился вне поля зрения. Время преступления выглядит вполне возможным.

Он сделал паузу. Кэрол не сводила с него глаз.

– И еще один момент. На следующее утро, очень рано, Кэрол Бойнтон видели бросающей в ручей какой-то предмет. Есть основания считать, что это был шприц.

– Comment? – Доктор Жерар казался удивленным. – Но мой шприц вернули! Сейчас он у меня!

Пуаро энергично кивнул:

– Да-да. Это был другой шприц, что весьма любопытно. Мне дали понять, что он принадлежал мисс Кинг. Это так?

Сара замешкалась.

– Это был мой шприц, а не мисс Кинг, – быстро сказала Кэрол.

– Значит, вы признаете, что выбросили его, мадемуазель?

– Конечно, – поколебавшись, ответила она. – Почему бы и нет?

– Кэрол! – Надин с беспокойством склонилась вперед. – Я не понимаю…

Кэрол повернулась к ней. Ее взгляд был враждебным.

– Понимать нечего! Я выбросила старый шприц, но никогда не прикасалась к… к яду.

– Мисс Прайс сказала вам правду, мсье Пуаро, – заговорила Сара. – Это был мой шприц.

Пуаро улыбнулся:

– История со шприцами кажется очень запутанной, но, думаю, ее можно объяснить. Итак, все говорит о невиновности Реймонда Бойнтона и виновности его сестры Кэрол. Но я беспристрастно отношусь к обеим сторонам. Давайте рассмотрим, как будет выглядеть ситуация, если Кэрол Бойнтон невиновна.

Она возвращается в лагерь, поднимается к мачехе и находит ее мертвой. Что приходит ей в голову прежде всего? Что миссис Бойнтон убил ее брат Реймонд. Кэрол не знает, что делать. Поэтому она никому ничего не сообщает. А вскоре – примерно через час – возвращается Реймонд Бойнтон, якобы говорит с матерью и также ничего не сообщает! Подозрения Кэрол становятся уверенностью. Возможно, она идет в палатку брата и находит там шприц. Это все окончательно подтверждает. Кэрол прячет шприц, а рано утром выбрасывает его.

Есть еще одно указание на ее невиновность. Когда я расспрашивал ее, она уверяла меня, что они с братом никогда всерьез не намеревались осуществить свой план. Я попросил ее поклясться, и она сразу же дает торжественную клятву, что невиновна в преступлении. Но Кэрол Бойнтон клянется за себя, а не за своего брата и думает, что я не обращу на это внимания.

Eh bien, таковы доводы в пользу невиновности Кэрол Бойнтон. А теперь вернемся на шаг назад и рассмотрим не невиновность, а возможную виновность Реймонда. Предположим, Кэрол говорит правду, что миссис Бойнтон была жива в десять минут шестого. Может ли Реймонд быть виновен при таких обстоятельствах? Мы вправе предположить, что он убил свою мачеху без десяти шесть, когда поднялся к входу в пещеру, чтобы поговорить с ней. Правда, по лагерю сновали слуги, но уже начало темнеть. Однако из этого следует, что лгала мисс Кинг. Не забывайте, что она вернулась в лагерь всего через пять минут после Реймонда и могла видеть на расстоянии, как он поднимается к матери. Когда ее нашли мертвой, мисс Кинг поняла, что ее убил Реймонд, и она лжет, чтобы спасти его – зная, что доктор Жерар слег с лихорадкой и не может разоблачить ее ложь!

– Я не лгала! – твердо заявила Сара.

– Есть и другая возможность. Мисс Кинг, как я сказал, добралась в лагерь спустя несколько минут после Реймонда. Если Реймонд Бойнтон застал мать живой, смертельную инъекцию могла сделать сама мисс Кинг. Она считала миссис Бойнтон воплощением зла и, возможно, взяла на себя роль палача. Это также объяснило бы ее ложь относительно времени смерти.

Сара смертельно побледнела, но голос ее звучал спокойно:

– Я действительно говорила о целесообразности смерти одного человека ради спасения многих. Осмотренное нами накануне место жертвоприношений подсказало мне эту мысль. Но я могу поклясться, что не причинила никакого вреда этой мерзкой старухе и что такая идея никогда не приходила мне в голову.

– Тем не менее, – вкрадчиво произнес Пуаро, – один из вас двоих лжет.

– Ваша взяла, мсье Пуаро! – крикнул Реймонд Бойнтон. – Лгал я! Мать была мертва, когда я поднялся к ней. Это… это выбило меня из колеи. Я собирался поговорить с ней начистоту – сказать, что с этого момента я свободен, – но застал ее мертвой. Ее рука была холодной и вялой… Я увидел след на ее запястье и подумал то, что предположили вы – что, может быть, Кэрол…

– Есть один пункт, где я не полностью информирован, – прервал Пуаро. – Какой способ убийства вы планировали использовать? Он ведь тоже был связан со шприцем, не так ли? Если хотите, чтобы я поверил вам, расскажите мне остальное.

– Это был способ, о котором я прочитал в одном английском детективном романе, – ответил Реймонд. – Нужно уколоть человека пустым шприцем – и дело сделано. Выглядело это по-научному. Я подумал, что мы могли бы… осуществить это таким образом.

– Понятно, – кивнул Пуаро. – И вы купили шприц?

– Нет. Я украл его у Надин.

Пуаро бросил на нее быстрый взгляд.

– Шприц, который якобы остался в вашем багаже в Иерусалиме? – спросил он.

Молодая женщина слегка покраснела.

– Я… я точно не знала, где он, – пробормотала она.

– Вы быстро соображаете, мадам, – заметил Пуаро.