Глава третья
в которой герой только и делает, что удивляется, и не всегда приятно
— Чего происходит-то? — такой вопрос задала мне Вика, когда мы вошли в здание «Радеона» (подвезли нас к главному входу) — А?
И впрямь, в холле происходила какая-то нездоровая движуха — куча народу, причем самого разного, то есть и уборщицы, и охранники, даже красотки с ресепшн таскали какие-то папки с бумагами, жужжали шредерами, скармливая им бумагу из этих самых папок, и то и дело деловито при этом кидали малопонятные нам с Викой фразы, адресуя их людям в серых костюмах, которые ходили между ними -
— Июнь двенадцать.
— Сентябрь шесть и девять.
— Отметьте что май десять офф.
Люди в костюмах заносили услышанное в планшеты, которые держали в руках.
Это все неприятно напомнило мне спешную эвакуацию одной фирмешки, которая в свое время арендовала полкрыла в здании редакции. Перед тем как к ним УБЭП нагрянул, они суетились точно так же, бумаги разве только что зубами не рвали и жутко нервничали. В результате, правда, всё равно не успели все следы замести и их генеральный на пару с главбухом отбыли из здания в некрасивой машине с крепкими нагловатыми операми, а Мамонт с тех пор зарекся кому-то площади сдавать — они ему оказывается аренду за полгода просрочили, кормя «завтраками».
— Слушай, как-то мне неуютно стало — Вику, судя по всему, посетили сходные с моими мысли — Мы с тобой часом не стали за эти дни безработными и бездомными, а? Не хотелось бы.
— Насчет бездомности — это спорное утверждение — я цыкнул зубом — Квартирка у нас есть.
— Есть, милый, на попе шерсть, да и то преимущественно у армян — усмехнулась Вика — Не забывай, что последние наши визиты на твою жилплощадь для нас ничем хорошим не заканчивались.
— Подозрительно хорошие знания особенностей кожно — волосяного покрова у жителей отдельно взятой закавказской республики — немного обиделся я за свою жилплощадь — Хотелось бы знать — они получены умозрительным путем или же эмпирическим?
— Исключительно умозрительным — заверила меня Вика, хихикнув — Я в общаге с одной девчонкой жила на втором курсе, так она как-то притащила к нам в комнату армянина. Точнее, она поначалу думала, что он итальянец, да и этот хитрован то и дело говорил «Си» да «Белиссимо». Ну, я, как водится, освободила комнату, пошла к соседкам, а минут через двадцать такой тарарам начался!
— Ну — ну — я люблю истории о пройдохах и хитрюгах. Я сам такой, а потому с удовольствием перенимаю опыт — И чего?
— Чего — чего! Того! — тихонько засмеялась Вика — Видать, сильно Маринка хотела ему понравиться, так, чтобы он ее в Неаполь увез или там в ПизУ…
— Ударение на первый слог — поправил я ее на автомате.
— Что? — не поняла Вика.
— В этом названии ударение идет на первый слог — щелкнул пальцами я — И? Чего дальше было?
— Ну да — у Вики на щеках появились ямочки, от улыбки — И она для него так расстаралась, что он в очень важный момент не выдержал и заорал «Вай, мама — джан»!
— Н — да — я тоже засмеялся — Какой шок для Маринки!
— Что ты! — Вика даже руками замахала — Она все поняла сразу, его пинками за дверь, сама матерится, отплевывается, этот «ара» с голым задом бегает, шапито! Так вот — ох, он и волосат был!!!! Как есть — дикий человек.
— Все, подозрения сняты — согласился я — А что до жилищного вопроса, да и всех остальных — смотри, кто у колонны стоит. Сейчас все узнаем, из первых рук.
Я как-то сразу Азова не приметил, между тем он находился на противоположной от нас стороне фойе. Привалившись плечом к колонне, он наблюдал за слаженными действиями персонала и жевал большое краснобокое яблоко.
Ухватив Вику за руку, я двинулся в его сторону, старательно огибая трудолюбивых сотрудников, которые мне сейчас напоминали муравьев. Они даже двигались похоже — в одну сторону шли люди с полными папками, в другую — уже с пустыми. И шредеры даже делали «жжжж» в унисон. Впечатляет.
— Привет, Илья Палыч — мы приблизились к Азову, который знай похрустывал яблочком.
— О, путешественники — обрадовался тот, вытер правую руку о жилетку, которая виднелась под пиджаком и протянул ее мне — А чего через центральный вход? Непорядок.
Я засмеялся, Вика покраснела.
— А ну-ка, ну-ка — Азов наклонил голову и хитро глянул на нас — Прямо заинтриговали.
— Да все очень просто — я непроизвольно снова фыркнул, за что немедленно получил локтем под ребра — Тетя Света, Викина мамка, нам столько всего насовала в багажник, что это в один заход даже не перенесешь. А Вике с этим баночным изобилием… Ну, вообщем, ей не очень комильфо с ним по коридорам ходить.
Это все было чистой правдой. Боги мои, какую бешеную деятельность развела тетя Света при нашем отъезде. Банки с огурцами, помидорами, компотами и всем таким загружались в «геленд» десятками. Все это сопровождалось двухголосым акомпаниментом -
— Мам, накой нам это в городе?
— Это — витамины, это — свое, с огорода.
— Мааааам!
— Не ори, нам все равно это все не съесть. Вон, варенье еще позатого года!
— МАААААМ!!!
— Друзей своих угостите. А что такого — домашнее все любят!
Кстати, этой фразой она Вику окончательно вырубила из действительности. Я так думаю, она представила себе картину, где сестра Зимина пальцами из банки огурец вылавливает, а Валяев, дергая кадыком, рассол из другой жадно пьет. Хотя, в последнее я, пожалуй, мог и поверить.
Что до меня — я против ничего не имел. Варенья, правда, мне были до фонаря, я не большой их любитель, а вот огурцами похрупаю, чего нет? Милое же дело!
Да и к тому же самое главное уже лежало в багажнике. Дядя Женя мне полдюжины поллитровок своей наливки от всего сердца подогнал, за что я ему был очень благодарен. Вещь!
Кстати — Эльвира попыталась одну у меня свистнуть, когда мы ее у дома высаживали, как она сказала — «Для растираний». Может это и проявление жадности, но я не отдал ей этот нектар, эту амброзию. Она меня и так не любит, так что этим отношения уже не испортишь.
Хотя одна вещь меня обеспокоила. Проиграв битву за пол — литру, она нехорошо прищурилась и ехидненько спросила, совершенно не в тему развернушейся минутой раньше словесной баталии -
— Стало быть, по служебной надобности в «Файролл» ходишь? А говорил — не по работе. Ну — ну.
Уже в машине, прогоняя эти слова в голове, я понял, что она имела в виду — неосторожно брошенную Викой в ту веселую ночь фразу. Хотя… мы вроде и тайны из этого никакой не делали. Но все равно — зная ее неплохую думалку, да еще и помноженную на нелюбовь ко мне, теперь можно ожидать любые сюрпризы.
Нет, надо форсировать события, вскрывать печати, выпускать на вольную волюшку богов и рвать когти из этой игры. Ну ее совсем.
Правда, сначала надо понять — а она еще есть, игра-то? Вон, народ бумагу пачками режет и лица у них тревожные.
— Банки? — тем временем спросил у нас Азов, и посерьезнел — Огурчики — помидорчики?
— Ну да — совсем запунцовелась Вика — Мамка эта…
— Мне баночку подарите? — Азов скорчил жалобное лицо — Смерть, как домашние соленья люблю. Магазинные не то, а кустарные боюсь покупать — кто его знает, что за огурцы, где росли, кто солил. А тут-то — проверенная продукция. И от варенья, если отжалеете баночку, не откажусь.
— Илья Палыч — всплеснула руками Вика — Да хоть все забирайте!
— Все не надо — хрупнул яблоком Азов — Но часика через три зайду. Киф, а больше ничего не привез оттуда? Ну, тоже домашнего, только…
— Так заходите — подмигнул ему я — Вот мы под огурчики!
— Забились — ткнул мне пальцем в грудь Азов — Как мальчики мои, нормально все?
— Да молодцы они — искренне ответил ему я — Отработали на пять с плюсом. Слушай, Илья Палыч, а чего такое тут происходит? Переезд, ремонт или еще чего? Может, это, обыск ждем?
— Да тьфу на тебя — Азов трижды сплюнул и постучал костяшками пальцев по голове, причем по моей — Какой обыск, да и с чего бы? У нас вся эта шелупонь прикормлена — и менты, и налоговики, и повыше слуги народные тоже. А это традиционное посленовогоднее уничтожение документов.
— Эммм? — я все равно ничего не понял.
— У Старика, как и у любого руководителя есть свои «пунктики» — вздохнув, начал объяснять Азов — В том числе — связанный с бумагами. Он часто говорит: «Всегда уничтожайте архивы, все ненужное — в огонь». Поэтому каждый год, восьмого января, мы уничтожаем документы, которые превысили срок хранения, а именно — пятилетний ценз. Вот и сейчас происходит именно это. Правда огня у нас нет, точнее — не палить же нам его тут, потому сначала используем шредеры. Обрезки потом отправятся в подвал, там мы их спрессуем в блоки и вот оттуда уже отвезем на сожжение.
— Надо же — все в точности с пожеланием — заметила Вика.
— Любое его пожелание для нас приказ — флегматично ответил Азов и снова куснул яблоко — Для вас, кстати — тоже.
— А вообще? — поинтересовался я у него — Все спокойно? Так, в мировой масштабе?
— Да вроде — кивнул Азов — По крайней мере по твоим вопросам и здесь. Чего в игре — не знаю. Ну, и если еще не упоминать старушку, которая померла в Касимове…
Как всегда, все знает.
— Будто это мы ее угробили! — возмутилась Вика — Она сама окочурилась!
— Не знаю, не знаю — глумливо ответил ей Азов — Пока вы в ее доме не нарисовались, она жила себе, поживала, мне доложили ее возраст. Вы — всадники Апокалипсиса, два из четырех. Куда бы не приперлись — везде после вас хаос и разрушения остаются. Вы — страшные люди.
— Настоечки-то мне твой батя мало дал — посетовал я, прерывая поток его юмора — Вик, как бы не побились бутылки-то в дороге, помнишь, что-то звякнуло в багажнике, когда мы на кочке подскочили?
— Все — все — замахал руками Азов — Идите уже и ждите меня вечером. Да, Киф. Не забудь Зимину позвонить, сказать, что ты прибыл. Субординация, понимать должен.
— А Валяеву?
Ничего мне Азов не ответил, только усмехнулся да снова привалился плечом к колонне. Мол — тут сам решай, а мне пофигу. Да, как видно здорово коса на камень нашла.
— Илья Павлович, ну мы тогда вас ждем — Вика прихватила меня за локоть — Все, пошли, я в душ хочу сходить и еще кое — куда.
— Ты уверена, что всем это очень интересно? — поинтересовался я у нее, правда уже на ходу.
— А тебе очень надо знать, что там у них произошло с Валяевым? — шепотом спросила у меня Вика — Ну их нафиг, вместе с их разборками.
Прозвучит странновато — но хотел бы это знать. Это та ситуация, когда информация лишней не будет. Мне в этом котле еще какое-то время вариться придется, а потому хорошо бы знать, кто откуда и куда и дет и чем дишит. Интересно, а Лика нынче не на дежурстве? Сдается мне, что эта девочка много чего видит и слышит, а значит и знает.
На посту я ее не увидел, зато меня неслабо улыбнула гора сумок и банок у нашей двери. Около нее топтались два охранника и еще там обнаружилась привычно сонная в это время суток Генриетта Зимина, которая, присев на корточки и склонив голову набок, рассматривала трехлитровую банку с вареньем.
— Вик, это же клубничное? — вместо приветствия спросила она у моей жены и потыкала пальчиком в стекло — Да?
— Клубничное — чуть порозовев, ответила Вика — Ты понимаешь…
— Угостишь? — не дала ей договорить Генриетта — Сейчас настоящего варенья, домашнего, не встретишь. На банках пишут «Как у бабушки» или там «Вкус, знакомый с детства», а почитаешь, из чего оно сделано — волосы дыбом встанут. Всякие Е 214 или Е 442, это же страшно есть. Это же еще страшнее, чем жить! А я варенье люблю.
Господи, как есть паноптикум. Богатые люди, могут просто для забавы без рычага планету крутануть вокруг своей оси — а варенья у них нет. И огурцов соленых тоже.
— Да бери — Вика, похоже, тоже удивилась — На здоровье!
— Вот эту — показала Генриетта пальчиком на банку, и охранник мигом ее подхватил — И еще вон тот компот яблочный, я его тоже очень люблю. Вика, милая, ты же не против?
Вика изобразила на лице нечто, что означало «Ты еще спрашиваешь?».
Генриетта, проходя мимо, чмокнула ее в щеку, подмигнула мне и неторопливо удалилась, шурша шелковым халатом.
— Ничего я в жизни не понимаю — сообщила мне Вика, проводя карточкой по считывающему устройству замка — Думала, что более — менее в ней разобралась, но, как видно — нет. Алеша, заноси все в коридор и ставь там, я потом разберусь. И да, можешь тоже взять себе банку варенья. Литровую.
Как мне показалось, охраннику совершенно не нужно было варенье, по крайней мере на его лице я не увидел безумной радости от того факта, что теперь он стал обладателем литра сладкой благодати. Но он вежливо поблагодарил Вику, подхватил подаренную ему емкость, особо не глядя с чем именно, попрощался и захлопнул за собою дверь.
— Вот же — Вика уже скинула шубку с сапогами и надела тапки — Никак не могу успокоиться — как же люди отвыкли от простых земных вещей, а? Кому расскажешь — не поверят.
— Кому расскажешь? — пожал плечами я и тоже снял пуховик — Про наше житье — бытье и окружение никому не расскажешь. И нельзя, да и особо некому. Не гамадрилам же?
— Нет, им никак нельзя — согласилась со мной Вика — Они все Шелестовой расскажут, а эта зараза все так переиначит, что только держись. А то еще и в блоге своем выложит. У нее наверняка есть блог! А то и не один.
— Потом это прочтут люди, работающие в «Радеоне» и доложат кому следует — продолжил ее мысль я — А кто следует придет к нам, и…
— Прострелит голову — мрачно закончила возможную событийную цепочку Вика — Так что — и впрямь некому. И незачем. Вот же жизнь — даже не посплетничаешь.
— Зато на всем готовом — не без сарказма ответил я и обвел рукой прихожую — И по богатому.
— Вещи не разбирай, я потом сама — Вика, судя по всему, решила мне не отвечать. То ли не знала, что сказать, то ли просто согласилась с моими словами — Все, я в душ.
— Хорошее дело — одобрил я ее намерения — Богоугодное. Помыться — оно никогда лишним не бывает.
Я стянул свитер и прошел в комнату. Капсула стояла на своем месте и заманчиво блестела своими хромированными боками.
— Да ну — было отмахнулся я от мысли «А не сходить ли?»
Мысль оказалась настырной и зашла с другого края «Да только глянуть — как там чего. И все, и назад».
Она искала все новые и новые подходы, приводила аргументы — и победила.
Сдавшись, я приник ухом к двери ванной, послушал плеск воды и неразбочивое пение, после чего пообещал этой самой двери -
— Я только на минуточку! Правда — правда! — и полез в капсулу.
Больше всего я опасался, что сразу после входа в игру меня порадуют уведомлением о том, что ко мне применены штрафные санкции. Я ж в результате так и забыл детально поговорить с Валяевым на предмет того, что мой социальный квест, связанный с кланом, не предполагает длительного отсутствия.
Но — обошлось. Ничего такого мне не сообщили. То есть штук пять сообщений вывалились одно за другим, но это были типовые уведомления, скажем так — массовая рассылка. Я узнал о том, что могу поучаствовать в охоте на снежных троллей, поскольку моя репутация с народами Севера прокачана до нужного уровня, о том, что на Востоке, на главном базаре Селгара пятого и шестого января будет проводиться огромная выставка — продажа товаров народного потребления, сделанных руками игроков (а я бы сходил и глянул, по ходу — интересный мог выйти репортаж для еженедельника. Жаль, что все закончилось уже, хотя… Можно Костика попросить, у них наверняка все фиксировалось, так что фотки будут), ну и все такое прочее. Спам, одним словом.
А вокруг все было как всегда, что меня даже порадовало. Небо было серое, крепостная стена была целая, без свежепоявившихся брешей, по ней разгуливали караульные, где-то орал на молодняк надсаженным голосом какой-то гельт — ничего не изменилось. И это очень хорошо, любые перемены — они к худшему.
— Вас долго не было — а вот и еще один столп стабильности. Как он узнает, что я появился в Файролле?
— Привет Назир — я повернулся к ассасину, который бесстрастно мне кивнул — И я тоже рад тебя видеть.
— Мастер приказал мне беречь вас, но я не могу это делать в том случае, если вы все время будете куда-то пропадать — учтиво и безлично попенял мне Назир. Елки — палки, в любом из миров одно и то же — я виноват.
— Я больше так не буду делать — по возможности искренне пообещал ему я — Правда — правда.
— Хотелось бы верить — почти по — человечески вздохнул Назир.
— А где кто? — решил я выяснить диспозицию — Где король, где Кролина, где Гунтер?
— Кто где — неожиданно иронично отозвался ассасин — Король в замке, Гунтер и этот бородатый дурнопахнущий неряха отбыли куда-то в холмы, с ними, к слову, отправилось немало ваших воинов… И пара чернецов тоже ушли с ними.
— Каких воинов? — перебил его я.
— Ваших воинов. Из вашего клана — пояснил ассасин.
— Думай, что говоришь — меня чуть на смех не пробило — Откуда у меня в клане много воинов? Стариков, детей и баб — много, это да. А воинов полноценных десятка два от силы. Это — не много.
— Так было — Назир явно начала очеловечиваться, в его голосе явно появилась ирония — До последнего времени. Но три дня назад ваш клан серьезно пополнился людьми, их привела мистресс Кролина.
О как. Это и в самом деле новости.
— А сама мистресс? — по возможности спокойно спросил у него я — Она с ними отбыла или здесь осталась?
— Здесь — порадовал меня Назир — Насколько я понял, она ожидает вашего появления. Она даже у меня несколько раз спрашивала — не видел ли я вас.
— Это хорошо — нельзя сказать, чтобы я уж очень сильно разозлился, так, маленько. Я понимаю — заместитель, я понимаю — тянет на себе весь клан, все так, все верно. Но, елки — палки, так же не делается? Прими одного человека, прими пять, но… Да нет, я на самом деле сильно разозлился, настолько, что прямо сейчас не буду ее искать, чтобы дров не наломать.
— Назирушка — вкрадчиво спросил я ассасина, стоящего передо мной — А много — это сколько?
— Я видел около сорока воинов — немедленно последовал ответ — Но, вполне вероятно, что я увидел не всех.
При лимите в сто рыл! Елки — палки! Это сколько ж у меня для мест в клане для игроков осталось?
Я открыл меню управления кланом, добрался до статистики и нецензурно выругался.
«Игрок Хейген.
Вы получаете первое устное предупреждение за использование ненормативной лексики.
Помните — чем слабее доводы, тем крепче выражения. Учитесь держать себя в руках, а стало быть — держать удар
Данное ограничение введено по требованию Министерства культуры РФ».
Морализаторы хреновы! Я ругаюсь не потому что сделать ничего не могу! Хотя да, я ругаюсь как раз потому, что сделать ничего не могу. Не убивать же мне эту… Вербовщицу, прости Господи мою душу грешную!
— Ладно — глубоко вдохнув и выдохнув раз пять, снова обратился я к Назиру — Какие еще новости?
— Большой отряд ушел в тыл к Мак — Праттам — ассасин прищурился — Мне жаль, мастер, но там все очень плохо.
— Там — где? — не понял я — В большом отряде?
— У Мак — Праттов — пояснил Назир — Гнусный старец, которого мы тогда не добили, очень сильно взбаламутил Пограничье. По слухам, он проклял нас всех, провозгласил себя Верховным годи и поднял сине — зеленое знамя священной войны. И многие ему верят — наше войско покинуло два клана. Маленьких — но покинуло.
Однако. Интересно, а почему знамя сине — зеленое? Впрочем, какая разница. Плохо то, что люди бегут. Пусть пока два клана — но это симптоматика, и очень скверная. Елки — палки, мой косяк, упустил время — и вот результат. Надо было удавить этого старого хрыча сразу после того, как я узнал о том, что он примкнул к Мак — Праттам, тогда на это никто особо внимания не обратил бы. Ну, поорали бы гэльты немного о политических заказных убийствах — да и все.
И это если говорить только об убийстве. А мне ведь еще надо ему посылочку с того света передать, что теперь тоже сделать будет очень сложно. Не усомнюсь, что люди у Раньена свое дело знают, вот только работать они будут в спешке и про мой мешочек с землицей из-за грани могут попросту забыть, а это ведет к очень и очень неприятным последствиям. Не пойдет такой расклад, надо это все переигрывать.
Так что лоханулся я, чего уж. Ладно, хоть на одно умное дело в этой связи у меня ума хватило.
— Назир, ты навестил своего наставника? — мягко спросил у ассасина я — Помнишь, я тебя об этом просил?
— Конечно — кивнул тот — Мастер готов принять вас в любое время, кроме ночного.
— Отлично — потер руки я — Тогда сейчас я все-таки найду Кролину, мы поорем друг на друга, потом я ее убью, а вот после этого мы отправимся к нему.
— Я думаю, что вам сначала надо посетить короля — вот здесь я удивился. Ассасин никогда ничего не предлагал, ну, может, кроме того раза, когда он посоветовал прибить пьянющего в хлам Флоси — Насколько я понял, он как раз сейчас беседует с Раньеном о том же вопросе, что вы будете обсуждать с моим господином. Боюсь, что выполнение данной работы людьми инквизитора будут более грубым, чем наши методы, и это может усложнить положение короля. Да и моим братьям помешать, если вы договоритесь с мастером. Когда двое пытаются сделать одну работу не сговариваясь друг с другом, то, как правило, ничего путного не выходит.
— Да ты стратег — восхитился я — И все по делу сказал.
Если сработать грубо и тем самым из чертова годи сделать великомученика, то все станет совсем плохо. Не поймут дикие гэльты такого поступка и тогда дело наше — табак. Или в партизаны уходить, или в политэмигранты. Ни то, ни другое меня не устраивало — всем кланом не сбежишь, потери будут неминуемо. А если даже и сбежишь — мы ж не цыгане, по Югу в кибитках кочевать?
— Откуда информация? — полюбопытствовал я у ассасина и получил в ответ полуулыбку. Ну да, не удивлюсь, если он знает даже, какого цвета панталоны у моей сестрички Эбигайл.
— Надо поспешить — ненавязчиво подтолкнул меня Назир — Если король все-таки примут решение устранить Талиена, то Раньен немедленно возьмется за это дело, а стало быть, покинет замок. Он скор на подъем и не любит раздумывать.
Вам предложено принять задание «Взять все на себя»
Данное задание является стартовым в цепочке квестов «Охота на годи»
Условие — добиться того, чтобы именно вам было поручено устранение годи Талиена
Награды:
1000 опыта;
500 золотых;
Получение следующего квеста в цепочке.
Награды за прохождение всей цепочки заданий:
6000 опыта;
5000 золотых;
Легендарный предмет из арсенала короля Лоссорнаха, соответствующий классу игрока;
Титул «Разрушитель конфессий»
Внимание!
Данное задание пересекается с квестом «Билет в один конец», полученным вами ранее. В случае, если оба задания будут выполнены, вами может быть получена дополнительная награда. В случае, если будет провалено хотя бы одно из заданий, второе будет провалено автоматически, что нежелательно скажется на вашей игровой репутации.
Принять?
Вот тебе и раз. Еще и цепочка квестов, впрочем, судя по скудности наград — не слишком-то и длинная. Но зато спараллелившаяся с другим квестом.
— Так пошли — не стал спорить с ассасином я — Давай, давай, веди. Я тут так и не навострился ориентироваться.
Назир упруго, как каучуковый мячик, запрыгал по ступенькам, я последовал за ним.
— Что еще слышно? — на ходу спросил я у него — Может, в Атарине что интересное услышал?
— Что говорят в замке Атарин — то там и остается — донеслось до меня — Таков закон.
— Понятно — я еле поспевал за своим шустрым телохранителем — А из того, что не замке Атарин было услышано, есть что-то эдакое?
— Ходят слухи, что на Западе стало очень неспокойно — Назир лихо петлял по коридорам — Берега Крисны, и до того небезопасные, почти опустели, а через реку не переправляется уже совсем никто, даже самые отчаянные сорвиголовы.
— Чего так?
— Там поселился Ужас — как-то буднично ответил ассасин. Причем слово «Ужас» было сказано именно так, с большой буквы.
— И как этот ужас выглядит, что он такое? — я догадывался, что там за страсти — мордасти обосновались, но мало ли?
— Те, кто его видел, говорят, что он выглядит как черный человек на огромном коне — помолчав, ответил Назир — Но это только слухи.
Слухи-то они слухи, вот только на этот раз они, похоже правдивы. Видал я этих людей на конях. Вовсе они не люди.
А вообще — хреновые вести. Если Странник со своими страхолюдами уже вовсю обосновался на левом берегу Крисны, это может означать только одно — силу он набрал немалую. И еще то, что он кладет с вот таким прибором и на аминистрацию игры, и на игровую механику, что само по себе не очень объяснимо.
Это что же такое Ставр, упокойся он с миром, смог в программе прописать, что НПС, который даже не задействован в квестах и находится за тысячу верст от происходящих событий, о них игроку рассказывает? Но заветное «Черный Властелин» еще не прозвучало, стало быть конечной цели Странник пока е достиг.
Вот, между прочим, еще на подумать — а какая у него интересно конечная цель? Накой ему вообще все это господство, нагоняние ужаса и художественная резьба по инквизиторам? Если бы я его не знал, то мог бы предположить, что это человек с непомерным чувством собственного величия, или, возможно, даже не слишком здоровый на голову товарищ, вроде Гвегория, который друиду тогда в лесу пытал. На худой конец — просто геймер, который поставил себе задачу всех победить, эдакий сплав из двух предыдущих случаев.
Но этого-то я сам видел, ничего такого там нет. Нормальный он, причем вполне. Но зачем-то ему это надо? Может, все проще? Может его просто нанял кто-то, как и меня? За денежку?
Додумать не удалось, посколькув этом момент мы достигли зала для приемов, где обычно принимал посетителей Лоссарнах, и я буквально нос к носу столкнулся с Раньеном, который из него выходил.
— Успел! — выдохнул я, растопырил руки в стороны и скомандовал — Не — не — не, назад, назад, будем сейчас разговоры разговаривать!
— Тан Хейген? — Раньен изобразил вежливую улыбку — Я очень спешу и потому…
— Знаю — знаю — заверил я его — И причина спешки мне тоже известна.
— Хейген? — послышался голос короля — Ты что ли? Ты куда запропал?
— Ну, а кто же еще — втолкнув Раньена обратно в залу, я прикрыл дверь, перед этим приказав Назиру — Никого не пускать, ясно?
Ассасин кивнул и понимающе улыбнулся. Нет, он со мной скоро совсем нормальным человеком станет — вон, уже улыбается.
— Где тебя духи носили? — Лоссарнах подошел ко мне, схватил за плечи и маленько потряс — Я уж не знал, что и думать. И Эби волнуется.
— То, что ты переживал за целостность моей шкурки — верю, а вот то, что это делала Эбигайл — это ты маханул.
Сомневаюсь я, что названная сестрица, которая мне досталась в комплекте с кланом, станет обо мне тревожиться. Разве только расстроится из-за того, что не она меня прикончила, а кто-то другой.
— Вот и зря ты — Лоссарнах укоризненно зыркнул на меня из-под бровей — Она сама мне говорила, что переживает за тебя.
— Ну, раз так — тогда я тронут — спорить с ним мне совершенно не хотелось, да и времени было жалко. На все — про все у меня есть часа два, а сделать надо еще много. Например — убить Кролину — Но не это главное. Скажите мне, благородные доны, вы таки договорились о том, как и когда вы пришибете пакостника Талиена?
— Мне говорили, тан Хейген, что вы всегда знаете чуть больше, чем следует — немедленно отозвался Раньен — Собственно, почему вас это интересует?
— Скажи мне, братка — я что, больше не участвую в том, что мы начали делать с тобой вместе? — негромко спросил я у короля — В том, что по большому счету именно я и затеял? Или ты перестал мне доверять? Или та кровь, которую я пролил за твое дело, за твой трон, твое право на власть — она была просто водицей? Так почему я не могу знать того, что имею право знать? Или ты мне больше не доверяешь? Тогда скажи мне — «Хейген, ты мне больше не друг, ты мне портянка».
Градус пафоса зашкаливал, трагизма я в голос влил столько, что какой-нибудь Станиславский заорал бы в голос «Верю, верю, ядрена кочерыжка» и побежал бы в буфет выпить водки, чтобы сбить накал эмоций.
— Да ты чего? — король недовольно посмотрел на Раньена — Он не в том смысле…
— В том, в том — инквизитор даже несколько раз кивнул, как бы подтверждая, что все я понял верно — Тан Хейген, мы сознательно вывели вас из обсуждения этого вопроса. Вы один из тех, кто стоит возле трона, вы названный брат короля и почти его свояк — так зачем вам эти, признаемся прямо, грязные детали отдельных мероприятий? Повторюсь — вы особа, приближенная к королю, не побоюсь этого слова — отец новой идеологии королевства… Ну и занимайтесь своим делом. А я займусь своим, тем более, что теперь это входит в мои обязанности. Как вы знаете, коллегия инквизиторов получила земли в Пограничье, так что это теперь наш дом. И мы не собираемся его терять.
— Милейший Раньен — я проникся его речью. Нет, ну какой непростой НПС, такого с наскока не возьмешь — Я очень ценю вашу заботу обо мне, но хочу вам сказать, что я всегда сам буду определять для себя что, как и когда мне делать. Я рад, что Коллегия обрела новый дом, я рад, что трон короля укрепился вашими клинками, я рад, наконец, что у меня появился такой друг как вы, к которому я всегда могу прийти за помощью. Но указывать мне на мое место… Это перебор.
— Я ни на что вам не указывал — чуть ли не укоризненно сказал Раньен — У меня такого и в мыслях не было. Напротив — я старался сделать ваше существование максимально комфортными безопасным.
— За что я вам признателен — черт, похоже я заработал нового недоброжелателя. И это не тюфяк какой-то, этот мне может такую веселую жизнь устроить, что мама моя — Но мне бы все-таки очень хотелось знать — что там с годи? Выполучили подряд на его голову?
— Если бы ты его тогда пришиб — не было бы нынешней карусели — король вздохнул — А теперь все плохо. Он там такую деятельность развел, такое про меня говорит, что волосы на спине дыбом встают.
— И многие его словам верят — судя по всему Раньен решил не длить конфликт. Или просто временно решил отступить — Два клана…
— Я знаю — перебил я его — И это очень, очень плохо. А что хоть говорит?
— Говорит, что я плюнул на заветы предков — король почесал затылок — Говорит, что продался Западу и теперь несу на земли Пограничья его тлетворное влияние. Мол, сам там жил и там загнил, а теперь хочу и здесь все отдать их королю.
— Королеве — на автомате поправил я его.
— Я слышал, вы с ней знакомы? — спросил Раньен.
— Немного — не стал скрывать я — Оказал ей кое — какую услугу в прошлом. Но не суть. Слушайте, а он молодец. Сволочь, конечно, но молодец. Скажем так — загнивает сильно Запад, но какой приятный запах!
— И этого молодца надо как можно быстрее отправить на тот свет — Раньен щелкнул пальцами — Или он скоро сделает это с нами — люди верят ему.
— Просто для информации — и как вы собираетесь это делать? — обратился я к нему — В смысле — каким именно образом?
— Яд отпадает — с жалостью сказал Раньен — Удавка и холодное оружие тоже. Его хорошо охраняют, очень хорошо. Видимо — стрела, других вариантов не вижу. Есть у меня один лучник, на очень большое расстояние стрелу может метнуть. Ну, а если и тут не выгорит — придется в ночи устраивать внезапное нападение. Но не хотелось бы…
— И в любом из этих случаев его смерть вешают на твою шею, Лоссарнах — зло сказал я — Вы что, этого не понимаете?
— Не считай нас идиотами! — рявкнул король — Все мы понимаем. Но других вариантов нет, понимаешь ты — нет. Пока он жив — он метет своим языком, его слова уже начинают повторять люди, один за другим. Еще чуть — чуть — и в них поверят не только два клана отщепенцев! В них поверят те, кто сейчас держит мою руку. И что тогда?
— А когда ты его убьешь — все скажут, что он умер, потому что говорил правду! — я тоже повысил голос — И тогда ты потеряшь куда больше, чем мог бы потерять при нем живом! Это же очевидно!
— Мы это проговаривали — вступил в беседу Раньен — Но сочли его смерть меньшим из зол.
— Да это понятно, что вы выбирали того черта, который не так рогат — я махнул рукой — Но ошиблись — этот вариант куда хуже.
— Заметим, тан Хейген — я говорил королю то же самое — Раньен глянул на Лоссарнаха и тот нехотя кивнул головой — Но он решил так, а я привык выполнять приказы.
Карьеру товарищ себе решил сделать, потому на меня и окрысился. Надо же — я всегда думал, что настоящие мастера боя — они далеки от подобных вещей. Видно — ошибся.
— Вы решение приняли верное, вы просто не проработали до конца механизм его реализации — дружелюбно объяснил им я — Вы исходили из того, что сейчас есть в наличии, а вот сторонние ресурсы в расчет не взяли.
— Больно мудрено говоришь — посетовал король — Ты по — нашему, по файролльски, объясни — чего не взяли?
— Ну да! — Раньен хлопнул себя по лбу — Я совсем забыл о том, кто вас охраняет, тан Хейген.
— Именно — я потрепал его по плечу, но не покровительственно, а по — дружески — Мастера несчастных случаев и непонятных смертей.
— Я ничего не понимаю! — пожаловался кому-то король, как видно желая нам показать, что он не одобряет наше поведение — Эй, я здесь! Обратите на меня внимание!
— Лоссарнах — повернулся я к королю — Все верно, годи должен умереть. Но он должен умереть от несчастного случая, а еще лучше — позорно или потешно, понимаешь? Чтобы сказали — «Тьфу ты, как погано помер-то. Видать, не сильно ему помогали духи предков. Да и слова его, видать, не так уж честны были». Понимаешь меня?
— Да как же такое сделать? — озадачился король — Его, вон, даже не отравишь. Как же все-таки тяжело быть королем, а? Вот раньше — меч, дорога, враг — все понятно, все просто. А здесь — даже убить гада ползучего по — людски нельзя, не положено так. А как положено тогда?
— Надо поручить работу профессионалам — мягко сказал я — Раньен, без обид?
— Какие обиды? — пожал плечами тот — Мое дело бой, в крайнем случае — диверсии. Наемные убийства — не по моей части.
Тут, я полагаю, он душой скривил, но и ладно. Но теперь ухо с ним надо держать востро, непростой он дядька.
— Ну? — поторопил меня король — Чего замолк?
— Ты что-нибудь слышал о Хассане ибн Кемале? — понизил голос я — О старце из замка Атарин?
