Глава 14
Парабатай

К тому самому времени, когда Уилл смог наконец добраться до постоялого двора «Грин Мэн», дорога превратилась в сплошное грязное месиво. Юноша чувствовал себя разбитым, все его тело болело. Увидев молодого конюха, направляющегося к нему в забрызганных грязью до колен сапогах и с фонарем в руке, он облегченно вздохнул.

– Какой промозглый вечер, сэр, – сказал конюх, подойдя ближе.

В его внешности было что-то озорное, позаимствованное у эльфов или фей. Порой колдовская кровь заявляет о себе через несколько поколений, к примеру, необычным разрезом глаз или слишком яркими зрачками. Конюх обладал зрением, это было ясно как день. «Грин Мэн» принадлежал обитателям Нижнего мира, и Уилл изначально планировал остановиться в нем. Он устал прятаться, выдавать себя за кого-то другого и пользоваться чарами.

– Промозглый? Вы так считаете?

Вода, стекавшая с волос, попала Уиллу в глаза, и он негромко выругался. Небо окончательно потемнело. Над головой висели тяжелые, мрачные тучи, обещавшие вскоре пролиться новым дождем. Но из двери струился гостеприимный желтоватый свет.

Парень взял Балия за уздечку.

– А конь-то у вас волшебный, – воскликнул он.

– Да, – похлопал жеребца Уилл, – его нужно обтереть, а вообще за ним требуется особый уход.

Парень кивнул.

– Стало быть, вы Сумеречный охотник? Ваши нечасто заезжают к нам. Хотя недавно был один, правда, старый и дурного нрава.

– Послушай, – спросил Уилл, – свободные комнаты у вас есть?

– Не знаю, может, отдельных и не осталось.

– Мне нужна отдельная. А еще стойло для коня, ванна и ужин. Ты займись Балием, а я пойду послушаю, что скажет твой хозяин.

Хозяин оказался в высшей степени услужлив и, в отличие от молодого конюха, никак не прокомментировал метки, которые увидел на руках и шее Уилла, ограничившись традиционными вопросами: «Вы будете ужинать вместе со всеми, сэр, или отдельно? А ванну вам приготовить до ужина или после?»

Уилл, с головы до ног покрытый грязью, решил сначала вымыться, а стол попросил в общем зале. У него было с собой достаточно денег, однако ужин в отдельном кабинете повлек бы за собой ненужные расходы, тем более ему было все равно, что подадут. Ему надо было подкрепиться, только чтобы продолжить путешествие.

Как оказалось, некоторые посетители общего зала очень даже обратили внимание на то, что Уилл – нефилим. Когда он облокотился на стойку, группка волков-оборотней у большого камина, цедившая дешевое пиво, о чем-то зашепталась. Стараясь не замечать их, Уилл попросил отнести ему в комнату грелку и накормить коня мешанкой из отрубей. Однако оборотни не сводили с него горящих взоров, пытаясь определить, не прячется ли под плотным плащом пояс с оружием.

– Спокойно, ребята, – сказал самый высокий из них, – я его знаю.

Он сидел спиной к камину, и лицо его скрывалось в тени. Когда он потянулся к майоликовой коробке с сигарами, на фоне огня проступили очертания длинных пальцев.

– Знаешь? – недоверчиво спросил самый юный оборотень. – Скотт, этот нефилим что, твой друг?

– Не совсем. – Булей Скотт улыбнулся, раскурил сигару и посмотрел через пламя спички на Уилла, который все еще стоял у стойки. – Интересно другое – почему он оказался здесь. Очень даже интересно.

– Тесса! – услышала девушка хриплый крик.

Дрожа всем телом, она резко села:

– Уилл?

Луна спряталась за тучей. Небо над головой напоминало свинцовое полотно. Ручей перед ней в тусклом свете казался темно-серым. Тесса вскочила и огляделась, но увидела лишь сучковатые, низкорослые деревья, крутую скалу, с которой она упала, а на другой стороне ручья, вдали, – ферму, которая казалась миражом.

– Уилл… – прошептала она, обхватив себя за плечи.

Тесса была уверена, что это он позвал ее по имени. Его голос она бы узнала из тысячи других. Но это было смешно – откуда здесь взяться Уиллу? Может, ей, как Джейн Эйр, услышавшей голос Рочестера, просто показалось?

Так или иначе, этот крик вырвал ее из состояния забытья. На ней было одно лишь тонкое платье, и ледяной ветер пробирал до костей. Юбки пропитались водой, а чулки были в крови. Ангел спас ей жизнь, но уберечь от ран не смог.

Тесса прикоснулась к фигурке, надеясь на помощь, но ангел был нем, как всегда. В голове вновь зазвучал голос Уилла. Не зная, как поступить, я представляю себя персонажем какого-нибудь романа, потому что решать за других намного проще. Разумный герой книги, решила Тесса, направился бы вниз по ручью, ведь свои жилища люди нередко возводят у воды. Надо найти кого-нибудь и обратиться за помощью.

Спотыкаясь, она двинулась вдоль берега.

Когда Уилл, приняв ванну и надев свежую рубашку, сел за стол, зал был уже почти полон. Народец собрался весьма занятный. В углу сидели тролли. Если бы не торчавшие из челюстей клыки, они бы выглядели в точности как упрямые, несговорчивые старики. Напротив них распиливал телячью отбивную тощий колдун с красовавшимся на лбу третьим глазом. У камина тесной стаей сгрудились волки-оборотни. Пахло сыростью, золой и слегка подгоревшим мясом. В животе Уилла заурчало – он только сейчас понял, насколько голоден.

Допив кисловатое вино и съев кусок оленины с картофелем, он стал изучать карту Уэльса, изо всех сил стараясь не замечать обращенные на него взгляды. Конюх, пожалуй, был прав – нефилимы захаживали сюда редко. Юноша чувствовал себя так, будто метки на нем горели раскаленным клеймом. Когда слуга унес пустые тарелки, он взял бумагу и написал письмо.

Запечатав письмо, Уилл подозвал хозяина, дал ему два с половиной шиллинга и попросил отправить письмо с ночным почтовым дилижансом. Затем откинулся на спинку стула, подумывая, не выпить ли еще стаканчик вина, чтобы гарантированно заснуть, но в этот момент его грудь пронзила острая, невыносимая боль. Он дернулся – ему показалось, что в него выпустили стрелу. Стакан упал на пол и разбился вдребезги. Упираясь руками в стол, он с трудом поднялся на ноги. Раздался обеспокоенный голос хозяина, но боль была настолько сильной, что он не мог не то что ответить – даже дышать. Невидимая струна, связывающая его с Джемом, натянулась так сильно, что чуть было не разрезала пополам сердце. Уилл кое-как доковылял до двери и вышел на улицу. Сейчас он мог думать только о том, чтобы наполнить легкие свежим воздухом.

На мгновение боль в груди ослабла, и он прислонился к стене. Дождь лил как из ведра, волосы и одежда тут же промокли. Уилл судорожно вздохнул, и сердце его затрепетало от отчаяния. Неужели так подействовало расстояние, отделявшее его от Джема? Ничего подобного он никогда не чувствовал, даже когда его побратиму было совсем плохо, даже когда ему передавалась боль от его ран.

Струна лопнула.

На какое-то мгновение в глазах Уилла двор потерял все свои краски, будто на него плеснули кислотой. Юноша упал на колени, его стошнило. Заставив себя встать, он, будто слепой, побрел в ночь, пытаясь справиться с болью. Рядом с поилкой для лошадей он снова рухнул на колени, окунул руки в ледяную воду и увидел свое отражение. Он был бледен как смерть, на рубашке расплывалось красное пятно.

Мокрыми руками Уилл рванул ткань. В тусклом свете, пробивавшемся через щели в двери, было видно, что Руна парабатая на груди кровоточит. Проливной дождь смывал кровь, обнажая метку, которая выцветала на глазах, превращая в бессмыслицу все, что для Уилла представляло смысл жизни.

Джем был мертв.

Тесса уже несколько часов шла вдоль ручья, изодрав в клочья легкие туфли. Сначала она пыталась идти быстро, но вскоре ее одолела усталость, и теперь она еле переставляла ноги. Намокшие юбки тянули вниз, словно якорь, пытавшийся утащить ее на дно какого-то кошмарного моря.

Человеческого жилища не было и в помине, и Тесса уже начала отчаиваться, но тут ее взору предстала поляна. Сквозь морось девушка разглядела очертания невысокого, крытого соломой каменного домика, к которому вела заросшая тропинка.

Она зашагала быстрее, рисуя в воображении доброго фермера с женой, которые, подобно Риверсам в «Джейн Эйр», помогут ей связаться с семьей. Но, подойдя ближе, она обнаружила выбитые окна и поросшую травой крышу. Сердце Тессы упало – дом был заброшен.

Деревянная дверь от дождя разбухла и до конца не закрывалась. Запустение в доме казалось девушке пугающим, но она уже дошла до последней степени отчаяния, пытаясь укрыться от дождя и от возможных преследователей. Миссис Блэк еще могла посчитать, что она разбилась, упав в ущелье, но Мортмейн никогда так просто не откажется ее найти, ведь он знает, на что способен ее Механический ангел.

Между каменных плит в доме росла трава, над грязным очагом все еще висел котелок, у двери были свалены сельскохозяйственные орудия, в том числе длинная железная палка, заканчивавшаяся изогнутым раздвоенным концом. Понимая, что ей нужно какое-то средство защиты, Тесса схватила ее и прошла в комнату – небольшую спаленку с кроватью, на которой, к восторгу девушки, лежало пропахшее плесенью одеяло.

Тесса с досадой оглядела свое мокрое платье. Чтобы снять его без помощи Софи, понадобятся столетия, а ей отчаянно хотелось тепла. Вздохнув, она закуталась в одеяло и свернулась калачиком на колючем, набитом сеном матрасе. Вероятно, в нем жили мыши, но в этот момент для нее это была царская постель.

Тесса понимала, что спать нельзя – слишком опасно, – но у нее больше не было сил противиться. Положив поближе ухват, она провалилась в сон.

– Значит, это он? Нефилим?

Уилл понятия не имел, сколько просидел под дождем у стены конюшни, пока из темноты не долетел этот голос. Он поднял голову – слишком поздно, чтобы уклониться от протянутой к нему руки. В следующее мгновение его схватили за шиворот и рывком поставили на ноги.

Затуманившимся от боли взором Уилл увидел обступивших его волков. Их было пятеро, включая того, кто сгреб его за окровавленную рубашку и теперь прижимал к стене конюшни. Все – без головных уборов, длинноволосые, по моде оборотней, и одинаково одетые: в черные сюртуки, блестевшие под дождем, как клеенка.

– Убери руки, – сказал Уилл. – Соглашение запрещает прикасаться к нефилиму, если он ничем тебя не оскорбил…

– Не оскорбил? – Оборотень рванул Уилла на себя и вновь впечатал в стену.

В обычных обстоятельствах из глаз посыпались бы искры, но на этот раз все было иначе. Руна парабатая у него на груди теперь почти не болела, но тело казалось безжизненным и пустым.

– Я бы сказал, ты не просто нанес нам оскорбление. Если бы не ты, нефилим, Магистр никогда бы не заявился к нам.

Неужели они в самом деле думают, что могут причинить ему боль? Пять лет братство было для него непреложной истиной. Джем и Уилл. Уилл и Джем. Пока жив Уилл Эрондейл, жив и Джем Карстейрз. Quod erat demonstrandum. Потерять руку или ногу было бы больно, но потерять главную жизненную истину – смертельно.

– Скажи-ка, а это правда, что волки-оборотни никогда не моются, а вместо этого раз в год облизывают себя? Или вы друг друга облизываете? Я что-то такое слышал, – с усмешкой произнес Уилл.

– Тебе, Сумеречный охотник, надо бы относиться к нам поуважительнее. – Волк еще сильнее вдавил его в стену.

– Неужели?

– Мы наслышаны о тебе, Уилл Эрондейл, – подал голос другой оборотень. – Каждый раз, когда тебе нужна помощь, ты приползаешь к обитателям Нижнего мира. Ну-ка, покажи нам, как ты умеешь ползать.

– В таком случае вам придется отрезать мне ноги до колен.

– Можем и отрезать.

Уилл изловчился и боднул головой стоявшего перед ним оборотня. Раздался хруст ломающегося носа. Оборотень упал на колени и пополз по земле, прижимая руки к лицу в тщетных попытках остановить кровь.

Кто-то схватил Уилла за плечо, и через мокрую рубашку в плоть вонзились когти. Обернувшись, Уилл увидел, что в другой руке оборотень зажимает нож. Сквозь пелену дождя угрожающе сверкали желто-зеленые глаза.

«Они увязались за мной не для того, чтобы поглумиться или поколотить, – вдруг понял Уилл, – они увязались, чтобы убить меня».

В какой-то момент его охватил соблазн не препятствовать им. Мысль несла облегчение – никакой боли, никакой ответственности, лишь смерть и забвение. Увидев стремительно приближавшийся нож, он не двинулся с места.

Но вдруг перед глазами возник образ из сна: Тесса бежит к нему по зеленой тропинке. Он мгновенно перехватил запястье оборотня и поднырнул под его руку. Затем резко дернул и сломал ее. Раздался отчаянный вопль, и Уилла охватило мрачное злорадство. Он сделал подсечку и нанес оборотню удар локтем в висок. Нож упал, и оборотень бесформенной массой рухнул в грязь.

Схватив нож, Уилл выпрямился. Теперь их осталось всего трое, и уверенности в них значительно поубавилось.

– Ну, давайте убейте меня, если сможете, – крикнул Уилл и пнул лежавшего без сознания оборотня. – Но вам придется постараться, если не хотите разделить судьбу своих дружков.

Зарычав, волки бросились на него. Уилл упал на землю и сильно ударился головой о камень. В плечо вновь вонзились острые когти. Уворачиваясь от ударов, он выбросил руку с ножом. Раздался пронзительный крик боли, перешедший в вой, и навалившееся на него тело обмякло. Он откатился в сторону и вскочил на ноги.

В луже крови лежал убитый им оборотень. Двое оставшихся с трудом стояли на ногах. Пропоротое когтями плечо невыносимо болело. Увидев, как дождь смывает с ножа кровь, он расхохотался:

– Ну что же вы, давайте! – И не узнал свой собственный голос – хриплый, беспощадный.

Один из оборотней повернулся и дал деру. Уилл вновь захохотал. Последний из оборотней стоял выпустив когти. Резкий выпад, взмах, как учил Джем, – и нож вонзится врагу прямо в сердце…

– Хватит! – неожиданно раздался повелительный голос.

По двору, ссутулившись под дождем, шагал Булей Скотт.

– Прекратите немедленно, слышите!

Оборотень тут же втянул когти и покорно склонил голову.

Но Уилла накрыла дикая волна ярости. Он с силой дернул оборотня на себя, схватил его за шею и приставил к горлу нож. Булей остановился, глаза его метали молнии.

– Ну, что же ты? – прошипел Уилл. – Еще шаг, и я перережу твоему волчонку горло.

– Хватит, я сказал, – на удивление спокойно произнес Булей.

На нем был мокрый от дождя редингот. Светлые волосы прилипли ко лбу.

– Прекратите! Оба!

– Но я не обязан тебе подчиняться! – выкрикнул Уилл. – Победа была моей! Моей!

Он окинул взглядом поверженных волков – один был мертв, двое лежали без сознания.

– Твоя стая набросилась на меня без малейшей на то причины. Они нарушили соглашение. Я защищался. Они преступили Закон! И заплатят мне кровью!

– Ага, целым морем, – сказал Булей. – И что ты будешь с ним делать? Тебе этот парень ни к чему. Отпусти его.

– Нет.

– Тогда хотя бы дай ему возможность сразиться с тобой в честном бою.

Уилл мгновение поколебался, затем ослабил хватку и отпустил оборотня. Тот испуганно посмотрел на вожака.

– Уходи, Конрад, – приказал Булей, – да поживее.

Не заставляя просить себя дважды, оборотень побежал и скрылся за конюшней.

Уилл посмотрел на Булей.

– Значит, вся твоя стая – трусы, – насмешливо сказал он. – Пятеро против одного, да?

– Я не велел им нападать на тебя. Они молодые, горячие и глупые. К тому же половину их стаи уничтожил Мортмейн, и в этом они винят вас, Сумеречных охотников. – Булей подошел ближе и окинул Уилла холодным, как лед, взглядом. – Полагаю, твой парабатай мертв, – с шокирующим равнодушием добавил он.

Уилл был не готов услышать это. В бою он на какое-то время забыл о боли, а теперь она грозила в любой момент вернуться – всепоглощающая и страшная. Он стал судорожно хватать ртом воздух, будто Булей ударил его в грудь.

– Твой парабатай мертв, – повторил Булей, – и поэтому, юный нефилим, ты решил умереть? Так?

Уилл откинул со лба мокрые волосы и с ненавистью взглянул на Булей:

– Тебе-то что?

– И ты вот так решил почтить его память?

– Какая теперь разница? Его больше нет, и, что бы я сейчас ни сделал, он никогда об этом не узнает.

– Я потерял брата, – сказал Булей совсем другим тоном, – и до сих пор стремлюсь, чтобы его пожелания воплотились в жизнь, чтобы он жил в памяти стаи. Ты думаешь, я оказался здесь просто так? Думаешь, я просто так ем помои, пью кислятину и спокойно наблюдаю за тем, как какой-то Сумеречный охотник истребляет стаю, и так уже изрядно поредевшую? Но если бы мной двигала только скорбь, меня бы здесь и в помине не было. Нет, я руководствуюсь куда более высокими мотивами. Как и ты.

Кинжал выпал из руки Уилла и упал в грязь.

– Как же мне теперь жить? – прошептал он.

Ответить на этот вопрос на всем белом свете не смогла бы ни одна живая душа. Уилл никогда не чувствовал себя таким одиноким, даже когда верил в проклятие демона.

– Делай то, что на твоем месте делал бы он, – хладнокровно ответил Булей, повернулся и зашагал обратно к постоялому двору.