Глава 38. Неспортивная магия
(в пещере сотника Рруга)
Сотник не захотел вести разговоры по дороге. И начал говорить лишь по прибытии в свою пещеру.
— Гррод, ты сам в школьные годы участвовал в олимпиадах пятиклассников?
— Нет, а ты?
— Тоже нет. Потому и спросил. То есть, выходит, ты ничего не знаешь о состязаниях по телемагии…
— Могу лишь пересказать мнение жены. Она там отметилась. Варра считает, что наш младший сын — он ведь универсал — превосходно подготовил учебные дорожки для этого состязания, используя свои умения в магии земли, а также составил продуманный план упражнений для команды, который и реализует.
— Шансы на победу в этом виде?
— Об этом тоже спросил. Она сама не знает. Никто, и Стурр в том числе, понятия не имеет о степени подготовленности соперников.
— То есть гадать бессмысленно. Тогда что скажешь о командовании?
— Кое — чему я Стурра научил. До остального он дошел сам. Уже сейчас мой сын — сложившийся десятник. Превосходно знает сильные и слабые стороны подчиненных. Умеет командовать. Умеет и слушать. Еще: умеет и может обучать. И очень хорошие знания во всех видах магии.
Отец имел в виду стихийную магию, конечно.
— Я закончу за тебя. У этого десятка могут быть перспективы. Я лично в этом уверен. Но говорить с начальством пока что рано. Вот возьмет первое место на олимпиаде — тогда да.
— Именно на это и рассчитываю, Рруг.
Гость улетел, а хозяин все еще думал. Идея десятка с особыми возможностями и особого назначения давно витала в воздухе. Пока что только витала.
Про себя сотник решил, что обязательно должен присутствовать на этих состязаниях. Это был тот самый случай, когда личное впечатление ничем заменить нельзя.
* * *
Учебный год начался. И я всеми силами старался сделать так, чтобы команда шла с опережением.
Одноклассники трудились над делением трехзначных чисел — мои ребята свободно орудовали с четырехзначными, вдобавок они усвоили все признаки делимости. Весь класс свободно работал над двадцатью вариантами заклинаний (по своим видам, конечно). У моих в запасе было не меньше сорока. Попутно мы на наших тактических занятиях разрабатывали варианты с применением одного стихийного вида магии, но всем десятком. Аналогов у здешних драконов не было.
Много хуже было с полетами.
С самого начала учебного года мы получили жесткое предупреждение от наставника:
— В этом цикле мы начнем упражняться в полетах. Однако! Никто из вас не смеет летать иначе, как под моим присмотром. И так будет вплоть до получения разрешения на самостоятельные полеты. А я такое разрешение дам, лишь будучи в твердой уверенности, что ученик может летать. Для недостаточно сообразительных поясняю: «может летать» означает наличие не только сооветствующих умений, но и соответствующего чувства дисциплины. Харрф, тебя в особенности касается!
Теперь-то стала полностью объяснима особенная гордость старшей сестрицы по случаю обретения допуска. Но одновременно стало понятно еще кое-что. К моменту олимпиады не все ученики получат это самое разрешение. Вот почему соревнования по полетам в программе не предусмотрены. Но есть еще проблема…
— Наставник, можно вопрос?
— Спрашивай.
— В случае получения разрешения на самостоятельные полеты — какие ограничения накладываются?
— Хороший вопрос. Ты угадал верно, Стурр: ограничения существуют. Вплоть до начала следующего учебного года не разрешаются полеты с длительностью свыше часа, ночные полеты, полеты над морем, полеты в горных ущельях, полеты в тесной группе (это когда расстояние между драконами меньше десятикратной их длины). Также запрещены произвольное изменение высоты полета, кроме случаев, когда это продиктовано взлетом или посадкой; перевороты в воздухе, а также произвольные виражи.
То есть о фигурах пилотажа забыть на годик. Никаких тебе боевых разворотов и горок, да что там: даже о пикировании забыть. Ладно, учтем. Планы обучения моих ребят в полетной части придется отложить.
— Наставник, можно еще вопрос?
На этот раз гребень Змея выразил некоторое неудовольствие:
— Спрашивай.
— Кто помимо вас имеет право сопровождать ученика в полете?
Ответ прозвучал предельно жестко:
— Родители, а больше никто. С ними я еще поговорю.
Класс начал перестреливаться взглядами. Все всё поняли.
Начались занятия по полетам. К этому моменту я принял твердое решение: не проявлять ни малейшего выпендрежа. Разрешение на самостоятельные полеты надобно получить как можно скорее, но такое возможно лишь при условии жесточайшей дисциплинированности. Посему на занятиях я делал ровно то, что требовал наставник: не больше и не меньше. В результате числился отличником.
От своих товарищей по команде я требовал того же самого. Дело было даже не в оценках. Мне от них нужно было истинно армейское умение мгновенно и беспрекословно подчиняться приказам, а я знал, что такое вырабатывается не за минуту и не за час. И месяцев-то может не хватить.
Зима оказалась мягкой, снег вообще не выпадал. У нас были условия для тренировок. Когда солнце начало пригревать по — настоящему, появилось хорошо знакомое ощущение: все что можно сделать для подготовки к состязаниям, уже сделано. Чуточку подшлифовать умения и знания можно, кардинально улучшить — нет.
И вот она, олимпиада! По прибытии на место я попросил наставника показать мне самые сильные команды. Леррот не затруднился:
— Самый дальний слева наставник, цвета охры — это Ррад. Он всегда присутствует. Дракончики вокруг него — команда его школы. Считаются фаворитами. Еще школа Рамирра — вон тот, светло — серый — его дракончики тоже хороши.
Я постарался запомнить всех главных конкурентов. Капитанов я вычислил без труда: они вели себя соответственно, то есть распоряжались.
Пожалуй, олимпиада почти не отличалась от прежней, если не считать количества участников. Двадцать команд по десять дракончиков, и это если не считать судей, наставников и болельщиков. Последние размещались в пещерах родственников. Первых раскидали среди местных жителей. А где жили судьи и наставники, я так и не узнал.
К началу олимпиады у нас был заготовлен сюрприз. О нем знали только мои ребята. Теоретически могли также знать родители, но если кто-то и знал, то уж верно не видел. А поглядеть стоило.
Команды выстроились. Им полагалось по очереди привествовать других участников хвостами и гребнями. Но мы сыграли отсебятину.
Добрые тренировки не прошли даром. Мои ребята сделали, как и полагается, два шага вперед. Привественные жесты хвостом и гребнем были, тут упрекнуть не в чем. Но к этому мы добавили вскинутые вперед передние лапы со сверкающими браслетами и рявкание в унисон:
— Команда «Искусс» приветствует участников олимпиады и судей!!!
Такого здесь еще не слыхивали. Эффект был столь же предсказуемым, сколь и громким. Ребята просто наслаждались визгом и ревом болельщиков. Я же изо всех сил вглядывался в реакцию судей.
Иссиня — серый председатель судейской коллегии, имя которого я не знал, выказал благожелательное удивление. Подобная реакция была у соседней с ним густо — зеленой драконы. И еще у одной — это была хорошо знакомая Рриса. Трое судей просто изумились. Серо — коричневый Ррхатос показательно выказал неудовольствие. Это порадовало. Вот останься он полностью бесстрастным, была бы причина для тревоги. Младшим судьям приветствие откровенно понравилось.
Я вгляделся в недоброжелателя очень пристально. Рриса перехватила мой взгляд. Потом глянула на недовольного коллегу. Это и требовалось. Семечко попало на почву.
Судья с чешуей эффектного темно — красного цвета огласил программу. Первыми шли состязания по стихийной магии. Второй в очереди значилась математика. Третьим — телемагия. В заключение была высказана настоятельная просьба — приказ к болельщикам не высказывать эмоций на площадке, где проводятся состязания — только вне нее.
Порядок состязаний я посчитал выгодным для нас: на стихийных состязаниях нельзя много выиграть, зато вполне возможно подвигнуть противника на некие шаги в дальнейшем. Для конкурентов исправить положение дел после состязаний в математике будет уже под вопросом: слишком большой отрыв может получиться у нашей команды. И еще не факт, что слалом поможет. Однако за мозги всеми коготками цеплялось неприятное ощущение, говорящее о том, что какой-то боковой ход я не предусмотрел. Это паранойя нашептала мерзким голосом. Но сделать ничего нельзя.
Так… воздушная магия начинает. Значит, Суирра. Мне, как и положено капитану, предстоит помогать. Что там у нас? Длинные ряды тех же чурбачков, каждый напротив участника. Но на этот раз это не шеренги, а колонны.
Ну да, я так и думал: предстоит сбивать чурбачки на скорость. Ограничений на порядок сбивания нет. Понятно, что поочередно работать «кулаками» — медленно, а «кулак» с постепенной отдачей энергии хоть и действен, но требует большого сосредоточения, и потому тоже работает не быстро. Вот «Вихрь» вдоль колонны вполне подойдет. Однако скорость перемещения воздушного вихря большой быть вообще не может, к тому же впрямую зависит от силы участника. Но мы пойдем другим путем.
— Суирра, работаешь «Шквалом». Займи крайнюю позицию…
Следующая фраза — уступка паранойе.
— …и учти: тебя попытаются отпихнуть.
«Шквал» заключается в ударе стеной воздуха, как и при настоящем шквале. Затратное заклинание, к тому же не сильно дальнодействующее — так ведь нам километровые расстояния совсем без надобности. В маэрских университетах его проходят. Но в школе нам такого не давали.
А теперь взгляд на серо — коричневого. Полное спокойствие с его стороны. Ну, это не удивляет. С его-то специализацией в магии огня тут много не сделать.
Я почти угадал. На крайнее левое место рванулся светло — желтый участник из школы Рамирра. Суирра успела лишь потому, что скакнула зайчиком к намеченной позиции, не погнушавшись использовать телемагию. Я с достоинством (так мне казалось) проследовал туда же.
Предположения оказались неверными: мое вмешательство вовсе не понадобилось. Суирра запустила «Шквал» так, что, будучи маэрской студенткой, получила бы «превосходно». И тут же подняла кончик хвоста.
Законные десять очков наши. Правда, Суирра выглядела не лучшим образом. Будь она человеком — была бы мокрой от пота. Истощение наступить не могло: уж ее-то кристаллы я знал. Переволновалась? Но думать об этом было совершенно некогда. Куда более своевременным был взгляд в сторону его чести Ррхатоса. Этот взгляд принес скверную информацию.
Серо — коричневый судья чуть заметно улыбался. Выходит, есть у него в запасе домашняя заготовка. И я не вижу этого якобы туза в якобы рукаве. Хотя… то, что на состязаниях по магии огня можно ожидать пакость — и так ясно. Правда, она не может быть критически велика: больше десяти очков мы не проиграем. Где еще? Только в арифметике и телемагии. Поломавши голову, вынужден был признать: не проглядывается способ устроить бяку в делении. Вот в слаломе — сколько угодно. Что бы я сам сделал? Да чуть — чуть толкнул бы нашего участника той же телемагией. Противодействовать такому нереально. Слаломист не впишется в ворота, а доказать что-либо не удастся.
Размышления прервались голосом темно — красного судьи, объявляющего задание на водную магию. Что там? Ага, создание произвольной геометрической фигуры из воды. Каменные тазики — миски точно такие же, как и на прошлой олимпиаде. Вот тут можно и нужно сделать финт. Я поднял кончик хвоста:
— Ваша честь, можно задать вопрос?
Судья даже не попытался скрыть удивление, но дал разрешение (все же спрашивал капитан).
— Ваша честь, нельзя ли точно процитировать правила, касающиеся этого состязания?
Краем глаза я углядел: серо — коричневый явно занервничал. В юридической части он уже однажды провалился.
Темно — красный огласил хорошо поставленным голосом:
— В состязании по магии воды целью является создание любой геометрической фигуры из всей воды, содержащейся в емкости. Означенную фигуру надлежит поднять телемагией на высоту не менее половины роста и не более полного роста. Указанные действия должны быть завершены до сигнала к окончанию, который, как и сигнал к началу, подается ударом хвоста. Оценка производится по сложности выбранной формы, а равно по совершенству таковой. Запрещается использовать магию огня. Перед началом состязания участникам дается четверть часа на подготовку.
Непростое задание! Геометрическую фигуру, положим, создать можно; это даже не особо сложно. Это мы проходили в школе. А вот поднять ее в воздух телемагией и сохранить при этом форму… беда в том, что делать это должен лишь тот, кто фигуру создал, то есть участник. Если посторонний попробует помогать, то просто испортит этот конструкт. Хитро задумано. Помощь капитана тут, выходит, без толку. Да еще и пунктик относительно магии огня. Замораживать фигуру, стало быть, нельзя. Его честь Ррхатос усвоил мои уроки, слов нет. Воздушная магия тут практически ничего не может, ее потоки напрочь исказят форму. Магия земли… а вот она-то помочь как раз может. Площадка-то у нас каменная.
И я принялся быстрым шепотом объяснять Фарриру, что от него требуется. Одновременно я магией земли вырастил из пола каменный шар. Зрители чуть зашумели
Старт! Фаррир молодчина, он в считанные секунды вытащил воду из емкости и принялся создавать вокруг каменного шара водяную сферу. Готово. Теперь мой черед: надо делать пятиугольные отверстия. Время еще есть. Вот оно: крупная копия футбольного мяча восьмидесятых годов; тогда его сшивали из кожаных пятиугольников. Шум усилился, но обращать на это внимание было совершенно не с руки.
— Перехватывай.
— Щас… возьму… подожди… готово!
За водную магию теперь полностью отвечает напарник. А за мной главный эффект. Магия земли обращает каменный шар в песок и тот спокойно высыпается сквозь дырки.
— Держи его. Отпускай только после сигнала.
Фаррир ответил рычанием сквозь зубы:
— Дерррржу…
Стоп! Все, можно отпускать.
И снова вылез темно — красный:
— Судейское совещание. Команды могут отдыхать.
Наконец-то можно окинуть взглядом судейскую коллегию. Разумеется, участникам ничего не слыхать, но то, что Ррхатос препирается с другими судьями, и так видно. Судя по их реакции, этот этап мы тоже выиграли.
Пока было время, я поинтересовался:
— Ребята, а что показали соперники?
— Восемь команд кубы сделали, да еще пять — четырехугольники… — затараторила Фиорра.
Разумеется, она имела в виду тетраэдры.
— …и еще три вытянутых шара…
Эллипсоиды вращения, понятно.
— …и три восьмиугольника.
То есть вершина мысли у соперников — октаэдр. Вообще-то фигура из сложных. Но наша куда сложнее — если делать в лоб.
А вот и решение судей. «Искусс» опять в победителях, и меня не вызывают объясняться. Следовательно, ловушка в магии огня уже поставлена на боевой взвод.
Послушаем судью — распорядителя. Какое там задание?
Мишень в виде диска, сделана из дерева. Размер — с половину моей ладони. Стоит на шесте в мой рост. Расстояние — метров двадцать пять. А между участником и мишенью на шестах же кольца. Из чего они, хотелось бы знать? Вроде как ивовые прутья, концы связаны. Пилите меня ржавой пилой — не поверю, что это сделано драконами. Очень уж аккуратные узлы. Люди это делали. Запомним.
Задание — обуглить мишень и не задеть кольца. Замысел устроителей понятен: потоки магии огня плохо поддаются сведению в узкий пучок, и чем больше энергонасыщенность, тем более они склонны к рассеянию. То есть быстро зажарить мишень очень даже возможно, но при этом попадет и кольцам. Или пожертвовать скоростью за счет аккуратности.
Придется уточнить правила:
— Ваша честь, можно спросить?
На этот раз его честь дает «добро», не проявляя ни тени удивления.
Мой вопрос тот же самый: хочу точно знать правила.
На этот раз запрещается какая-либо посторонняя магия. Только огонь. Не иначе, серо — коричневый друг посоветовал судьям. И, разумеется, за потемнение хотя бы одного кольца следует дисквалификация.
Теперь подумаем, что делать. На месте Ррхатоса я бы применил простейший прием: пустил бы от себя поток огня на одно из колец. Наиболее естественной целью выглядит последнее: чем дальше от участника, тем труднее фокусировка. Тогда повреждение будет выглядеть самым естественным — ну промах, с кем не бывает. А что противопоставить?
Первое, что пришло в голову: тонкий слой воды на кольцах для их охлаждения. Отпадает: магия воды. А мне пинок: недисциплинированно думаю. Пытаться дополнительно фокусировать пучок? Да, сумею, но соперники тоже это могут. И наверняка сделают, так ведь мне надобно следить не только за своим товарищем и его изделием, но и за судейской сволочью. Могу не успеть среагировать. На сию минуту задача состоит не в том, чтобы выиграть, а в том, чтобы не проиграть. Иначе говоря, все внимание проискам и вредительству.
А что еще может магия огня? Охлаждать может, вот что. Заморозить кольца так, чтобы они не разогрелись… На этом и сыграем.
Теперь решить, кого ставить. Хьярра самая сильная, но Таррик отстает совсем не на много. Однако его аккуратность в обращении с потоками лучше, чем у любого другого, включая меня. План готов.
— Внимание. Таррик, ты будешь работать с огнем. Я ассистирую. Поток построишь вот как… все ясно?
Кивок.
— Всем остальным. Ваша задача следить не за мной с Тарриком. Глядеть надо на того судью… которого я имею в виду. Всем понятно? Далее: Гирра, ты Ррису знаешь?
— Да. Вон там, слева она стоит.
— На тебе также слежка за ее реакцией. Как, когда и куда ОНА будет глядеть, вот что надо выяснить.
Ставлю три своих когтя против плевка: наша будущая мамаша Мюллер обо всем догадалась. Очень уж красноречиво она опустила свои серые глазки.
— И последнее. Нам с Тарриком глазеть по сторонам будет некогда. Ребята, я очень рассчитываю на вашу бдительность.
Мы заработали четвертое место, и это даже превысило мои ожидания. А обсуждение увиденного по общему молчаливому согласию отложили на потом. Мысленно я посчитал, что итог дня вовсе не плох: двадцать семь очков, а команда Ррада получила двадцать шесть. Но обольщаться не стоило. Один наш промах — и этот мизерный разрыв ликвидируют единым духом.
Вечером после ужина состоялось совещание команды.
Семеро наших высказались однозначно: вполне возможно, что во время состязания его честь Ррхатос работал с магией огня, ибо очень уж пристально он пялился на последнее кольцо. И еще по одному вопросу было полное единодушие: доказать ничего не удастся. Рройта выразила это наилучшим образом:
— Мы все стояли далеко. На таком расстоянии оценить изменение потоков — задача неподъемная.
Гирра выступила иначе:
— Сначала Рриса просто наблюдала за кольцами. Но очень скоро она дернулась, как будет ее кольнули, и прямо-таки вцепилась взглядом в Ррхатоса. Может быть, и не догадалась, но точно заподозрила. Одновременно — уж за это ручаюсь — тот досадливо — удивленно шевельнул гребнем. В такие совпадения не верю.
Никто в это не поверил, а меньше всех — я сам. Но защитные меры принять стоило:
— Вот что, команда. Об этом деле ни слова, пока я не разрешу. Даже между собой!
— Но…
— А ты уверена, что нас не подслушивают? Или не будут подслушивать?
* * *
(в пещере)
— Мне не нравятся итоги первого дня.
— Не вижу катастрофы. Отставание на одно очко.
— Не в цифрах дело. Почему вы не приняли меры?
— Принял. По моему совету в правилах разрешена была лишь магия огня.
— Тогда где результат?
— Я наткнулся на активное противодействие.
— Уж не хотите ли вы сказать, что дракончик, которому только — только восемь исполнилось, смог сопротивляться вам?
— Он применил не силу, а хитрость.
— В таком случае надо было опротестовать результаты.
— Бесполезная попытка. К тому же большой риск.
— Риск чего?
— Моей дискредитации. Протест, инициированный мной — это след. А я оставлять следы не желаю.
— Сейчас меня мало интересуют ваши желания. Второй день должен закончиться нужным счетом. Вам это понятно?
— Действия предусмотрены на завтра.
— Тогда жду вашего доклада. Положительного.
Сказано было с такой интонацией, что не ошиблась бы и ящерица.
