Я считаю, что угроза этике – это угроза и достойной работе. Если родители или опекуны ребенка не являются для него нравственным примером, если его друзья эгоистичны и тщеславны, если человеку попался плохой наставник, если коллеги на работе склонны к нечестным приемам, то шансы на то, что человек будет работать хорошо, минимальны.

Однако, говоря о человеке, я упустил очень важный фактор: качество институтов. В сообществе Реджио Эмилия хорошо работать нетрудно, поскольку здесь созданы качественные общественные и коммерческие институты. Работать легко и в тех корпорациях, университетах, больницах, фондах или некоммерческих организациях, где лидер – и те, кто идет за ним, – стремятся трудиться достойно, отбирают сотрудников, которые уже зарекомендовали себя с лучшей стороны, и без сожаления избавляются от «червивых яблок», которые грозят испортить всю корзину.

Однако компаниям с отличной репутацией не стоит почивать на лаврах. Вспомним пример Джейсона Блэра из The New York Times. Высокие профессиональные стандарты не защищают компанию от плохих сотрудников. Порой отличная репутация может даже навредить организации. Те, кто работает в ней давно, ошибочно считают, что все коллеги разделяют их ценности, поэтому ослабляют контроль. Журналистка Элизабет Колберт, вспоминая The New York Times в связи со скандалом Блэра, писала, что это «уважаемое издание» не может опуститься до «проверок» своих сотрудников, руководству приходится верить журналистам. Заметьте, у скандальных таблоидов таких проблем нет.

Безупречная репутация может заставить сотрудников организации закрыть глаза на неблагоприятные ситуации. Бостонская юридическая фирма Hill and Barlow гордилась столетней историей превосходной работы. Однако после собрания старших партнеров 7 декабря 2002 года, фирма внезапно закрылась. Неосведомленному наблюдателю казалось, что закрытие было связано с уходом из компании группы консультантов по недвижимости, которые могли получать вдвое или втрое больше, уйдя фирмы. Однако моя коллега Паула Маршалл решила изучить ситуацию более внимательно. Выяснилось, что в течение 30 лет представители этой уважаемой юридической фирмы не уделяли должного внимания переменам в финансовой сфере и в клиентской базе. И лишь в конце 1990-х партнеры наконец ввели новую систему управления, которая, как оказалась, не работала. Отдельные юристы имели возможность работать на достаточно высоком уровне. Однако они уже не отвечали перед своими коллегами и сообществом, и многие перестали видеть смысл в своей работе. Если бы большая часть партнеров заметила эти перемены и изменила систему управления на 10 или 20 лет раньше, Hill and Barlow могла бы сохраниться. Огромный запас профессиональных знаний, достойная восхищении корпоративная культура и потенциал не были бы повержены одним ударом.

Основную угрозу этической работе несут тенденции, наметившиеся сейчас в обществе. В прошлом веке аудиторов считали полностью независимыми профессионалами, которые оценивают законность финансовой отчетности компаний. Однако в начале XXI века в США и за их пределами разразилось несколько финансовых скандалов. Оказалось, что аудиторские фирмы часто нарушали профессиональную этику. Они поддерживали слишком «дружеские» связи с корпорациями, в которых проводили проверку, закрывали глаза на очевидные нарушения закона, сертифицировали отчетность с некорректной и ложной информацией, предлагали компаниям способы ухода от налогов. В результате стерлась даже грань между консалтингом и аудитом. Вероятно, сотрудники аудиторских фирм получали высокое вознаграждение и удовольствие от своей деятельности, однако ни в коем случае нельзя признать, что они действовали в духе этики и высокого профессионализма.

Самым знаменитым примером неэтичного поведения в 1990-х, несомненно, стала история энергетического гиганта Enron. Эта история описана во множестве статей, в известной книге «Самые смышленые парни в комнате» (The Smartest Guys in the Room) и в одноименном фильме. Для инвесторов и журналистов Enron была корпорацией будущего: группой великолепных менеджеров и руководителей, которые поняли, как должны работать энергетические рынки, и использовали свои знания на благо акционеров и всего общества. К 2000 году Enron занимала седьмое место в США по капитализации, согласно оценкам, ее балансовая стоимость достигала 80 млрд долларов. Слова генерального директора Кеннета Лэя внушали веру в будущее: «Enron могла бы заботиться лишь о сегодняшнем дне и о максимизации прибыли. Однако мы выбрали другой путь. Мы установили стандарт новой отрасли, разработав правила игры, в которую будут играть в новом тысячелетии. В конечном итоге от этого выиграют клиенты, акционеры и сотрудники Enron. Мы вступаем в новый мир». Более того: «Репутация Enron в конечном счете зависит от наших сотрудников. Будем же держать знамя репутации высоко».

На самом же деле Enron добилась своего успеха обманом. Вольно толкуя закон, руководство строило планы получения прибыли в будущем, которые не имели основы в настоящем. Поскольку реальное финансовое положение компании ухудшалось, руководство создало теневые, не учтенные в балансовом отчете дочерние компании, о которых знали лишь в Enron. В компании разрабатывались специальные механизмы сокрытия долгов; продавалась несуществующая энергия. Все эти манипуляции очень дорого обошлись гражданам и сотрудникам компании. Вина лежала не только на Enron, но и на аудиторской фирме Arthur Andersen и множестве других финансовых институтов, связанных с Enron.

Однако, по моему мнению, причиной болезни было отсутствие принципов и нездоровые ценности ключевых фигур компании, некоторые из которых уже приговорены к тюремному заключению. Увы, эти люди нашли слишком много сторонников среди сотрудников и топ-менеджеров компании, а также в руководстве других известных организаций, с которыми вели бизнес. И, как это обычно бывает, главными жертвами стали простые сотрудники Enron, потерявшие работу, деньги, веру в людей и самоуважение.