Лиша наблюдала, как Уонда и Гаред медленно кружат на Кладбище Подземников. Уонда была выше всех женщин в Лощине, включая беженок, но все равно казалась крошечной рядом с великаном Гаредом. Ей было пятнадцать, Гареду – почти тридцать. И все же Гаред был напряжен и сосредоточен, тогда как Уонда оставалась безмятежна.

Внезапно он бросился на нее, пытаясь схватить, но Уонда поймала его рукой за запястье, развернулась, надавила на локоть и шагнула в сторону, обратив натиск против самого лесоруба. Гаред грохнулся на спину.

– Чтоб тебя демоны взяли! – заорал Гаред.

– Неплохо, – похвалил Меченый Уонду.

Девушка протянула Гареду руку, помогая встать. Меченый взялся давать жителям Лощины уроки шарусака, и Уонда на голову превосходила всех учеников.

– Шарусак учит менять направление силы, – напомнил Гареду Меченый. – Нельзя просто размахивать руками, будто бьешься с подземником.

– Или рубишь лес, – добавила Уонда.

Девушки засмеялись. Лесорубы сердито засопели. Многие уже потерпели поражение от учениц Меченого. Мужчины к такому не привыкли.

– Попробуй еще раз, – сказал Меченый. – Держи руки и ноги ближе к телу, сохраняй равновесие. Не открывайся перед ней.

Он повернулся к Уонде.

– А тебе не стоит быть такой самоуверенной. Даже самый слабый даль’шарум тренировался всю жизнь, а ты – лишь несколько месяцев. Только в битве ты узнаешь, чего стоишь.

Уонда кивнула, больше не улыбаясь. Они с Гаредом поклонились и снова принялись кружить.

– Быстро учатся, – заметила Лиша, когда Меченый подошел к ней и Рожеру. Она никогда не тренировалась с другими жителями Лощины, но каждый день внимательно наблюдала за тренировками. Ее живой ум примечал каждое движение шарукина.

Уонда снова повалила Гареда на спину. Лиша печально покачала головой:

– Поистине прекрасное искусство. Как жаль, что его единственная цель – калечить и убивать.

– Оно подобно своим изобретателям, – отозвался Меченый. – Прекрасное и смертоносное.

– Ты уверен, что они придут?

– Абсолютно, как бы мне ни хотелось иного.

– Интересно, как поступит герцог Райнбек?

Меченый пожал плечами:

– Я встречал его пару раз, когда был вестником, но не знаю, что он за человек.

– Нечего там знать, – вмешался Рожер. – Райнбек только и умеет, что считать деньги, пить вино и жениться на молодках в надежде завести наследника.

– Он бесплоден? – удивилась Лиша.

– Смотри не назови его бесплодным на людях, – предостерег Рожер. – Он вешал травниц и за меньшие оскорбления. Он винит своих жен.

– Обычное дело, – заметила Лиша. – Можно подумать, бесплодный уже не мужчина.

– А разве нет? – удивился Рожер.

– Не говори глупостей, – отрезала Лиша, но даже Меченый с сомнением посмотрел на нее. – Как бы то ни было, Бруна много знала о деторождении и хорошо меня выучила. Возможно, я смогу его исцелить и завоевать его расположение.

– Расположение? – фыркнул Рожер. – Да он сделает тебя герцогиней и тебе придется самой рожать ему детей!

– Это не имеет значения, – сказал Меченый. – Даже если твои травы способны пробудить его семя, пройдут месяцы, прежде чем это станет заметно. Нам нужны более веские доводы.

– Более веские, чем армия пустынных воинов на пороге? – спросил Рожер.

– Райнбеку нужно собрать войска намного раньше, чем до этого дойдет. Иначе Джардира не остановить, – ответил Меченый. – А герцоги не склонны идти на риск без веских оснований.

– Не забывай о братьях Райнбека, – сказал Рожер. – Принц Микаэль займет трон, если Райнбек умрет, не оставив наследника; принц Петер – пастырь рачителей Создателя. Тамос, младший, стоит во главе охраны Райнбека, «деревянных солдат».

– Они прислушаются к доводам разума? – спросила Лиша.

– Вряд ли, – ответил Рожер. – Наша цель – лорд Джансон, первый министр. Без Джансона принцы даже собственные сапоги не найдут. Джансон записывает в свои книги все, что происходит в Энджирсе, и правящий дом переложил на него все дела.

– Значит, если нас не поддержит Джансон, не поддержит и герцог, – подытожил Меченый.

Рожер кивнул.

– Джансон – трус, – предупредил он. – Уговорить его воевать… – Он пожал плечами. – Это будет непросто. Возможно, придется прибегнуть к другим методам.

Меченый и Лиша недоуменно посмотрели на него.

– Ты не кто-нибудь, а Меченый, – напомнил Рожер. – Половина людей на юг от Милна уже считают тебя Избавителем. Надо только побеседовать с рачителями да распустить слухи в доме гильдии жонглеров, и вторая половина тоже поверит.

– Нет, – отрезал Меченый. – Я не стану притворяться даже ради благой цели.

– А если это не притворство? – спросила Лиша.

Меченый удивленно повернулся к ней:

– Только не ты! Мало мне охочих до баек жонглеров и слепых от веры рачителей! Ты же травница! Ты лечишь пациентов лекарствами, а не молитвами!

– А еще я искусно владею метками, – напомнила Лиша, – и это ты превратил меня в ведьму. Да, я больше верю ученым книгам, чем Канону рачителей, но наука не может объяснить, почему каракули на земле преграждают путь демонам или причиняют им вред. Это дар мироздания, а не науки. Возможно, Избавитель тоже существует.

– Я не посланник Небес. Я творил такое… Небеса меня не потерпят.

– Многие считают, что Избавители прошлого – такие же обычные люди, как ты, – возразила Лиша. – Полководцы, которые появлялись в час нужды. Неужели ты повернешься к людям спиной только потому, что тебе не нравится слово?

– Дело не в слове. Если люди вообразят, что я решу все их проблемы, они никогда не научатся решать их самостоятельно.

Он повернулся к Рожеру.

– Все готово?

Рожер кивнул:

– Лошади навьючены и оседланы. Тронемся в путь, когда скажешь.

Снег растаял с месяц назад, и на деревьях вдоль дороги вестников в Энджирс зеленела молодая листва. Рожер крепко цеплялся за Лишу. Он толком не умел ездить верхом и не особо доверял лошадям, тем более не впряженным в телегу. К счастью, он был достаточно хрупок, чтобы ехать у Лиши за спиной, не слишком напрягая животное. Лиша быстро освоила верховую езду, как и все, что вызывало ее интерес, и правила уверенно и спокойно.

Рожера мутило еще и по случаю возвращения в Энджирс. Год назад он вместе с Лишей покинул город не только чтобы помочь ей добраться домой, но и стремясь спасти свою шкуру. Ему не улыбалось возвращаться даже с могущественными друзьями, тем более что придется сообщить гильдии жонглеров, что он еще жив.

– Он тучен? – спросила Лиша.

– Мм?

– Герцог Райнбек. Он тучен? Много пьет?

– Да и да, – ответил Рожер. – У него такой вид, будто он проглотил бочонок пива, и это недалеко от правды.

Лиша расспрашивала его о герцоге все утро. Ее недремлющий ум уже пытался поставить диагноз и найти лекарство, хотя она ни разу не встречалась с пациентом. Рожер знал, что ее работа важна, но его выставили из дворца почти десять лет назад. Многие вопросы заставляли его напрягать память, и он понятия не имел, верны ли еще его ответы.

– У него бывают неудачи в постели? – спросила Лиша.

– Откуда мне знать? – окрысился Рожер. – Он же не педераст.

Лиша нахмурилась, и Рожер устыдился.

– Рожер, что тебя гложет? Ты все утро какой-то рассеянный.

– Ничего.

– Не лги. Я вижу тебя насквозь.

– Наверно, дорога напомнила мне прошлый год.

– Всюду дурные напоминания, – согласилась Лиша, оглядев обочины. – Все время кажется, что разбойники вот-вот выскочат из-за деревьев.

– Только не с этой публикой, – кивнул на Уонду Рожер.

Девушка ехала впереди на легконогом скакуне. Длинный лук висел у нее под рукой в чехле. Уонда сидела прямо, глаза ее зорко смотрели с изуродованного лица.

Позади ехал Гаред на тяжеловозе, хотя под великаном могучий конь казался обычной лошадкой. Из-за плеч лесоруба торчали рукояти огромных топоров. Под охраной Гареда и Уонды, опытных охотников на демонов, смертоубивцев можно было не опасаться.

Но наибольшее спокойствие вселял Меченый – даже днем. Возглавляя отряд, он молча ехал на огромном черном жеребце, но и без лишних слов было ясно, что бояться его спутникам нечего.

– Тебя беспокоит дорога или то, что ждет в конце пути? – спросила Лиша.

Рожер взглянул на нее. Как мысли прочла!

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, хотя прекрасно знал ответ.

– Ты так и не рассказал, как очутился на пороге моей лечебницы в прошлом году, избитый до полусмерти. И не пожаловался стражникам, и не сообщил в гильдию жонглеров, что жив, даже после того, как сожгли тело мастера Джейкоба.

Рожер вспомнил Джейкоба, бывшего учителя Аррика, который стал ему дедом после смерти мастера. Джейкоб принял его, когда ему было некуда идти, и рискнул собственным именем, чтобы Рожер начал выступать. Старик дорого заплатил за свою доброту – его забили насмерть за преступление Рожера.

Рожер попытался ответить, но у него перехватило горло, глаза наполнились слезами.

– Тсс, тсс. – Лиша крепче прижала его руки к своей талии. – Поговорим об этом, когда будешь готов.

Рожер прильнул к ней, вдыхая сладкий аромат ее волос, и на душе у него снова стало спокойно.

В двух днях пути от города, невдалеке от места, где Меченый встретил Рожера и Лишу, он развернул коня и въехал под полог деревьев.

Лиша пустила своего коня вскачь, пробираясь между деревьями, пока не догнала Меченого. Не было ни дороги, ни даже приличной тропы, и им приходилось все время нагибаться и уворачиваться от нависавших ветвей. Гаред и вовсе спешился, ведя коня в поводу.

– Куда мы идем? – спросила Лиша.

– За твоими гримуарами, – ответил Меченый.

– Ты же говорил, что они в Энджирсе!

– В герцогстве, а не в городе, – усмехнулся он.

Тропа вскоре расширилась, хотя на взгляд человека несведущего оставалась такой, как прежде. Но Лиша была травницей и знала растения, как свои пять пальцев.

– Ты проложил этот путь, – сказала она. – Срубил деревья и расчистил тропу, а затем замаскировал.

– Я не люблю незваных гостей, – ответил Меченый.

– Но ведь на это ушли годы!

Меченый покачал головой:

– От моей силы есть прок. Я рублю деревья почти так же быстро, как Гаред, и оттащить их мне легче, чем упряжке лошадей.

Они углублялись в лес, пока тайная тропа не свернула налево. Меченый, напротив, взял правее и снова нырнул под полог деревьев. Остальные последовали за ним, продрались сквозь ветви и ахнули от удивления.

Вдоль ложбины тянулась каменная стена, настолько заросшая плющом и мхом, что они не замечали ее, пока не наткнулись.

– Глазам не верю! И так близко от дороги! – поразился Рожер.

– В лесу сотни таких руин, – отозвался Меченый. – После Возвращения деревья быстро захватили землю. В некоторых развалинах разбивают лагерь вестники, другие не тревожили веками.

Они прошли вдоль стены до древних проржавевших ворот. Меченый достал из-за пазухи ключ и вставил в замок. Раздался слабый щелчок. Ворота бесшумно отворились.

За ними находилась конюшня. Передняя часть постройки обвалилась, но заднюю время пощадило. В ней стояла большая крытая повозка и было достаточно места для четырех лошадей.

– Просто чудо, что половина конюшни прекрасно сохранилась, а другая обрушилась, – усмехнулась Лиша и приподняла плющ, под которым скрывались свежие метки на стенах. Меченый промолчал. Они принялись чистить лошадей.

Главный дом, как и все вокруг, лежал в руинах, его крыша просела и не внушала доверия. Меченый провел гостей на задворки во флигель для прислуги, весьма большой по меркам жителей весей. Тот наполовину обвалился, как и конюшня, но дверь, которую отпер Меченый, была прочной и тяжелой.

За нею оказался просторный зал – восстановленная мастерская. Везде лежали инструменты метчиков, запечатанные баночки чернил и красок, неоконченные работы и горы материала.

У очага стоял небольшой буфет. Лиша открыла его и нашла одну чашку, одну тарелку, одну миску и одну ложку. Над углями висел котелок, рядом с ним – небольшая разделочная доска с воткнутым ножом.

– Здесь так холодно, – прошептала Лиша. – Так безлюдно.

– У него даже кровати нет, – пробормотал Рожер. – Наверное, спит на полу.

– Я считала себя одинокой в хижине Бруны, но это…

– Сюда. – Меченый перешел в угол комнаты с большим книжным шкафом. Лиша немедленно бросилась к полкам.

– Те самые гримуары? – с жаром спросила она.

Меченый взглянул на шкаф и покачал головой:

– Ерунда. Самые обычные метки и книги, истории и примитивные карты. Такие найдешь в библиотеке любого сто́ящего метчика или вестника.

– Тогда где?.. – начала Лиша, но Меченый подошел к неприметному участку пола и с силой стукнул пяткой. Конец половицы ушел в углубление, другой поднялся, обнажив небольшое металлическое кольцо. Меченый потянул за него, поднимая неровную крышку люка. Щель была залеплена опилками, и в закрытом виде люк ничем не выделялся.

Меченый зажег лампу, и они спустились в большой подвал. Стены были каменными, воздух сухим и прохладным. К развалинам главного дома вел коридор, но дорогу преграждал огромный каменный блок.

Повсюду лежало и висело меченое оружие. Топоры, копья разной длины, секиры и ножи, покрытые кружевом боевых меток. Десятки арбалетных и бесчисленные снопы лучных стрел.

Были здесь и своеобразные трофеи – черепа, рога и когти демонов, мятые щиты, сломанные копья. Гаред и Уонда начертили в воздухе метки.

– Держи. – Меченый протянул Уонде вязанку стрел. Деревянные древки и металлические наконечники покрывала густая вязь меток. – Они вопьются в плоть подземников глубже, чем стрелы из твоего колчана.

Уонда дрожащими руками приняла дар. Онемев от восторга, она поклонилась, и Меченый поклонился в ответ.

– Гаред… – Меченый огляделся, когда Гаред шагнул вперед, и выбрал тяжелый мачете с сотнями крошечных меток на лезвии. – Рубить им лапы лесным демонам не сложнее, чем подрезать лозу.

Он протянул оружие рукоятью вперед. Гаред упал на колени.

– Встань! – рявкнул Меченый. – Я не Избавитель!

Гаред упорно смотрел вниз.

– Я ничего и не говорю. Я только знаю, что всю жизнь вел себя как самолюбивый дурак, но когда ты явился в Лощину, я узрел свет. Я увидел, что позволил гордыне и… похоти, – он покосился на Лишу, – ослепить меня. Создатель даровал мне сильные руки, чтобы убивать демонов, а не хватать все, что захочется.

Меченый рывком поднял Гареда с пола – без труда, как ребенка, хотя Гаред весил больше трех сотен фунтов.

– Гаред! Ты, может, и узрел свет, но я тут ни при чем. Накануне моего приезда ты потерял отца. Тут любой повзрослеет. Поймет, что действительно важно.

Он снова протянул мачете, и Гаред взял. В могучем кулаке тяжелое широкое лезвие казалось обычным кинжалом. Гаред с восхищением разглядывал изысканную вязь меток.

Меченый посмотрел на Лишу:

– Это гримуары. – Он указал на полки в дальнем конце комнаты. Лиша немедленно бросилась к книгам, но Меченый поймал ее за руку. – Если отпущу, мы потеряем тебя часов на десять.

Лиша нахмурилась. Ей безумно хотелось вырваться и зарыться в тяжелые тома в кожаных переплетах, но она подавила это желание и кивнула. Она не дома.

– Мы заберем книги с собой, – пообещал Меченый. – У меня есть копии. Эти – твои.

Рожер посмотрел на Меченого:

– А мне подарка не полагается?

– Что-нибудь подыщем, – улыбнулся тот и направился к заблокированному коридору. Выпавший замковый камень весил не одну сотню фунтов, но Меченый легко поднял его и подвел гостей к тяжелой запертой двери, которая скрывалась в темноте.

Он извлек из-за пазухи очередной ключ, повернул в замке, отпер дверь и шагнул за порог. Зажег от свечи большую напольную лампу у дверей, и она вспыхнула, отразившись во множестве продуманно расставленных высоких зеркал. Яркий свет затопил огромный зал, и гости дружно ахнули.

Роскошные ковры на каменном полу, поблекшие за минувшие годы. Десятки изображений забытых людей и событий на стенах – шедевры в позолоченных рамах. Зеркала в металлической оправе и полированная мебель. Бочки для дождевой воды, доверху набитые старинными золотыми монетами, драгоценными камнями и украшениями. Полуразобранные непонятные механизмы рядом с прекрасными мраморными статуями и бюстами, музыкальными инструментами и прочим неисчислимым богатством. Множество книжных шкафов.

– Откуда это все? – спросила Лиша.

– Подземников не интересуют сокровища. Вестники обчистили руины, которые на виду, но есть множество мест, где они не бывали, целые города, опустошенные демонами и заросшие лесом или занесенные песком. Я пытаюсь сохранить то, что пощадили стихии.

– Ты богаче всех герцогов, вместе взятых, – с благоговением произнес Рожер.

Меченый пожал плечами:

– Сокровища мне ни к чему. Бери, что нравится.

Рожер с радостным воплем устремился в зал, пропуская сквозь пальцы ручейки монет и драгоценностей, перебирая статуэтки и старинное оружие. Он сыграл на медном рожке, вскрикнул, бросился за разбитую статую и вынырнул со скрипкой в руках. Струны сгнили, но полированное дерево осталось крепким. Рожер расхохотался от счастья и поднял трофей над головой.

Гаред оглядел зал.

– Та комната мне больше понравилась, – сказал он Уонде, и девушка кивнула.

Ворота Форта Энджирса были закрыты.

– Средь бела дня? – удивился Рожер. – Обычно они распахнуты для телег дровосеков.

Он правил повозкой из цитадели Меченого, в которую была впряжена лошадь Лиши. Сама Лиша сидела рядом, а позади нее были навалены мешки с книгами и другие предметы, скрывавшие двойное дно. В тайнике лежало меченое оружие и изрядное количество золота.

– Возможно, Райнбек отнесся к угрозе нападения красийцев серьезнее, чем мы думали, – предположила Лиша.

И действительно, ближе к городу они заметили на стене стражников с заряженными арбалетами. В ее нижней части вы́резали бойницы. Прибавилось у ворот и стражников с копьями наготове.

– Похоже, история Марика разворошила осиное гнездо, – согласился Меченый, – но эти стражи охраняют город скорее от тысяч беженцев, чем от красийцев.

– Но герцог не может отказать людям в укрытии! – поразилась Лиша.

– Почему? Нищие в Милне спят на незащищенных улицах, и герцога Юкора это не беспокоит.

– Кто такие, зачем пожаловали? – окликнул их стражник. Меченый надвинул капюшон поглубже и встал сзади.

– Мы из Лощины Избавителя, – ответил Рожер. – Я Рожер Трехпалый, лицензированный жонглер, а это мои спутники.

– Трехпалый? – переспросил стражник. – Скрипач?

– Он самый. – Рожер показал скрипку со свеженатянутыми струнами, подаренную Меченым.

– Я видел твое выступление, – проворчал стражник. – Кто остальные?

– Это Лиша, травница из Лощины Избавителя. Она раньше работала в энджирской лечебнице госпожи Джизелл. – Рожер указал на Лишу. – Остальные – лесорубы, охранявшие нас в пути: Гаред, Уонда и… э-э… Флинн.

Уонда ахнула. Ее отец, Флинн Лесоруб, пал в битве за Лесорубову Лощину меньше года назад. Рожер немедленно пожалел, что выбрал его имя.

– Почему он закутан? – Стражник указал подбородком на Меченого.

Рожер наклонился ближе и понизил голос до шепота:

– Он весь в шрамах от демонов и не любит, когда на него пялятся.

– Правду бают? – спросил стражник. – В Лощине убивают демонов? Говорят, туда явился Избавитель и принес боевые метки прошлого.

Рожер кивнул:

– Видите Гареда? Он голыми руками убил десятки демонов.

– Я бы все на свете отдал, чтобы мое копье разило демонов, – произнес другой стражник.

– Мы пришли заключить сделку, – сказал Рожер. – Скоро твоя мечта исполнится.

– Так вот что у вас в повозке! Оружие?

Стражники подошли к повозке, чтобы осмотреть груз.

– Никакого оружия. – У Рожера перехватило дыхание при мысли, что они найдут тайник.

– Похоже, просто книги с метками. – Стражник заглянул в первый попавшийся мешок.

– Это мои, – сказала Лиша. – Я метчица.

– Он вроде говорил, что травница?

– И травница, и метчица.

Стражник посмотрел на нее, затем на Уонду и покачал головой.

– Женщины-воины, женщины-метчики, – фыркнул он. – Совсем вас распустили в деревнях.

Лиша ощерилась, но Рожер положил ей ладонь на руку, и она сдержалась.

Один из стражников подошел к Меченому на Сумеречном Плясуне. Значительная часть великолепного меченого конского доспеха была сокрыта, но гигантское животное само по себе бросалось в глаза, как и всадник в капюшоне. Стражник попытался увидеть его лицо. Меченый помог ему, чуть приподняв голову, так что луч света рассеял тень.

Стражник задохнулся, попятился и бросился к своему начальнику, который продолжал беседовать с Рожером. Он что-то прошептал командиру на ухо, и тот откровенно изумился.

– Дорогу! – крикнул он остальным. – Пропустить!

Он махнул рукой, и ворота в город открылись.

– Не уверен, что все прошло хорошо, – заметил Рожер.

– Сделанного не воротишь, – ответил Меченый. – Давайте поторапливаться, пока слухи не разнеслись.

Они въехали на шумные городские улицы с деревянным настилом, который не давал подземникам встать внутри городской сети меток. Пришлось спешиться и вести коней в поводу, что значительно замедлило ход, но зато Меченого почти не было видно за лошадями и повозкой.

И все же их засекли.

– За нами следят, – объявил Меченый, когда улица расширилась и можно было идти рядом с повозкой. – Один из стражников плетется за нами от самых ворот.

Рожер обернулся и заметил человека в форме, который тут же нырнул за палатку торговца.

– Что будем делать? – спросил он.

– А что тут сделаешь? Просто предупредил.

Рожер хорошо знал лабиринт улиц Энджирса и повел их кружным путем по самым многолюдным улицам в надежде стряхнуть хвост. Он то и дело озирался, притворяясь, будто разглядывает женщин или товары, но стражник неизменно маячил на краю поля зрения.

– Рожер, хватит петлять, – не выдержала Лиша. – Давайте доберемся до Джизелл, пока не стемнело.

Рожер кивнул и повернул повозку к лечебнице госпожи Джизелл. Вскоре показалось большое двухэтажное здание – почти целиком деревянное, как все строения в Энджирсе. За углом находилась небольшая гостевая конюшня.

– Госпожа Лиша? – удивилась прибиравшая там девушка.

– Она самая, Рони, – улыбнулась Лиша. – Как ты выросла! Надеюсь, ты хорошо училась, пока меня не было?

– О да, сударыня! – ответила Рони.

Она уже успела покоситься на Рожера и задержать взгляд на Гареде. Рони подавала надежды, но легко отвлекалась, особенно на мужчин. В свои пятнадцать лет она полностью расцвела. В весях она бы уже выскочила замуж и обзавелась детьми, но в Свободных городах это случалось позже, чему Лиша была очень рада.

– Доложи о нас госпоже Джизелл, – велела Лиша. – Я не успела предупредить письмом, и у нее может не найтись места для такой толпы.

Рони кивнула и убежала. Не успели они дочистить лошадей, как раздался женский крик:

– Лиша!

Лиша обернулась и уткнулась в необъятную грудь госпожи Джизелл – старшая подруга крепко обняла ее.

В свои без малого шестьдесят госпожа Джизелл оставалась сильной и крепкой, несмотря на пышные формы под фартуком с карманами. Джизелл, еще одна бывшая ученица Бруны, больше двадцати лет держала в Энджирсе собственную лечебницу.

– Хорошо, что ты вернулась! – Джизелл отстранилась только после того, как чуть не задушила более хрупкую Лишу.

– Возвращаться приятно, – улыбнулась та.

– И не одна, а с юным мастером Рожером! – протрубила Джизелл, заключая бедного Рожера в не менее сокрушительные объятия. – Похоже, я трижды перед тобой в долгу! Один раз за то, что проводил Лишу домой, и два – за то, что вернул!

– Пустяки, – пробормотал Рожер. – Я в неоплатном долгу перед вами обеими.

– Можешь начать выплачивать – поиграй пациентам, – предложила Джизелл.

– Мы не хотим злоупотреблять твоей добротой, – сказала Лиша. – Если места мало, мы остановимся в трактире.

– Еще чего! Вы все поселитесь у нас, это дело решенное. Нам столько надо обсудить, и девочки по тебе соскучились.

– Спасибо.

Джизелл повернулась к остальным.

– И кто твои спутники? Нет-нет, я сама угадаю, – перебила она, когда Лиша открыла рот. – Сейчас проверим, насколько точны описания в твоих письмах!

Она оглядела Гареда снизу вверх и запрокинула голову, чтобы посмотреть в глаза.

– Ты, верно, Гаред Лесоруб, – предположила она.

– Да, сударыня, – поклонился тот.

– Медведь, но с хорошими манерами. – Джизелл хлопнула Гареда по мощному бицепсу. – Мы поладим.

Она повернулась к Уонде и даже не вздрогнула при виде алых шрамов на ее лице.

– Уонда, как я понимаю?

– Да, госпожа, – поклонилась Уонда.

– Похоже, Лощина сплошь населена вежливыми великанами, – заметила Джизелл. Она была отнюдь не мелкой по меркам Энджирса, и все же Уонда превосходила ее ростом. – Добро пожаловать!

– Спасибо, госпожа.

Наконец Джизелл повернулась к Меченому, который так и не снял капюшон.

– Что ж, полагаю, тебя не нужно представлять. Покажись.

Меченый откинул капюшон. При этом свободные рукава его одеяния упали до локтей. При виде татуировок Джизелл не сумела скрыть удивление, но она взяла Меченого за руки, ласково сжала их и заглянула в глаза.

– Спасибо, что спас жизнь Лише, – поблагодарила она и крепко обняла Меченого, прежде чем он успел отпрянуть. Меченый удивленно посмотрел на Лишу и неуклюже обнял Джизелл в ответ.

– А теперь займитесь лошадьми. Мне нужно поговорить с Лишей наедине, – попросила она. Все закивали, и Джизелл увела Лишу в лечебницу.

Лечебница Джизелл несколько лет служила Лише домом, и в ее стенах было тепло и уютно, но почему-то она казалась меньше, чем всего год назад.

– Я сохранила за тобой твою комнату. – Джизелл словно читала ее мысли. – Кэди и другим девочкам постарше это не по душе, но комната твоя, пока ты от нее не откажешься. Ложись у себя, а для остальных найдутся койки в палатах.

Она расплылась в улыбке.

– Если, конечно, кто-нибудь из мужчин не разделит с тобой жилье, – подмигнула она.

Лиша засмеялась. Джизелл совсем не изменилась, все пытается подыскать ей пару.

– Пусть спят в палатах.

– Такие мужчины пропадают! – огорчилась Джизелл. – Ты говорила, что Гаред красавчик, но все равно воротишь от него нос. Половина городских жонглеров и рачителей шепчется, что твой Меченый – сам Избавитель. Не говоря уже о Рожере! Прекрасная добыча для любой девушки, и всем известно, что он без ума от тебя.

– Джизелл, мы с Рожером просто друзья. И с остальными тоже.

Джизелл пожала плечами и оставила эту тему.

– Как же хорошо, что ты вернулась!

Лиша положила ладонь ей на руку:

– Не навсегда. Теперь мой дом – Лощина Избавителя. Деревня превратилась в маленький город, и каждая травница на счету. Я не смогу остаться надолго ни сейчас, ни потом.

Джизелл вздохнула:

– Мало того что Лощина отобрала Вайку, теперь она забирает и тебя! Если она продолжит воровать моих учениц, с тем же успехом можно продать лечебницу и перебраться к вам.

– Травницы нам не помешают, но беженцев втрое больше, чем мы в состоянии прокормить. Вы с девочками там наплачетесь.

– Или вы наплачетесь без нас.

Лиша покачала головой:

– Беженцев скоро будет предостаточно и в Энджирсе.