6
Ученый: свобода блуждать

Быть ученым — значит сохранять веру в неопределенность, находить удовольствие в тайне и учиться культивировать сомнения. Нет надежнее способа загубить эксперимент, чем заранее убедить себя в его исходе.

Стюарт Файрстайн, нейробиолог

Один из кратчайших путей в неведомое пролегает через постановку перед собой вопросов и методологию научного эксперимента. Незнание играет центральную роль в формировании гипотез, проведении экспериментов и в достижении новых открытий. Ганс Хоппе, известный биолог из Оксфордского университета, размышляет о месте Незнания в научном процессе.

«В 2010 г. в четверг во второй половине дня я осознал, что данные на экране моего компьютера сообщают мне нечто неприятное: я вновь ничего не понимаю. Следуя принятой в моей области знаний концепции, я не имел возможности осмыслить то, на что таращился уже несколько недель подряд».

Ганс испробовал все версии доминирующей теории, так и сяк подгоняя ее под данные, мерцавшие на мониторе компьютера. Он хотел согласовать эти данные с имевшимся представлением, каким образом белки́ могут улучшать свои функции, но эти объяснения никуда не годились. Требовалось найти причину появления принципиально новой функции рецептора, расположенного на клеточной мембране. Эта функция появлялась в ходе эволюции внезапно, и, поскольку изменение было столь необычным, Ганс пребывал в недоумении. Он пытался понять, что могло вызвать такое событие, как могла возникнуть совершенно новая функция. Он мог бы закрыть глаза на этот аспект, счесть, что данные наблюдения находятся вне сферы его науки, и двигаться дальше. Но эта молекула слишком важна, и сам ученый был слишком взволнован тем, что обнаружил нечто новое и непредвиденное. Такое невозможно взять и отбросить. К тому моменту команда из 16 специалистов на трех континентах работала более пяти лет, описывая это странное явление. «А я все так же не мог понять его природу и сумел перейти лишь от состояния “пока у нас нет ответа” к фазе “в рамках моей науки ответ невозможен”. Жуткое разочарование!»

И в то же время, по словам Ганса, это было чрезвычайно творческое время. Он бился о границы знания, его наука и его опыт не позволяли продвинуться дальше, впереди простиралось неведомое, но появилось и дивное чувство свободы — возможность исследовать нечто новое. Этот настрой помог радикально изменить принцип исследования и в итоге привел к серьезному открытию. Обдумывая это, Ганс так определяет роль Незнания в науке: «Подчас самое существенное в исследовании — понять, где начинается область неведомого. К сожалению, обычно мы смотрим с другой стороны, нас больше всего волнует, “где кончается знание”. Это естественно, ведь только наши знания и опыт позволяют сделать новые наблюдения. Чаще всего мы просто развиваем уже установившиеся теории, “заполняем пробелы”, собирая неизвестное по крупицам».

Но когда эти осторожные шажки ни к чему не приводят, говорит Хоппе, требуется скачок понимания, тот феномен, который американский физик и историк науки Томас Кун назвал «сдвигом парадигмы».

Ганс напоминает, что для новых теорий требуется новое мышление, определенная свобода от всевозможных материальных и ментальных ограничений. Особенно трудно распознать и устранить ментальные ограничения, особенно когда они проистекают из тех самых знаний, которые и позволили нам сделать новые наблюдения. «Как это было с моим исследованием эволюции рецептора и во многих других случаях, приходит понимание: внутри существующих рамок теории, даже если слегка раздвинуть их, ответа не найти. И это освобождает разум, позволяет искать новые концепции, отбросив старые. Этот процесс дает чувство свободы, смелость идти вперед».

По словам Ганса, решение отказаться от известного и открыть разум идеям, которые прежде казались нелепыми, пустой тратой времени, является сугубо индивидуальным. Без него невозможно движение науки вперед — лишь заполнение пробелов. «Когда устанавливаются новые формы знания и заново размечаются границы неведомого, начинается очередной виток цикла “заполнения пробелов”. Он длится до тех пор, пока новые наблюдения не окажутся необъяснимыми в границах теории и не заставят нас отказаться от известного и осмелиться пойти дальше».

Пока научная работа сводится к приобретению знаний, отклонение от принятой концепции воспринимается не как свобода, а скорее как ненужное отвлечение, задержка. В этом случае научное исследование сводится к некоей практической пользе. Но подлинный прогресс и выход за пределы предсказуемых прикладных выводов возможен лишь благодаря свободе мыслить незашоренно, латерально, а не только в отведенных пределах. Эта свобода благотворна, ибо она позволяет личности войти в пределы того, что для всех остается пока неведомым.