Глава 11. Юридический хронометраж и методы охоты
(в Малом судейском зале)
Просьба о пересмотре результата поединка между теми, чьи имена совсем недавно уже всплывали в судейской коллегии, выглядела, самое меньшее, подозрительно. Но главный наставник Хнурр полагал, что с юридической точки зрения его позиция несокрушима. К тому же он заранее знал, что председатель коллегии будет отсутствовать, а с заместителем у главного наставника были вполне дружеские отношения.
Разумеется, судью поединка вызвали на заседание. Разумеется, ее рассказ был заслушан первым.
Председательствующий ни на мельчайшую черточку не отклонялся от регламента:
— Благодарю вас, уважаемая Рриса. Уважаемый главный наставник Хнурр, изложите суть вашего заявления.
— Уважаемые судьи. Прежде всего хочу заявить, что я никоим образом не ставлю под вопрос знания уважаемой Ррисы в части правил проведения поединков.
Учтивый поклон в сторону драконочки. Та сохраняла каменную неподвижность. Ее выдержка была вполне достойна взрослой драконы.
— Однако в конце поединка ее честь допустила неточность в интерпретации правил. Именно: удар участника Стурра был нанесен чуть позже, чем неправильный удар участника Киррина и команды судьи к остановке поединка. Таким образом, участник Стурр нарушил правила, продолжая поединок после его остановки. Ввиду того, что нарушили правила оба участника, предлагаю считать результатом поединка ничью.
Правая передняя лапа Ррисы взметнулась вверх. Председательствующий отреагировал в соответствии с правилами:
— Уважаемая Рриса, вы желаете задать вопрос?
— Совершенно верно, ваша честь. Мудрый Хнурр, в вашем заявлении сказано, что участник Стурр нанес удар после остановки поединка. По моим наблюдениям, он сделал это до моей команды…
Председательствующий прервал юную судью самым решительным образом:
— Ваши слова, уважаемая Рриса, суть выступление, а не вопрос. Это нарушение регламента. Делаю вам замечание. При повторном нарушении вы будете удалены из зала.
— Я еще не сформулировала вопрос, Ваша честь. Звучит же он так…
Голос юной драконы налился бронзой.
— …на каком основании вы подвергаете сомнению мое решение? Напоминаю, я находилась рядом с участниками, а вы не стояли даже в первом ряду. Вы слыхали когда-нибудь присловье «Судье виднее»?
— Уважаемая Рриса, ваши вопросы риторические. Замечание остается в силе.
Главный наставник действовал в точном соответствии с регламентом, то есть дождался разрешающего кивка.
— Уважаемая Рриса, я судил примерно в десять раз больше поединков, чем вы. И опыт у меня, соответственно, больше вашего примерно в такое же количество раз. Если я говорю, что видел удар ПОСЛЕ вашей команды к прекращению поединка — значит, так оно и было.
Хнурр не предполагал, а совершенно точно знал, что коллегия будет на его стороне.
— Мудрый Хнурр…
Ирония в тоне семиклассницы звучала недвусмысленно: на грани оскорбления.
— …вы сейчас совершили ошибку. Громадную ошибку.
— Уважаемая Рриса, эти ваши слова также являются выступлением, а не вопросом. Лишаю вас слова и прошу удалиться из зала.
— Подчиняюсь, ваша честь.
И Хнурр, и Рриса знали, что до конца учебного года осталось всего неделя, после чего драконочка станет драконой и полностью независимой особой. С точки зрения закона, разумеется. Ученица выпускного класса не могла не понимать, что главный наставник — влиятельная фигура. Тем не менее, юная нахалка, уже выходя из зала, сделала жест хвостом и гребнем, который считался тайным знаком в языке драконочек и который поняла бы любая учащаяся третьего класса и старше. Означал он следующее: «Этот дракончик полное дерьмо, не стоящее внимания». В силу должности Хнурр знал все эти знаки.
* * *
Конечно же, через день я уже знал о результатах заседания судейской коллегии. Первым еще до начала занятий об этом сообщил Глорр (видимо, у его родителей были некие связи), а после уроков меня изловила Рриса и выдала официальное уведомление. Разумеется, пришлось выказать наивысшую учтивость:
— Благодарю вас, Рриса, Не сомневаюсь, что вы выступили на коллегии в мою защиту. И прошу прощения, что втравил вас в неприятности. К сожалению, я это предполагал.
— Положим, я защищала не тебя, а себя. Но ты меня не жалей. До этого я получала лишь наивысшие оценки, ухудшиться они просто не успеют. Учиться мне осталось всего неделю, а за это время судить предстоит двенадцать поединков.
Я понимающе улыбнулся.
— Интересный способ выказать поддержку.
Семиклассница приняла хорошо мне знакомый полностью официальный вид. В тот момент она выглядела даже старше своих лет.
— И в полном соответствии с правилами. Вызванный имеет право выбрать судью. Этого никто не сможет оспорить.
Мы хором от души рассмеялись.
* * *
(в пещере тысячника Коррга)
Речь хозяина пещеры была образцом убедительности и точности. Настоящий полковник, без вопросов.
— У меня есть свои источники информации, главный наставник. И они полностью доложили о том, что происходило на судейской коллегии. Эта Рриса назвала ваш демарш громадной ошибкой. Оценка неправильная: вы действовали, как последний идиот.
Сопровождавшее эти слова движение хвостом было исполнено едва сдерживаемым гневом.
— Признаю: мой сын вел себя достаточно глупо. Но он всего лишь брал с вас пример! Вы разгласили информацию о том, что Стурр магически неполноценен, вот Киррин и попался в эту ловушку — кстати, нарушив мой прямой приказ не ввязываться в поединки с этим дракончиком. Мало того: вы это сделали так, что Стурр, без сомнения, догадался, кто источник информации. К несчастью для вас, Хнурр. Все, что я слышал о противнике Киррина, указывает на то, что дракончик незаурядно умен и отличается превосходной памятью. Следовательно, вы приобрели врага, который со временем станет опасен. Добавьте еще: я в данный момент не уверен, что магические способности юного Стурра оценены адекватно. С вас вполне станется ошибиться и в этом.
Главный наставник чувствовал себя весьма неуютно. Но Коррг и не думал останавливаться на достигнутом.
— Результат мне уже ясен, теперь довожу его до вас. Престиж моего сына среди одноклассников и без того был подорван результатом предшествующего поединка, а в результате последнего решения судейской коллегии уважение к Киррину нулевое. Так как перевод в другую школу возможен лишь при изменении места жительства (надеюсь, вы хотя бы это помните?), то и мне, и сыну предстоит огромная работа по восстановлению уровня отношений с одноклассниками.
Вне всяких сомнений, тысячник Коррг был знающим и опытным старшим офицером. По этой причине за разносом последовал четкий приказ:
— Зарубите у себя на гребне: с этой минуты вы будете относиться и к Стурру, и к моему сыну одинаково беспристрастно. Это легко проверить. А у меня имеются, повторяю, свои источники информации. Им я доверяю, поскольку вы в них не значитесь. Никаких репрессий за этот поединок! Решение судейской коллегии уже не отменить, конечно, но у меня есть план на сей счет. Вам все понятно?
Хорошо сформулированный приказ не должен допускать неоднозначного истолкования. Этот именно таким и был.
* * *
До каникул оставалось всего ничего, когда Киррин сумел меня сильно удивить. Он ухитрился дохромать до школы (с очевидной помощью телемагии) и перехватил меня на перемене. Момент был выбран точно: я был в окружении почти половины своего класса.
— Стурр, я приношу тебе извинения за свою несдержанность на поединке. Кроме того, я считаю решение судейской коллегии неверным и полагаю себя проигравшим. Ты прекрасно провел бой.
Силен. И умен к тому же. Правда, полковник явно приложил здесь мозги. Нельзя не признать: ход превосходный. Все стрелки переводятся на главного наставника, и теперь его престиж покатится с горки. Придется говорить самым официальным и выспренним тоном.
— Я принимаю твои извинения, Киррин, и свидетельствую уважение мужеству, с которым ты признал свою неправоту.
Доверие к нему никогда не появится (во всяком случае, это маловероятно), но стать моим соратником, пусть и не близким, Киррин мог бы. Посмотрим. Школьные годы покажут.
Каникулы уже вот — вот наступят. А за лето многое может измениться. Мне же надо как следует к ним подготовиться.
Первейшее дело: контакт с людьми. Где деревня, я примерно представлял. Прямо туда мне идти нельзя, конечно. А зачем люди вообще выходят из деревни? Торговать — покупать, понятно. Для этого обычно едут на телеге. Не очень хороший вариант знакомства: лошадь может понести… последствия непредсказуемы. Отпадает.
Еще варианты? Пастух? Нет, это куда хуже. При нем стадо или табун, животных легко испугать. Да и собаки могут быть, а у них нюх наверняка получше моего. И рассмотрения не стоит.
Что еще? Деревенские ходят в лес за грибами — ягодами. Причем ходят обычно дети. Мне на руку: они, конечно, легко пугаются, но и любопытны. Правда, мой скромный деревенский опыт говорит, что ходят обычно группами. Это портит дело: индивидуальный контакт обычно устанавливается много лучше. Но как запасной вариант пройдет.
А еще зачем? За дровами… нет, за хворостом. Это уже не развлекаловка, а работа. Реальный вариант, похоже.
И разведка для начала.
После пяти дней пришлось признать, что все мои попытки поиска проваливаются с завидной регулярностью. Людей я видел. Но все усилия сблизиться шли прахом: меня избегали. Пришлось напрячь мозги, хотя делать это следовало намного раньше.
Как меня можно обнаружить издали?
Первое, что пришло в голову: цвет. Моя белая чешуя упорно не хотела обретать цвет. С такой мастью я не могу быть незаметным в лесу. Какие тут варианты?
Мне очень не хотелось пускать в ход магию жизни ради изменения цвета. И энергии ушло бы порядочно, и еще не факт, что новая окраска стала бы долговечной. Но ведь как-то замаскироваться надо. Как?
Покраситься? Чем? Хорошая краска для волос мне бы подошла: чешуя, в конец концов, состоит из того же кератина, что и волосы. Только магазинов с косметикой тут поблизости нет. А и были бы: денег тоже нет. Натуральный краситель? Каюсь: раньше мне и в голову не пришло изучать такие возможности. Единственное, что я помнил: можно краситься кожурой незрелых грецких орехов и дубовыми галлами. Первое я проверял на себе: после чистки орехов руки отмывались очень долго. Второе было лишь теоретической возможностью. Но для грецких орехов было еще рановато. А что еще?
Я мысленно пробежался по лесу и по опушкам. О! Шелковица! Это ранняя ягода. Кусты ее я знал и даже лакомился плодами, поскольку они уже начали созревать. Краска не из стойких, конечно. Краситься просто: сделать ямку в глине, натаскать ягод, как следует их раздавить и намазать на себя. Только ягод понадобится много. А что, если…
Я подумал о пятнистой окраске. Не ахти какой камуфляж, но может быть лучше, чем однотонная окраска. Я прекрасно помнил, насколько плохо заметны леопарды в зарослях и на ветках деревьев.
Весь следующий день я потратил на придание себе крутого облика. Бока и вправду удалось сделать в крап. Со спиной было похуже: до нее мне было не дотянуться. Брюхо я по размышлении оставил, как было. Все равно его почти не видно.
Маскировка почти удалась. Почти — поскольку я смог приблизиться к детям с корзинками (видимо, пошли по грибы) метров на тридцать. Но потом наступало странное: они начинали вертеть головами и в конце концов удалялись.
Может быть, они меня слышали? По размышлении гипотеза была отвергнута: я старался не только не двигаться, но даже дышать поверхностным дыханием.
Запах? Эта мысль поставила в тупик. Скорее всего, обоняние драконов слабое. Летунам оно практически ни к чему. Обнюхивание самого себя ничего не дало. Но сколько я ни старался, разумного средства избавиться от запаха не придумал. Вот разве держаться подветренной стороны… да и то при сильном запахе это не спасет.
Поскольку уже темнело, я поплелся в пещеру. Моя крапчатая особа произвела впечатление. Мама спросила с самым индифферентным видом, чем я красился. Узнав, что соком ягод шелковицы, она отметила:
— Это ненадолго. Пара дней — и сойдет.
Братец критически оглядел мой камуфляж и изрек:
— А что, ты выглядишь клево. Жаль, что занятия в школе закончились. Впрочем, наставники могли бы приказать тебе смыть окраску. Они… э — э — э… ну, сам знаешь.
Сестричка Ррума поставила вопрос прямолинейно:
— Зачем ты выкрасился пятнами?
Ответ был честнейшим:
— При такой окраске меня труднее заметить в лесу.
— Так ты собрался охотиться?
В этот момент вошел отец и услышал последние слова.
— Охотничья окраска? Неплохо придумано, но этого мало. Звери тебя учуют. Надо избавиться от запаха.
Усилие, которое я сделал, чтобы не подскочить до потолка, чуть не стоило мне обморока. А отец продолжил небрежным тоном:
— Сейчас смысла нет, а завтра с утра я тебе покажу, как это сделать.
Кто сказал, что разведка — дело легкое? Все же длинный поиск утомил. Не было сил даже подслушивать разговоры старших.
* * *
(в нашей пещере)
— Ты что, и вправду решил, что он собрался на охоту?
— Ну нет. А ты что подумала?
— То же самое: тут нечто другое. Первое, что пришло в голову: он хочет поговорить с незнакомым человеком. И боится спугнуть.
— Незнакомым? Это как раз понятно. У него нет и не может быть знакомых. А вот после этих изысков… могут появиться.
У драконы в голосе появились нерешительные нотки:
— Я чувствую, что мало знаю. Для драконов нет запрета на общение с людьми. А как насчет людей?
— Запрет, говоришь? Я не слышал. Да и в действенность их не верю. Существуй такой — люди всеми силами постарались бы нарушить. Уж я на них насмотрелся.
— Это ты на солдат насмотрелся. А обычные люди?
— Наверное, и обычные такие же. Будь я на месте Великого — и не подумал бы запрещать, просто напугал. Драконы, мол, людей едят, а которых не едят — тех уже съели. Тогда и близко не подойдут.
Тихий смешок.
— А у тебя есть хоть какие-то предположения, зачем ему это?
Пауза. Потом неуверенное:
— Какой бы Хнурр ни был… ладно, пролетели… я полагаю, что магическую силу нашего сына он определил верно. В результате Стурр ищет способ как-то ее увеличить. Ты сам говорил, что драконы не в состоянии это сделать. А люди?
— Люди тоже. Если они не маги.
— Ты же не думаешь, что Высший…
— Нет. До Высшего ему не добраться. Я подумал о тех, кто рангом поменьше. Но все они надменны и, скорее всего, вообще не станут разговаривать. В лучшем случае потребуют ответной услуги.
— В том-то и беда. Что может такого сделать дракончик, которому и четырех лет нет, чего не мог бы взрослый дракон? Между прочим, сама видела, как маг приказывает драконам. Вот тебе и услуги.
— Это относится лишь к боевым магам. Они могут приказать, но не всем. Это зависит от ранга. Ну, от цвета ленты… есть такие правила…
Хрипящий вздох.
— Ты была права. По всему видно: мы просто не знаем, как такое можно сделать, а вот наш младший сын знает… или, скорее, догадывается.
Родители тихо обсуждали проблемы с сыном и не догадывались, что мирно посапывающая у стены пещеры дочка на самом деле внимательно слушает и делает свои выводы.
* * *
Утро началось с крепкого даже по драконьим меркам запаха хвои.
Пока я дрых, отец натаскал веток пихты, запихал их в ванну, подогрел и, судя по всему, ждал меня.
Видимо, аромат проветрил мозги. Ведь знал же, что пихта отшибает человеческий дух! Давний охотничий прием: натирать капканы пихтой; описан у Ивана Арамилева. Пришлось для начала изругать самого себя (молча), а потом нырнуть в эту ванну.
После завтрака я бодро потрусил в сторону леса. Судя по отражению в лужах, краска все еще держалась, хотя и поблекла. Охота на человека продолжалась.
