9
Они находились всего в пяти кварталах от этого места, когда Еве пришло текстовое сообщение. Она тотчас включила мигалку и сирену.
– Сообщи владельцу, немедленно! – приказала она Пибоди и, включив вертикальный режим, перескочила через припаркованные машины, не обращая внимания на бегущего к ней полицейского.
Затем резко взяла вправо и посигналила пешеходам на тротуаре, требуя освободить дорогу. Те разбежались в разные стороны, как муравьи. И пока она прокладывала себе путь, какая-то женщина в сапогах на высоченной шпильке воспользовалась моментом, чтобы показать ей средний палец.
«Спасибо за моральную поддержку», – мысленно пошутила Ева.
– Частное заведение, – сообщила Пибоди по линии связи в тот момент, когда Ева объезжала автобус. – Принадлежит семье Гринбаум.
– Как и все здание.
Ева резко нажала на тормоз и, помигав хвостовыми огнями, остановила машину. Выскочив на улицу, она едва ли не бегом устремилась в объятия хаосу.
Она заметила двух полицейских в форме и одного дежурного робота, которые пытались оградить место происшествия и не пускать за ограждение любопытных. Люди кричали, толкались, напирали; на тротуаре сцепились в драке двое мужчин, щедро осыпая друг друга тумаками; здесь же сидела женщина и истошно рыдала. Вторая стояла рядом, пытаясь ее утешить. Какой-то мужчина лежал на земле, пока второй делал ему искусственное дыхание. Еще несколько человек сидели или стояли, истекая кровью и глядя по сторонам безумными глазами.
В открытую дверь она увидела груды тел. Одно лежало лицом вниз прямо на пороге кафе.
– Немедленно оцепите это место! Вызывайте врачей!
– Они уже едут, – сообщил один из полицейских. – Мы вызвали подмогу, лейтенант.
– Прекратите! – Ева схватила одного из дерущихся за шкирку, увернулась от кулака, но не сумела увернуться от локтя, и тот врезался ей в ребра. – Пибоди, черт побери!
Наконец ей удалось поставить обутую в ботинок ногу на грудь второму мужчине. Тот попробовал ее сбросить, и она едва не потеряла равновесие.
– Немедленно прекратите, а не то, клянусь вам, я столкну вас вашими толоконными лбами!
Вполне предсказуемую версию «Он начал первым» она пропустила мимо ушей.
– Еще одно движение, и я посажу вас в каталажку. Я вас предупредила. Не пытайтесь меня провоцировать.
Чувствуя, как ноет бок, Ева повернулась к толпе:
– Послушайте меня! Все, кто здесь находится! – На всякий случай положив руку на рукоятку пистолета, она повысила голос, пытаясь перекричать царящий на улице гул: – Я лейтенант Даллас из управления полиции Нью-Йорка. Ни один из вас не имеет права заходить за заграждение. Вы не станете предпринимать никаких попыток мешать работе полицейских. В противном случае вы будете арестованы и вам будет предъявлено обвинение в попытке помешать ведению следствия, в общественных беспорядках, сопротивлении законным представителям власти или в чем угодно, что я сочту нужным повесить на вас.
– Там пострадали люди! – крикнул кто-то из толпы.
– «Скорая» уже едет.
– Чертовы копы, они бьют невооруженных людей. Я лично видел. Я все записал! – С этими словами человек гордо, словно трофеем, помахал своим линком.
– Я здесь для того, чтобы определить, что случилось. Мой помощник запишет ваши показания.
– А потом выбросит их в мусорную корзину. Знаем мы вас, сучар!
Довольно, решила про себя Ева и пристально посмотрела ему в глаза:
– Послушай, приятель. Здесь десятки людей истекают кровью, и мои офицеры их спасают. Запиши это! – Она высоко подняла свой жетон: – Я лейтенант Ева Даллас. Всем виден мой номер? Да, я сучара и потому приказываю вам заткнуть рты, пока к вам не подойдет моя помощница, чтобы взять у вас показания. Если вы будете и дальше устраивать уличные беспорядки, вас арестуют, предъявят обвинения и доставят в центральное управление.
Мужчина было снова открыл рот, но Ева смерила его ледяным взглядом:
– Давай попробуй хоть что-то сказать. Если только откроешь рот, можешь сразу звонить своему адвокату.
Она подождала, пока он не отвел взгляд и не уставился в землю.
– Мои офицеры будут брать у вас показания. Но если среди вас есть врачи и медсестры, прошу сделать шаг вперед. Вот этот офицер, стоящий рядом со мной, отведет вас внутрь для оказания помощи пострадавшим. Вызови остальных. Начните говорить с людьми, – добавила она, обращаясь к Пибоди. – Возьмите показания, дайте им выговориться, постарайтесь конфисковать вон у того ублюдка линк в качестве вещдока.
– Слушаюсь, лейтенант. Последнее сделаю с особым удовольствием.
– Кому принадлежит это гребаное здание?
– Точно не Рорку.
– И на том спасибо. Никого не пускай! – приказала Ева роботу. – А ты, – добавила она, обращаясь ко второму полицейскому, – докладывай, как все было.
– Мы вели патрулирование и заметили, как отсюда выбегают люди. Один врезался в нашу машину, когда мы остановились у тротуара, и принялся орать, что в кафе «Уэст» люди убивают друг друга. Мы тотчас сообщили в управление, а сами подъехали к месту происшествия, – выпалил полицейский на одном дыхании. – Лейтенант, когда мы открыли дверь, там был полный дурдом. Кто-то валялся на полу, по нему ходили другие, кто-то сцепился в драке. В ход шло все – и голые руки, и ножи, и вилки, и битое стекло. Люди истошно вопили, выли, как дикие звери. Некоторые хохотали, как будто их стукнули пыльным мешком.
Мы выкрикнули предупреждение. Некоторые из них двинули на нас. Этот тип не врал, лейтенант. Часть из них не были вооружены, но они наступали на нас и одновременно друг на друга. Нам пришлось пустить в ход дубинки.
– Скажите, офицер, есть на его линке что-то такое, за что вам придется отвечать по всей строгости закона?
– Нет, лейтенант, ничего такого в нем нет.
– Тогда можете не переживать по этому поводу. Продолжайте.
– Хорошо. Кто-то падает, но его место тотчас занимают новые. Не знаю даже, скольких мы оглушили, чтобы взять ситуацию под контроль, потому что с некоторыми не удавалось справиться с первого раза. Когда внутри все более-менее успокоилось, беспорядки начались снаружи. Люди видели, что там творилось. На некоторых напали, когда они пытались войти внутрь, и они были вынуждены спасаться бегством.
Полицейский мотнул головой в сторону черно-белых машин, что остановились рядом с ними:
– Вот и подмога. И медики.
– Скажите, а во сколько именно вы остановились рядом с баром? Постарайтесь вспомнить как можно точнее.
– Зафиксировал остановку точно в тринадцать часов одиннадцать минут.
Четырнадцать минут. Вряд ли сами полицейские пострадали.
– Понятно. Работайте вместе с детективом Пибоди. Берите показания. Записывайте имена и контакты, – распорядилась Ева и отошла дать приказы вновь прибывшим полицейским. – Вы, – указала она на пару медиков, – начинайте выносить раненых. Но сначала нанесите на руки герметик. За мной!
С этими словами Ева шагнула внутрь, успев, правда, заметить трещины и пробоины в двери. А ведь это спасло кому-то жизнь, подумала она.
Стоявший рядом с ней медик шумно втянул в себя воздух.
– Нашего транспорта не хватит.
– Тогда вызывайте дополнительный.
Нанеся на руки герметик, она осторожно шагнула в кафе и двинулась среди лежащих на полу тел, время от времени склоняясь над теми, кто еще подавал признаки жизни.
А затем, как и в баре, принялась считать мертвых.
Пока Ева занималась этим скорбным делом, вокруг раздавались стоны и плач. И как ни душераздирающи были эти звуки, все-таки они означали жизнь.
– Рейнеке и Дженкинсон уже прибыли, – доложила Пибоди, входя внутрь. – Опрашивают очевидцев. Я занесла в список вещдоков линк мистера Констанцы. Первый просмотр состоялся в его присутствии. И пока мы с ним смотрели запись, он поубавил свой тон. Потому что там четко видно, как полицейские подверглись нападению.
– Ну, лично меня это не слишком беспокоит. Скажи лучше, есть что-то такое, за что можно было бы уцепиться?
– Почти ничего. Видеозапись велась снаружи, с тротуара. Но все равно видно, как внутри идет настоящее побоище, слышно, как доносятся истошные крики.
– Да, хорошего мало, – буркнула Ева и сглотнула комок в горле.
Пибоди опустилась на пол рядом с Евой, а в следующий миг к ней протянулась чья-то рука.
– Подождите немного. Вам окажут помощь, – успокоила она человека, лежащего на полу. – Не волнуйтесь, с вами все будет в порядке. Мы с вами. Здесь около дюжины раненых, Даллас, – добавила она, обращаясь к Еве.
– Да, заведение небольшое, народу тоже меньше. Кто-то разбил стекло на входной двери, что наверняка помогло снизить концентрацию наркотика.
– Так вот почему у тех, что стояли снаружи, тоже чесались руки.
– Нет, это просто Нью-Йорк. Сорок один труп. Начинай процесс опознания. И как обычно – время и обстоятельства смерти.
С этими словами она вышла из бара.
– Бакстер, Трухарт – на помощь Пибоди!
Взгляд выхватил из толпы МакНаба: тот как раз нырнул под ленту заграждения.
– Внутрь! – велела она ему. – Начинай работать с электроникой.
С этими словами она двинулась дальше, к Фини.
– На этот раз чуть полегче. Заведение не такое большое, плюс кто-то разбил стекло входной двери и впустил внутрь свежий воздух. А потом и полицейские подоспели. Внутри я не заметила никаких видеокамер. Одна над входной дверью, одна над черным входом. Видеозапись я еще не смотрела.
– Сейчас займемся, – ответил Фини, оглядываясь по сторонам. Ева заметила на манжете плаща кровь. Вчерашняя, дошло до нее. Боже, неужели это было только вчера?
– Скажу честно, я не рассчитывал, что он так скоро нанесет новый удар.
– Мне казалось, что вторая попытка по масштабам должна затмить предыдущую. Он же предпочел поскорее и поскромнее. А вот район в принципе тот же. Не иначе как он хорошо его знает. Или улицы, или людей, – размышляла она вслух. – Жертвы – в основном «белые воротнички». Публика почти вся в деловых костюмах.
– Вчера «счастливый час», сегодня – обеденный перерыв, – мрачно отозвался Фини. – Он знает, когда заведения переполнены.
– Мы пока про него ничего не знаем, Фини. Этот тип унес жизни более ста человек, а у нас никаких зацепок.
– Начни с самого верха, пройдись по тем фактам, что у нас есть. Вдруг что-то всплывет.
– Это точно. – Ева окинула глазами море людских голов. «Он где-то здесь, совсем рядом, гад ползучий», – подумала она.
К ним подбежал Рейнеке:
– Лейтенант, здесь есть один человек, с которым тебе непременно захочется поговорить.
Ева протолкалась мимо медиков к тому месту, где Дженкинсон стоял рядом с пухлой блондинкой. Слезы и бумажные носовые платки сделали свое дело – косметика была размазана по ее лицу и напоминала черно-фиолетовые синяки. На вид – типичная жительница Нью-Йорка. Вся в черном: куртка, свитер, брюки, ботинки на низком каблуке. Стояла, дрожала и кусала ногти.
– Лидия, это лейтенант Даллас, – произнес Дженкинсон покровительственным тоном. – Расскажите ей то, что вы только что рассказали мне, хорошо?
– Я… я ищу Селли и Бренду. Мы вместе сидели здесь в обеденный перерыв.
– Где? В кафе «Уэст»?
Из карих глаз с новой силой хлынули слезы, размывая косметические синяки.
– Да. Мы вместе обедали.
«Да, но на тебе ни царапинки», – отметила про себя Ева.
– Во сколько вы вышли из кафе?
– Точно не помню. Где-то после часа дня. Мы обедали.
– А когда вы туда пришли.
– Я… мы… мы ушли из офиса в двенадцать тридцать. Но лифт полз как черепаха. Зато идти совсем близко – минут пять, не больше. Мы даже сумели сесть за столик. Затем подошли к стойке, чтобы сделать заказ, потому что так быстрее. Я взяла себе салат, простой, без заправки. Маленькую порцию, потому что я на диете. Я была в плохом настроении, наверно, потому, что голодная. Я огрызалась со своими подружками, даже с Селли, когда та предложила мне половинку своего сэндвича. Я же надулась на нее и ушла.
– То есть они остались, а вы ушли, чуть позже часа дня. Скажите, Лидия, у вас случайно не болела голова?
– Откуда вы знаете? Я почувствовала, что у меня вот-вот заболит голова, и ушла. В кафе было шумно и куча народу. В желудке было пусто, и от голода начала болеть голова. Я вышла из кафе и немного прошлась. Сначала меня мутило, но затем стало лучше. А еще мне было стыдно, что я огрызалась с моими подругами. Я подумала и решила вернуться. Хотела извиниться перед ними и вместе вернуться на работу. Когда пришла, то увидела здесь полицию. А еще стоял жуткий крик. Люди кричали от боли. Я бросилась искать моих подруг, но так и не нашла их.
– Не волнуйтесь, мы их разыщем. Скажите лучше, вы часто приходите сюда в обеденный перерыв?
– Часто. Близко, и кормят вкусно. Но если вы хотите сидеть за столиком, лучше приходить сюда еще до часа дня.
– Как здесь было, когда вы уходили?
– Да как обычно… – Лидия не договорила и покосилась куда-то в сторону. – За исключением одной вещи…
– Какой же?
– Подойдя к двери, я оглянулась и увидела, что Бренда на меня смотрит так, будто готова придушить. Обычно она не такая. Я не припомню ни одного случая, чтобы она на кого-то так смотрела. Я жутко на нее разозлилась и даже хотела вернуться и стукнуть ее за это. Раньше со мной такого не случалось. Теперь я не могу ее найти.
– Рейнеке, напиши полные имена подруг Лидии, чтобы мы могли их разыскать.
С этими словами Ева жестом подозвала к себе Дженкинсона и отвела его в сторону:
– У нее нужно взять анализы. Отвези ее в больницу, пусть проведут токсикологическое исследование, посмотрят горло, носовые ходы. Добровольно она туда не поедет, так что постарайся ее уговорить.
– Можете не волноваться, лейтенант. Кстати, сколько на этот раз?
– Сорок один человек. Похоже, мы имеем шестнадцать выживших. Возможно, обнаружатся еще несколько, кто, как Лидия, ушел из кафе до того, как вещество подействовало в полную силу. Ее нужно обследовать, – повторила она и отправилась на поиски Фини.
– У нас появилась небольшая зацепка, – сказала она. – Свидетельница, которая была внутри со своими подругами, почувствовала приступ головной боли и ушла. В кафе они пришли примерно в двенадцать сорок, ушла же она сразу после часа. Наши машины подъехали в одиннадцать минут второго. Люди внутри все еще находились под действием вещества.
– Да, оно подействовало, когда твоя свидетельница ушла. Мы возьмем под контроль временной промежуток с двенадцати сорока пяти до часу пятнадцати. Камеры на входе были включены и вели запись. Я сейчас прокручу ее назад.
– Заодно проведи опознание всех, кто на ней будет. Вдруг попадется знакомое лицо из тех, что вчера ушли из бара или как-то связаны с жертвами вчерашнего случая. – Ева откинула с лица волосы. – Брифинг проведем в восемнадцать ноль-ноль.
Она еще раз окинула взглядом улицу и дома.
– Он здесь, Фини. Но он наверняка знает о видеокамерах. Он же не мог дважды подвергнуть себя риску оказаться на записи, как ты думаешь? Никак не мог и потому нашел иной способ проникнуть внутрь, и там, и здесь. Или же их как минимум двое, и они действуют по очереди. По идее, он ушел из кафе тогда же, что и наша свидетельница. Внушительных габаритов блондинка в черных брюках и черной куртке. Я должна иметь фото всех, кто входил и выходил в промежутке в пять минут до и после нее.
– Я возвращаюсь в управление. Скажи, тебе нужен МакНаб?
– Если он уже закончил собирать линки у свидетелей, возьми его с собой. Если нет, то я сама отправлю его к вам, как только он соберет их все.
По пути назад Ева столкнулась нос к носу с Бакстером.
– Последних выживших уже посадили в кареты «Скорой помощи». Всего четырнадцать.
– Я насчитала шестнадцать.
– Увы, двоих мы потеряли. Я попробовал поговорить с теми, кто был более-менее в ясном уме. Ситуация та же, что и в баре. Одни люди пришли перекусить, поболтать с друзьями, другие готовили, обслуживали посетителей. Как вдруг приступ головной боли, галлюцинации, необъяснимая злоба к окружающим или страх.
– У нас есть одна, что ушла отсюда, как только почувствовала, что болит голова.
– Отлично. – Бакстер посмотрел на лужи крови на асфальте. – Ей повезло.
Он порылся в карманах своего щегольского пальто – великий модник, наш Бакстер, подумала Ева и вытащил шоколадный батончик.
– Хочешь половинку?
– Нет. Хотя может быть. С чем он?
– Йогурт и хрустящая крошка.
– Нет, не хочу.
Бакстер пожал плечами, развернул шоколадку и откусил кусочек.
– Я ел и похуже. МакНаб и два его сотрудника уже почти закончили собирать гаджеты. Мы также имеем имена выживших и примерно половины погибших.
– Бери Трухарта и все, что у тебя есть, поезжайте назад в управление и начинайте обработку данных. Мне нужен список тех, кто работал в тех же фирмах, что и жертвы предыдущего теракта. Наверняка такие отыщутся. Затем проведем такую же сверку по связям.
Пожалуй, все сведется к друзьям и знакомым, подумала Ева. Тем, кто знал его и кого знал он.
– Это кафе – его зона комфорта. Люди обычно делают покупки и едят в одном и том же районе, особенно когда у них плотный рабочий график. Главный упор – на офисы фирмы, расположенные между кафе и баром. Проверьте все в радиусе двух кварталов от обоих заведений, посмотрите, живут ли в этом районе те, кто каким-то образом связан с жертвами. Может, найдутся те, кто ушел из бара и кафе до начала атаки.
Бакстер откусил еще кусок батончика и задумался.
– Это займет время.
– Тогда приступайте. Брифинг назначен на восемнадцать ноль-ноль.
– Лейтенант! – к ней подбежал Дженкинсон. – Лидия сейчас поедет в больницу на обследование, но я был вынужден предупредить ее, что мы с Рейнеке должны ее сопровождать.
– Давайте. Кстати, начните в больнице опрашивать выживших. Брифинг назначен на восемнадцать ноль-ноль, так что пошевеливайтесь.
Вняв собственному совету, она зашагала назад, в кафе, где застала Морриса. Тот склонился над одним из мертвых тел.
– Ты мог бы и не приезжать сюда.
– Тебе ведь понадобится наш отчет, тем более что обстоятельства смерти схожие. К тому же анализы я провел прямо здесь.
– И?
– То же самое. Через час я представлю развернутый отчет. Но уже сейчас все сходится.
Ева опустилась на корточки рядом с ним.
– Мы постараемся как можно дольше не разглашать подробности. Понимаю, сделать это будет трудно, такие вещи долго не утаишь, но все же…
– Можешь на нас положиться.
– Что я и делаю, – ответила Ева и окинула взглядом помещение. – Интересно, это входило в его планы? Оба случая? Ба-бах! Сегодня масштаб поменьше. Что это, импульс или план? Но нет, он вряд ли действует импульсивно. Тогда почему именно здесь? – Она окинула взглядом тела убитых на полу. – Кто из них?
Моррис понял: она размышляет вслух и потому промолчал.
– Его лицо здесь примелькалось? Его здесь знают? Похоже, что да. Милый, приятный в общении человек, хотя это всего лишь маска. Возможно, всякий раз, заглянув сюда, он спешит перекинуться парой фраз с барменом или официанткой. Типа: «Ну как дела? Все в порядке?» Он жаждет внимания к своей персоне, хочет, чтобы его запомнили. И вместе с тем он один из многих. Рядовой посетитель, и здесь, и в баре. Рядовой работник у себя в фирме. Но ему этого мало. Быть одним из многих – это не для него, не с его мозгами, не с его потенциалом. Нет, он не один из многих, он не очередной клерк в деловом костюме, день за днем протирающий штаны и локти перед компьютером. Черт побери, он особый. Все эти людишки – они ниже его, все до одного. Их жизни не стоят даже ломаного гроша, и все же…
Ева покачала головой и продолжила осмотр помещения.
– Кто-то или что-то в этом кафе явно для него что-то значили. Потому что удар нанесен отнюдь не случайно. Ему наверняка захочется повыпендриваться, – решила Ева. – Мол, мне наплевать на легавых. Вы только посмотрите, на что я способен! Я делаю все, что захочу и когда захочу! – Она поднялась на ноги. – И он захочет донести эту мысль до нас.
К тому времени, когда она закончила осмотр помещения, отыскала Пибоди и вернулась в управление, у нее имелось несколько десятков новых снимков для демонстрационной доски.
– Повесь на доску вот эти, – велела она своей помощнице. – Затем проверь, как дела в лаборатории.
С этими словами Ева заглянула к своим парням и подошла прямиком к столу Бакстера.
– Все еще в процессе, – пояснил он, прежде чем она успела открыть рот. – Ты была права. Мы уже нашли того, кто работал в тех же фирмах, что и жертвы первого случая. Теперь проверяем выживших. Кстати, тех, кто живет в обозначенном тобой районе, не так уж и мало.
– Есть ли связь между жертвами в обоих заведениях? Возможно, личная?
– Пока проверяем.
– Возьмите к себе в команду пару электронщиков Фини. А ему самому скажите, что я иду поговорить с Кэллендер.
Что она и сделала. Лучше пойти самой и поговорить, чем ждать, когда кто-то придет к тебе в кабинет.
Открыв дверь в кабинет следователей с его вечной неразберихой, Ева попыталась глазами отыскать в этом хаосе Кэллендер, а когда не обнаружила, то направилась в кабинет к Фини.
Мимо нее протрусил один из местных электронщиков.
– Фини в лаборатории, – бросил он ей на бегу.
Ева в очередной раз сменила траекторию движения, зашагав по направлению к лаборатории. Здесь она застала Фини, склонившегося над рабочим столом за стеклянной перегородкой. Рядом, перед другим столом, стояла, пританцовывая, Кэллендер.
– Привет, Даллас, – сказала она. – У нас тут кое-что есть. – Кэллендер прекратила свой танец и жестом указала на экран: – Пытаемся сложить кусочки воедино.
– Для меня что-то ценное найдется?
– Помимо того, что культ Красного Коня – это скопище чокнутых? Нет, ничего существенного пока не обнаружилось, но мы работаем. На данный момент у нас есть несколько имен. Это те, что были похищены, будучи детьми, однако бежали или их удалось спасти. Работаем в этом направлении.
– Давайте пошевеливайтесь.
Как будто буквально поняв ее слова, Кэллендер возобновила свой танец.
– Что ты видишь? – спросила она у Фини.
– Кое-что весьма любопытное, – он тоже указал на экран. – Взгляни своими глазами.
С этими словами он воспроизвел запись камеры видеонаблюдения: толпы людей на тротуаре, бесконечный людской поток. Затем в кадре показалась женщина – темнокожая, возраст двадцать с небольшим, в форменной рубашке кафе «Уэст», что виднеется под расстегнутой темно-синей курткой. Остановившись перед дверью, она улыбнулась кому-то слева и, что-то сказав – было видно, как губы ее шевельнулись, – помахала рукой и вошла внутрь.
– Похоже, что это тот самый момент, – пробормотала Ева.
– Да, четырнадцать минут тридцать девять секунд после того, как наша свидетельница и две ее подруги пришли в кафе. Свидетельница уходит… – Фини прокрутил запись вперед, и Ева увидела Лидию – зубы стиснуты, взгляд пылает злобой.
– Пять минут пятьдесят восемь секунд после того, как женщина в форменной рубашке кафе «Уэст» зашла внутрь. Портится настроение, у нее ни с того ни с сего вдруг болит голова, и свидетельница уходит. Да, все идет по графику.
– Думаю, задержись она внутри еще секунд на десять-двадцать, и никакой свидетельницы у нас бы не было.
– Да, ей крупно повезло. А теперь открути назад к той женщине. Что она говорит? У тебя уже есть расшифровка?
– К сожалению, ее лицо повернуто в полупрофиль, но программа прочла ее слова с вероятностью до восьмидесяти процентов.
Фини нажал на кнопку.
– Без проблем. Я закажу для вас.
– Отлично. И что мы имеем по ней?
Фини вывел на экран данные:
– Керв, двадцать один год. Работает на полставки в кафе, потому что учится в колледже. Никаких приводов в полицию, никаких подозрительных связей. Живет в одной квартире с еще двумя девушками. Она же в числе погибших. Я проверил.
– Она не похожа на самоубийцу, – заметила Ева. – Как, впрочем, и на убийцу. В кадре она спокойная. По ней не скажешь, что она собирается с мужеством.
– У меня есть еще несколько снимков. Но там никаких зацепок. Кто-то входит, кто-то выходит, кто-то один, кто-то вместе с друзьями. Но наша свидетельница последняя, кто вышел из кафе, прежде чем все началось.
Фини перемотал запись на шесть минут вперед. Ева увидела, как входная дверь содрогнулась и по стеклу поползла паутина трещин. На улице люди продолжали равнодушно проходить мимо. Лишь несколько человек бросили взгляд в сторону двери.
Затем ко входу в кафе подошел какой-то мужчина и, разговаривая по линку, распахнул дверь и шагнул внутрь. Но уже в следующий миг, вытаращив глаза, замер на месте, после чего попятился назад и исчез из зоны обзора видеокамеры.
– Это он вызвал полицию, – пояснил Фини. – А вот другой. Тоже открывает дверь и рассеянно, не замечая, что творится вокруг, входит внутрь. Видишь вон ту дверь?
– Да, похоже, что он пытался выбраться, но не успел.
– Да, бедняге крупно не повезло.
– Дженни Керв. – Ева встала и посмотрела на снимок. – Я ею займусь. Ты сумел установить личности тех, кто выходил из кафе между ней и Лидией? Думаю, от них тоже можно узнать что-то полезное.
– Я уже сбросил данные на твой комп, после того как провел стандартную проверку. Увы, ничего.
– Все равно добавлю их Бакстеру. Пусть перепроверит. Затем снова пришлю тебе, – добавила она. – Кстати, эта Керв не производит впечатление сумасшедшей.
– Внешность часто бывает обманчива.
– Что ж, не стану спорить. Всякое возможно. Ладно, попробую что-нибудь еще нарыть.
Ева уже прошла половину коридора, когда ей пришел вызов от начальника.
– Даллас слушает.
– Лейтенант, – раздался в трубке голос админа Уитни. – Коммандер срочно ждет вас у себя в кабинете.
– Уже иду.
Она тотчас повернула назад и запрыгнула в лифт. Поднимаясь вверх, Ева лениво рассматривала лица парочки женщин, покрытые синяками. В бытность участковым копом ей не раз приходилось иметь дело с такими. В принципе их профессия в плане риска мало чем отличалась от ее собственной. Никогда не знаешь, когда какому-нибудь дураку взбредет в голову оставить у тебя на лице свой автограф.
Не успела она открыть дверь приемной Уитни, как админ тотчас просигналил ей – давай иди прямиком к начальству. И все же, прежде чем войти, Ева из чувства такта предварительно постучала.
Уитни сидел за столом, сложив руки. Шеф полиции Тиббл, в темном костюме в едва заметную белую полоску, застыл у окна.
Третья фигура была ей незнакома, однако, судя по внешнему виду, явно из федералов. Ева догадалась об этом точно так же, как только что в лифте определила профессию дам, ехавших вместе с ней наверх.
Вот не было печали, с раздражением подумала она. Но что поделаешь? Этого следовало ожидать.
– Лейтенант Даллас, – начал Уитни. – Агент Тисдейл, бюро внутренней безопасности.
Поздоровавшись, обе еще секунды три-четыре пристально смотрели друг на друга.
Тисдейл – худенькая, хрупкая, черный костюм, длинные черные волосы, собранные в хвост, до блеска начищенные черные ботинки на низком каблуке. Темные, чуть раскосые карие глаза, что в сочетании со светлой фарфоровой кожей свидетельствовали о ее смешанном происхождении. В ней определенно была примесь азиатской крови.
– Бюро внутренней безопасности в лице агента Тисдейл требует, чтобы вы ускорили расследование двух порученных вам случаев.
– Требует? – уточнила Ева.
– Требует, – негромко подтвердила Тисдейл. – Но мягко.
Она развела руками.
– Может, мы присядем?
– Мне удобнее стоя.
– Как скажете. Насколько я понимаю, у вас есть все основания не доверять нам после событий, что имели место прошлой осенью.
– Заместитель вашего директора оказался предателем. Ваш агент Биссель – убийцей. Так что да, доверия к вам нет.
– Как я уже сказала, ваше отношение вполне понятно. Я также объяснила вашему непосредственному начальству, что все, кто был связан с этим прискорбным случаем, понесли наказание. Мы провели тщательное внутреннее расследование.
– Я рада за вас.
На лице агента Тисдейл не дрогнул ни один мускул.
– Нам известно, что нью-йоркская полиция также имела несчастье столкнуться с рядом трудностей. Так, например, лейтенант Рене Оберманн в течение многих лет вплоть до самого своего разоблачения вела противозаконную деятельность, в том числе совершала убийства. За что наряду с другими офицерами своего отдела была арестована и приговорена к тюремному заключению. Тем не менее было бы верхом несправедливости утверждать, что ее позор лег несмываемым пятном на всю нью-йоркскую полицию.
– Я отлично знаю, с кем работаю бок о бок. Но зато я не знаю вас.
– Что ж, разумное замечание. Я служу в бюро внутренней безопасности вот уже девять лет. Меня пригласили прямо с университетской скамьи. Моя специализация – внутренний терроризм. Последние четыре года место моей работы – Нью-Йорк.
– Все это прекрасно, однако у меня нет оснований полагать, будто мы имеем дело с членом или членами политической группировки. Если это подтвердится, я тотчас поставлю вас в известность.
Тисдейл улыбнулась в ответ:
– Политика – не единственная почва для терроризма. Массовое убийство ни в чем не повинных людей – это тоже терроризм. Думаю, я могла бы помочь вам опознать того или тех, на чьей совести это преступление, а затем посодействовать их поимке и аресту.
– Спасибо, агент Тисдейл, но у меня надежная и профессиональная команда.
– Скажите, а среди них есть специалист по борьбе с терроризмом с девятилетним стажем как в оперативной работе, так и в лабораторной? Детектив с ученой степенью в области химии, который служит в бюро внутренней безопасности в качестве эксперта по химическому и биологическому оружию? Вы можете проверить мой послужной список, лейтенант, как я проверила ваш. Думаю, от меня будет польза.
– Польза вашему бюро.
– Верно, но это не исключает моей пользы и для вас, и для вашего отдела. Тем более что пока речь идет лишь о консультациях и содействии, а никак не о передаче расследования в наше ведомство.
– Хорошо, допустим, я проверю ваш послужной список, но с кем вы будете работать и перед кем отчитываться? И сколько продлится это ваше «пока»?
– Я буду работать одна, а докладывать буду исключительно главе нью-йоркского офиса, его директору Герцу. Возможно, вы в курсе, что директор Герц, получивший эту должность после событий прошлой осени, был инициатором проведения внутреннего расследования, результатом которого стали отстранения ряда работников и даже аресты некоторых из них. Я полагаю, что шеф полиции Тиббл и директор Герц знакомы.
– Верно, – впервые за все это время подал голос Тиббл. Его лицо, так же как и лицо агента Тисдейл, ничего не выражало. – Тому, что вы сейчас здесь, агент Тисдейл, вы обязаны моему знакомству с директором Герцем и его личной просьбе. И поскольку я по долгу службы связан с директором Герцем, вы будете консультировать лейтенанта Даллас лишь с ее согласия.
Тиббл поднял руку, жестом упреждая любые возражения.
– Я отдаю себе отчет в том, что бюро и его директор согласно закону имеют право участвовать в данном расследовании и даже взять его на себя. Я ничуть не сомневаюсь, что вам, как и вашему директору, понятно, что подобного рода шаг чреват дополнительными трудностями. Это прежде всего касается отношений между бюро и нью-йоркской полицией, а также со средствами массовой информации.
– Да, сэр, это нам понятно.
– Бюро еще ни разу не шло навстречу управлению, равно как никому из здесь присутствующих. Разве только вы одна. И если бы ни мое уважение к директору Герцу, я бы не стал отнимать у лейтенанта Даллас ее драгоценное время для этого разговора. В общем, вам решать, лейтенант. И прежде чем принять решение, вы вольны не торопиться и все хорошенько взвесить.
– Сэр, я могла бы поговорить с вами с глазу на глаз?
Тиббл вопросительно выгнул брови.
– Агент Тисдейл, я вынужден просить вас подождать за дверью.
– Разумеется.
Ее лицо по-прежнему излучало спокойствие.
– Можете говорить начистоту.
– А разве бывало иначе?
– Если послужной список Тисдейл таков, как она утверждает, было бы великой глупостью заявить, что от нее нет пользы. Скажу честно, я не питаю симпатий к бюро. Частично по личным причинам, частично по профессиональным, частично потому, что они слишком высокого мнения о себе. При этом они жуткие бюрократы, и можно вспомнить, сколько расследований из-за этого так и не сдвинулось с места. Я не доверяю им по тем же причинам. Но еще больше потому, что они зашевелились лишь к концу дня. И все потому, что общественное мнение и собственный имидж для них важнее, чем людские жизни и элементарная мораль.
Ева на минуту умолкла, как будто взвешивала только что сказанное.
– Но я доверяю вам, сэр. Я безоговорочно доверяю вам обоим. Если вы скажете мне, что Герц чист, что, по вашему мнению, он будет добиваться справедливого наказания для преступника или преступников, но при этом не станет ставить мне палки в колеса, что ж, на таких условиях я возьму ее в нашу команду.
– Я знаю Чада Герца пятнадцать лет, знаю как человека, делающего все для безопасности нашей страны, а еще я знаю, что он человек слова. С его стороны это дружеский шаг – предложить нам в помощь одного из лучших специалистов. Не волнуйся, я уже проверил ее послужной список. К тому же он не намерен выпячивать наше сотрудничество.
Если вы даете согласие, мы с ним продолжим обмениваться информацией и, если возникнет такая необходимость, станем проводить взаимные консультации. В той степени, в какой это пойдет на пользу расследованию.
Ева кивнула и бросила быстрый взгляд на Уитни:
– Коммандер?
– Если вы откажетесь от сотрудничества, я поддержу ваше решение. Если примете, приложу все усилия к тому, чтобы оно было на выгодных для вас условиях.
– В таком случае я ее беру. Мне нужно будет проинформировать об этом мою команду и заручиться их согласием. И я бы хотела это сделать прямо сейчас.
– Можете идти.
Ева шагнула к двери и, уже распахнув, добавила:
– Брифинг назначен на восемнадцать ноль-ноль. В конференц-зале нашего отдела.
– Спасибо, я буду, – отозвалась Тисдейл.
– Только попробуй опоздать, и я тебя уволю. Второго шанса не будет.
Ответом на ее резкость стала улыбка Тисдейл:
– У меня никогда не возникало в нем необходимости.
– Что ж, будем надеяться, что так будет и сегодня, – ответила Ева и шагнула за порог.
