Глава 19
Мятеж не может кончиться удачей

Софи ворошила угли в пылающем камине; в комнате было очень тепло, почти душно. Шарлотта сидела за письменным столом, Генри расположился на стуле рядом. У самого огня на кресле в цветочек развалился Уилл с чашкой в руках, слева от него стоял поднос с чайными принадлежностями. Когда Тесса вошла, он так стремительно выпрямился, что пролил чай на рукав; не отрывая от нее глаз, Уилл отставил чашку в сторону.

Вид у него был усталый, будто он всю ночь провел на ногах: волосы влажные и спутанные, лицо бледное, на подбородке щетина. Он так и сидел в своем синем пальто с красной окантовкой, брюки изрядно забрызганы грязью. Но стоило ему увидеть Тессу, как глаза юноши засияли, словно фонарщик поднес спичку к фитилю. Лицо мгновенно преобразилось, и он уставился на Тессу с таким необъяснимым восторгом, что она в изумлении застыла на пороге, а Джем ткнулся ей в спину. Она смотрела на Уилла как зачарованная, не в силах отвести взгляд, и ей снова вспомнился вчерашний сон – юноша держит ее в объятиях и успокаивает, как ребенка. Неужели все написано у нее на лице? Поэтому он так смотрит на нее?..

Джем выглянул у нее из-за плеча и сказал:

– Привет, Уилл! Тебе не кажется, что не стоило шататься всю ночь под дождем с такими ранами?

Уилл с трудом перевел взгляд на друга и твердо ответил:

– Еще как стоило. Нужно было пройтись, проветриться.

– Проветрился?

– Вполне, – ответил Уилл, посмотрел на Тессу, и снова они не смогли глаз оторвать друг от друга.

Скрепя сердце Тесса едва нашла в себе силы отвернуться и опустилась на диван возле стола, где Уилл не мог встретиться с ней глазами. Джем сел рядом с ней, но за руку не взял. Интересно, что бы случилось, объяви они сейчас вот так запросто: «Мы двое решили пожениться».

Джем прав, сейчас не время. Судя по всему, Шарлотта тоже не спала всю ночь, как и Уилл: лицо изможденное, под глазами темные круги. Генри сидел рядом, заботливо держа жену за руку, и встревоженно смотрел на нее.

– Что ж, все в сборе, – бодро сказала Шарлотта, а Тесса едва не выпалила, что не все – ведь Джессамины с ними нет! Но промолчала. – Как все вы, наверно, знаете, до истечения двухнедельного срока, назначенного Консулом Вайландом, осталось совсем немного. Мортмэйна мы не нашли. Безмолвные братья осмотрели тело Натаниэля Грея, но, поскольку он мертв, ничего узнать уже нельзя.

Поскольку он мертв. Перед глазами у Тессы возник тот мальчик, с которым она когда-то гонялась за стрекозами в парке. Он свалился в пруд, а она с тетей Генриеттой (его матерью) вытаскивала его оттуда за мокрую и скользкую от ила руку. Она вспомнила, как его мокрая от крови рука выскользнула из ее пальцев на том чайном складе. «Ты не знаешь всего, что я натворил, Тесси».

– Разумеется, мы можем рассказать Анклаву про предательство Бенедикта, – заметила Шарлотта, и Тесса тряхнула головой, отгоняя мучительные воспоминания. – Такой выход кажется мне вполне разумным.

– А как быть с тем, что сообщила Джессамина? – нервно сглотнула Тесса. – Ведь тогда мы сыграем на руку Мортмэйну.

– Мы не можем бездействовать! – воскликнул Уилл. – Нельзя сидеть и ждать, пока Бенедикт Лайтвуд и его жалкие отпрыски заграбастают Институт! Ведь это все равно, что отдать его Мортмэйну – Бенедикт теперь его послушная марионетка. Мы должны хотя бы попытаться. Ангелом клянусь, собранных доказательств вполне достаточно, чтобы подвергнуть его допросу мечом!

– Когда мы попробовали допросить Джессамину, выяснилось, что в ее памяти стоят блоки. Мортмэйн вполне мог поставить такие же Бенедикту. И чем все закончится? Мы окажемся в дураках, и меч тут ничем не поможет.

Уилл задумчиво взъерошил свои черные волосы:

– Мортмэйн уверен, что мы сообщим Анклаву. Это раз. У него есть привычка избавляться от ставших ненужными союзников, взять того же де Куинси. Значит, Лайтвуд не так уж незаменим, и он постарается избавиться от него – это два! – Уилл забарабанил пальцами по коленям. – Если мы поставим в известность Анклав, то Бенедикт уже не сможет претендовать на место главы Института. Но вот в чем загвоздка: часть Анклава – на его стороне, о ком-то мы знаем, о ком-то нет. Как ни печально, мы не можем быть уверены ни в ком, кроме себя. Пока мы здесь, Институт под надежным присмотром, а значит, мы не должны его никому отдавать. Где же еще Тесса сможет быть в безопасности?

– Я? – удивилась Тесса.

– Ну, – Уилл смутился, будто сказал лишнее, – ведь ты – неотъемлемая часть плана Мортмэйна. Ты ему очень нужна – он всегда хотел получить тебя. Значит, мы не можем допустить этого. Всем ясно, что в его руках ты станешь мощным оружием.

– Ты, безусловно, прав, Уилл, разумеется, я сообщу обо всем Анклаву, – вмешалась Шарлотта. – Но уже не как глава Института, а как рядовой Сумеречный охотник.

– Но почему, Шарлотта? – воскликнул Джем. – Ведь ты прекрасно справляешься…

– Да неужели? Уже дважды я не заметила шпиона под своей крышей; Уилл и Тесса ускользнули без моего ведома на вечеринку к Бенедикту; пытаясь изловить Ната (тоже, кстати, без предварительного согласования с Анклавом), мы потеряли ценного свидетеля…

– Лотти! – Генри успокаивающе похлопал ее по руке.

– Не гожусь я на это место, Бенедикт оказался прав!.. Конечно, я попытаюсь убедить Анклав в его виновности, и Институт передадут кому-нибудь еще. Надеюсь, не Бенедикту, но и не мне…

Вдруг что-то звякнуло об пол – это Софи уронила кочергу и повернулась к Шарлотте:

– Миссис Бранвелл, не уходите отставку! Вы… вы просто не можете так поступить!

– Софи, – ласково сказала Шарлотта. – Куда бы нам ни пришлось уехать, мы с Генри обязательно возьмем тебя с собой…

– Дело не в этом, – прошептала Софи, испуганно озираясь по сторонам. – Мисс Джессамина… она была… то есть она сказала правду. Если вы сообщите Анклаву, то подыграете Мортмэйну.

– Почему ты так уверена? – изумленно спросила Шарлотта.

– Я не… я не совсем уверена… – Софи опустила глаза. – Но это правда!

– Софи, что это значит? – подозрительно уставилась на нее Шарлотта, и Тесса прочла ее мысли: неужели среди них еще один предатель, еще одна змея, пригретая на груди?

Уилл тоже подался вперед и, прищурившись, разглядывал горничную.

– Софи не лжет, – выпалила Тесса. – Она все знает, потому что… потому что мы подслушали разговор Гидеона и Габриэля перед тренировкой.

– И вот вы наконец решились сказать об этом? – Уилл сердито поднял брови.

– Да помолчи ты, Уилл! – неожиданно разозлилась Тесса. – Не видишь…

– Я встречаюсь с ним, – громко перебила их Софи, бледная, как привидение. – С Гидеоном Лайтвудом. По выходным. И он рассказал мне. Его отец узнал, что мы поймали Джессамину. Он смеялся и говорил, если вы пойдете к Консулу… Знаю, мне следовало признаться раньше, но вы и так не собирались сообщать Анклаву, вот я и…

– Встречаешься? – недоверчиво переспросил Генри. – С Гидеоном Лайтвудом?

Софи смотрела только на Шарлотту, а та уставилась на нее, вытаращив глаза.

– Я знаю, чем Мортмэйн зацепил мистера Лайтвуда. Гидеон узнал случайно, и его отец об этом не догадывается.

– Боже мой, девочка, говори скорей, не тяни! – воскликнул Генри, изумленный не меньше, чем его жена.

– Демонический сифилис, – выпалила Софи. – Мистер Лайтвуд болен уже много лет, и если не найти лекарства, то ему останется меньше года. А Мортмэйн сказал, что может помочь.

И тут все как с ума сошли: Шарлотта бросилась к Софи, Генри что-то крикнул ей вслед, а Уилл вскочил со стула и принялся выплясывать по кругу, Тесса потрясенно замерла, Джем остался рядом с ней. Тем временем Уилл запел песенку собственного сочинения о том, как он был с самого начала прав насчет демонического сифилиса:

– Уилл! – вскричала Шарлотта, пытаясь перекрыть поднявшийся гвалт. – ТЫ С УМА СОШЕЛ?! ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО!!! Джем…

Джем вскочил, бросился к Уиллу и зажал ему рот рукой.

– Обещаешь молчать? – прошипел он.

Уилл кивнул, сияя глазами. Тесса изумленно уставилась на него, как, впрочем, и все остальные. Раньше Уилл бывал разным – жизнерадостным, язвительным, снисходительным, сердитым, грустным, но уж никак не легкомысленным!

– Ладно, верю, – сказал Джем и отпустил его.

Уилл плюхнулся на пол, прислонился к креслу и воздел руки к потолку.

– Демонический сифилис на оба ваших дома! – провозгласил он и зевнул.

– Ну все, похоже, мы попали, – вздохнул Джем. – Нескончаемые шутки про сифилис нам обеспечены!..

– Невероятно, – сказала Шарлотта. – Неужели бывает демонический сифилис?

– Откуда нам знать, что Гидеон не солгал Софи? – предположил Джем. – Прости, Софи. Мне неприятно говорить это, но Лайтвудам нельзя доверять…

– Я видел, как Гидеон смотрит на Софи. Тесса рассказала мне, что Гидеону приглянулась наша мисс Коллинз, я поразмыслил и решил, что так оно и есть. А влюбленный мужчина… влюбленный мужчина способен выболтать любую тайну и предать даже родного отца.

Произнося эту тираду, Уилл не сводил глаз с Тессы, она тоже взглянула на него и смотрела как зачарованная. В его синих, как небо, глазах ей почудился немой вопрос, но что бы это могло быть?.. Да ведь он спас ей жизнь, сообразила Тесса. Может, он ждет от нее слов благодарности. Но ведь у нее не было ни времени, ни возможности сказать ему спасибо! Она решила дождаться первого же удобного момента и поблагодарить его.

– Кстати, на той вечеринке у Бенедикта на коленях сидела женщина-демон, и они целовались, – добавил Уилл и отвел взгляд. – Вместо глаз у нее были змеи. Впрочем, о вкусах не спорят. Тем не менее, чтобы заразиться демоническим сифилисом, нужно вступить с демоном в предосудительную связь, так что…

– Нат говорил мне, что мистер Лайтвуд предпочитает женщин-демонов, – подтвердила Тесса. – Вряд ли его жена догадывалась об этом.

– Погодите! – воскликнул Джем и задумался. – Уилл, ты знаешь симптомы демонического сифилиса?

– О, выглядит крайне отвратительно, – смачно протянул Уилл. – Сначала на спине появляется сыпь в виде пятен неправильной формы, потом она расползается по всему телу, кожа трескается и покрывается язвами…

– Именем Ангела! Я… я быстро! – воскликнул Джем и бросился вон.

Все удивленно глядели ему вслед.

– Вряд ли у него демонический сифилис, а? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Генри.

«Надеюсь, что нет, ведь мы теперь помолвлены», – хотела ответить Тесса, но сдержалась, взглянув на встревоженные лица остальных.

– Да ну тебя, Генри! – воскликнул Уилл. Он собрался что-то добавить, но тут дверь распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся Джем с куском пергамента в руках:

– Безмолвные братья дали мне его, когда мы с Тессой ездили к Джессамине. – Он немного виновато взглянул на Тессу, и она вспомнила, как он выходил из камеры на несколько минут, а потом вернулся в весьма задумчивом настроении. – Это отчет о смерти Барбары Лайтвуд. По словам Шарлотты, ее отец никогда не предавал Сайласа Лайтвуда в руки Анклава, вот я и решил узнать у братьев подробности смерти миссис Лайтвуд. Хотел проверить, не солгал ли Бенедикт, утверждая, будто она умерла от горя.

– И что же выяснилось? – Тесса нетерпеливо подалась вперед.

– Солгал. Его жена вскрыла себе вены, но и это еще не все. – Джем посмотрел на пергамент и прочел: – «Сыпь в виде пятен неправильной формы, похожих на звезду, на левом плече».

Он протянул пергамент Уиллу, и тот, быстро просмотрев записи, радостно сверкая синими глазами, воскликнул:

– В виде звезды… значит, это и правда демонический сифилис. Подумать только, у тебя было документальное подтверждение того, что демонический сифилис существует, а ты мне даже не сказал! Et tu, Brute! – Он свернул пергамент и легонько стукнул им Джема по голове.

– Ай! – Джем со скорбным видом потер ушибленное место. – Да я ни слова не понял! Думал, это какая-нибудь несущественная хворь, которая вряд ли стала причиной смерти. Она перерезала себе вены, но поскольку Бенедикт хотел защитить детей, он скрыл от них, что их мать покончила с собой…

– Подумать только, – тихо сказала Шарлотта. – Теперь ясно, почему она решила уйти из жизни. Муж заразил ее демоническим сифилисом, и она все поняла… Скажи, Софи, Гидеон знает об этом?

– Нет. – Софи потрясенно качала головой, вытаращив глаза от удивления.

– Неужели Безмолвные братья никому не сообщили? – спросил Генри. – Ведь они должны были… черт побери, ведь это по меньшей мере безответственно…

– Конечно же они сообщили ее мужу! Ну и что с того? Бенедикт наверняка и так все знал, – ответил Уилл. – Детям они не обязаны были говорить; сыпь появляется на начальной стадии заболевания, значит, они не могли унаследовать болезнь от нее. Братья сообщили Бенедикту, он воскликнул: «О, ужас!» – и утаил это ото всех. Мертвых нельзя привлечь к ответственности за предосудительные связи с демонами, они сожгли ее тело, и все.

– А почему же Бенедикт до сих пор жив? – воскликнула Тесса. – Ведь он уже должен был умереть от недуга!

– Мортмэйн постоянно давал ему какое-то лекарство, чтобы замедлить течение болезни, – ответила Софи.

– Замедлить, но не вылечить? – спросил Уилл.

– Теперь он умирает гораздо быстрее, поэтому готов на все ради лекарства.

– Демонический сифилис! – прошептал Уилл и посмотрел на Шарлотту. Уилл был взбудоражен, но в глазах юноши светилась какая-то мысль, казалось, он обдумывает следующий ход в шахматной партии, взвешивая все за и против. – Нам следует немедленно связаться с Бенедиктом Лайтвудом – сыграем на его тщеславии. Он абсолютно уверен в победе. Шарлотта сообщит ему, что хотя данный Консулом срок истекает лишь в воскресенье, она понимает, кто займет место главы Института, и поэтому хочет заранее встретиться с ним и уладить все разногласия.

– Но Бенедикт очень упрям… – начала Шарлотта.

– Гордости в нем тоже хватает, – откликнулся Джем. – Бенедикт всегда хотел управлять Институтом, но еще больше он хочет унизить тебя, Шарлотта. Доказать, что женщина неспособна занимать этот пост. Он уверен, в воскресенье Совет сместит тебя с должности, однако вряд ли упустит шанс полюбоваться, как ты будешь валяться у него в ногах при личной встрече.

– К чему все это? – воскликнул Генри. – Зачем устраивать эту очную ставку с Бенедиктом?

– Шантаж, – коротко ответил Уилл. – Мортмэйна нам не поймать, но вот Бенедикт полностью в наших руках. И этого может оказаться достаточно.

– Думаешь, он так легко откажется от Института? – спросил Джем. – А если он просто выберет претендента из числа своих сторонников?

– А вот этого не надо. Пусть лучше выступит в поддержку Шарлотты – откажется от всех претензий и объявит, что она достойна управлять Институтом. И вот его сторонники теряются в догадках, Консул доволен, Институт остается за нами! Вдобавок Бенедикт расскажет все, что знает про Мортмэйна – где его убежище, какие у него секреты.

– Но ведь Мортмэйна он боится гораздо больше, чем нас, – заспорила Тесса. – К тому же если Мортмэйн не даст ему лекарство, он умрет.

– Так и будет. Но его преступления – связь с демоном, ужасная болезнь, узнав о которой его жена покончила с собой, – ведь это фактически убийство другого Сумеречного охотника. И не просто убийство, а совершенное при отягчающих обстоятельствах – с привлечением демонических средств. А за это положено самое страшное наказание.

– Что может быть хуже смерти? – спросила Тесса и тут же пожалела, увидев, как Джем едва заметно поджал губы.

– Безмолвные братья изымут у него то, что делает его нефилимом. Он станет Отверженным, – ответил Уилл, – а его сыновья мирянами, знаки с их тел срежут. Имя Лайтвуда будет изъято из всех реестров Сумеречных охотников. И тогда наступит конец всем Лайтвудам как нефилимам. Нет большего позора. Даже Бенедикт на это не пойдет.

– А если ему все равно? – тихо спросил Джем.

– Полагаю, мы уже ничем не рискуем, – ответила Шарлотта. С каждым словом Уилла она все больше ожесточалась; Софи с удрученным видом облокотилась на каминную полку, а Генри положил руку на плечо жены и казался подавленным, как никогда. – Нанесем-ка мы Бенедикту визит. На церемонии времени нет, попробуем застать его врасплох. Так, а где мои визитные карточки?

– Значит, будем действовать по моему плану? – выпрямился Уилл.

– Теперь это мой план, – отрезала Шарлотта. – Если хочешь, поехали со мной, но теперь я главная, а значит, никаких разговоров о демоническом сифилисе, пока не скажу.

– Но… но… – пробормотал Уилл.

– Да брось ты! – воскликнул Джем, по-дружески пнув его в лодыжку.

– Ведь она присвоила мой план!

– Уилл, – перебила его Тесса, – что для тебя важнее: успех плана или признание?

– А то не знаешь? – Уилл поднял палец и добавил: – Разумеется, второе.

Шарлотта закатила глаза:

– Уильям, либо по-моему, либо никак!

Уилл глубоко вздохнул и посмотрел на Джема, тот лишь усмехнулся в ответ. Уилл удрученно кивнул:

– Что ж, ладно. Шарлотта, мы все поедем с тобой?

– И ты, и Тесса нужны мне как свидетели той вечеринки. Джем и Генри, хотя бы одному из вас придется остаться и охранять Институт.

– Но, дорогая… – Генри недоуменно коснулся ее руки.

– Что? – удивилась Шарлотта.

– Может быть, мне лучше поехать с тобой?

– Не стоит, Генри, – улыбнулась Шарлотта, и ее усталое заплаканное лицо просветлело. – Формально Джем еще не взрослый, поэтому я не могу оставить Институт на него. Разумеется, он справился бы, но не хочется лишний раз злить Бенедикта. И все равно спасибо.

Тесса посмотрела на Джема, он печально улыбнулся и сжал ее пальцы. Никто ничего не заметил, потому что пышные юбки Тессы закрывали их руки. От его прикосновения она ободрилась и встала вслед за Уиллом. Шарлотта искала перо, чтобы нацарапать записку на обороте визитной карточки, которую Сирил доставит, пока они будут ждать в карете.

– Схожу-ка я за шляпой и перчатками, – шепнула Тесса Джему и направилась к двери.

Уилл вышел следом, дверь захлопнулась, и они оказались в коридоре одни. Тесса бросилась к своей комнате, но услышала за спиной шаги Уилла.

– Тесса! – позвал он, и она обернулась. – Тесса, нам нужно поговорить.

– Прямо сейчас? – удивилась она. – Ведь Шарлотта сказала, что надо спешить…

– К черту спешку! – Уилл подошел ближе. – К черту Бенедикта Лайтвуда, Институт и все эти дурацкие дела! Я хочу поговорить с тобой. – Он усмехнулся.

Он всегда был порывист и безрассуден, но сейчас что-то изменилось – вместо отчаяния в глазах его светилось счастье, хотя и не без прежней развязности. Вот ведь нашел время!..

– Совсем спятил? Когда ты говоришь «демонический сифилис», мне кажется, что ты имеешь в виду «наследство от дядюшки-миллионера». Неужели ты и в самом деле так рад?

– Просто доволен, что был прав. А счастлив я вовсе не поэтому. Это касается нас с тобой…

Дверь гостиной открылась, и вышли Генри с Шарлоттой. Тесса поняла, что следом выйдет Джем, и отшатнулась от Уилла, хотя ничего такого между ними не происходило. «Ага, если только в твоих мыслях», – услышала она голосок в голове, но предпочла не обращать внимания.

– Уилл, не сейчас, – прошептала она. – Кажется, я знаю, что ты хочешь мне сказать, и да, ты совершенно прав, но сейчас не время и не место, понял? Поверь, я тоже хотела все обсудить, меня это тоже тяготит…

– И тебя тоже? – Уилл выглядел таким обалделым, будто она его камнем по голове стукнула.

– Ну да, – ответила Тесса, высматривая Джема. – Только не сейчас.

Уилл проследил за ее взглядом, нервно сглотнул и послушно кивнул:

– Хорошо, а когда?

– Потом, после визита к Лайтвудам. Приходи в гостиную.

– В гостиную?

– Уилл, ты что, будешь каждое мое слово повторять? – нахмурилась она.

Тут подошел Джем, услышал ее слова и усмехнулся:

– Тесса, дай бедному Уиллу собраться с мыслями, он не спал всю ночь и, видно, забыл даже, как его зовут. – Он взял своего побратима за руку: – Пойдем, Херондэйл. Похоже, немного энергии тебе не повредит. Нарисую тебе руну-другую.

Уилл оторвал взгляд от Тессы и позволил Джему увести себя по коридору. Тесса покачала головой, глядя им вслед: «Ох уж эти мальчишки, кто их только разберет!»

Тесса вошла в свою комнату и удивленно замерла, уставившись на кровать. Там лежало изящное нарядное платье из индийского шелка в кремовую и серую полоску, украшенное изысканной тесьмой и серебряными пуговками. Рядом – серые бархатные перчатки, вышитые серебряными листочками. Возле кровати стояли ботинки цвета слоновой кости и к ним прилагались модные узорчатые чулки.

Дверь открылась, и вошла Софи с подносом, на котором лежала светло-серая шляпа, украшенная серебряными ягодками. Горничная была очень бледна, глаза заплаканы.

– Новые наряды, мисс, – сказала она, отводя взгляд. – Эта материя – часть приданого миссис Бранвелл, и… ну, она велела заказать вам пару платьев. Я так понимаю, она решила, вам захочется надеть что-нибудь другое, а не те платья, что купила мисс Джессамина. Их доставили утром, и я попросила Бриджет разложить все для вас.

У Тессы слезы навернулись на глаза, и она поспешно опустилась на краешек кровати. Подумать только, за всеми делами Шарлотта вспомнила и позаботилась о ней! Тесса едва не расплакалась, но как всегда смогла сдержаться.

– Софи, – робко сказала она, – я должна… то есть, я хочу извиниться перед тобой!

– Извиниться передо мной, мисс? – ровным голосом спросила Софи, кладя шляпу на кровать. Сама Шарлотта одевалась очень скромно. Даже представить трудно, что она могла выбрать такие изящные вещички.

– Не стоило мне говорить о Гидеоне таким тоном. Я всегда сую свой нос куда не следует, а ты оказалась права. Нельзя судить о человеке по грехам его отца. Знаешь, на той вечеринке я видела Гидеона, и он не участвовал ни в чем таком; его мыслей я прочесть не могу, а значит, нет мне оправдания! Я ничуть не опытней тебя – мужчины для меня тайна, покрытая мраком. Прости, что задирала нос, я больше никогда так не буду. Прости меня, если можешь!

Софи подошла к шкафу и открыла дверцы. Там висело второе платье – темно-синее, обшитое золотистой бархатной лентой, на верхней юбке разрез, обнажающий светлые шелковые оборки.

– Что за прелесть! – с легкой завистью сказала она и потрогала оборки рукой, потом повернулась к Тессе: – Это было очень искреннее извинение, мисс, и я прощаю вас. Вообще-то я простила вас еще в гостиной, когда вы солгали ради меня. Я не одобряю лжи, но я поняла, что вы поступили так по доброте душевной.

– Ты такая храбрая, что сказала Шарлотте правду! Знаю, ты очень боялась ее гнева.

– А она не разгневалась, а расстроилась, – грустно улыбнулась Софи. – Сказала, что поговорит со мной об этом позже, и по ее лицу я все поняла. Это куда хуже, чем гнев.

– Да ладно тебе, Софи! Уилл постоянно разочаровывает ее, и ничего!

– Ну, он много кого разочаровывает.

– Ведь я не об этом! Шарлотта любит тебя так же, как и Джема или Уилла или… ну, ты знаешь. Даже если ты расстроишь ее, она все равно тебя не уволит. Не бойся! Она знает, что ты просто чудо, и я тоже так думаю!

– Мисс Тесса! – уставилась на нее Софи.

– Да, я тоже так думаю, – упрямо повторила Тесса. – Ты храбрая, бескорыстная и славная, совсем как Шарлотта!

Софи просияла, потом промокнула глаза передником.

– Ну, хватит, мисс! – отрезала она, все еще изрядно растроганная. – Вам пора одеваться, ведь Сирил пошел за каретой, а миссис Бранвелл не любит терять время впустую!

Тесса послушно подошла, и Софи помогла ей надеть платье в серо-белую полоску.

– И берегитесь этого старика, – добавила Софи, застегивая пуговки. – Скажу вам, он на редкость зловредный тип. Слишком суров с этими мальчиками.

С этими мальчиками. Она сказала это таким тоном, будто сочувствовала и Габриэлю тоже. Интересно, а что Гидеон думает о своем младшем брате и сестре? Но Тесса не решилась спросить, а Софи тем временем расчесала и завила ей волосы, а потом сбрызнула виски лавандовой водой.

– Ну разве вы не красавица, мисс! – гордо воскликнула она, и Тесса наконец по достоинству оценила выбор Шарлотты – она угадала и с цветом, и с фасоном платья. Серый оттенял глаза, и они казались большими и голубыми, талия и руки выглядели изящнее, а грудь пышнее. – Да, и вот еще что…

– Что такое, Софи? – удивилась Тесса.

– Господин Джем. Пожалуйста, что бы вы ни делали… – тихо сказала Софи и, закусив губу, выразительно посмотрела на нефритовый кулон у Тессы на груди. – Только не разбивайте ему сердце!