32
На следующий день лорд Гренвилл только собирался отправиться за Соммерсвилем, когда в гостиную, куда Уильям зашел попрощаться с женой, стремительно вбежал сам Ричард.
Он выглядел настолько взволнованным, что Эмили вскочила на ноги, а муж обнял ее, желая защитить от новостей, которые никак не могли быть хорошими.
– Что случилось? – Уильям смотрел на друга, пытающегося отдышаться перед тем, как заговорить.
Ричард огляделся, желая убедиться, что ни детей, ни леди Боффарт в комнате нет, и повернулся к Гренвиллам.
– Ночью в лаборатории доктора Вуда случился пожар, что-то взорвалось! Должно быть, один из опытов оказался неудачным. Доктор погиб!
Эмили вскрикнула, лорд Гренвилл ошеломленно распахнул глаза.
– Откуда тебе это известно?
– Генри прислал записку, он просит нас приехать. Джейн уже поехала к ним, думаю, она заберет Сьюзен к нам.
– А что с мистером Роуэном? – вспомнила Эмили о госте доктора Вуда.
– Джейн рассказала мне об этом юноше, так неожиданно появившемся в доме Говардов. Если он и шпионил по заданиям доктора Вуда, мы об этом не узнаем, пока Мернейт не поговорит с ним. В записке Генри о нем ничего не было сказано, значит, он не погиб во время пожара.
– Их особняк сильно пострадал? Может быть, им лучше на время перебраться в Гренвилл-парк, у нас больше места? – обеспокоенно спросил Уильям.
– Пожар удалось потушить, от грохота взрыва проснулись слуги. Я надеюсь, огонь не перешел на центральную часть дома, но записка Генри была слишком короткой, чтобы понять что-то еще.
Доктор Вуд со своей лабораторией занимал отдельное крыло – очень удобно для обдумывания тайных планов и приема гостей, о которых Сьюзен и Генри знать не следовало.
– Я тоже поеду с вами, – решительно заявила леди Гренвилл. – И нужно отправить Мернейту еще одно сообщение.
– По пути мы телеграфируем ему из Торнвуда, – нашелся Ричард. – А теперь попроси служанку принести твой плащ, и поедем!
Весь путь они размышляли о том, было ли произошедшее случайностью, или же доктор Вуд узнал о том, что его преступная карьера вскоре должна прерваться, и решил покончить с жизнью раньше, чем его арестуют. Ричард склонялся к первому предположению, но Эмили была уверена во втором. С каждой минутой она все больше убеждала себя, что Томас не случайно оказался на балконе и подслушал ее разговор с Джейн.
Их встреча с доктором Вудом, когда она не смогла вести себя как обычно, могла насторожить его, и он послал Роуэна следить за леди Гренвилл и ее подругой. Уильям пытался разубедить жену, но тщетно.
Ее уверенность только окрепла, когда по прибытии к Говардам они узнали, что мистер Томас Роуэн исчез ночью вместе со своими вещами и лучшей лошадью Генри.
– Я не понимаю, что произошло, – растерянно говорил Генри, стоя в холле рядом с друзьями. – Дядя Энтони выказывал искреннее расположение к этому юноше, и нам со Сьюзен он очень понравился. Не могло же случиться так, что Томас ограбил доктора Вуда и устроил взрыв, чтобы скрыть следы ограбления? Могло ли в лаборатории быть что-то ценное?
«О, могло, в этом я не сомневаюсь, – подумала Эмили, вспомнив о волшебном стекле, играющем роль бриллиантов. – Что, если Томас не рассказал Вуду о нашем разговоре с Джейн? А может, это несчастье – следствие его собственных преступных замыслов, и ученик предал своего учителя?»
– Теперь, когда он исчез, Томаса должна искать полиция, – заявил Уильям. – Может быть, он устроил взрыв случайно и сбежал из страха, что его обвинят в убийстве доктора Вуда.
– Да, это похоже на правду, – с облегчением согласился Генри, довольный тем, что нашлось простое объяснение. – Я послал за Миллзом, его констебли осмотрели то, что осталось от лаборатории, и увезли тело.
– Как Сьюзен? – Эмили сочла, что услышала достаточно, и должна пройти к подруге, возле которой уже была Джейн.
– Она потрясена и расстроена, – вздохнул Говард. – Я вызвал доктора Сайкса, чтобы он осмотрел ее и прописал какое-нибудь успокоительное средство, безопасное для нее и ребенка. Остается только надеяться, что с ней ничего не случится.
– Все уладится, Генри, дорогой! – Леди Гренвилл всегда испытывала нежную привязанность к кузену своего мужа, и сейчас она обняла Говарда, стремясь утешить.
– Это очень, очень печально, – вздохнул Генри. – Сперва муж Джейн, теперь дядя Энтони…
– Уверен, на этом несчастья закончатся! – решительно заявил Ричард, имевший все основания для такого утверждения, о чем Генри, разумеется, знать не мог.
Эмили согласилась с ним и отправилась в гостиную Сьюзен, а Ричард и Уильям в сопровождении Говарда направились посмотреть на руины лаборатории.
Сьюзен плакала, Джейн даже не пыталась утешить подругу – пока слезы не закончатся сами, их лучше не останавливать. Пройдет время, и миссис Говард успокоится, тем более что ей надо заботиться о ребенке. Какой ужасной ни казалась случившаяся трагедия, будущая жизнь важнее всего!
Подруги просидели втроем не меньше часа, когда появившийся в дверях Ричард предложил Сьюзен отправить горничную собрать вещи. Было решено, что Говарды поживут несколько дней в доме Соммерсвилей, а Уильям и Эмили заедут к ним завтра, а на следующий день устроят обед у себя. Нужно было заняться устройством похорон, и Генри требовалась помощь.
Провожая Гренвиллов, Ричард шепотом попросил их прислать записку, если лорд Мернейт приедет сам или передаст сообщение. Друзья собирались как можно дольше ограждать Сьюзен и Генри от ужасной правды о докторе Вуде. Теперь, когда он умер, ему уже не угрожал арест и судебное разбирательство, и можно было надеяться, что лорд Мернейт и его дядя не станут втягивать в расследование ничего не подозревающих Говардов. В их отсутствие Генри разрешил полицейским осмотреть разрушенный кабинет доктора Вуда и другие комнаты, которые он занимал. Эмили и Джейн полагали, что там навряд ли найдется что-то важное, доктор, скорее всего, хранил самые ценные документы в каком-нибудь тайнике, и большинство своих тайн он унесет с собой в могилу.
Поздним вечером, когда уставшая Эмили сидела перед зеркалом в своей спальне, Хетти передала ей запечатанный пакет.
– Его принес сегодня посыльный, почти сразу после того, как вы с лордом Гренвиллом уехали, – сообщила горничная.
Леди Гренвилл взглянула на почерк, которым было выведено ее имя, и вздрогнула. Она хорошо знала, как пишет доктор Вуд.
«Что, если этот пакет взорвется у меня в руках? Я читала о таком в газетах, – с ужасом думала она, пока Хетти расчесывала ей волосы. – Его последняя месть! Получила ли Джейн что-то подобное? Открыть ли мне его или дождаться лорда Мернейта, он лучше разбирается в подобных вещах».
Когда горничная ушла, явился лорд Гренвилл и сразу заметил, что расстроенное выражение лица его жены кажется несколько другим, чем час назад, когда она прошла в свою спальню.
– Что еще тебя тревожит? – Уильям не сразу заметил посылку, лежащую на туалетном столике перед Эмили, и она указала ему на пакет.
– Это принесли днем, когда мы отправились к Говардам. Мое имя написано рукой доктора Вуда…
– Боже! – Лорд Гренвилл взглянул на пакет с таким видом, словно на столике перед ним свернулась кольцами змея. – Может быть, бросить его в камин?
– И не узнать, что внутри? Уильям, я никогда не успокоюсь, если не узнаю этого!
– Но содержимое пакета может быть опасно!
– Именно поэтому я до сих пор не раскрыла его, – призналась Эмили.
– Так что же нам делать?
– Может быть, дождемся лорда Мернейта? Он должен знать, как с этим поступить.
– И любопытство будет мучить тебя еще день, или два, или даже неделю? – Лорд Гренвилл изучил еще не все привычки и склонности своей жены, но о ее стремлении к истине ему было известно очень давно. – Я отойду подальше от тебя и осторожно вскрою пакет. Лучше всего, если ты выйдешь в гардеробную!
– Я не оставлю тебя одного с этим предметом!
– Прошу тебя, не спорь! Пора уже тебе научиться слушаться своего супруга! – шутливо возмутился Уильям. – Я всегда восхищался твоей независимостью, но теперь понимаю, что на самом деле – это тяжкое бремя для мужа!
– Не отвлекай меня от главного! – потребовала Эмили, но от его шутки она немного расслабилась. – Возьми со столика нож для бумаг, осторожно разрежь пакет и вытряхни его содержимое на кровать. И не поворачивайся к нему лицом!
– Твоя изобретательность порой пугает меня… – пробормотал лорд Гренвилл, но подчинился.
Со своего места Эмили наблюдала за тем, как из пакета на постель выпал небольшой пузырек и свернутый лист бумаги.
– Только и всего? – с некоторым разочарованием заявила она и подошла ближе, чтобы развернуть бумагу.
– К счастью, наши опасения оказались напрасными. Если только доктор Вуд не прислал тебе яд! – Уильям повертел в руках пузырек с зеленоватой мазью.
– Это натирание для ноги и рецепт его изготовления, – Эмили пробежала глазами написанное на листке и громко выдохнула. – Помнишь, только вчера он говорил, что добавил какие-то новые травы… А сегодня он мертв…
– Что еще он пишет? – Уильям приблизился и взглянул на записку через плечо жены.
– Мистер Роуэн, как мы и предполагали, известил его о нашем разговоре. И доктор Вуд решил покончить с собой прежде, чем им займется лорд Мернейт. Он просит меня сохранить его тайну от Сьюзен, все-таки он очень любит ее… – Слезы потекли по щекам молодой женщины, две или три упали на прощальное письмо доктора Вуда.
Уильям забрал бумагу из ее рук.
– Нужно показать эту записку Мернейту, а затем мы уничтожим ее. Говарды не должны ничего узнать, мы ведь и сами так решили. А часть с рецептом мы отрежем и покажем доктору Сайксу. Если это средство безопасно, ты и дальше сможешь использовать его. Как память о старом друге…
– Который оказался старым врагом.
– Нашим врагом был Стоунвилль, а доктор Вуд не причинил нам зла, да и никому другому из близких друзей Сьюзен.
– Он убил горничных… – со всхлипом возразила Эмили.
– Это так, но они угрожали его спокойствию. – Уильям поцеловал бледные, мокрые щеки жены. – После похорон мы отправимся в путешествие, позовем с собой Ричарда, Джейн и Говардов. Новые впечатления вытеснят печальные и пугающие мысли из твоей головки, и ты вернешься успокоившейся.
– Наверное, ты прав, – согласилась леди Гренвилл. – Прошедшая зима была самой тяжелой в моей жизни, но она закончилась.
– И впереди нас ждут только радостные, безмятежные дни. Наше собственное лето, только для тебя и меня.
К огорчению лорда Мернейта, ни бумаг доктора Вуда, ни мистера Томаса Роуэна полиции найти не удалось. Юноша исчез, и никто не мог утверждать с уверенностью, что его имя – подлинное. Сьюзен и Генри были уверены, что их гость сыграл роковую роль в случившемся в лаборатории, но думать так было для них благом. О пугающих тайнах доктора Вуда они так и не узнали, как и о том, что доктор сам устроил взрыв и последовавший затем пожар. Эмили подозревала, что Вуд был уже мертв, когда огонь охватил лабораторию, скорее всего, принял какое-нибудь из своих средств и ушел из жизни без мучений. Но и эта догадка не могла быть подтверждена никакими доказательствами.
Сразу же после дня рождения леди Гренвилл вся компания решила уехать к морю. Свежий воздух и безграничная синяя гладь целебно действовали на измученные души, и друзья надеялись вернуться более счастливыми, чем прежде.
От печали и сожалений о дядюшке Сьюзен отвлекло известие о рождении первенца у Дафны и Джорджа. Все три подруги немедленно направились в Лондон, и миссис Говард была доверена роль крестной матери маленького Бернарда.
Даффи выглядела довольной, а Джордж сиял от радости, и Ричард и Уильям внезапно почувствовали зависть к другу.
– Пора мне задуматься о женитьбе всерьез, – заключил Соммерсвиль, когда они с лордом Гренвиллом вышли подышать в маленький садик Пейтонов.
– Нет, тебе пора уже переходить от раздумий к действиям! – возразил Уильям. – А я хотел бы вновь подержать на руках младенца, своего сына или дочь…
– Я не ошибусь, если предположу, что в будущем это вполне возможно? – осторожно спросил Ричард. – Ты знаешь, как я люблю Эмили, и хотел бы, наконец, видеть ее счастливой.
– Думаю, сейчас мы оба счастливы, как не были за все годы нашего брака. И я от всей души надеюсь, что у Лоренса появятся братья и сестры!
– А я надеюсь, что ничьи коварные помыслы больше не помешают нам наслаждаться жизнью, дорожить нашей дружбой и любоваться нашими прелестными леди.
– Если у кого-то и возникнут такие помыслы, мы раскроем их за день или два, с нашим-то опытом! – рассмеялся лорд Гренвилл, и довольные друзья направились обратно в дом, полюбоваться еще раз на малыша Берни.
