Книга: БезУмно занят. Как выбраться из водоворота бесконечных дел
Назад: Глава 5 Учимся думать лучше
Дальше: Часть III Вовлеченность
Глава 6
Приносим пользу
Вы можете представить себе фортепиано, сделанное… из бетона? Или бетонную раму для картин, ванну и шкаф? Идея отливать из бетона все, что только можно, родилась в голове Томаса Эдисона, вероятно, одного из величайших изобретателей всех времен. Его одержимость бетоном началась после того, как провалился его предыдущий проект: сепарация железных руд при помощи магнита и гигантских камнедробильных вальцов. В 1899 г. он запустил свой новый бизнес – Edison Portland Cement Company (эта компания впоследствии поставляла бетон для строительства стадиона «Янки»). Несмотря на огромные инвестиции, в 1906-м его бетонное предприятие теряло деньги с просто-таки неприличной скоростью. Тогда он решил сделать миру уникальное предложение. Выступив с речью после большого банкета в Нью-Йорке, он во всеуслышание заявил, что изобрел бетонные дома. Их можно лить по одному и тому же трафарету и продавать по $1200 за штуку – такой дом может позволить себе каждый, даже житель трущоб. В них уже будет все: ванны, рамы для картин и – да! – пианино тоже. Им не требуется никакой отделки, а если нужно, в них можно добавить этажей, лишь слегка изменив трафарет.
Здорово звучит, но верится с трудом? Да, это была слишком смелая фантазия. Первые опытные образцы получились безобразными, и хотя деревянные формы для отливки можно было использовать по нескольку раз, создание каждого такого дома обходилось застройщикам в $175 000. Да и кто бы захотел жить в доме, прозванном «спасением для бедняков из трущоб»? На сегодняшний день сохранилось лишь 12 «революционных» бетонных домов Эдисона.
Услышав имя Томаса Эдисона, мы вспоминаем о лампочке накаливания, фонографе и движущихся картинках. Но лично меня в биографии Эдисона больше вдохновляют не его взлеты, а его падения. Он зарегистрировал немыслимое число патентов – 1093, но большинство его изобретений оказались провальными. Однако он сумел внести огромный вклад в мировое развитие, потому что упорно шел своей дорогой. Эдисон не бегал по замкнутому кругу, натыкаясь на одни и те же стены, – он мыслил по-своему, задавался неординарными вопросами и постоянно экспериментировал.
Есть три способа обойти конкурентов: просить за свой труд меньшую цену, выполнять больше работы, чем другие, или приносить реальную, ощутимую пользу, делая что-то выдающееся. Только последний из них действительно приведет вас к успеху.
На современном высокоскоростном, воинственном рынке выживают только те компании, которые несутся впереди планеты всей, разрабатывая новые идеи, новые продукты, новые услуги быстрее, чем их конкуренты. Руководители корпораций спят и видят, как бы им внедрить какую-нибудь инновацию. Однако внутри этих самых корпораций все заняты входящими сообщениями, совещаниями и перепрыгиванием с одного дела на другое. Вся эта обстановка превращает сотрудников в роботов, а не в изобретателей. Никто из этих занятых людей, ежедневно пробегающих свой бесполезный марафон, не способен придумать лампочку накаливания (или бетонное пианино, раз уж на то пошло). У них нет времени даже просто подумать – не говоря уж о том, чтобы подумать над чем-то необычайным. Но сосредоточившись на стремлении быть реально полезными, мы можем стать ценным кадром, а не одним из безликих, взаимозаменяемых исполнителей. Мы можем показать свои преимущества, повлияв на работу своей компании, а не просто стараясь сделать больше и просидеть в офисе дольше, чем другие сотрудники.
В этой главе мы рассмотрим три принципа, которыми стоит руководствоваться, чтобы выделиться в перенасыщенном мире за счет своей полезности: концентрация, иной взгляд на вещи и экспериментирование. Следуя им, вы не станете менее занятым – для этого есть другие стратегии, которые тоже приведены в этой книге. Но данная глава посвящена несколько иному вопросу: как прийти к успеху, не участвуя во всеобщей гонке под названием «занятость».
Концентрация
Эдвард Хэллоуэлл, автор книги «Безумно занятые» (Crazy Busy) и специалист по синдрому дефицита внимания (СДВ), видит сходство между занятыми работниками и людьми, страдающими СДВ: «Люди с запущенным СДВ все время куда-то бегут, им не сидится на месте, где бы они ни были, они любят скорость, легко раздражаются, неожиданно теряют интерес к заданию или разговору, потому что какая-то другая мысль вдруг поглощает все их внимание, они кипят энергией, но не могут сконцентрироваться на какой-нибудь одной задаче дольше, чем на несколько секунд… уверены, что могли бы сделать гораздо больше, если бы им удалось как-то собраться в кучу… испытывают беспомощность перед завалами дел, копящимся вокруг них, каждый день обещают себе, что завтра справятся лучше, и в целом чувствуют себя невыносимо занятыми, но почему-то не особо продуктивными».
Знакомая картина? Под это описание подошли бы многие из нас – мы каждый день переживаем примерно то же самое. Занятость делает нас похожими на людей с СДВ, а не на суперэффективных руководителей, которыми мы хотели бы себя видеть. И лишь сконцентрированность на важных делах поможет нам принести ощутимую пользу своей организации – а может, и всему миру.
Первым делом беремся за крупные задачи
Стивен Кови раньше часто показывал своей аудитории небольшой эксперимент с камнями, гравием и песком. Нужно взять большой кувшин и наполнить его камнями. Когда для камней уже не остается места, добавляется галька – сколько влезет. И в последнюю очередь засыпается песок. Затем кувшин нужно опорожнить и наполнить заново – но в обратном порядке. Сначала то же количество песка, после – гравий и камни. И тут оказывается, что, как ни старайся, все оставшиеся камни втиснуть уже не удается – а только небольшую часть.
Это хорошо известная и широко используемая в тайм-менеджменте демонстрация доказывает простую и бесспорную истину, которую мы так часто забываем: сначала нужно найти место крупному, а мелким можно заполнить всякие щели. Пытаясь распланировать свое время, мы думаем о том, что нам нужно сделать и к какому сроку. Но мы редко задаемся вопросом, в каком порядке нам лучше разобраться с этими делами. Хотя, вообще-то, последовательность очень важна. А важна она потому, что, как правило, мы устаем, нас что-то отвлекает, появляются другие задачи – и мы не успеваем осилить все, что было в нашем списке. Поэтому у тех дел, которые стоят в начале очереди, гораздо больше шансов быть сделанными.
Слова «если» и «когда» очень хорошо приживаются в нашем сознании: если я разгребу всю свою почту, я смогу уделить время ключевым задачам; когда у меня будет больше времени, я смогу сосредоточиться на стратегически важных делах. Задачи более широкого и глубокого плана, имеющие далекоидущие последствия, располагаются после мелких, сиюминутных дел – и их очередь так никогда и не приходит.
Успеха можно добиться лишь при длительной концентрации на одной задаче. Просто иметь хорошие задумки – это ничто. Их нужно разрабатывать день за днем, и только так из них выйдет что-то полезное. Если вы хотите преуспеть в перенасыщенном мире, начинайте с крупных задач и стратегических идей.
Какие у вас «прорывные возможности»?
Отличный способ начать концентрироваться – определить свои «прорывные возможности». С этой концепцией выступила моя коллега, клиент и друг Шеннон Бэнкс, директор отдела обучения и развития персонала в Microsoft. Она не понаслышке знает, что по мере роста сотрудника внутри организации его трудоспособность и хорошее исполнение своих обязанностей перестают казаться чем-то значимым – на высших ступенях офисной иерархии все это как бы само собой разумеется. Пробиться еще выше на этом уровне становится сложно – за каждый шаг вперед разгорается нешуточная борьба. И почти всегда в ней побеждают те, кто смог каким-то своим поступком привлечь к себе больше внимания. «Засветиться» удается тем, кто стал причиной полезных изменений, разработал неожиданный проект, внедрил ценные инновации. А тех, кто просто усердно трудится над своими обычными делами, никто особо и не замечает.
Не важно, высокую ли должность вы занимаете в своей компании или нет, – при современном уровне постороннего «шума» всем нам приходится бороться за внимание других людей. А потому мы должны знать, за счет чего мы можем его добиться. Чтобы разработать собственную стратегию поведения, задумайтесь над несколькими вопросами. Чем вы могли бы принести реальную пользу своей организации? Что заставит окружающих удивленно поднять брови? Какой поступок мог бы дать толчок вашей карьере? Составив список возможных вариантов, выберите ту прорывную возможность, на которой вам следует сконцентрировать свои силы, руководствуясь следующими критериями:
• влияние: как много позитивных изменений в вашем деле и в вашей карьере повлечет за собой эта возможность;
• желание: насколько вас вдохновляет эта возможность, вызывает ли она у вас желание действовать;
• преимущества: какая возможность позволит вам использовать свои сильные стороны наилучшим образом.
Скопируйте приведенную здесь табличку и впишите туда все свои идеи. Когда варианты будут исчерпаны, оцените их по трем критериям, присудив каждому от 1 до 10 баллов (1 – самая низкая оценка, 10 – самая высокая). Это поможет вам решить, какая из ваших прорывных возможностей должна оказаться на первом месте.
Итак, какой возможностью вы воспользуетесь?
Выбираем Горизонт № 2 – золотую середину
Мердад Багаи и его коллеги из McKinsey & Co предложили концепцию трех временных горизонтов, которые надо учитывать при разработке корпоративной стратегии. Горизонт № 1 – это планы на ближайшее будущее, например не дать бизнесу загнуться в течение года. Горизонт № 2 – проекты, требующие определенных временных затрат: найти и грамотно использовать следующее поколение возможностей для роста. Горизонт № 3 – это далекоидущие замыслы: выкормить те зародыши новых идей, которые обеспечат бизнесу благоденствие и процветание на долгие годы вперед. Чтобы добиться успеха, нужно охватывать все три горизонта. Например, рухнувшие корпорации-гиганты из технологического сектора, такие как Kodak, Sun и Xerox, вкладывали огромные средства в проекты Горизонта № 3 и эффективно управлялись со своими каждодневными задачами, применяя стратегии Горизонта № 1. Но в какой-то момент оказалось, что они неспособны перевести свои долгосрочные замыслы в конкретные реалии. А все потому, что пропустили одно звено – Горизонт № 2.
Горизонт № 2 – зыбкий мостик в будущее. Группы руководителей с удовольствием отправляются на выездные совещания и предаются там смелым мечтам, обсуждают чудно звучащие идеи и строят блестящие планы далеко наперед. А потом, вернувшись на работу, те же самые руководители с не меньшим энтузиазмом кидаются в пекло своих напоенных адреналином будней. И за всем этим теряется самое важное – переход от эфемерных замыслов к действиям. Хотя Джеффри Мур, консультант по маркетингу высоких технологий из Кремниевой долины, настоятельно рекомендует: если вы желаете своей компании долгой и счастливой жизни, вам необходимо найти способ взращивать идеи Горизонта № 2 до тех пор, пока вы не будете готовы их воплотить.
Какое отношение это имеет к нам, загнанным жизнью труженикам? Большинство моих клиентов определяют свой Горизонт № 2 как дела, которые начнут приносить плоды лишь через три-шесть месяцев. Всем нам приятно помечтать о грандиозных свершениях (Горизонт № 3), но мы с трудом представляем себе, как перенести эти мечты в свою перегруженную реальность. Как воплотить замыслы Горизонта № 2, мы знаем – и понимаем, что они дадут вполне конкретный, ощутимый результат. Но на то, чтобы заняться ими, нам не хватает самодисциплины. Когда на одной чаше весов оказывается сиюминутное удовлетворение от того, что удалось ответить на 12 электронных писем, а на другой – перспектива потратить эти полчаса на работу над долгосрочным проектом с размытым дедлайном, дюжина писем всегда перевешивает. Хотя большинство проектов, которые действительно способны повлиять на наше будущее, относятся как раз таки к Горизонту № 2. Это могут быть не только буквально рабочие проекты, но и намерения расширить свои социальные связи, занятия, необходимые для дальнейшего саморазвития и совершенствования, и т. д. – все то, что обязательно принесет пользу, но не сразу.
Нам нужно уберечь свои проекты Горизонта № 2 от давления повседневных дел. Один из способов сделать это – научиться расставлять приоритеты в «холодном», а не в «горячем» состоянии и противостоять соблазну получить быструю выгоду (об этом шла речь в главе 2). Например, можно в начале недели распланировать, на каких задачах Горизонта № 2 вы будете останавливаться каждый день и как вы будете освобождать для них время (отбрасывая все срочное и неотложное и заглушая писк своей электроники). Главное помнить: старания решить сиюминутные задачи (Горизонт № 1) или выполнить планы на отдаленную перспективу (Горизонт № 3) не окупятся для вас так, как усилия, потраченные на дела, пользу от которых вы ощутите через три-шесть месяцев.
Отслеживаем важные процессы: сбалансированная система показателей
Роберт Каплан и Дейвид Нортон предложили бизнес-сообществу свою идею сбалансированной системы показателей еще в 1992 г. Уже тогда они с беспокойством отметили тот факт, что всеобщая нацеленность исключительно на финансовые показатели приводит к некорректному поведению персонала внутри организаций. Если в индустриальную эпоху финансовая прибыль действительно была первостепенной задачей, то в резко усложнившемся мире начала 1990-х безоглядная погоня за ней стала казаться недальновидной стратегией. Говорят, то, что можно измерить, можно осуществить. Сбалансированная система показателей позволила организациям измерить и оценить все то, что действительно имеет значение в их работе. А людям свойственно стремление работать на результат, выраженный в цифрах, – не важно, что эти цифры обозначают и к какой сфере прилагаются. И потому, введя систему измерения для более широкого и сбалансированного круга показателей, компании добились от сотрудников более разумного и сбалансированного подхода к своим обязанностям.
С начала 1990-х многое изменилось, но потребность в комплексном подходе к оценке труда только возросла. Переводя эту концепцию с корпоративного на личный уровень, я бы сказал, что наш эквивалент финансовых показателей – это пустой ящик входящих сообщений, сданная в срок работа и т. д. Мы отслеживаем подобные вещи (даже не записывая их), потому что они настолько зримы, что не отметить их невозможно. Да, это тоже важные показатели, но они не дают полной картины.
В большинстве сбалансированных систем отслеживаются четыре показателя, один из которых – финансовый. Я веду собственный подсчет, чтобы точно знать, чему мне следует уделить повышенное внимание. В моей системе тоже четыре составляющие. Первая – поставки, то есть мои ежедневные дела. Вторая – исследования, которые также включают и размышления. Третья – отношения, в рабочем плане. И наконец, энергия – этот показатель складывается из двух компонентов: эмоциональная энергия, которой я запасаюсь от полноценного общения с родными и близкими, и физическая. Наиболее успешные периоды случаются у меня тогда, когда я в течение месяца умудряюсь поддерживать баланс между всеми четырьмя показателями и продвигаться вперед по всем четырем направлениям.
Какие четыре показателя вы выделите для себя?
Меняем фокусное расстояние: ближе – дальше
20 апреля 2010 г. Deepwater Horizon – полупогружная нефтяная платформа в Мексиканском заливе, которой управляла нефтегазовая корпорация BP, – рванула в воздух, в океан и в заголовки газет всего мира. От взрыва погибли 11 человек. Пять миллионов баррелей нефти расползлось по водам залива – она хлестала из скважины более 87 дней. Местная флора и фауна оказались на грани уничтожения, окрестное население – на грани разорения. Народ требовал объяснений.
Отвечать за эту трагедию выпало тогдашнему генеральному директору BP Тони Хейуорду. Несмотря на очевидный ужас положения и угрозу экологической катастрофы из-за непрекращающегося истечения нефти, Хейуорд день за днем не проявлял должной серьезности и словно бы не замечал истинного масштаба бедствия. Казалось, его гораздо больше волновали последствия этого взрыва для руководства корпорации и для него лично. Он выступал со словами вроде «Я хочу вернуться к нормальной жизни» или «Какого черта это все свалилось нам на голову?». Вместо того, чтобы признать BP ответственной за случившееся, он продолжал цепляться к мелочам – например, предъявлять претензии оператору платформы, компании Transocean. В июле его отстранили от дел.
Розабет Мосс Кантер, профессор Гарвардской школы бизнеса, приводит Хейуорда в качестве примера лидера, который не смог взглянуть на ситуацию с большей дистанции. Она утверждает, что руководители компаний непременно должны обладать способностью менять свое «фокусное расстояние» подобно объективу камеры – уметь видеть происходящее с более близкой и более дальней точек зрения. Иногда, чтобы разобраться в вопросе и принять верное решение, нужно вглядываться в детали. Но иногда необходимо рассмотреть всю картину целиком. Проблема в том, что зачастую люди застревают в одном режиме и перестают мысленно увеличивать и уменьшать изображение.
Ощущение истерической занятости всегда связано со слишком маленьким фокусным расстоянием. Те, кто застрял в режиме «приблизить», увязают в деталях, воспринимают события слишком лично, в первую очередь оценивая все с позиции «я», скачут между делами, не фокусируясь ни на одном из них, видят в каждой ситуации уникальный случай, а не тенденцию.
Когда вы впадаете в занятость, полезно на время увеличить дистанцию, чтобы оценить свои перспективы и расставить приоритеты. Вот несколько вопросов, которые помогут вам взглянуть на ситуацию с большего расстояния:
• Какой элемент целостной картины важнее всего?
• Какое из моих возможных действий больше всего соответствует моей стратегии?
• Какое влияние на окружающих окажут мои действия?
• Что я могу сделать, чтобы вернуть себе концентрацию?
• Когда я уже оказывался в подобных ситуациях? Какой урок я из них вынес?
Общий вид важнее деталей
«Если бы только я был организованнее и справлялся с работой быстрее, моя жизнь и карьера складывались бы намного лучше» – это то, что я называю «мифом об эффективности». На самом деле большинству моих клиентов, на мой взгляд, нужно совершенно обратное. Они с маниакальным упорством стараются стать «организованнее» и «быстрее»: составляют списки дел с окошками для галочек, используют цветовую кодировку для писем, создают все новые папки… Но я глубоко убежден в том, что работник умственного труда добивается успеха не тогда, когда придумывает себе самый лучший вариант списка с галочками или разрабатывает самый детальный план действий, и даже не тогда, когда умудряется осилить больше задач в те же сроки… а тогда, когда занимается нужными делами. Но как раз с этим у борцов за организованность беда: большинство дел, которые входят в их списки и гордо отмечаются галочкой как выполненные, это мелкая, несущественная работенка. И на саму организацию своего труда они тратят время, которое можно было бы посвятить действительно важным задачам.
Всем нам известно, что работать лучше по плану – но каким должен быть этот план? В рамках одного очень тщательного исследования ученые задались целью выяснить, как помочь студентам улучшить свою успеваемость за счет планирования. Испытуемых разделили на три группы. Одной группе велели составлять ежедневный план: что, где и когда они будут учить. Второй сказали делать то же самое, но раз в месяц. Третья группа не должна была составлять никаких планов. Наилучших результатов достигли те, кто строил планы на месяц, – они приобрели хорошие учебные навыки, стали получать более высокие оценки и ко всему прочему закрепили достигнутые результаты. Даже спустя год те студенты, которых приучили составлять планы на месяц, успевали лучше тех, кто должен был планировать каждый день (впрочем, и те и другие значительно обошли третью, ничего не планировавшую группу).
Получается, что более широкий взгляд на поставленные задачи мотивирует лучше и помогает добиться больших результатов. Один психолог как-то задал генералам армии США вопрос, как они управляются со своими делами. Закаленный в боях генерал, единственная женщина в группе опрошенных, так сформулировала свой подход: «Сначала я составляю список по значимости: первое, второе, третье и так далее. Потом вычеркиваю все ниже третьего». Подробные списки дел полезны в качестве «внешнего диска», куда вы можете сбросить лишнюю информацию из своей головы. Но на них нужно уметь посмотреть с большей дистанции – и определить, что из этого всего заслуживает внимания в первую очередь. Это несложно – как правило, таких дел там окажется одно-два.
Мыслим иначе
Мой тесть вел курс дизайна. Когда он давал задание студентам подготовить их первый проект, те, как правило, очень быстро выполняли его. Получая готовую работу, тесть спрашивал студента, доволен ли тот своим дизайном. Независимо от ответа, преподаватель продолжал: «Теперь убери это подальше и сделай вариант Б»… А затем просил показать и вариант В. Естественно, каждый студент при этом стонал и ворчал. И, что не менее естественно, вариант Б оказывался лучше варианта А, а вариант В превосходил их оба.
Чтобы сделать что-то выдающееся, нужно в первую очередь задаться вопросом: есть ли к этой работе какой-нибудь альтернативный подход? Однако он далеко не всегда приходит в голову – нам от природы не полагается сомневаться по поводу «статус-кво». Человеческий мозг – машина, приученная выстраивать связи. Пропуская информацию от нейрона к нейрону, он создает мысли и убеждения, а потом раскладывает их по полочкам в соответствии с нашим прежним опытом и приобретенными ранее идеями. В будущем, наткнувшись на схожую информацию, мозг ассоциирует ее с накопленными воспоминаниями и запускает отлаженные механизмы, рассчитывая на то, что ему удастся применить выработанную модель поведения к новой ситуации.
Процесс опознавания знакомых схем и выуживания существующих моделей происходит почти без усилий, и мозг с готовностью все это проделывает. Более того, он настолько привык связывать новые идеи с предшествующим опытом, что заставляет нас видеть нечто знакомое даже там, где его вовсе нет. Возьмем, к примеру, абстрактную живопись. Вы смотрите на полотно, покрытое мазками и загогулинами в случайном порядке, а ваш мозг просто не может удержаться от того, чтобы «разглядеть» в этом хаосе какой-то смысл. Мы невольно задаемся вопросом: «Что это?» – и тут же пытаемся подыскать на него ответ. Мы придумываем собственную интерпретацию того, что задумывалось как лишенное смысла. Это то, что американский историк науки Майкл Шермер называет «трафаретностью».
Склонность к трафаретному мышлению также ограничивает нашу изобретательность и оригинальность. Когда мы сталкиваемся с новыми обстоятельствами или новой проблемой, мозг первым делом выуживает какое-нибудь решение, к которому уже приходил в похожей ситуации. Это, конечно, полезный механизм – но далеко не всё, что «и так сойдет» нашему мозгу, действительно отвечает тем условиям, в которых мы оказались. И все-таки мы охотно доверяемся все той же автоматической Системе 1, вместо того чтобы подключить энергоемкую Систему 2. Подыскав пригодный трафарет, мы в большинстве случаев принимаем его – и наш мозг ставит жирную точку в этом деле. Он перестает генерировать альтернативные варианты и переходит к следующей задаче.
В какой бы ситуации мы ни оказались, внутри нас почти всегда срабатывает автопилот, который мигом распознает знакомые схемы и указывает нам, как поступать. Когда в нашей работе возникают новые задачи, мы не только автоматически пытаемся применить к ним выработанные ранее решения, но, даже сильно напрягшись, не можем придумать что-нибудь иное, отличное от первой идеи, которая пришла нам в голову.
Как сказал Эмиль Огюст Шартье, «нет ничего опаснее идеи, если она у вас только одна». Особенно плохо это в том случае, если ваша единственная идея ничем не отличается от идей ваших конкурентов. Шагнуть дальше других можно, только переступив через ту «жирную точку», на которой они все остановились. Этот раздел поможет вам распознать свою (и чужую) «жирную точку»… и не застрять на ней. Он побудит вас противоречить единогласным заключениям, бросать вызов ложной простоте и прислушиваться к своим сомнениям. Он подскажет вам, как создать психологические условия для того, чтобы начать думать иначе, и как выйти за границы своего «Я», чтобы взглянуть на проблему свежим взглядом.
После «жирной точки»
Как часто вы соглашались с распространенными убеждениями, не пытаясь вникнуть в их суть? Как часто вы пытались сохранить свои многолетние привычки и манеру работы, несмотря на резкие изменения в сфере вашей деятельности? Как часто вы хотели найти свежее, альтернативное решение, а в итоге останавливались на очевидном, понятном и проверенном варианте? Как часто вы ограничивались Планом А? Если задуматься, мы то и дело ставим «жирные точки». Но теперь мы постараемся выйти за их пределы.
«Я некреативный»
Я постоянно слышу такую фразу, и меня это беспокоит. Волнуют не столько сами слова, сколько точка в конце. Такая большая-пребольшая. Люди вешают на себя ярлык «некреативных» – и все, дальше ехать некуда. Пусть «креативно» работают те, кто хорошо рисовал в школе. Пусть идут в рекламные агентства и отделы маркетинга – вот где всегда нужен «творческий подход». А мы уж как-нибудь обойдемся. Но ведь это не так – новые идеи и самобытное мышление нужны в любом отделе! Я считаю, что «быть креативным» – это процесс, а не ярлык, действие, а не определение. И я надеюсь, что, возможно, после прочтения данного раздела вы станете немного чаще отключать свой автопилот. Ведь именно это отличает «креативных» от «некреативных» – те, кто считает себя не лишенными творческих способностей, намеренно пытаются найти более оригинальные решения. Для этого необязательно иметь уникальные врожденные таланты – нужно просто решить для себя, что вы будете как можно чаще подбирать небанальные варианты, продвигаться дальше тех идей, которые приходят в голову первыми. Творчество начинается с желания быть творческой личностью.
Чтобы задуматься, нужно усомниться
Ящерки обожают разгадывать судоку.
Прочитав это предложение, вы мигом представили себе ящерку, сидящую перед головоломкой судоку – возможно, с карандашом в лапках. И, сделав это, вы хотя бы на секунду поверили мне. Дэниел Гилберт говорит, что понимание начинается с веры. Или, если точнее, что для понимания идеи мы должны в первую очередь выяснить, что было бы, будь она правдой. Поэтому мы представляем ее себе, как если бы так все и было. И только после этого мы способны задаться вопросом, верим ли мы в то, что так может быть.
Однако, как правило, мы не утруждаем себя сомнениями, потому что они требуют больших усилий. Принимать все на веру – для этого хватит Системы 1, быстрой, автоматической и экономичной. Подвергать что-либо сомнению может только Система 2, и для этого придется подключить префронтальную кору и запустить сознательный процесс рассуждения. Так что сомневаться мы можем только по собственной воле и только напрягая свой мозг. Если информация показалась странной или если мы восприняли ее неравнодушно, у нас возникает желание перепроверить ее – и тогда мы обращаемся к своей Системе 2. Но в обычной круговерти своей повседневной жизни мы принимаем большую часть поступающих данных как неоспоримый факт. Кроме того, так как Система 1 срабатывает автоматически, мы даже не замечаем, сколько информации она пропустила без раздумий.
При этом у Системы 2 есть жесткие ограничения на то, сколько данных она может перемолоть за раз. А значит, если мозг уже занят сознательной обработкой какой-то информации, у него остается меньше сил на сомнения – и он оставляет еще больше сведений без внимания.
Чтобы доказать это, Гилберт придумал неплохой эксперимент. Он привел испытуемым несколько истинных и несколько бессмысленных утверждений вроде «динка – это пламя» и попросил их запомнить, где правда, а где ложь. Параллельно некоторые из участников должны были удерживать в памяти названные им цифры (таким образом сокращались их силы на обработку информации). Позже людей попросили вспомнить именно истинные утверждения, и оказалось, что участники, занятые запоминанием цифр, приняли на веру больше ерунды.
В будущем, столкнувшись с беспрецедентным уровнем конкуренции, сложности и взаимозависимости на мировых рынках, компании будут вынуждены изменить свою систему работы. Они будут гнаться за прорывами и сенсациями в сфере, к которой относятся. Они будут искать способы научить своих сотрудников ничто не воспринимать как данность и все подвергать сомнению.
Сомнение – источник творчества. Поэт-романтик Джон Китс вполне осознавал это и даже придумал термин, которым охарактеризовал умение сомневаться, – «негативная способность»: «…И вдруг меня осенило, какая черта прежде всего отличает подлинного мастера, особенно в области литературы (ею в высшей мере обладал Шекспир). Я имею в виду Негативную Способность – а именно то состояние, когда человек предается сомнениям, неуверенности, догадкам, не гоняясь нудным образом за фактами и не придерживаясь трезвой рассудительности».
Тридцать лет назад немецкие компании нанимали философов, чтобы те зарождали сомнения в их бизнесе и определяли фундаментальные задачи. Кто сейчас делает это в вашей организации? Люди, которых я вижу в большинстве знакомых компаний, слишком заняты, чтобы задаваться какими-то вопросами, слишком торопливы, чтобы слушать нечто длиннее слоганов и тезисов, слишком рассеяны, чтобы сомневаться. Нам нужно избавиться от любимой мантры всех менеджеров: «Не приносите мне проблемы, приносите решения». У нас и так слишком много решений. Мы должны стать катализаторами сомнений, всеми силами выдавливать неуверенность из-под глади ложных решений. Только из сомнений могут родиться новые сенсации.
Подумайте, как вы можете приучить себя сомневаться, развить свою негативную способность. Как заставить себя искать проблемы, а не решения. Как заронить сомнение внутри своей компании.
Создаем условия
Итак, вы заметили свою «жирную точку» и решили пойти дальше, стать креативным. Как же пробудить в себе творческую энергию? На самом деле вы уже сделали первый шаг на пути к рождению творческих идей – вы захотели быть креативным. Нейробиологи провели одно исследование: они просканировали мозг испытуемых в то время, когда те готовились решить предложенную им задачу. А затем соотнесли показатели их мозговой активности перед началом работы над задачей с качеством найденного ими решения. Оказалось, что те, кто пришел к разумному, но довольно очевидному решению, и те, кто придумал нечто более оригинальное, активировали разные части мозга. Все дело в переключении. Переключать внимание с одного хода мысли на другой и экспериментировать с разными идеями нам помогает передняя часть поясной извилины коры головного мозга. Когда те, кто в итоге решил задачу более оригинальным способом, только приступали к работе, эта часть их мозга была возбуждена и готова к свершениям. Вывод: если вы не открыты для игры с разными идеями и экспериментов с разными подходами, творчества не случится. Если вы не планируете перебирать варианты, ваш мозг доходит до ближайшей точки и на этом успокаивается.
Прислушиваемся к тихим голосам
Поиски новой, свежей идеи чем-то напоминают мне кормление уток. Когда у нас в голове появляется какая-нибудь проблема или какой-нибудь вопрос, нейроны начинают крякать, чтобы привлечь наше внимание. Некоторые – те, что побольше и посильнее, – пропихиваются вперед; другие робко подплывают сбоку и покрякивают тихо и смущенно. Обычно весь хлеб достается шумным, боевым уткам в центре. Однако природа творческих озарений такова, что для них нужно установить новые связи с неожиданными нейронами – теми самыми несмелыми уточками. Чтобы это случилось, мозг должен прислушаться к их отдаленным, тихим голосам.
Для этого у мозга есть удивительный метод. Нейробиолог Марк Биман сделал потрясающее открытие: за 1,5 секунды до озарения мозг обрушивает на зрительную кору мощный поток альфа-волн, перекрывая нам зрение. Чтобы распознать слабые сигналы от далеких, неожиданных нейронов, мозг ослепляет себя. Он словно прикрикивает на горластую стаю: «Молчать! Мне из-за вас ничего не слышно!»
Все мы оказывались в ситуации, когда пытаешься совладать с какой-то проблемой и чувствуешь, что решение где-то близко… но никак не можешь его ухватить! В такие моменты зрение только отвлекает. Это доминантный источник информации, и он оттягивает на себя наши и без того ограниченные мыслительные возможности.
Что самое удивительное, если людей, бьющихся над каким-нибудь вопросом, спросить: «Насколько вы близки к его решению?», – их приблизительный расчет окажется почти верным. Видимо, мы сами знаем, когда озарение где-то совсем рядом, – и нам нужно лишь создать такую среду, в которой оно быстрее снизойдет на нас. Творческие озарения обычно случаются в тишине – и физической, и психологической. Слишком яростный шум нейронов забьет те тихие сигналы, которые вы пытаетесь уловить. Именно поэтому душ, туалет, кровать, утренняя пробежка или поездка на транспорте могут оказать на наше творческое начало такое благотворное влияние. Подобная деятельность не требует больших интеллектуальных усилий и не создает много ментального шума. Она позволяет сознанию побродить, прислушиваясь к тихим отголоскам, и выстроить свежие, необычные связи.
Есть три способа утихомирить мозг, чтобы расслышать далекое эхо и позволить случиться озарению. Первый – расфокусироваться и, как я уже говорил в прошлой главе, позволить действовать своей сети пассивного режима работы мозга. Когда мы не концентрируемся на каком-нибудь задании и снижаем активность сознательного мышления, сеть пассивного режима легко обнаруживает далекие сигналы и достраивает нужные мостики. Второй способ – выкинуть из головы все банальные идеи. Если какие-то неоригинальные мысли и ассоциации орут слишком громко, их можно перенести на бумагу – и отложить в сторонку. Мы уже говорили о том, что мозг лучше справляется с задачами, если решает их не одновременно, а последовательно. Когда он занят попытками запомнить или, наоборот, подавить банальные идеи, ему некогда прислушиваться. Но если вы выбросите все лишнее, слушать станет легче.
И наконец, вы можете опробовать метод, который я называю «стратегический дрем». Исследования показали, что, если предложить людям сложную задачу, решение которой требует вспышки озарения, и попросить дать ответ через восемь часов, с ней лучше справятся те, кто потратит все эти восемь часов на сон. Я немного развил эту идею: я считаю, что сон в принципе способствует творческому подъему, но также убежден в том, что наиболее продуктивным в этом плане является утренний сон. Когда у меня звонит будильник, я часто нажимаю кнопку «отложить» и медленно загружаю в сознание большую проблему, над которой работаю в последнее время. Я не столько думаю над ней, сколько просто позволяю ей ненавязчиво прокручиваться в голове, пока я дремлю. И очень часто в эти минуты на меня снисходит озарение.
Притормаживаем
Во вступлении к этой книге я предложил вам сделать время более наглядным и таким образом повысить свою продуктивность. Исследования стабильно показывают: когда мы вынуждены волей-неволей следить за временем – например, если перед нами висят большие часы или мы получаем регулярные оповещения, – мы умудряемся сделать больше дел за меньший срок. Но с творческой работой все в точности до наоборот. Чем чаще мы смотрим на часы, тем меньше вероятность того, что к нам придет гениальная идея. Поэтому используйте время с умом. Если вы хотите быстро раскидать мелкие дела, разобраться с почтой или состряпать отчет, ставьте часы на видное место. Но если вы собрались поразмышлять о будущем, обдумать какую-нибудь серьезную проблему или поискать свежие идеи, уберите часы с глаз долой.
…Или ускоряемся
Поэт Уистен Хью Оден был наркозависим. Он верил в силу кофеина и никотина, но ими одними не довольствовался. Чтобы войти в то состояние, в котором рождались его замысловатые стихотворные строки, ему нужно было что-то более действенное. Его выбор пал на амфетамин – бензедрин. Поэт называл этот наркотик своим «снижающим трудозатраты инструментом» – под влиянием бензедрина он ускорялся настолько, что становился безустанной машиной по производству поэзии. И он не уникален. Джек Керуак, подкрепляясь тем же бензедрином, настрочил роман «В дороге» за три недели.
Джона Лерер приводит эти примеры и задается вопросом, почему этот наркотик сыграл столь важную роль в творчестве таких выдающихся писателей. Ответ, по его мнению, заключается в том, что озарение – лишь часть творческого процесса. Другая значительная его составляющая – это медленное, занудное «раскрытие» идеи, унылый труд. Лерер утверждает, что амфетамин нисколько не способствовал озарениям – но зато позволял упорно и безостановочно пахать. Благодаря ему и Оден, и Керуак писали, писали, писали и писали без передыха, а потом, в более спокойном состоянии, могли уже заняться редактурой.
Естественно, я не одобряю использование наркотиков, но мне очень нравится, как Лерер разделил творческий процесс на вспышки озарения и унылый труд. Иногда для того, чтобы обнаружить наилучший выход, нужно просто начать работать над задачей. Тогда, в процессе, мы сможем понять, на правильном ли мы пути или стоит попробовать другой подход. В любом случае наши усилия не пройдут даром. Наверняка с вами не раз случалось, что вы осознавали истинные цели своего проекта только в разгар работы над ним. Или вдруг понимали, что действительно хотите сказать, когда половина отчета уже была написана. Сидеть и ждать, пока не появится убийственно крутая идея, проще простого, но иногда идеи не желают рождаться до тех пор, пока мы не впряжемся в работу. Не все блестящие идеи – удар молнией, порой они приходят как постепенное осознание. Но и это тоже неотъемлемая часть творчества.
Выходим за границы своего «Я»
Вы заперты в 30-метровой башне. В ней есть открытое окно, но нет дверей. У вас есть веревка, но ее длина только 15 метров. Прыгать слишком высоко. Как вы выберетесь?
Это довольно простая загадка (ответ на которую, я уверен, вы легко нашли сами: нужно разделить веревку по всей длине и привязать одну часть к другой – так, чтобы она стала вдвое тоньше, но и вдвое длиннее). Когда эта задачка сформулирована в третьем лице – то есть речь идет о некоем «заключенном», 66 % опрошенных дают верный ответ. Но когда отвечающим приходится влезать в шкуру «пленника» (как в моем примере), правильное решение находят только 48 %!
Когда мы рассуждаем от первого лица, мы зачастую становимся менее изобретательными. Едва мы вообразили самих себя в предложенных обстоятельствах – и тут же к нам на хвост садится целый набор убеждений, норм и образов: мы припоминаем, как уже сталкивались со схожими проблемами, пытаемся подобрать уместную модель поведения, ищем знакомые схемы и, если таковые находятся, немедленно их применяем. Но, задумавшись над ситуацией в третьем лице, мы как будто начинаем с чистого листа. Мы мыслим более абстрактно. Наше воображение мчится вперед – все быстрее и дальше, и у нас появляется гораздо больше шансов подыскать наилучшее решение.
Оказавшись перед «жирной точкой», притормозите и спросите себя: как бы на моем месте поступил Билл Гейтс, или Энг Ли, или Ганди? Вы сами удивитесь, насколько изменится ваш угол зрения.
Не ищите ответы только там, где они должны быть
Иногда решение проблемы может прийти из совершенно неожиданной области. Деви Шетти – ведущий кардиохирург Индии, но при всем своем мастерстве он никак не мог добиться того, к чему стремился. Его обескураживало огромное число людей, нуждающихся в дорогостоящей, а потому часто недоступной помощи – операция на сердце, например в США, обходится где-то в $20 000 – $100 000. Он не мог найти способ свести потребности своих пациентов с их возможностями. Многие хирурги отнеслись бы к этой проблеме «реалистично» и приняли бы как данность тот факт, что операции на сердце во всем мире стоят очень дорого. Но Деви Шетти не согласился ставить в этом вопросе «жирную точку». Он начал искать идеи вне своей профессии и вне своей индустрии, надеясь на то, что где-то уже был изобретен способ повысить продуктивность и при этом урезать стоимость каждой отдельно взятой операции.
Шетти обнаружил, что в начале 1900-х гг. со схожей проблемой столкнулся Генри Форд – и тогда ему удалось решить ее при помощи конвейера. Шетти выработал новый подход к медицинским услугам, применив метод поточного производства Генри Форда к операциям на открытом сердце и добившись экономии за счет масштаба и специализации. В норме обучение кардиохирурга – очень длительный и затратный процесс, а операции на сердце – сложные, многосоставные процедуры. Но по методу Шетти каждый хирург выполнял только небольшую часть всей операции, из-за чего обучать таких врачей стало дешевле и проще – они приобретали необходимый навык в разы быстрее. Используя этот подход, 40 кардиохирургов могли выполнять по 600 операций в неделю за 1/10 стоимости таких же операций в западных клиниках и с тем же уровнем успешности.
Другой пример – Cemex, мексиканская компания-гигант по производству цемента. В Cemex заметили, что между выпиской чека клиенту и доставкой на место готового, замешенного бетона у них проходит три часа – и что такая задержка невыгодна обеим сторонам. Компания решила, что сможет повысить цены, если сократит время ожидания, – и взялась изучать методы, которые используют дежурно-диспетчерские службы при отправке на экстренный вызов санитарных бригад. По итогам этого исследования Cemex оснастила свои грузовики GPS-навигаторами и приняла ряд других мер, которые позволили сократить время ожидания с трех часов до 20 минут.
Эти истории объединяет то, что в обоих случаях специалисты попытались найти нужное им решение вне своей компании, вне своей индустрии и даже вне своей страны. А где будете искать ответы вы?
Чаще спрашиваем (странных) людей
В 1675 г. в Британии была основана Королевская обсерватория, призванная разработать новые средства навигации для мореплавателей. Самой большой проблемой, которую ей предстояло решить, была невозможность точно определить долготу – то есть понять, западнее или восточнее находится корабль. Этот вопрос для Британии имел жизненно важное значение, ведь ее роль на мировой арене во многом зависела от успехов в мореплавании и торговле.
Естественно, Королевская обсерватория привлекла к работе экспертов. Кому же решать эту проблему, как не знаменитому физику Исааку Ньютону и знатоку комет Эдмунду Галлею? Однако эти великие умы не смогли предложить что-то дельное. Между тем вопрос встал ребром, когда в 1707 г. адмирал сэр Клаудесли Шовелл разбил в тумане у архипелага Силли четыре корабля, полагая, что проходит западнее, чем на самом деле. Экономист Тим Харфорд отмечает, что в этом крушении погибло больше людей, чем на «Титанике», и что после катастрофы Королевская обсерватория решила испробовать другой путь.
Вместо того чтобы полагаться на нескольких экспертов, обсерватория решила задействовать более широкий круг людей. Организация предложила за решение этой проблемы приз £20 000 (что равнозначно сегодняшним £30 млн). Ответ пришел не из области астрономии, как ожидалось. И предложил его не специалист, а неизвестный плотник по имени Джон Гаррисон. Он изготовил часы такой точности, что, сравнив по ним время с местным солнечным, можно было рассчитать долготу.
Гениальная простота идеи с наградой заключалась в том, что она позволила привлечь к решению проблемы огромное число людей, обладающих разными знаниями и разным опытом. И так удалось найти выход, до которого эксперты никогда бы не додумались.
Есть легенда посвежее: говорят, что компания IBM, которая уже не раз успешно переставляла себя на новые рельсы, разработала особую стратегию под названием «рейд по чудилам». Руководители понимали, что корпорации требовались кардинальные перемены, но не были уверены, в какую сторону двигаться. Им нужны были разные мнения. Но проблема состояла в том, что на высших уровнях иерархии, среди более высокопоставленных сотрудников, царило единодушие – они все мыслили примерно одинаково. Тогда руководство IBM стало искать «чудил» внутри своей организации. Всяких бородатых и прыщавых простофиль в вытянутых свитерах. Они искали тех, кто так и не вписался в коллектив, кто всегда казался странноватым. Они искали другие точки зрения. И это сработало. Идеи и инновации не рождаются в одинаковости – их приносит непохожесть.
Насколько разнообразны ваши социальные связи? Сколько в вашем списке бизнес-контактов чудаков и оригиналов? Умеете ли вы использовать их самобытность? Про себя я могу сказать, что, если мне нужна помощь в решении какого-то вопроса, мне никогда не следует обращаться к коллегам-психологам – у них тот же взгляд нам мир, что и у меня. Лучше поговорить с друзьями-рекламщиками, фермерами или пожарниками – вот они действительно могут подкинуть свежую идею.
Вопрос на миллион
Михай Чиксентмихайи, тогда еще профессор психологии в Чикагском университете, руководил командой, которая изучала лауреатов Нобелевской премии. В частности, его интересовало, как они пришли к своим выдающимся открытиям. Проведя исследование, он пришел к парадоксальному (во всяком случае для современного бизнеса) выводу: найти решение не составляло особого труда, гораздо сложнее было правильно поставить вопрос. Но стоило его сформулировать, как идеи сами собой приходили на ум.
Майкл Маркуардт – мой коллега и вдохновитель, профессор и одно из светил в области так называемого обучения действием. Методика обучения действием была впервые предложена профессором Реджинальдом Ревансом, физиком по образованию, который заметил некоторые трудности, возникающие у умных людей (многие физики, с которыми он учился в Кембридже, впоследствии стали нобелевскими лауреатами) при обсуждении сложных проблем. Согласно этой методике группа должна не только обсуждать проблему, но параллельно оценивать эффективность своей групповой работы.
Когда Майк ведет в группах занятия по обучению действием, он по нескольку раз задает ученикам один и тот же ошеломительный вопрос: «Какую проблему мы с вами пытаемся решить?» Этот вопрос высвечивает первопричину тех затруднений, которые возникают в ходе большинства дискуссий и осложняют работу коллективам: мы тратим массу времени, пытаясь найти решение проблемы или разработать план действий, и едва ли уделяем хоть минуту тому, чтобы понять, какая именно проблема перед нами стоит, и убедиться, что все мы воспринимаем ее одинаково.
В разгар обсуждения Майк останавливает все дебаты и просит каждого участника записать на листе бумаги, какую проблему, на его взгляд, группа пытается решить. Вы даже представить себе не можете, насколько часто выясняется, что в ходе всей своей многочасовой дискуссии члены группы старались решить совершенно разные вопросы. Выявив эту нехватку взаимопонимания, группа должна определиться с тем, какую же проблему она все-таки обсуждает, или найти способ объединить разные точки зрения в одно целое. И, пожалуй, главное и наиболее удивительное впечатление, которое клиенты Майка получают от его занятий, сводится к следующему: чтобы прийти к согласию, группе требуется невероятно много времени, но стоит ей выработать единое мнение, как решение находится будто бы само.
Задаваться таким вопросом полезно не только во время занятий по обучению действием и не только тогда, когда дело касается сложных, стратегически важных аспектов работы. Этот вопрос почти всегда вынуждает людей сменить курс, взглянуть на проблему иначе, начать думать в ином ключе и найти лучшее, более оригинальное решение.
Больше экспериментов
Экономист Тим Харфорд иллюстрирует свои рассуждения о преимуществах сознательного использования метода проб и ошибок одним примером из истории фирмы Unilever. Этой историей поделился в своей работе ученый-генетик профессор Стив Джонс, чей отец, разработчик Unilever, изобрел Cif, популярное чистящее средство. Оказывается, когда вы придумываете новый детергент, очень важно озаботиться дизайном насадки-дозатора для бутылочки. В Unilever мучительно пытались придумать свой вариант. Они созвали специалистов – но толку от этого было мало. Тогда решили провести серию экспериментов. Изготовили десять разных моделей насадок и опробовали их. Затем выбрали самую лучшую, сделали десять ее вариаций и снова протестировали. После 45 последующих экспериментов, в каждом из которых сравнивались десять модификаций наиболее успешного дизайна из предыдущей серии, Unilever нашла идеальную модель – такую, которую с первого раза не придумал бы ни один специалист.
Фиаско
Неудачи – неотъемлемая часть жизни большинства организаций, и в последнее время они постигают их все чаще. К примеру, Джон Хейгел из инновационного центра Center for the Edge аудиторской компании Deloitte подсчитал, что средний срок, на протяжении которого компания остается в списке S&P 500, сократился с 75 лет в 1937 г. до 15 лет в наши дни. Конкуренция в нашем мире стала больше, а скорости и риски – выше. Компаниям все сложнее выживать в современном бизнесе.
Среди преград на пути к прорывам и инновациям важное место занимает страх, что все пойдет не так, страх фиаско. И потому одна из причин, по которой мы склоняемся к знакомым, уже опробованным решениям, – это их безопасность. Мы можем предсказать их результат, а если даже и не можем, то все равно чувствуем себя увереннее – нам кажется, что использование стандартного метода не вызовет никаких проблем. Но я согласен с Тимом Харфордом: нам не добиться успехов и не принести реальную пользу, если мы не смиримся с тем, что ошибки неизбежны, и не начнем экспериментировать – в пределах разумного, конечно.
Можно ли избежать провала?
Лучший способ избежать фиаско – предсказать его. В своем знаменитом 20-летнем исследовании психолог Филип Тетлок проанализировал умение профессиональных аналитиков прогнозировать будущее. Он опросил почти 300 признанных экспертов, которые зарабатывают на жизнь тем, что комментируют политические или экономические тенденции. В общей сложности он задал им 27 450 очень конкретных вопросов, а затем проследил, сбудутся ли их предсказания. Результаты были ошеломительными. Способность предвидеть будущие события у экспертов оказалась не намного выше, чем у несведущих в политике и экономике граждан со средним образованием. Не помогли даже глубокие знания в определенных сферах: к примеру, специалисты по России предсказали будущее российского общества не лучше, чем это сделали специалисты по Канаде. И, что самое интересное, хуже всего со своей задачей справились наиболее знаменитые эксперты.
Если предсказания не работают, как насчет планирования? Британский экономист Пол Ормерод проследил характер массовых вымираний за последние 550 млн лет. Он обнаружил четкую взаимосвязь между масштабом вымираний и их частотой: чем более масштабными оказывались вымирания, тем реже они случались. Несмотря на смены климата и частые перестановки сил в извечной борьбе видов, здесь есть явственная математическая закономерность. Затем Ормерод попытался применить эту схему к современному бизнесу и корпоративным фиаско. И заметил удивительное сходство между процессами, которые происходят в природе и бизнесе. Тогда возник вопрос: если компании терпят крах по тому же принципу, по которому вымирают живые организмы, неужели этого никак нельзя избежать и все зависит от везения? А как же хорошее/плохое стратегическое планирование – оно хоть на что-нибудь влияет? Основываясь на математических расчетах, Ормерод выстроил модель, допускающую, что некоторые компании могут быть успешными в своем планировании, и назвал ее «планирование возможно». Также он выстроил модель «планирование невозможно», которая предполагала, что ни одна компания не может составить удачный план на будущее. Результаты по модели «планирование возможно» даже близко не совпали с реальными данными о соотношении успехов и провалов в бизнесе. Однако модель «планирование невозможно» почти идеально отобразила действительность! Это, конечно, не значит, что ни одна компания не может реализовать свой план, но вывод о том, что планирование вряд ли застрахует вас от неудачи, напрашивается здесь сам.
Работы Тетлока и Ормерода однозначно дают понять: наш интеллект не гарантия того, что мы не попадем впросак. В своей книге «Адаптация: Почему успех всегда начинается с неудачи» Тим Харфорд предполагает, что наш мир слишком сложен, чтобы мы могли в нем что-то предвидеть и строить какие-то планы. К примеру, в большом городе вроде Нью-Йорка или Рио-де-Жанейро вам могут предложить не менее 10 млрд типов различной продукции. Говорят, что даже в одном-единственном кафе Starbucks может быть 87 000 вариаций предоставляемых товаров. У нас нет таких интеллектуальных способностей или компьютерных программ, чтобы проанализировать все эти возможности.
Но если мы не можем избежать провалов, что же нам делать?
Мы должны выбрать, в чем готовы проигрывать
Как уже говорилось, есть только три способа преуспеть в условиях современной конкуренции: работать усерднее других, брать за свой труд меньшую плату или выделиться на общем фоне, сделав нечто такое, что не делают другие. Я рекомендую вам выбиться из толпы и принести реальную пользу, придумав что-то свое.
Однако придумывание чего-то своего не обходится без риска. Стоит ли на него решаться? Или, может, надо всеми силами стараться избегать всего, что может привести к фиаско? По-моему, избегать неудач – это самый верный способ потерпеть фиаско и в карьере, и в личной жизни. Делая все то же, что делают другие, вы уберегаете себя от сиюминутного провала – но и ваш труд, и вы сами остаетесь незамеченными. Вы превращаетесь в расхожий товар, который берут, соблазнившись низкой ценой или большой упаковкой. Работа не приносит вам удовлетворения. Уступки, на которые вам приходится идти для того, чтобы ваше место не досталось конкурентам (больше дел, меньше оклад), в конце концов приводят вас к краху: вы не можете обеспечить себе желаемый уровень жизни, оказываетесь негодным супругом и родителем, вам не удается стать тем человеком, которым вы мечтали быть.
Провалы неизбежны – но мы можем выбрать, в чем мы готовы проиграть. Мы можем избежать сиюминутной неудачи, но расплатиться за это всей своей иссушенной, лишенной красок жизнью, которую нам уготовила наша занятость. А можем рискнуть, обречь себя на целую череду мелких провалов, но, научившись чему-то на собственных ошибках, преуспеть в работе и в жизни.
Решаемся экспериментировать
Нас со всех сторон окружают примеры того, как небольшие неудачи привели к большим успехам. Если подумать, мы сами можем считаться едва ли не лучшим тому подтверждением. Нет более надежного, проверенного временем и вместе с тем простого способа преуспеть в сложных условиях, чем выработала природа. Я говорю об эволюции. А если конкретнее, о ее гениальном методе – мутации и естественном отборе. Исследователь сложных систем Стюарт Кауфман показал, что эволюция не просто разумный подход к решению сложных задач, а самый лучший из всех возможных подходов. В процессе размножения и генетических мутаций появляется множество разновидностей. Из этих разновидностей некоторые гибнут, некоторые выживают, а некоторые благоденствуют и процветают. Так, после череды экспериментов длиной в миллионы лет появляются гениальные решения, к которым не привел бы даже самый тщательный план.
Мы можем последовать примеру Unilever с их насадкой для детергента и перенять мудрость природы: нужно пробовать, перебирать разные варианты и отталкиваться от тех, что оказались лучше. Как показывает история Эдисона, на одну блестящую судьбоносную для всего человечества идею может приходиться десяток провальных. Как показывает работа Тетлока, глубокие познания не залог того, что нам удастся сделать нечто выдающееся. Как показывает исследование Орморода, успех не зависит от выверенности вашего плана. Если вы хотите добиться чего-то, учитесь у эволюции – экспериментируйте. Пробуйте. Какие-то варианты удадутся – какие-то нет. Отберите те, что оказались успешнее, и отсейте остальные, а потом попробуйте что-нибудь еще.
Пробуем новые подходы
Если вы хотите найти собственный, оригинальный путь, вы должны усвоить одно правило: нужно пробовать много разных вариантов, не повторяясь и не копируя уже испытанный метод. Лу Хонг и Скотт Пейдж разработали компьютерный симулятор с участием роботоподобных существ. Одни из этих существ были совсем простыми, наделенными лишь какими-то базовыми функциями; другие, более умные, могли выполнять больше задач и производить более сложные расчеты. Ученые выстроили компьютерную модель, которая показала, что группа очень умных, но очень похожих между собой существ хуже справляется с поиском решений, чем группа простых, но более разнообразных существ. Происходит это потому, что глупая команда, в силу своей неоднородности, совершает больше различных действий – и в процессе вырабатывает больше решений. Основатель Amazon Джефф Безос утверждает, что значительная часть успеха его компании обусловлена тем, что она готова «заходить в темные аллеи». Один из ее экспериментов – решение позволить маленьким книжным магазинам торговать через Amazon – теперь приносит компании треть ее доходов. Если вы хотите сделать рывок в своей карьере или найти решение по-настоящему сложной проблемы, не кладите все яйца в одну корзину. Научите себя задавать разные вопросы и искать неожиданные ответы – пробуйте много разных подходов и смотрите, что из этого получится.
Какой аспект вашей работы вам не удается? Какую схему поведения вы повторяете из раза в раз без положительного результата? Придумайте три альтернативных, неиспробованных подхода. Используйте их и выберите тот, который оказался наиболее эффективным.
Делаем маленькие ставки
Несколько лет назад одна большая японская косметическая компания под названием Kao задумала кардинально сменить курс и вместо своих традиционных продуктов выпускать дискеты. Но их волновала реакция потребителей, и потому, прежде чем вложиться в новое производство, они провели маленький эксперимент: закупили внушительную партию дискет примерно той цены и того качества, которые запланировали сами, и переклеили на них ярлычки, выдав за собственную продукцию. И только убедившись в том, что товар хорошо расходится, они закупили оборудование для его изготовления.
Крис Рок на сегодня является одним из наиболее успешных комиков мира. Слава пришла к нему после выступления на шоу Saturday Night Live в начале 1990-х гг. Впоследствии он снялся во множестве фильмов и занял пятое место в рейтинге величайших стендап-комиков всех времен по версии телеканала Comedy Central. Крис считает провалы неотъемлемой частью создания хорошего комедийного номера. Он понимает, что многие его шутки могут повиснуть в тишине и что предсказать, какие из них сработают, а какие нет, почти нереально. Поэтому, чтобы удержать свои позиции, он регулярно испытывает новый материал в маленьких залах. Большинство новых шуток летит в помойку, но часть оказывается удачной. И только те зарисовки и шутки, которые проходят это испытание, попадают на большую сцену.
Если вы хотите выделиться за счет какой-нибудь оригинальной идеи, устройте ей для начала небольшую проверку. Один мой коллега хотел провести кардинальный ребрендинг своей компании. Но его очень беспокоило, как эту смену имиджа воспримут его наиболее значимые клиенты. Поэтому, вместо того чтобы сразу вложить деньги в переоформление сайта, заголовков писем и т. д., он попросил напечатать ему три разных варианта визиток. Каждый из этих вариантов представлял одну потенциальную версию нового дизайна. Мой коллега стал наугад раздавать эти визитки своим новым и старым знакомым – но только при частном общении, а не на важных встречах. Он старался объяснить значение каждого из трех брендов и внимательно выслушивал отзывы. Вскоре он понял, какой бренд нравится людям больше, а также заметил, какой из них ему проще объяснить (к счастью, это был один и тот же вариант). И убедившись в том, что ему удалось выбрать наилучший дизайн, он выделил деньги на полную переделку всей символики.
Подумайте, какие свои идеи вы можете опробовать на небольшой аудитории. Как вам протестировать свою задумку так, чтобы провал не обошелся вам слишком дорого?
Отличаем реальность от иллюзий
Проводить небольшие испытания своих идей очень полезно, но при этом нужно обязательно учитывать, что все мы подвержены влиянию когнитивных искажений. Наиболее часто возникающее здесь искажение – это предвзятость подтверждения. Когда мы беремся делать что-то новое, мы начинаем на каждом шагу выискивать подтверждения тому, что приняли верное решение, – и нам совсем не хочется давать объективную оценку своей идеи. Следующая стратегия помогает установить критерии, по которым вы можете судить об эффективности (или неэффективности) своих задумок.
Голландская благотворительная организация International Christelijk Steunfonds (ICS) хотела оказать поддержку школам в Кении. Как и многие подобные организации, она располагала ограниченными средствами и надеялась использовать их с максимальной пользой. Поэтому она обратилась за помощью к трем «рандомистам», то есть ученым, использующим такой метод, как «случайный эксперимент». Майкл Кремер из Гарварда, Пол Глеви из Минессотского университета и Сильви Мулен из Всемирного банка отобрали 25 школ и снабдили их учебниками, а затем проанализировали полученный эффект. При сравнении со школами, которые не принимали участия в эксперименте, эффект от учебников был почти не заметен. Но ICS не сдалась и предприняла вторую попытку. Снова отобрали случайным образом 25 других школ и на этот раз завезли в них красочные наглядные пособия для проведения занятий. И снова результат оставил желать лучшего. Наконец ICS выдала ученикам таблетки для уничтожения кишечных паразитов. Это оказалось самой удачной идеей – лекарство ускорило рост детей, уменьшило число инфекционных болезней и сократило пропуски уроков. Тогда ICS приняла решение вложить деньги в эту кампанию, не сомневаясь в том, что от нее будет толк.
Проводить подобные тесты со случайной выборкой испытуемых и контрольной группой не всегда возможно. Но удивительно, насколько часто мы вообще не подвергаем свои проекты никакой проверке. Мы вкладываем в их разработку массу усилий, но потом, когда приходит время наблюдать их в действии, мы боимся оценить реальную степень их эффективности – опасаемся, что будем разочарованы. Более того, очень часто мы замечаем только свидетельства своего успеха. Мы тратим гораздо больше сил на самооправдание и саморекламу, чем на объективные наблюдения. Вместе с тем любые найденные вами критерии оценки качества вашего проекта, по которым вы сможете испытать его на ранних стадиях, избавят вас от пустой траты усилий. А любые способы протестировать идеи и объективно оценить результаты помогут принять более обоснованное решение и определиться с наилучшим курсом.
Делаем объективные выводы
В финале книги «Через поражения – к победам» Харфорд говорит о том, как необходимо учиться на своих экспериментах, на своем опыте и на своих ошибках. Однако даже столкнувшись с неоспоримыми доказательствами того, что идея неудачна (как, например, идея быть вечно занятым), мы далеко не всегда принимаем их к сведению. И на то есть три причины.
Во-первых, когнитивный диссонанс. Представим, что у вас появилась гениальная мысль, как автоматизировать значительную часть работы, которую выполняет ваша команда. Вы уверены, что таким образом вам удастся перевернуть жизнь всего вашего отдела. Несмотря на занятость, вы нашли время на работу над этим проектом. Однако окружающие принимают вашу идею прохладно. Коллеги говорят, что новый рабочий процесс на самом деле принесет дополнительные трудности, а босс выказывает беспокойство по поводу затрат, связанных с нововведениями. Может, они правы? Но ведь вы великолепный, опытный специалист и вы хорошенько все обдумали. Проблема в том, что мы не способны оценить себя как умного человека и большого эксперта и одновременно признать, что наша задумка – полная ахинея. Поэтому мы скорее проигнорируем общественное мнение и продолжим стоять на своем.
Во-вторых, в такой ситуации может возникнуть «раздражение игрока». Больше всего игроки рискуют не тогда, когда им в голову ударяет радость крупного выигрыша и они начинают чувствовать себя непобедимыми везунчиками, а тогда, когда они только что потерпели сокрушительное поражение. Как Канеман показал в своей работе о теории перспектив, после крупного проигрыша многие, надеясь отыграться, начинают делать более рискованные ставки, на которые они бы не решились до проигрыша. Точно так же ослепляют нас и усилия, затраченные на проект, – мы перестаем замечать доказательства его негодности и продолжаем упорно продвигать его, растрачивая еще больше денег и времени. Как и в случае с азартным игроком, нежелание остаться в проигрыше приводит лишь к большим потерям.
И наконец, нам следует остерегаться того, что Ричард Талер называет «гедоническим редактированием».
Это склонность убеждать себя, что ошибка или провал не имеют никакого значения. Вы как бы говорите себе: «Да что они вообще понимают?» Вы сами себе главный эксперт. Таким образом мы можем оценивать как небольшие неудачи, так и ужасные, грандиозные фиаско – например, свою растрачиваемую впустую, серую и унылую жизнь. Мы пытаемся «заесть» плохое хорошим – будто следуя совету Мэри Поппинс: «Чтобы выпить лекарство, ложку сахара добавь». Мы регулярно утешаем себя чем-то вроде: «Ну и ничего, что я работаю по 13 часов в день и еле волочу ноги, – зато мы можем жить в таком хорошем месте и отлично проводить отпуска».
Если вы получаете доказательства своей неправоты, взгляните на ситуацию трезво! Успех – это не способность ткнуть пальцем в небо и с первого раза попасть в яблочко. Чтобы достичь его, нужно пробовать разные варианты, беспристрастно оценивать результаты и, учась на собственных ошибках, нащупывать верный путь. В нашем перенасыщенном мире у вас нет времени возиться с тем, что не заладилось. Двигайтесь дальше. Пробуйте что-то еще. Отметайте неудачные варианты и придумывайте новые. Найдите ту идею, что позволит вам заявить о себе, и используйте ее. Немного перефразируя великого Мохаммеда Али, «нужно порхать, как бабочка, чтобы суметь жалить, как пчела».
Основные идеи главы «Приносим пользу»
Успех приходит к тем, кто умудряется принести пользу своими оригинальными идеями, а не к тем, кто успевает выполнить больше работы.Концентрация
• Выполняйте большие, важные задачи в первую очередь: для мелочей найдется время и потом.• Люди не замечают обыденность – чтобы выделиться, вам нужно чем-то их поразить. Концентрируйтесь на своих «пробивных возможностях», которые могут повлиять на ваш бизнес и карьеру, которые вы желаете использовать и которые способны задействовать ваши сильные стороны.• Лучшая временная шкала, на которую вам следует ориентироваться, – это Горизонт № 2, те планы средней дальности, которые принесут свои плоды через три-шесть месяцев.• Четкий фокус не значит узкий. Выберите три-четыре аспекта своей карьеры (или личной жизни), в которых вы могли бы что-то изменить в лучшую сторону, и отслеживайте свои успехи по сбалансированной системе показателей.• Успешные лидеры умеют менять свое фокусное расстояние – вглядываться в детали и охватывать всю картину целиком.
Мыслим иначе
• Грандиозные идеи рождаются только тогда, когда мы задаемся целью найти альтернативный подход, пойти дальше «жирной точки».• Создавайте условия для возникновения творческих идей: притормаживайте, позволяйте своему сознанию поблуждать в неведомых далях, выстроить новые, неожиданные ассоциации. Но помните, что иногда нужно просто заставить себя взяться за дело. Творчество – это не только озарения, но и унылый труд.• Приумножьте свои идеи, научившись выходить за границы своего «Я», заимствовать опыт из других сфер или интересуясь точкой зрения других, может, даже специфических людей.• Сложность с открытиями порой состоит не в том, чтобы найти ответ, а в том, чтобы задать верный вопрос. Хорошие вопросы приводят к хорошим решениям – и большим успехам.
Больше экспериментов
• Занятость может исходить от желания обезопасить себя. Это попытка угодить всем и быть как все.• Но потери неизбежны. Однако мы можем выбирать: решиться на небольшие провалы на своем пути к успеху или потерпеть полное фиаско, так и не попробовав жить той жизнью, о которой мечтали.• Лучший способ найти свой путь – пойти на эксперименты и взять пример с эволюции. Вырабатывайте идеи, пробуйте их, отметайте неудачные, отбирайте сработавшие, но все равно продолжайте искать что-то новое.
Берем на вооружение
Начинайте с крупных делНачинайте каждый день, каждую неделю и каждый месяц с работы над большими делами. Сделайте их своим приоритетом, выделив на них больше времени и поставив в начало своего списка.Сбалансированная система показателейКакой она должна быть у вас? Выберите от трех до пяти показателей, отслеживая которые, вы сможете лучше придерживаться своей стратегии и добиваться поставленных целей.План БПрекратите работать над тем крупным делом, которым сейчас занимаетесь, и задайте себе вопрос: «Есть ли какой-нибудь совершенно иной подход к нему?» Спрашивайте себя об этом каждый раз, когда беретесь за важную задачу. Оригинален ли ваш подход? Удосужились ли вы подумать над планом Б?
Эксперименты
Вопрос на миллионПопытайтесь во время совещания или встречи задать вопрос: «Какую проблему мы пытаемся решить?» Он может дать невероятный эффект.ОшибайтесьВыработайте конструктивный подход к ошибкам – учитесь на них и избавляйтесь от страха перед провалом. Умышленно выберите проект, который может закончиться провалом, и возьмитесь за него – используйте его как возможность поучиться.
Назад: Глава 5 Учимся думать лучше
Дальше: Часть III Вовлеченность
