Неделю спустя

Доклады заместителей и начальников служб на утреннем совещании еще больше ухудшили настроение Николая Васильевича: за неделю после коллегии в крае совершено более сотни грабежей, тридцать семь угонов автомашин, пятьдесят восемь квартирных краж, три убийства. А доклад заместителя по борьбе с экономическими преступлениями Рыбина Алексея Вениаминовича был сосредоточен на мелких, можно сказать, бытовых правонарушениях – на торговле «паленой» водкой, на взятках некоторыми преподавателями педагогического института со студентов за экзамены, врачами – за лечение и лекарства; и генерал не выдержал, спросил, еле сдерживая раздражение:

– А что вы можете доложить о «пирамидах» гендиректора Вихлянцева, о недостроенных дорогах и коттеджах, о создании им дочерних строительных фирм, недоплате налогов и других махинациях?

Полковник вытянулся в струнку. Невысокого роста, худощавый, с острым носиком и скошенным подбородком он чем-то походил на хорька. Серые небольшие глазки будто застыли и немигающе уставились на начальника УВД. Он некоторое время не находил слов. Генерал терпеливо ждал. Наконец Рыбин невнятно промямлил:

– Недавно комиссия проверяла. Никаких существенных нарушений не обнаружила.

– А вы участвовали в комиссии? – непроизвольно повысил голос генерал.

– Никак нет, я приболел в тот период.

– К банкету выздоровел, а поинтересоваться настоящими успехами приятеля у вас времени не хватило. Я очень недоволен вашей работой, Алексей Вениаминович. Даю вам три дня сроку, чтобы доложить, куда уплыли двести пятьдесят миллионов рублей, взятых из банка на строительство, сколько потрачено и сколько не уплачено по налогам. Ясно?

– Ты… так точно, – упавшим голосом ответил заместитель по борьбе с экономическими преступлениями.