Еще совсем недавно афишировать совершенные операции по коррекции фигуры было не принято. Но ввиду очевидной умственной вторичности клиентов сердобольные корректоры форм тела и лица внушили пациентам мысль, что подобные операционные вмешательства являются необходимым атрибутом социального статуса, а потому нуждаются в повсеместной огласке, ставя в пример импортных деятелей шоу-бизнеса.

Сложно поверить, что персоны, выкладывающие средства на иллюзию омоложения, ни разу не были за границей. Скорее всего, какая-то внутренняя особенность организма, препятствующая осознанию ими того факта, что тощая корова выглядит ничуть не лучше тучной, искривляет способность к адекватному восприятию действительности. Говорить о том, что пластическая хирургия стала общеупотребимой, не интимной процедурой – нелепо. Достаточно посмотреть на статистику и пропорции судебных исков к врачам в прирожденно сутяжнической стране, где обитает половина адвокатов мира (США). Исками медиков-эстетов не слишком утомляют, и не по причине отсутствия в их действиях врачебных ошибок, а в силу скрытности, понятного нежелания делать достоянием гласности собственную фальшивость.

Уж на что Майкл Джексон, перенесший множество операций по перемене своего облика, пострадал в ходе превращений из пухлого негритянского мальчугана в худую белую девушку, так все равно ни одного иска к искалечившим его изуверам не предъявил. А ведь имеет опыт судебного преследования и вполне компетентных адвокатов. По крайней мере, отбиться от настойчивых обвинений в сексуальных домогательствах к детям – они помогли, чего бы не слупить денежку с товарищей, некачественно пришивших нос? Нет, не хочет предъявлять рекламации и даже утверждает, что не знает о существовании процедур, способствующих изменению физической оболочки. Видимо, потому, что и операции по смене пола тоже являются сферой компетенции пластических хирургов, мало ли, как судьбина повернется. (Заметим, кстати, что стремление произвести операцию по смене пола является ударом по утверждениям гомосексуалистов об органическом устройстве их как «среднего пола» и относит их скорее к дефективным женщинам (не способным рожать детей даже после операции), что в какой-то мере делает их еще более «бессознательными», внушаемыми по сравнению даже с подростками).

То, что стремление к внешним изменением отражает внутреннюю пустоту, – совершенно естественно. Лояльность по отношению к эстетическим мутациям пропорциональна размытости этических норм. Про политиков, желающих выглядеть получше на публике, и упоминать не стоит, они имена своих омолодителей не выдадут никогда. В случае производственного брака предпочтут обнаружение заговорщиков среди сподвижников обнародованию имен врачей-вредителей.

Косметический ремонт дома имеет гораздо больше общего со строительством, чем пластическая хирургия с оздоровлением. В отличие от хирургов, занимающихся лечением реальных болезней, корректоры форм груди или губ выполняют фактически косметические процедуры, не только менее полезные для организма, чем массаж, а зачастую даже вредоносные. Деятельность «тоже хирургов» (которые требуют считать себя обычными, но оплачиваемыми по коммерческим расценкам) затрудняет диагностику и лечение того, что называется болезнью, углубляя ее. Если образовались мешки под глазами, то логичнее сначала проверить почки, а не бежать на подтяжку. И это внешнее шоковое воздействие, снижающее ресурсы внутренней адаптации человека, требует оплаты в размерах, гораздо более внушительных, чем необходимое лечение.

По объективным показаниям, наибольшую заинтересованность в пластических хирургах присуща субъектам, составной частью профессии которых является необходимость нравиться как можно большему числу потребителей. Политики, адвокаты, эстрадные персонажи с размытыми представлениями о добре и зле – вот клиентура «пластических» преобразователей.

Но и сами эти преобразователи способствуют, в меру сил, благоденствию клиентуры. По крайней мере в акциях протеста против монетизации льгот они точно не участвовали. Для них «день жестянщика» наступает после очередной аферы с перераспределением доходов в пользу обитателей Рублевки, надо откачивать очередную порцию денежных знаков, изящно перераспределенных в ходе закулисных договоренностей. Не случайно первые очереди желающих исправить свои выпуклости появились после введения плоской шкалы налогообложения.

Сфера деятельности медицинских эстетов, инстинкты, которые приводят к ним клиентуру, желание помочь финансовому процветанию потребителей услуг косвенно стимулируют снижение качества и увеличение стоимости предоставляемых услуг медицинской помощи общего профиля. Скорая помощь долго добиралась до одного убиенного эстетического корректировщика? Так откуда же взять деньги на скорость, все бюджетные средства ушли на выкачивание подкожных отложений, нерастраченных углеводов и исправление формы челюсти банкирам. Материализованный лозунг «Долой инвестиции в образование, да здравствуют капитальные вложения в эрзац красоты!» полностью соответствует «пристальному вниманию к бессознательному и его отпрыскам».

Самая безобидная из процедур, осуществляемых эстетическими хирургами (липосакция), является в то же время самой выгодной. Не по причине ее сложности или постыдности для клиента, а по причине втягивания этой процедурой в устойчивый, перманентный круговорот, зависимость от операций. Постоянно расходуемые материалы и процедуры служат надежным средством приложения инвестиций. Жировые клетки, выжатые в одном месте, в другом начинают размножаться в геометрической прогрессии. Скорость и место, в котором возобновится рост жировых отложений, предугадать невозможно. Эстрадные певички, проводящие очередной чес по провинции и связанные контрактными обязательствами, к концу тура выглядят столь непрезентабельно перекошенными, что картины Пикассо по сравнению с ними кажутся замшелым реализмом.

Жир может вырасти и на бедрах, и в подмышках. Сделав липосакцию один раз, остановить процесс становится невозможно. Процесс липосакции аналогичен вовлечению в наркоманию, и зависимые от жироотделителей больные, не имеющие достаточно средств для регулярных взносов, вовлекаются в сеть распространителей услуг. Подсел(а) сам(а) – подсади товарища, скидочка выйдет. Нет наличности, а байкам о чудодейственном похудении друзья не верят? Поделись бюджетным телеэфиром, расскажи про новые перспективы, открывающиеся после столь необходимой операции. Не оформленные законодательно агентские выплаты в натуральной форме. Перефразируя лозунги, которые транслировали зурабовские клакеры: «Лучше льгот может быть только фетиш». Миражи благополучия, созданные настойчивой косвенной рекламой, заставят потребителей высококалорийной пищи искать утешения под скальпелем обезжиривателей. Гарантия на постоянство визитов клиентов получена, от дальнейших, более дорогостоящих процедур им отказаться будет нелегко. Да они и не отказываются.

Большой квалификации при проведении уколов, блокирующих мимические мышцы, не нужно, а потому для обоснования собственной необходимости, предпочтительности по сравнению с той же операцией, сделанной медсестрой, хирургам-визажистам необходима кооперация, по своей жесткости превосходящая иные мафиозные группы. Но можно предположить, что естественные предпосылки для унификации правил взаимодействия с полукриминальным социумом имеются уже сейчас.

Например, ассортимент косметических процедур на данный момент настойчиво предлагает нанесение татуировок, как для придания большей выразительности, так и для обозначения собственной оригинальности, по праву претендуя на клиентскую нишу дипломированных дизайнеров по туловищу. Отсутствие претензий на большую консолидацию этой разновидности услуг (лицензирования, профобразования и прочих мер нетарифного регулирования) сигнализирует о наличии неформальных договоренностей в этой среде, солидарном, бесконфликтном окучивании определенных групп населения. Без пространных комментариев понятно, что хирургическое украшательство свойственно повзрослевшей клиентуре татуировщиков, приобретших с возрастом минимум прагматизма.

Хотя и здесь видны подвижки: так называемые «уколы молодости» могут сделать в каждом маникюрном салоне. Скорее закономерно, что одной из подопытных свинок для испытания этих препаратов стала тележурналистка, рассказывавшая о нелегкой жизни политиков и эстрадников. Специфика ее рассказа такова, что не позволила узнать о побочных эффектах вводимого под кожу геля сомнительного качества до, а не после его инсталляции. Собственно говоря, какие-либо претензии девушек с силиконовым мозгом на то, что корыстолюбцы в белых халатах изуродовали их безупречную внешность, безосновательны. Ни в одном суде невозможно доказать, что в предоперационный период эта суррогатная красота заставляла падать ниц толпы поклонников. Как говорилось в рыночной побасенке: «Что это у вас огурцы такие желтые, сморщенные?» – «Да ты на себя посмотри, старая». В отличие от объективной хирургии, где клиент может ощутить качество работы непосредственно, клиент пластического хирурга может воспользоваться только субъективными методами оценки качества услуги. Средство оценки может быть только одно – наличие или отсутствие полового влечения со стороны лица, проводившего коррекцию.

Близкие и долгосрочные контакты со средой виртуального, синтетического шоу-бизнеса, способствуют большему прогрессу именно рекламных хирургов, оценка мастерства которых носит, как уже говорилось, сугубо субъективный характер. Иначе как презрением к уровню интеллектуального развития клиенток нельзя объяснить их заверения в том, что силиконовые вставки невозможно отличить от настоящих. Восхищаться грандиозностью бюстов, имитирующих реальность посредством имплантации кремнийорганических материалов, можно только находясь под действием различного рода стимуляторов.

Когда-то сотрудники института паразитологии с ужасом рассказывали о безумных посетительницах, похищавших из лабораторий личинок глистов в желании похудеть. Сейчас понятно, что те дамы были образцами вменяемости и благоразумия: выведение эктопаразитов не настолько капиталоемкая задача, как содержание армии разрушительных подкожных фрезеровщиков. Одно радует – романтичного стремления к созданию сверхчеловека в их деятельности явно не просматривается.