Глава 14
Ежедневный герой боевика
Будь то радугой в чьей-то туче. –
Майя Ангелутуче
Во время подготовки к операции одна медсестра задала мне стандартный вопрос:
– Вы понимаете риски и преимущества этой процедуры?
Что я мог сказать? В тот момент я уже относился ко всему этому с юмором.
– Да, – ответил я. – Риск в том, что я могу умереть, а преимущество в том, что буду жить.
Выздоровление на сей раз шло как по маслу. Я даже не пропил до конца курс обезболивающих. Но когда две недели спустя пришел результат патологии, новости оказались неутешительными. Рак не был удален полностью. Он по-прежнему оставался в моем теле. Я был официально зачислен в категорию высокого риска.
Я больше не мог притворяться. Вот и все. Я умру. Смерть уже маячила на горизонте. Я не был уверен, насколько далеко, но я ее видел.
Мы надеялись попасть в программу каких-нибудь экспериментальных испытаний средств лечения рака почек. Я очень хотел добиться приема у Андерсона в Хьюстоне. Когда мне впервые поставили диагноз, я провел исследования и составил исчерпывающий список лучших программ и больниц. Я вернулся к этому списку – его возглавлял доктор медицины Андерсон. Но в его клинике требовали тысячедолларовый депозит, чтобы выделить место в своем расписании. У меня не было наготове тысячи долларов. Но к январю эта клиника должна была включиться в сеть моей страховки. Нам просто нужно было подождать.
Через несколько дней после операции я направился в Орландо на собеседование по поводу работы. (Можно до ушей нашпиговать человека раком, но от этого ничего не изменится! Я по-прежнему оставался открытым к новым возможностям работы, всегда надеясь обеспечить наилучшее возможное будущее для Лиссы и Эммы, что бы со мной ни случилось.) Я сидел в кресле, ожидая, пока взлетит самолет, желая успокоить мысли, метавшиеся в моем разуме. Подвинулся, вытягивая ноги. Я взял с собой книгу, но она не зацепила меня. Просмотрел журналы в кармашке переднего кресла, нашел журнал «Дух» компании Southwest Airlines и начал его листать.
Одна статья привлекла мое внимание. Она была озаглавлена: «Ежедневный герой боевика». Разумеется, я, будучи гиком «Звездных войн», заинтересовался ею. Начал читать. И плакать.
Это была история Алекса Шина, молодого мужчины, который стал основоположником общественного движения, толчком для чего послужило желание сдержать обещание, данное отцу перед его смертью. Движение «Потому что я сказал, что сделаю» (Becauseisaidiwould.com) призывало людей доводить свои намерения до конца. Это было одно из воспоминаний Алекса об отце – тот всегда выполнял свои обещания. Что бы ни случилось. Он был человеком слова. Алекс осознал, насколько мало ценится такая надежность в нашем непостоянном обществе. Ему захотелось заново сфокусировать людей – и себя самого – на выполнении обещаний. Он придумал и создал маленькие визитки, которые рассылал по почте людям, желающим дать какое-то обещание. В самом низу карточки было просто написано: «Потому что я сказал, что сделаю это». Люди писали в верхней части карточки свои обещания, фотографировали ее и публиковали в Интернете.
Некоторые из этих обещаний были скромными. Другие – масштабными.
Очевидно, что я попал в пространство ненадежности. Лицом к лицу с еще одним диагнозом, который в лучшем случае выглядел мрачно. Лицом к лицу со словами врача, что у таких пациентов, как я, есть только восьмипроцентный шанс прожить еще пять лет. Эмма окончит школу через четыре с половиной года. Велика вероятность, что меня не будет здесь, чтобы каждый день писать для Эммы записки на салфетках, пока она не завершит учебу.
Я знал, что существует мое невысказанное обещание Эмме, что я всегда буду упаковывать для нее обеды и писать записки на салфетках. Но эта возможность, похоже, от меня ускользала. Что мне делать?
Столь немногое было мне подвластно в этой битве! Я не понимал, почему мне приходится постоянно бороться, когда многие мужчины достигают восьмого десятка без каких-либо существенных проблем со здоровьем. Они видят, как их дети оканчивают не только среднюю школу, но и колледж, получают работу, вступают в брак.
Но позаботиться о том, чтобы у Эммы всегда была записка на салфетке? Это было в моей власти.
Я поклялся тогда, сидя в самолете на месте 34B, что напишу столько записок на салфетках, сколько нужно, чтобы у нее было по одной на каждый школьный день, пока она не получит аттестат. Я быстро подсчитал, сколько салфеток мне понадобится, чтобы дотянуть до ее выпускного бала, и решился писать, писать, писать, как только доберусь до дома. 826. 826 записок надо написать, чтобы сдержать обещание, данное дочери.
Едва приземлившись, еще даже не зарегистрировавшись в отеле, я послал электронное письмо Алексу со словами о том, как эта статья вдохновила меня, и об обещании, которое я собирался дать. Через несколько дней он ответил мне. Его воодушевила моя преданность Эмме и история с записками на салфетке. Я был потрясен. Миссия Алекса была масштабной. Он делал замечательные вещи. А я был просто отцом, болеющим раком и пишущим записки на салфетках.
Знакомство с Алексом и его миссией кое-что сделало для меня. Он помог мне сфокусироваться. Вместо того чтобы неотступно размышлять о мрачном прогнозе, который я только что получил, он заставил меня фокусироваться на том, что я собирался оставить после себя. И, ей-богу, я собирался дать моей девочке все советы, какие только могут понадобиться ей в жизни.
Урок № 41
Если не можешь говорить о чем-то, то делать этого тем более не следует
Хотела бы ты спросить моего совета о том, как сжульничать на экзамене? Или ограбить банк? Если у тебя волосы на загривке встают дыбом при одной мысли о таком разговоре, то не следует и ввязываться в такое дело.
Могла бы ты с легкостью спросить лучшую подругу, не против ли она, если ты станешь встречаться с ее парнем? Думаю, вряд ли.
Ты достаточно зрелая личность, чтобы вести взрослые разговоры о поступках, чувствах и мыслях. Веди эти разговоры. Если же не можешь, тогда, может быть, ты недостаточно созрела, чтобы совершать эти поступки.
