31

Неделю спустя лорд Гренвилл ввалился в гостиную жены, сонно моргая.

– Как тебе каждое утро удается ускользнуть, не разбудив меня? – проворчал он.

Эмили, прилежно трудившаяся над своим дневником, подняла голову.

– Ты же знаешь, я не люблю долго спать по утрам.

Уильям нахмурился.

– Твоя нога… теперь, когда ты не пользуешься снадобьем доктора Вуда, она беспокоит тебя больше обычного?

– Дело не только в этом, – мягко ответила леди Гренвилл. – В это время мне лучше всего думается, и я стараюсь записать в дневнике все то, что кажется мне важным, а иногда еще успеваю перечитать старые записи и поразмыслить…

– О тайнах и преступлениях, без которых в последние несколько лет не обходится наша жизнь? – Уильям улыбнулся, но беспокойство в его глазах говорило, что увлечение жены поисками истины кажется ему слишком опасным.

– Или о том, какими кружевами было отделано платье миссис Блэквелл на прошлой неделе, – улыбнулась Эмили в надежде отвлечь мужа от тревожных мыслей да и отвлечься самой.

Лорд Гренвилл догадался, о чем она думает, по маленькой морщинке, появившейся на ее лбу. Он подошел поцеловать жену, затем успокаивающе погладил ее руку.

– Тебе не стоит волноваться о бале, дорогая. Среди множества гостей ты не будешь сталкиваться с доктором Вудом, достаточно будет поприветствовать его вместе с Говардами, а на это сил у тебя хватит.

– И все же я не могу представить, как загляну ему в глаза. Мне кажется, я увижу там смерть лорда Мортема… или кого-то еще.

– Ты встречалась с моей бабушкой уже после того, как узнала о ее роли в смерти мистера Рассела и гибели бедного Мортема. Справишься и сегодня. А вскоре, я уверен, Мернейт навсегда избавит нас от общества доктора Вуда. – Уильям не стал говорить о том, что недолго осталось ждать и того дня, когда леди Пламсбери покинет этот мир – врач его бабки присылал неутешительные известия. Сам лорд Гренвилл не мог найти в себе силы навестить старуху после всего, что ему пришлось о ней узнать и принять. Сразу же по возвращении в Гренвилл-парк он поведал жене о намерении отказаться от наследства леди Пламсбери, пропитанном кровью как минимум двух жертв. Эмили поддержала его в этом решении и, со своим обычным желанием приносить пользу тем, кто в ней нуждался, тут же представила мужу планы по наилучшему применению этих денег. Больница, два пансиона и отделение для девушек в университете – смелые идеи жены пришлись как нельзя кстати, позволив Уильяму отвлечься от переживаний из-за того, что натворила его бабка.

Блэквеллы устраивали первый весенний бал, отказаться от которого не было никакой возможности. От обитателей Торнвуда удалось скрыть большую часть драматических событий, повлекших за собой смерть мистера Стоунвилля. Лорд Мернейт, который все еще не сбросил маску мистера Риддла, с помощью суперинтендента Миллза распространил в Торнвуде историю о том, как миссис Рэйвенси во время ссоры застрелила своего любовника, мистера Эдмунда Стоунвилля. К этой истории добавили еще один штрих, позволяющий сберечь репутацию лорда Гренвилла – как миссис Рэйвенси придумала свой роман с Уильямом, чтобы отомстить ему за равнодушие и отвести подозрения от Стоунвилля. К счастью, торнвудцы тотчас поверили всему, что узнали, ведь Стоунвилль был для них чужаком, и его презирать было намного приятнее, чем лорда Гренвилла. Бедную вдову миссис Стоунвилль теперь жалели даже те, кто еще недавно от нее отворачивался.

Мистер Несбитт горячо раскаивался в том, что способствовал браку дочери с Эдмундом, хотя Джейн и пыталась доказать отцу, что он не мог знать о коварных замыслах Стоунвилля.

На этот раз правду решили не рассказывать и леди Боффарт. Ее племянница опасалась, что тетушка не справится с искушением описать эту историю в своем новом романе, а Эмили этого вовсе не желала. Ее друзья не знали, что под именем мистера Мартинса скрывается леди Боффарт, поэтому она объяснила свое намерение сохранить тайну только заботой о родителях. Лорду и особенно леди Уитмен ни к чему знать, что несостоявшийся жених Луизы пытался уничтожить их семью и едва не преуспел в этом – здоровье леди Уитмен так и не восстановилось.

И уж тем более никто не сообщил леди Пламсбери, что ее деньги достались Стоунвиллю и миссис Рэйвенси, благодаря парику и румянам удачно сыгравшей роль супруги одного из компаньонов железнодорожной компании, которая сумела убедить старую даму в несомненной выгоде этого проекта.

Джейн, неожиданно ставшая единственной обладательницей наследства своего супруга, хотела вернуть деньги леди Пламсбери, но Уильям решительно воспротивился этому. Его бабушка уже не оправится от случившегося, а ему самому эти деньги не принесут никакой радости. Миссис Стоунвилль решила последовать примеру лорда Гренвилла и пожертвовать все свое наследство, за исключением стоимости ее приданого, благотворительному комитету, чьим попечителям могла доверять.

Пока Гренвиллам удавалось скрывать от соседей и похищение Лори. Правда, уговорить мальчика хранить тайну даже от Люси было не так-то легко – как и предполагал его отец, Лоренсу хотелось похвастать своим необыкновенным приключением перед другими детьми, да и перед взрослыми джентльменами тоже. Немного утешало мальчика только то, что его историю знал Ричард Соммерсвиль, с которым Лори всегда мог обсудить подробности своего похищения, всякий раз меняя или добавляя что-то.

– Через несколько месяцев он вовсе позабудет, как все было, правда утонет в фантазиях, – рассмеялась Эмили, услышав однажды, как Лори рассказывает Соммерсвилю о трех злых псах, охранявших дверь в его комнату.

– Это и к лучшему, любовь моя. Даже если он проболтается маленьким Пауэллам или Кастлтонам, его поднимут на смех, мальчишки сочтут его историю выдумкой, – улыбнулся лорд Гренвилл. – Пусть все идет, как идет. Что бы ни случилось в тот день, я приобрел больше, нежели потерял.

Словом, по всеобщему мнению, в Гренвилл-парке царила атмосфера спокойствия и благоденствия, и никак нельзя было разрушить это убеждение, отказавшись от посещения бала миссис Блэквелл.

Вечером леди Гренвилл входила в ярко освещенную бальную залу под руку с мужем. Бордовое платье с серебряным кружевом и тонкий слой румян не позволяли ей казаться бледной, но скрыть свою хромоту она не могла. Сегодня она не собиралась танцевать даже с Генри Говардом, своим неизменным кавалером, и просила Уильяма не уговаривать ее на танец. Эмили собиралась тихо просидеть в дальней гостиной вместе с облаченной в траур Джейн и Сьюзен, для которой этот бал должен был стать последним в этом сезоне – позже ее положение будет слишком заметно. Только Дафна могла позволить себе появляться в обществе, когда выглядела уже в два раза полнее себя прежней, Сьюзен же собиралась проводить лето только с близкими друзьями, избегая пышных празднеств.

Увы, едва ли не первым, кого встретили Гренвиллы, оказался доктор Вуд. От его цепкого взгляда не укрылось, с какой осторожностью наступает Эмили на больную ногу, и доктор приветливо осведомился о ее самочувствии. С заботливостью старого друга смотрел он на молодую женщину, она же замерла, едва скрывая охватившие ее ужас и отвращение.

Уильям поддержал разговор, чтобы пауза не показалась неприличной, и чуть заметно подтолкнул жену локтем – Эмили должна сделать над собой усилие и казаться безмятежной настолько, насколько это возможно в ее состоянии.

Леди Гренвилл вымученно улыбнулась и признала, что в последнее время боль в ноге беспокоит ее сильнее обычного.

– Я пришлю вам новое средство, дитя мое, – ласково произнес этот удивительный человек, способный сочетать в душе поразительную жестокость и дружелюбие. – В ваше обычное натирание я добавил кое-какие травы, думаю, они должны подействовать самым лучшим образом.

Эмили вымученно поблагодарила и извинилась перед доктором, объяснив, что хотела бы пройти в гостиную и присесть.

– Что ж, думаю, мы скоро увидимся, друзья мои, я бы хотел вас кое с кем познакомить, – улыбнулся доктор Вуд.

Гренвиллы уже добрались до выхода из зала, то и дело приветствуя знакомых, а мистер Эдвин Р. Тоун все еще задумчиво смотрел им вслед.

Спустя два часа Эмили и Джейн вышли освежиться на балкон, расположенный по всей длине бальной залы над парадным входом в особняк Блэквеллов. Ночь была почти по-зимнему прохладной, но после духоты и шума подругам было приятно подышать чистым воздухом и отдохнуть от болтовни в гостиной.

Они были не единственными, кто захотел сделать небольшой перерыв в танцах, и обе леди отошли к дальнему краю балкона. Прислонившись к поддерживающей навес над балконом колонне, Эмили закрыла глаза, пытаясь отрешиться от доносящейся из залы музыки. Ей так хотелось скорее вернуться домой, почитать с детьми, поболтать с тетушкой Розалин и, конечно же, побыть наедине с супругом. Леди Боффарт не могла поверить глазам, наблюдая неожиданно возникшую в Гренвилл-парке семейную идиллию, и не переставала изводить племянницу расспросами. Уильям уже несколько раз грозился, что предложит леди Боффарт отправиться в какое-нибудь путешествие, но Эмили не позволяла ему. Тетушка была так добра к ним в трудные минуты, ее дружбой стоило дорожить.

Сейчас леди Боффарт сидела возле чайного стола рядом с полковником Дейлом, приехавшим вместе с Рис-Джонсами, и Джейн не без оснований подозревала, что старый вояка явился на бал исключительно ради встречи с ее тетушкой.

Подруги еще не успели поговорить со Сьюзен – миссис Говард наслаждалась танцами, пока еще могла, но вскоре Генри наверняка попросит ее идти отдохнуть, и тогда они втроем смогут славно посплетничать, как в старые времена, когда с ними еще была миссис Пейтон.

– Как я завидую твоей невозмутимости, Джейн! – Эмили тяжело вздохнула. – Я как только увидела доктора Вуда, почувствовала, что меня охватывает дрожь. Страх это или ненависть, я не смогла бы ответить, скорее всего, и то и другое вместе.

– Потерпи, дорогая, – мягко, но настойчиво посоветовала миссис Стоунвилль. – Чарльз обещал, что скоро его дядя пришлет своих людей, чтобы арестовать доктора Вуда. А пока мы должны вести себя так, чтобы не вызвать его подозрений.

– Этот его дядя нашел основания для ареста? – оживилась Эмили.

– Думаю, он прилагает все усилия, пытаясь связать таинственного мистера Тоуна с доктором Вудом, но этот человек способен обхитрить кого угодно. – Джейн и самой нелегко было встретиться с доктором, которого все они привыкли считать близким другом, но она справлялась определенно лучше леди Гренвилл.

– Тогда как же… – Эмили не договорила, ей показалось, что кто-то прошел позади нее.

– Чарльз не делится со мной подробностями, но, как мне удалось понять из его намеков, полиция придумает какой-нибудь пустяковый повод, вроде жалобы больного, которого когда-то лечил доктор Вуд в Лондоне. Им бы только увезти его из Торнвуда, а дальше он будет предоставлен своей судьбе…

От этих слов леди Гренвилл поежилась и обхватила себя руками за плечи. Без пелерины на балконе было холодновато, скоро им придется вернуться в дом.

– Кстати, я наконец-то могу сказать тебе – в подлинном дневнике мисс Деррик нашлось упоминание доктора Вуда, правда, она не называла его по имени.

– В самом деле? И ты только сейчас это говоришь! – укорила ее подруга.

– Не говорить же об этом в переполненной гостиной! – резонно возразила миссис Стоунвилль. – Эта девушка обращалась к сестре, говоря о том, что их старый знакомый помогает ей справляться со своими затруднениями так же легко, как в ее детстве он справлялся с простудой и вывихами. Полиция выяснила, что практика доктора Вуда была расположена как раз в том районе, где проживала семья мисс Деррик.

– И она надеялась, что ее сестра догадается, о ком идет речь, по одному лишь этому намеку? Если даже полиция пропустила его, могла ли обратить внимание на эти слова бедная простая женщина?

– Наверное, мисс Деррик считала старшую сестру более наблюдательной, чем та была на самом деле.

Джейн тоже почувствовала, что мерзнет, несмотря на закрытое черное платье и шаль, и сделала несколько быстрых шагов вокруг колонны, чтобы немного согреться. К своему удивлению, с другой стороны колонны она едва не столкнулась с юным джентльменом, державшим в руке незажженную сигару.

– О, прошу простить меня, миледи! – воскликнул юноша, попятившись.

Эмили резко обернулась, разглядывая незнакомца. Он казался слишком молодым для того, чтобы курить сигары, и Джейн без колебаний сообщила ему об этом.

– Я знаю, знаю, – робко ответил он. – Я не смог бы курить в кабинете вместе с другими джентльменами, но все они так хвалили сигары мистера Блэквелла, что я потихоньку прихватил одну и решил попробовать ее на балконе.

– Вы совершите ошибку – дым потянется в зал, и миссис Блэквелл заставит вас пожалеть о вашей слабости. – Эмили с улыбкой смотрела на этого юнца, похожего на нашалившего ребенка, прячущегося на чердаке от наказания.

– О, как я сам не понял, это было бы ужасно! Благодарю вас, миледи, я, пожалуй, спущусь в сад, там я никому не помешаю! – и юный джентльмен исчез, попрощавшись с обеими леди учтивым поклоном.

– Кто этот мальчишка? – с недоумением спросила Джейн, глядя ему вслед.

– Не знаю, какой-нибудь племянник мистера Блэквелла, впервые попавший на бал и слишком стеснительный для того, чтобы пригласить на танец девушку.

– Но достаточно бойкий, чтобы украсть сигару, – заметила Джейн. – И нам пора последовать его примеру и пройти в дом, если мы не хотим пролежать все лето в лихорадке!

– Ты права, я уже не чувствую пальцев, – пожаловалась Эмили. – Если бы не разговор о дневнике мисс Деррик, я раньше заметила бы, насколько замерзла!

Подруги прошли через зал в гостиную и, наконец, обнаружили там дожидающуюся их Сьюзен.

– О, наконец-то мы можем поговорить! – обрадовалась миссис Говард. – Генри так надоел мне своим ворчанием по поводу танцев, несмотря на то, что дядя Энтони заверил его – моему здоровью ничего не угрожает! А ведь совсем скоро мне придется еще больше времени проводить дома, как же это скучно!

Подруги присели рядом со Сьюзен. Ни та ни другая не имели пока опыта счастливого ожидания малыша, поэтому могли лишь подбодрить миссис Говард обещанием чаще приезжать к ней в ближайшие месяцы.

– Ах, боже мой! – воскликнула на это Сьюзен. – Я ведь до сих пор еще не представила вам нашего гостя! Совершенно очаровательный юноша, если бы не он, я бы сошла с ума от скуки, пока вы были в Лондоне! Всегда готов поиграть со мной в лото, помочь смотать шерсть или рассказать какой-нибудь забавный анекдот.

– И откуда же к вам приехал этот милый юный джентльмен? – удивилась Джейн, прежде не слышавшая о родственниках Говардов, подходящих под это описание.

– Томас Роуэн – племянник доктора, которому мой дядя уступил свою практику. Томас тоже мечтает стать врачом и на будущий год отправится в университет. Дядюшка Энтони был так добр, что пообещал помочь ему получить образование, а пока они вместе проводят время в лаборатории дяди за какими-то опытами. Томас много читает медицинских книг, чтобы подготовиться к университету, но у него находится время и поболтать со мной, и проехаться верхом с Генри.

– Судя по твоим словам, этот юноша – настоящее сокровище, – Эмили продолжала улыбаться, но мысли ее были отнюдь не безмятежными. Протеже доктора Вуда – после истории с мисс Гилбертс, или мисс Деррик, это звучало пугающе. Не явился ли этот племянник какого-то врача, чтобы принести горе в чью-то еще семью? Навряд ли доктор Вуд пригласит к себе случайного человека, этот Томас наверняка должен быть ему полезен.

Миссис Стоунвилль пристальнее посмотрела на подругу. Сьюзен говорила что-то еще о своем восхищении мистером Роуэном, но обе леди ее почти не слушали. Судя по беспокойству, мелькнувшему во взгляде Джейн, она поняла, о чем думала Эмили. Об этом Томасе нужно было рассказать поскорее лорду Мернейту, но сперва следовало взглянуть на него.

– Твой дядя при встрече обещал познакомить меня с кем-то, наверное, речь шла о вашем госте, – Эмили постаралась, чтобы ее слова прозвучали непринужденно.

– Да-да, скорее всего, так оно и есть. Дядюшка хотел бы, чтобы Томас нашел друзей в нашем обществе. Он слишком молод и стеснителен, но, я уверена, понравится некоторым юным леди. Жаль только, у него совсем нет средств, чтобы считаться подходящим женихом, но позже, когда он сделает карьеру врача…

Сьюзен замолчала, взглянув на распахнутые двери гостиной, и тут же призывно взмахнула рукой.

– А вот и он! Сейчас вы познакомитесь с Томасом!

Эмили и Джейн дружно обернулись, и улыбки их застыли на мгновение, превратившись в чужие маски. Пробираясь между креслами и столиками, к ним приближался тот самый юноша, которого они четверть часа назад встретили на балконе с сигарой!

При ярком свете подруги смогли лучше рассмотреть его, и увиденное соответствовало описанию Сьюзен. Симпатичный круглолицый юноша не старше восемнадцати лет, с крупноватыми передними зубами и чуть вздернутым веснушчатым носом, жизнерадостно улыбался миссис Говард и сидящим с ней рядом леди.

Тотчас после знакомства он весело сообщил Сьюзен, что уже имел честь беседовать с ее подругами на балконе, правда, тогда он еще не знал, как их зовут. Томас не упомянул о похищенной сигаре, и леди Гренвилл и миссис Стоунвилль не стали выдавать его. Мысли их были заняты совсем другим, но нужно было поддерживать оживленный, бессмысленный разговор, а обсудить этого мистера Роуэна они смогут позже, когда останутся одни.

Мистер Роуэн болтал не переставая, восхищаясь Торнвудом, балом и теплым приемом, который был ему оказан, опровергая слова Сьюзен о его стеснительности. «Его поведение напоминает то, как вел себя лорд Мернейт при появлении в Торнвуде, – думала Эмили, помешивая чай. – Теперь мы знаем, что Мернейт играл свою роль, а этот юноша как будто копирует его манеры. Означает ли это, что Томас так же способен на искусное притворство, как и лорд Мернейт, который старше его лет на семь?»

Она резко подняла голову, и глаза ее встретились со взглядом мистера Роуэна. Пока Джейн что-то говорила Сьюзен, юноша наблюдал за погрузившейся в задумчивость леди Гренвилл. Ее движение застало его врасплох, но он тут же мило улыбнулся и подвинул к ней тарелочку с пирожными. С такой же улыбкой Эмили поблагодарила юного джентльмена за любезность и выбрала пирожное, но до самого окончания бала не могла забыть пойманный ею взгляд круглых голубых глаз. Холодный, расчетливый взгляд торговца, оценивающего выставленный перед ним товар. Что бы ни говорила Сьюзен о своем госте, мистер Роуэн прибыл в Торнвуд с какой-то целью, и цель эта не нравилась Эмили, пусть даже о ней ничего не было известно.

Доктор Вуд вскоре сам присоединился к компании и выразил удовольствие от того, что его протеже удалось познакомиться с самыми разумными и очаровательными леди во всем Торнвуде. Эмили и Джейн усилием воли позволили воспитанию взять верх над чувствами – сейчас был именно такой момент, когда привитые с детства манеры и умение не выдавать истинных помыслов должны были помочь скрыть то, что было им известно о докторе Вуде. Выдать себя означало подвергнуть сомнению успех расследования лорда Мернейта и, чего доброго, рискнуть своей жизнью. Воображение Эмили то и дело рисовало ей Томаса Роуэна, крадущегося в ночи с кинжалом и с этой своей милой улыбкой вонзающего кинжал ей в грудь.

Никогда она еще так не радовалась появлению Уильяма, заявившего, что экипаж ждет их. На прощание она даже нашла в себе силы пригласить мистера Роуэна в Гренвилл-парк, надеясь, что он не воспользуется приглашением.

По пути домой она пожаловалась Уильяму на свою подозрительность, не позволившую ей отнестись к юноше как к одному из гостей Говардов.

– Ты считаешь, он подслушал ваш разговор с Джейн? – лорд Гренвилл тотчас ухватил самую суть. – И перескажет его содержание доктору Вуду?

– Боюсь, что так, – Эмили виновато опустила голову. – Нам не стоило обсуждать это на балконе, но, казалось, поблизости никого нет. Сколько времени Роуэн прятался за колонной, я не знаю. Он будто бы собирался выкурить сигару втайне от мистер Блэквелла и других джентльменов, но это могла быть лишь отговорка.

– Теперь уже ничего не изменишь, и тебе не стоит винить себя, дорогая, – Уильям покрепче обнял жену. – Полагаю, нужно сообщить лорду Мернейту о том, что доктору Вуду могло стать известно о планах по его разоблачению. Я завтра же утром отправлю ему записку.

Мернейт уехал на пару дней в Лондон. По его словам, раз уж миссис Стоунвилль не может танцевать на балу из-за своего траура, он и вовсе не поедет к Блэквеллам.

– Ты прав, ему обязательно нужно узнать о новом протеже мистера Тоуна. У этого мальчика такой жуткий взгляд, пронзительный и холодный, – Эмили поежилась и сильней прижалась к Уильяму. – И почему Мернейт до сих пор не привез констеблей?

– Ты же знаешь этих полицейских, большую часть времени они заняты конторской работой. Должно быть, оформляют какие-то документы, нельзя же арестовать человека просто так, тем более такого хитроумного преступника, как этот. Доктор Вуд не сможет исчезнуть за одну ночь, а завтра мы с Ричардом можем поехать туда и понаблюдать за ним и этим юношей. Генри будет рад нашей компании и ничего не заподозрит.

– Я отпущу тебя, только если ты возьмешь с собой пистолет. И Ричард тоже. После недавних событий я боюсь, что с вами может что-то случиться! – леди Гренвилл охнула. – И Сьюзен! Если у нее на глазах арестуют ее дядюшку, что с ней будет?

– Мы подготовимся, дорогая, тебе не нужно беспокоиться. Как только Мернейт известит нас, когда он намерен увезти доктора Вуда, ты пригласишь Генри и Сьюзен к себе. Им не к чему присутствовать при аресте.

– Только бы не было слишком поздно! – тревога не оставляла ее.

– Уверяю тебя, Мернейт не опоздает.

Но Уильям ошибался.