Сергей Климук родился 9 декабря 1970 года в Казахстане. По его собственным словам, «более 11 лет служил в Казахстане в службе военной разведки». По другим данным, побывал в войсках ВДВ, ракетных войсках и войсках связи. В юности занимался боксом, с 1991 года стал тренером рукопашного боя. В 2006 году в звании прапорщика ФСБ служил в Подмосковье, подрабатывал тренировками по рукопашному бою в нескольких московских клубах. Посещал богословские курсы, участвовал в организации и охране мероприятий, проводимых Международным фондом славянской письменности и культуры, директором которого был известный скульптор Вячеслав Клыков. Клыков был личностью весьма примечательной — в 80е вступил в «Память», в 90 е стал главой Всероссийского соборного движения. В своем «Обращении к русскому народу» ВСД призывало «в единой соборной воле… счищать с себя струпья жидовской большевистской проказы, срывать с себя ярлыки расчленителей всех мастей (от заокеанских до доморощенных)». В 2005м Клыков подписал «письмо 500», в котором «представители русской общественности» обратились к генеральному прокурору с требованием закрытия «всех религиозных и национальных еврейских объединений как экстремистских». Восстановил «черносотенный» Союз русского народа и был председателем его Высшего совета. В 2006 году подписал обращение группы националпатриотических деятелей, связанных с Международным фондом славянской письменности и культуры, к генпрокурору, директору ФСБ, министру внутренних дел, спикерам обеих палат и др. с требованием лишить раввина Берл Лазара российского гражданства, «а его религию статуса «традиционной».

После задержания Климука один из сотрудников фонда рассказывал, что он пришел к ним за год до того. «Сказал, что хочет работать с детьми, мы ему помогли. Климук работал с трудными подростками. Через него прошли десятки детей, которые бросили пить, курить, принимать наркотики. Он вытягивал абсолютно безнадежных. Учил их драться, читал лекции по основам богословия. Я лично знаю вчерашних наркоманов, сатанистов, которые после общения с Климуком начинали ходить на выставки, становились нормальными людьми». В 2006 году Климук появился на тренировках в военноспортивном клубе «Спас», руководителем которого был Николай Королев. По показаниям Королева, он познакомился с Климуком в фонде Клыкова: «…во время посещения мной Центра Славянской музыки и письменности, примерно 78 месяцев назад я познакомился с мужчиной по имени Сергей по прозвищу «Шаман». Он сказал мне, что является сотрудником ФСБ, что работает в роте охраны…» Сам Климук, правда, в своих показаниях на суде описывал их знакомство несколько поиному: «С Королевым я познакомился через телевизионную передачу «Военная тайна», так как я старался знакомиться со всеми перспективными тренерами по единоборствам, так как сам занимался такой подработкой в спортклубах «Гридень» и «Роса». Несколько раз я был на тренировках Королева, он знал мои данные, а я его». Встреча с Королевым оказалась решающей для дальнейшей судьбы Климука.

Николай Королев родился в Москве в многодетной семье профессора музыки 31 марта 1981 года. По словам Королева, его «мать — родовая казачка, старообрядка, бабка — родовая казачка, старообрядка — добрый, святой человек, с детства привила любовь к вере и расе». В подростковом возрасте был металлистом, но уже в 14 лет сдружился с болельщиками «Динамо» и примкнул к наци—скинхедам. Окончил музыкальную школу по классу трубы, занимался боксом. К 1998му году был лидером двух бригад — «Бабкафронт» (по названию метро «Бабушкинская») и «Street hooligans». Состоял в «Черной сотне» Александра Штильмарка. В интервью газете «Известия» отец Королева рассказал, что в армии его сын не служил из—за болезни. «В юности он в какой—то момент увлекся наркотиками и подхватил гепатит. Но потом взялся за ум». Правда, биограф Королева Виталий Чепрунов в своей «Думе о Николе» эти сведения опровергает: «Ни о какой «юношеской наркомании» Николы и связанными с этим «болезнями» никаким «журналистам» никто из его близких не говорил и говорить не мог по простой причине — это ложь. Никола в армии служил! Правда, всего полгода и был комиссован действительно медиками (что и дало повод для сказки), но по некоторым проблемам органов дыхания». В 1998 году поступил в спортивный колледж, который окончил по специальности «педагог дополнительного образования». Как пишет тот же биограф, «возможность готовить новых боевиков, да чтобы за это Система тебе еще и платила!» Стал преподавателем рукопашного боя. Побеждал на чемпионатах России, получил кандидата в мастера спорта по рукопашному бою. Пел в музыкальной группе «Белая империя», издавал газету «Белый рубеж». Был условно осужден за изготовление и хранение оружия. В 2002 году стал руководителем военноспортивного клуба «Спас» при детском доме творчества. СПАС — это аббревиатура, расшифровывается как «Специализированная Прикладная Армейская Система». Автором системы ножевого боя «С.П.А.С.» был офицердесантник Константин Воюшин. По данным «МК», никем из спасовцев не опровергаемым и процитированным в «Библии скинхэда» Королева, первым экзаменом в «Спасе» было убить и съесть собаку, вторым — совершить диверсию путем взрыва, третьим — убить человека.

Про дальнейшие после знакомства с Климуком события Королев показывает так: «Позднее на одной из тренировок я познакомил его (Климука. — И. Ф.) с Тихомировым (ученик и крестник Королева, студент Госуниверситета сервиса. — И. Ф.) и Костаревым (ученик Королева, студент Российского химикотехнологического университета; оба, и Тихомиров, и Костарев, с детства увлекались пиротехникой. — И. Ф.). Они часто отходили и беседовали наедине. Как я предполагаю, «Шаман» делился боевым опытом с Тихомировым в области подрывного дела, так как он говорил, что воевал в Чечне и Сербии». Олег Костарев по поводу знакомства с Климуком показывает, что «…с Климуком познакомился 7 мая 2006 года, когда у нас был митинг против наркоманов. Фамилии его я тогда не знал. Королев мне Климука представил Шаманом. Он сказал, что он ФСБшник и с ним лучше не общаться…» Климук уточняет: «…я подсудимых по имени знал Тихомирова и Королева, остальных коекого в лицо. С Сенюковым (курсант милицейского колледжа, обвинен в убийстве Вигена Абрамянца на станции метро «Пушкинская». — И. Ф.) я познакомился на чемпионате Москвы по многоборью, с Костаревым познакомился на похоронах моего близкого друга Клыкова, перед смертью Клыков подписал грамоты, и одна была для Тихомирова «За вклад в творчество», он был художник, приносил свои рисунки, Костарев с другими ребятами помог тогда в организации похорон, и я пригласил их помянуть Клыкова в Центре славянской письменности и культуры».

25 июля 2006 года произошел взрыв в редакции православнопатриотической газеты «Русский вестник», вызвавший переполох в стане националистов. Главный редактор газеты Алексей Сенин выступил с заявлением, в котором сообщил, что рассматривает этот взрыв как акт «политического террора против русского народа». На первых после задержания в начале сентября 2006 года допросах Королев говорил, что не знает деталей произошедшего. Он показывал: «…Как—то Сергей мне позвонил и попросил меня свести его с Тихомировым и Костаревым для какой—то поездки в Центр славянской письменности и культуры по поводу издательства «Русский Вестник». Однако почти через полгода, в конце февраля 2007 года, Королев меняет линию своего поведения. С тех пор он отказывается от показаний против Климука и своих учеников и берет вину на себя. По его словам, он «приходил использовать помещение союза славянской письменности и культуры, находящейся на «Третьяковской». Там нам дали подвальное помещение под молодежное помещение союза русского народа, чтобы не палить другие объекты, то есть спортзалы, я приводил туда в основном уличных ребят: хулиганов, бритоголовых. Мы слушали музыку, читали лекции, физподготовка, просто тусовались, читали журналы. Либеральное крыло союза русского народа и фонда славянской письменности и культуры стало высказываться, что нам не нужна молодежь, что не будет никакой войны, что не стоит внимание уделять на какие—то военные приоритеты, спортивные и прочее. Я чтобы подстегнуть эту тему задумал сделать маленький взрывчик, чтобы это выглядело как теракт. В принципе это обосновалось, потому что в журнале «Русский дом», по телевизору, сказали, что произошел террористический акт на русской газете «Русский Вестник». Само собой, чтобы прикрыться, я использовал другого человека — Шамана, Тихомирову я сказал, что это идея Шамана, хотя руководил и пальцем показывал я. Ну тоже самое Костареву, даже придумал легенду, что Шаман хочет с это денег. Потому что в конечном итоге меня так и так должны были взять, хаха, мне нужно было уходить от крайнего. Некоторые моменты кто—то должен был брать на себя. Мог взять Тихомиров, конечно, но это было бы бесчестно, так как я хорошо к нему относился. Я начал подключать во всех моментах и рассказывать ребятам, что такой товарищ — Шаман, например на Кузнецком мосту, еще коегде. Я руководил, говорил, что это идея Шамана, но сам он в принципе с нами не пришел, то есть прикрывался его именем. В то же время, мне это давало власть в том, что я не один, что у нас есть организованная структура, что у нас есть информаторы с ФСБ. Само собой, Шаман, конечно, пользовался этим. Вот я такой крутой, за меня казаки, Король, но иной раз предлагал какиенибудь грабежи. Русский вестник был выбран объект, как поджег ресторана, чтобы об этом заговорили. <…> Климук в центре славянской письменности занимался молодежным отделением, то есть нами. Я, таким образом, и пролез туда. Он был там <…> на ведущих ролях».

Позднее на суде Королев добавил некоторые детали: «… В фонде работал Климук, через которого народный художник Клыков выделил нам подвал, относящийся к редакции, когда Клыков умер, нас оттуда попросили, и я решил хлопнуть дверью и я попросил Тихомирова и Костарева произвести взрыв, которым я сообщил, что об этом меня просил Шаман с целью решения финансовых проблем между Климуком и Русским вестником — это я придумал, если бы не было такой подоплеки, то Костарев и Тихомиров могли бы отказаться от взрыва… Климук, он там работал, приходил в «Спас», его знали, как инструктора рукопашного боя и сотрудника ФСБ. Мне казалось, что моим словам это придаст авторитета… о подготовке взрыва в редакции я Климуку не сообщал, так же как и о подготовке других взрывов… общие интересы с Климуком были спортивные, мы хотели футболки делать…, в изготовлении рисунков для футболок помогал Тихомиров, так как он учится в художественном училище и хорошо рисует… Я сказал, что нужна помощь русским людям, конкретно, Шаману, я настоял на том, чтобы они — Тихомиров и Костарев — произвели этот хулиганский взрыв».

На следующем заседании Королев продолжил: «место закладки СВУ я показал Тихомирову… с Климуком общались по поводу спорта, на тему православия, организовывали массовые мероприятия, охраняли похороны Клыкова…».

Ученик и крестник Королева Илья Тихомиров по поводу своих отношений с Климуком показывал, что «…при Климуке никаких разговоров о взрывных делах не было… Королев сказал мне, что на подоконнике редакции надо взорвать чтонибудь небольшое… Он сказал, что надо взорвать, я спросил зачем, он сказал, что это просит Шаман, зачем, я так и не понял… Королев говорил, что Климук полковник ФСБ, пишет стихи, рисует и спекулирует майками… 25 июля у меня был день рождения, и Климук меня поздравил по телефону, так как я рисовал для его футболок…»

Другой ученик Королева Олег Костарев показывал, что «со слов Королева — в Русском Вестнике у Климука там финансовые интересы…»

Сам Климук показывал, что «часто бывал в Фонде Славянской письменности и культуры, был знаком с директором Клыковым, с газетой имущественных отношений не имел, в конфликты не вступал…, в фонде был зал встреч молодежи, после смерти Клыкова встречаться в фонде нам не разрешали, никакого участия во взрыве я не принимал, указаний никому не давал…»

21 августа 2006 года прогремел взрыв на Черкизовском рынке. Вот как повествует об этом происшествии скупой язык приговора: «Королев Н.В., действуя в группе совместно и согласованно с Климуком С.А., Костаревым О.В., Тихомировым И.Ю. и Жуковцовым В.В. на почве неприязни к лицам неславянского происхождения, выполняя свою роль, в июле—августе 2006 года договорился с Климуком С.А. о совершении в августе 2006 года в г. Москве на территории торговоярмарочного комплекса ООО «КБФ «АСТ» взрыва самодельного взрывного устройства. После чего Королев Н.В. с Климуком С.А. разработали план осуществления взрыва. В период с 25 июля 2006 года по 11 августа 2006 года Королев Н.В., выполняя свою роль, используя свой авторитет, привлек для осуществления задуманного Тихомирова И.Ю., Костарева О.В. и Жуковцова В.В., распределив между ними роли и обязанности, поручил последним приобрести компоненты для изготовления самодельных взрывчатых веществ, изготовить из них самодельное взрывное устройство, перевезти его на территорию торговоярмарочного комплекса, установить и привести в действие.

11 августа 2006 года, согласно разработанному плану, Королев Н.В., Костарев О.В., Тихомиров И.Ю., Жуковцов В.В. прибыли на территорию торговоярмарочного комплекса, где определили место установки самодельного взрывного устройства и дату предполагаемого взрыва — 21 августа 2006 года.

Затем 19 августа 2006 года Климук С.А., Жуковцов В.В., Костарев О.В., Тихомиров И.Ю., реализуя задуманное и выполняя свою роль, вновь прибыли на территорию торговоярмарочного комплекса, где Климук С. А. окончательно определил место установки самодельного взрывного устройства — на торговой линии № 41 у расположенного там туалета и  кафе «Евразия», а также дату взрыва — 21 августа 2006 года и пути отхода с места происшествия.

В  период с 4 августа 2006 года по 20 августа 2006 года, Костарев О.В., выполняя свою роль, действуя в общих интересах всей группы, не имея на то разрешения, приобрел в магазинах и на рынках г. Москвы необходимые для изготовления самодельных взрывчатых веществ компоненты, из которых по месту своего жительства и общежития <…> изготовил самодельное взрывное вещество.

В  этот же период Тихомиров И.Ю., выполняя свою роль и  действуя согласно разработанному плану в интересах всей группы, приобрел необходимые для изготовления устройства воспламенения инициирующего взрывчатого вещества компоненты, из которых изготовил два таких устройства.

После чего 21 августа 2006 года Костарев О.В. изготовленное им самодельное взрывное вещество, действуя в общих интересах всей группы, без соответствующего разрешения перевез и перенес при себе от своего места жительства общежития <…> до станции метро «Отрадное» в г. Москве, где, встретившись с Тихомировым И.Ю., они перенесли самодельное взрывное вещество по месту жительства Тихомирова И.Ю. <…>, где, не имея на то разрешения, действуя согласно разработанному плану в общих интересах участников группы, Костарев О.В. и Тихомиров И.Ю. изготовили 2 самодельных взрывных устройства общей массой заряда не менее 4 кг 200 грамм в тротиловом эквиваленте, которые Костарев О.В., Тихомиров И.Ю. и присоединившийся к ним, согласно разработанному плану у станции метро «Отрадное» в г. Москве Жуковцов В.В. в этот же день перевезли и перенесли при себе без соответствующего разрешения от станции метро «Отрадное» на территорию вещевой ярмарки ООО «КБФ «АСТ» по адресу: г. Москва, Сиреневый бульвар, владение 4.

21 августа 2006 года, действуя согласно разработанному ими плану и выполняя свою роль, Тихомиров И.Ю. и Костарев О.В. на территории торговоярмарочного комплекса ООО «КБФ «АСТ» в г. Москве окончательно привели в готовность самодельное взрывное устройство общей массой заряда не менее 4 кг 200 грамм в тротиловом эквиваленте, а Жуковцов В.В., выполняя свою роль, в это время наблюдал за окружающей обстановкой, чтобы предупредить Тихомирова И.Ю. и Костарева О.В. об опасности быть застигнутыми на месте. В то же время Климук С.А., выполняя свою роль и действуя согласно разработанному плану, находясь на территории торговоярмарочного комплекса, контролировал действия Тихомирова И.Ю., Костарева О.В. и Жуковцова В.В. и непосредственно перед осуществлением взрыва созвонился с Королевым Н.В., которому сообщил о готовности произвести взрыв.

После чего 21 августа 2006 года примерно в 10 часов 30 минут в г. Москве на территории торгововярмарочного комплекса ООО «КБФ «АСТ», расположенного по адресу: г. Москва, Сиреневый бульвар, владение 4, Тихомиров И.Ю. и Костарев О.В. действуя согласно разработанному плану и выполняя свою роль, у помещения туалета на торговой линии № 41, с целью нарушения общественной безопасности, устрашения населения и создания опасности гибели людей, причинения имущественного ущерба, для оказания влияния на органы власти по ужесточению миграционной политики и закрытию предприятий, принадлежащих лицам неславянского происхождения, привели в действие самодельное взрывное устройство, общей массой заряда не менее 4 кг 200 грамм в тротиловом эквиваленте. В результате взрыва были насильственно лишены жизни Богомолова И.В., Рахмонов С.Д., Хатамова Н.А., Бакотина М.В., Хазраткулова Ш.Ш., Унтиева З.А., Ташев А.А., Шоев М.М., Шумкоров З.Ш., Раджабов Б.Т., Ефимов С.М., Мирзоерова Г.Р., Чжан Д., Ибрагимов М.Б, смерть которых наступила от взрывной комбинированной сочетанной травмы тела, а также были созданы опасность для жизни и причинены различные телесные повреждения <…> (список из 47 фамилий. — И. Ф.).

После осуществления взрыва Жуковцов В.В. с места происшествия скрылся, а Тихомиров И.Ю. и Костарев О.В. были задержаны на месте».

Жуковцов был задержан на следующий день, затем был задержан Королев, а последним, уже в сентябре, — Климук. Поначалу следствие считало главным организатором теракта Климука. Один из следователей говорил, что «сейчас идет речь о том, кто по делу о взрыве на рынке будет главным и, соответственно, сядет по максимуму». На эту роль Климук вполне подходил хотя бы потому, что был сильно старше всех остальных своих подельников. Но постепенно вырисовывалась общая картина дела. К большинству акций «спасовцев» — таким как взрывы офиса прорицательницы Лилианы, армянского общежития, мусульманской молельной комнаты, торговых палаток, зала игровых автоматов и кафе — Климук никакого отношения не имел. На первых допросах Королев по поводу взрыва на Черкизовском рынке тоже показывал, что во всем виноват Климук. Причиной взрыва якобы послужили коммерческие интересы последнего: «…Примерно в июле 2006 года Шаман возил меня на Черкизовский рынок… и говорил мне, что здесь можно заработать. Он мне пояснял, что ему нужны люди для того, чтобы прийти на рынок толпой и криминальным путем заработать деньги. Я понял, что от меня ему нужны люди, владеющие рукопашным боем… По их словам они (Тихомиров, Костарев и Шаман) должны были осуществить какую—то акцию, в подробности которой меня не посвящали. Шаман мне говорил, что хочет подключить двух карманников, чтобы заработать денег… Жуковцов рассказал, что ребята попались на взрыве Черкизовского рынка и их задержали кавказцы и охрана… Потом Шаман несколько раз звонил мне и предлагал уезжать из Москвы, так как он полагал, что через меня найдут его… Он мне говорил, что перед взрывом он вместе с Тихомировым и Костаревым ездил на Черкизовский рынок на разведку, а потом они 21го августа должны были провести там акцию, а он вместе с 2мя карманниками во время акции собирать там деньги…. К указанным преступлениям, совершенным Тихомировым, Костаревым, Жуковцовым и Сергеем Шаманом я никакого отношения не имею. Прошу следствие учесть мое активное участие в раскрытии преступления и в изобличении его участников…».

На следующем допросе Королев несколько меняет показания относительно своего участия в акции: «…в августе 2006 года я ездил на территорию Черкизовского рынка совместно с Костаревым, Тихомировым и Жуковцовым… Цель данной поездки было показать ребятам оптовый рынок. Данное действие я совершил по просьбе Шамана… В тот момент я был против их встреч… Шаман ездил с указанными ребятами в августе 2006 года два или три раза. Шаман мне говорил, что они готовят на территории Черкизовского рынка какую—то акцию, но что конкретно, он мне не сообщал… Уверен, что данный взрыв они осуществили по указанию Шамана. Шаман пользовался у указанных ребят непререкаемым авторитетом, поскольку он участвовал в военных действиях и был хорошо знаком с подрывным делом. Также он хвастался перед ними, что имеет связи с представителями криминального мира, а именно с ворами, также он обещал им предоставление денежных средств, в которых они нуждались… и легко смог убедить их выполнить разработанный им план… Я уверен, что у Шамана был в осуществлении данной акции исключительно коммерческий интерес… Прошу следствие учесть мое активное участие в раскрытии преступления и изобличении его участников».

Впоследствии, как я уже упомянул выше, Королев полностью изменил линию своих показаний. Теперь по его словам выходило, что организатором и этого теракта был он сам, а имя Климука использовал для прикрытия. Правда, причиной теракта все равно оставалась не националистическая подоплека, а личный конфликт: «…как—то туда я ездил с Климуком Шаманом. Он мне показал внутренний оптовый рынок, кафе там сидели какие—то братки кавказские. В кафе нас не обслужили, не налили кофе. Женщина прошипела нам что—то покитайски. Я повторил свой вопрос: «Не нальете ли нам кофе, пожалуйста?» Она сказала: «Пошли вы на хер русские, уже достали», ну типа такой фразы. Может, я неточно ее привожу. Потом я узнал от Маркова (прозвище Тихомирова. — И. Ф.), что у них есть взрывчатое вещество и они готовят акциипо городу Москве. Я сказал, что у меня есть отличное место, где можно произвести акцию и предложил Черкизовский рынок. Туда как—то съездил, показал им. <…> При мне был Тихомиров и Костарев. <…> Потом они ездили еще с кем—то, как—то они хотели выбрать определенный объект. Ну, например, вот это кафе. Чтобы их довез, я попросил Климука. И еще раз сказал, что это идея Климука заработать деньги с помощью каких—то воров. В то же самое время они готовили небольшое устройство килограмм на 5. Я в разговоре с Тихомировым сказал так, что по общежитию у нас было 20 килограммов и даже с бензином, и какой был эффект, что там основательно ничего не было, не было дырок, наделало только шуму, то есть не вся селитра сработала. <…> Я предложил взять больше, так часть могла не сработать. Я предложил взять килограмм 1015, но без оболочки, гвоздей, шурупов, то бишь не направлено действие на убийство, а на разрушение, шумовой эффект. Я понимал, что могли пострадать ближайшие люди. Я сказал, что лучше всего они оставили взрывчатое вещество в кафе, под столом и посмотрели кто сидит рядом. Если сидят товарищи бандиты кавказской внешности наружности, то лучше поближе к ним положить, непосредственно около них крышующих. Как они выполнили или не выполнили — я не знаю. Просьбу Сергею Климуку Шаману, чтобы он подъехал в тот день туда, говорил непосредственно я. Я сказал: «Ты ехай проконтролируй, что ребята сработают». Он не знал количество взрывчатки, не знал, что они конкретно будут делать. Ребятам же я сказал, что Климук будет работать с другой ячейкой по отрабатыванию денег. Он будет ходить, шубы собирать. Таким образом, я слегка старался подстраховаться, чтобы он был крайним. Само собой, Климук подозревал, что будет взрыв, наверное. Он не знал, какого он будет масштаба, где он будет происходить. Само собой, ребята работали без его руководства и без моего. Я туда не поехал. Потом мне поступил звонок от Климука в 9 с чем—то. Он сказал, что—то я твоих ребят не встретил. Я сказал ему, чтобы он пришел около входа на Черкизово, чтобы он посмотрел на ребят. Я твоих ребят не встретил, где они? Я сказал, что раз ты их не встретил, то можешь уезжать. Как он поступил, я не знаю. Но потом, когда я сидел уже дома мне поступил звонок от Жуковцова, который сказал, что он в Отрадном, к Тихомирову он не знает как попасть и не знает что ему делать, у него есть информация. Я приехал к нему, он сказал, что не знает, возможно, ребята погибли, возможно, их взяли, когда я уходил, их там били, убивали. Я был немножко в шоке. <…> Через несколько дней я получил информацию от одного человека, который работает в судебной системе. Сергей его зовут, о том, что у меня есть информация, что на меня есть информация, что на меня дают показания <…>, что мне нужно уезжать. <…>».

Климук «взрывчатку не изготавливал, не показывал место. <…> один раз он возил их, показывал то место, где мы были. <…> Он не знал о мощности взрывчатого вещества, где будет произведен взрыв. По началу я хотел его загрузить, но у него роль такая второстепенная. Я хотел его подставить. <…> Чтобы снять с себя обвинения основные. <…> Не знаю, у меня дети, у меня ученики, у меня клуб, военноспортивнодержавный. Я не должен был пострадать желательно.

Ну а Климук, Климук практически преступник. Я ему сказал, что надо встретить друзей, отработаем какую—то вещь, может быть, в будущем будет какой—то грабеж. <…> он выполнял мою просьбу. Я потом сказал Жуковцову, что надо грузить Климука. Я ему сказал: «Ты понимаешь, что я — свой, а Климук не свой, может, даже подставил вас всех». <…> Я сказал 8 часов 30 минут — 09 часов. Шаману я назвал время на полчаса позже, нет, на полчаса раньше, чтобы он там был в момент взрыва. <…> Вы думаете, что он там бегал с какиминибудь ворами и отрабатывал кошельки? Глупости. В будущем он, конечно, рассчитывал. Я ему сказал, что вот эту акцию мы сделаем, ну не конкретно эту, я не говорил, что в этот момент будет акция. У него была глупая идея туда с парнями спортивными забиться, но нужно отрабатывать деньги».

На вопрос следователя, почему он решил сейчас дать показания, Королев ответил, что «чувствует себя виноватым перед ребятами, чисто похристиански. Перед Костаревым, Тихомировым, Жуковцовым». Перед Климуком «виноват, конечно <…>, но мне пофигу до него. Он такой товарищ. Ну, короче, я его не уважаю. Плюс еще я думаю, что мне светит огого. Появится еще какаянибудь бригада, которая скажет, что их показаниям».

На суде Королев показывал: «…я просил Климука пройтись с ребятами по рынку, показать им, где дешевый камуфляж, дешевая одежда… Климук ничего не знал об организации Черкизовского взрыва ни до, ни после…». Дальше: «… в 2004 году ко мне обратились РГУФК с кафедры прикладных и экстремальных видов спорта, чтобы я был инструктором спецподразделения МВД…создал специализацию для сотрудников МВД по ножевому бою. <…> Таким образом, я множество раз проходил по территории Черкизовского рынка. Мне стало известно, …что на рынке были нелегальные общежития, акушеры, публичные дома, наркоторговля и т.д. В 2006 году в начале августа я шел на тренировку в РГУФК с Климуком Сергеем… Мы зашли во вьетнамское кафе… Я попросил продавщицу обслужить нас… два раза она нас игнорировала… на третий раз она меня обругала матом…Я огорчился, у меня была обида. Позже я обратился к Тихомирову с просьбой взорвать это кафе. Первый раз туда поехал я, Тихомиров, Костарев и Жуковцов. Это было числа 11го августа 2006 года. Я попросил Тихомирова и Костарева сделать взрывное устройство, который следовало положить под стол в кафе… Я настоял на взрыве, так как меня оскорбили. Если бы Тихомиров отказался, я бы сам пошел и взорвал это кафе. …Я нервничал и просил запомнить это кафе, так как там оптовый рынок и кафе там трудно найти… 15 августа я попросил Костарева и Тихомирова приехать на Черкизовский рынок, а Климука попросил… точно показать кафе, чтобы они его точно запомнили. Климук в этот момент шел на Измайловское подворье или в РГУФК, и он согласился встретиться с  ребятами, так как это было ему по пути. Я не сообщил Климуку о цели, с которой он ведет ребят в кафе, так как он сотрудник ФСБ. Ребятам же я сказал про Климука, прикрываясь его авторитетом. Я говорил им, что Климук служит в разведке… Мы обсудили, что они 21го августа должны приехать на Черкизовский рынок во вьетнамское кафе и произвести там хулиганский взрыв… Я несколько раз в полушутку ссылался на Климука, говорил, что на рынке еще должен был быть Климук. Я придумал такую историю, что в этот момент Климук будет выполнять какие—то задания, деньги отбирать и что это спецоперация ФСБ… Тихомиров и Костарев боялись, что с ними в кафе ездил ФСБшник, боялись, что Шаман нас подставит… 21го августа мне стало известно, что на Черкизовском рынке произошел взрыв, погибли люди… Жуковцов считал, что это была ФСБшная подстава и что их сдал Шаман, еще был разговор с Жуковцовым, что, скорее всего, его арестуют… Мы с Жуковцовым договорились, что будем все валить на Климука…».

На следующем заседании Королев сообщает, что оговорил Климука: «… 5 сентября я давал показания с целью оговора с целью уйти от уголовной ответственности… я думал, что все это подстава, и оговорил Климука… я Климука просил приехать на рынок, но о взрыве он не знал… на очной ставке с  Климуком 27 февраля 2007 года я оговорил Климука… ребята находились в психологическом подчинении от меня… я прикрывался Климуком — это было удобно, он взрослый человек — инструктор рукопашного боя, сотрудник ФСБ, я говорил еще, что он воевал, знаком с ветеранами Чечни…».

Илья Тихомиров на суде пояснял: «…Королев говорил, что Шаман очень просит его, и это сделать очень надо, он много чего говорил, я сказал — надо так надо… Королев мне сказал, что Климук полковник ФСБ и это спецоперация, поэтому Климук конспирируется и дает команды через Королева… потом мы встретились у Королева и он Костареву тоже передал просьбу Климука… Королев попросил меня, чтобы я  и Костарев взорвали столик в кафе, так как там себя плохо ведут, он сказал, что это просьба не моя, а полковника ФСБ Климука, что все знает ФСБ, что и мы еще не сидим, потому что все делаем правильно… …с Климуком по этому вопросу мы не общались, Королев сказал, что это секрет, все инструкции он получает от Климука и передавал нам, и что это большая тайна… Костарев сказал, что не хочет участвовать в акции, так как Климук полковник ФСБ, хотя я сейчас знаю, что он на шлагбауме прапорщиком сидел… Королев сказал — если Климук подставит, то грузите его…». Тихомиров также отказывался от своих первоначальных показаний: «…я не подтверждаю показаний, что Климук давал указания о месте взрывов в Русском Вестнике и Черкизовском рынке, я не хотел, чтобы посадили Королева… Королев говорил, что Климук полковник ФСБ и все равно выкрутится, я хотел, чтобы Климука посадили, а Королева нет… показания 28 августа я написал, как мне сказали работники милиции, что Климук уйдет от ответственности, если я напишу подругому, …. я оговорил Климука, мне обещали дать свидание с мамой…».

Другой ученик Королева Олег Костарев показывал: «Королев говорил, что Климук планирует совершить хищение денег и ценностей, пользуясь возникшей паникой… мотив — обида Королева на владельцев кафе, просьба Климука в интересах Родины и хищение ценностей… с Климуком по поводу взрыва ничего не обсуждали… у нас с Жуковцовым была боязнь к Климуку, так как Королев говорил, что он из ФСБ, и я  хотел отказаться от взрыва… я сказал Королеву, что хочу отказаться, но он настоял, даже надавил, сказал, что мы уже столько навзрывали, что он нас может сдать в милицию… Королев сказал нам, что мы должны в 13.00 встретиться с Климуком в метро. Я попросил Климука, чтобы он показал нам кафе, где не обслуживают русских, сначала он даже не понял, но потом показал… с Климуком ни о каких взрывах не говорили, только со слов Королева он о них знал…»

Последний участник теракта Валерий Жуковцов тоже заявлял о невиновности Климука. «… после задержания Королева я начал давать показания о причастности Королева и Шамана к взрыву, чтобы выгородить Королева… показания в отношении Сергея Шамана я не подтверждаю, я его оговорил специально…указаний о производстве и организации Черкизовского взрыва Климук мне не давал — я себя выгораживал… Лично с Сергеем Шаманом я не общался… я оговорил Климука в соответствии с нашей договоренностью с Королевым… Королев ввел меня в заблуждение, что Климук все организовал… С Сергеем Шаманом я лично вообще не общался».

В суде также выступила жена Климука Инга Цвентух, которая показала, что Климук: «…преподавал русский рукопашный бой в клубах «Гридень» и «Роса» и в Институте физкультуры… ножевой бой только в рамках рукопашного боя… имеет прозвище Шаман, потому что увлекался народной медициной и имеет медицинское образование… к религии он относился ровно, особенно верующим не был… Сергей знает узбекский и таджикский языки, всегда общался с людьми других национальностей… я сама наполовину еврейка… его сыновья — Руслан и Тимур — носят восточные имена».

Как свидетель выступал начальник Климука Кудряшов, который сообщил, что «…рукопашным боем он не владеет, мои ребята с разрядом говорили, что он полный ноль… по военной специализации знание подрывного дела не входило в его обязанности, …а обладал ли он этими навыками, я не знаю».

Выступал также свидетель Каримов, который опознал Климука на рынке в день взрыва.

Почему же остальные участники теракта отказались от своих показаний против Климука? Тихомиров, Костарев и Жуковцов поменяли свои показания после того, как их наставник Королев отошел от прежних договоренностей и начал давать показания на самого себя. В результате пропал всякий смысл его выгораживать. Одной из причин действий Королева было то, что он осознал, что его в любом случае ожидает пожизненное заключение. Сам Королев говорит, что перестал валить все на Климука, когда понял, что никакой подставы с его стороны нет — Климук здесь ни при чем, он такой же подозреваемый, как и все остальные. К тому же Климук, единственный из всех задержанных, свою вину в обоих взрывах с начала и до конца следствия полностью отрицал. В этом случае продолжение дачи показаний против него, наоборот, означало бы подставлять своего добивающегося освобождения подельника. Ни избравший новую «христианскую» линию поведения лидер «Спаса» Королев, ни находившиеся под его влиянием ученики этого делать не стали. В СИЗО и на допросах Климук держался стойко, перенес инсульт с частичной парализацией правой части тела. Но и на суде ни в чем не признался. Он заявил: «…я никогда не переносил взрывчатые вещества, не изготавливал их, не собирался никого убивать и не убивал, не собирался устраивать террористические акты и не устраивал их, не вступал и не принимал участия в деятельности никакого преступного сообщества». По его словам, он даже не догадывался о подготовке теракта на Черкизовском рынке и бывал там по другим делам. Единственное, что Климук подтверждал из путаных и косноязычных показаний Королева, это его версию о конфликте с работниками кафе на рынке. Он показал, что: «…К организации взрыва на Черкизовском рынке я не причастен… до 19 августа мы с Королевым ездили в Академию и на рынке попили кофе, где у Королева случился конфликт с работниками кафе… 19 августа я просматривал цены на одежду и по просьбе Королева показывал Тихомирову, Костареву и Жуковцову. Мне не сложно было показать, а иначе на рынке можно заблудиться… 19 августа я был со своей женой… 21 августа я пришел на рынок, Королев попросил меня встретиться, чтобы я помог ему с машиной. Я ждал Королева, его долго не было, созвонившись, мы поговорили на повышенных тонах. Потом я купил бампер и уехал. Позже в обед мне позвонил Королев и спросил, есть ли у меня знакомый адвокат и сказал, что у него проблемы…». На вопрос, с какой целью он посещал Черкизовский рынок в августе 2006 года, Климук отвечал: «У меня было много целей, одна из них покупка школьной формы детям». В последнем слове он добавил: «Я даже не думал о закрытии Черкизовского рынка, я сам там закупался и продавал туда футболки…»

Обильно процитированные мной показания обвиняемых и свидетелей были приведены в Надзорной жалобе Климука на пожизненный приговор. Эта жалоба вызвала гневную отповедь Олега Костарева, который в своем письме заявил, что изложенные в ней факты «надуманы с целью оправдать себя и очернить других осужденных». Костарев пишет: «На очных ставках против Климука дали показания о его участии только я и Валера Жуковцов, от которых в суде мы отказались, стараясь помочь Климуку С.А. оправдаться и освободиться. Ни Тихомиров, ни Королев на Климука показаний не дали. Никола Королев на очной ставке с Климуком лишь подтвердил знакомство Климука с нами (поскольку Никола отрицал в начале свое участие в акциях, он и не мог утверждать об участии Климука, а с февраля 2007 года и потом на суде полностью «загрузился» и просил для себя пожизненное заключение, другим же подсудимым (включая Климука С. А.) просил оправдания и снисхождения). В своих же показаниях на следствии (причем еще до ареста, писав докладные записки в особый отдел ФСБ и находясь на воле) КлимукШаман говорил что группа «СПАС» занималась беспочвенными и бессистемными убийствами лиц неславянской национальности. Дал показания (9—10 сентября 2006 года), что Никита Сенюков, отрицающий свое прозвище «Змей», убил десять человек. Утверждал, что девчонки группы «СПАС» (Евсеенко Ж., Фролова Т., Калерия Былина) готовились Королевым для самоподрыва, в качестве смертниц. Все эти показания использовал прокурор с нескрываемым удовольствием при доказывании целей убийства (ст. 105 УПК) для всех фигурантов дела. Единственные показания, где говорится о том, что мы хотели именно убивать (причем не мы, а они) дал Климук С. А. Королев же не дал никаких показаний и лишь пытался всех спасти. Климук С. А. сам явился в сионистскую организацию, узурпировавшую власть (на Лубянку 8 сентября 2006 года, см. Русский вестник), заявил, что внедрился в особо опасную банду террористов, проповедовавших радикальный фашизм, с целью изобличения криминальных элементов. А в декабре 2006 года «Шаман» обратился с письмомходатайством (которое было зачитано на суде), суть коего сводилась к следующему: Климук просил взять его в нештатные сотрудники в связи с участившимися взрывами на воле, поскольку он имеет необходимый опыт по работе с радикальной молодежью, он просил его завербовать и использовать в МВД и ФСБ как эксперта и аналитика. На основании выше изложенного считаю Климука мразью и предателем».

Обиделся на Климука и Королев, который вторит Костареву. Если раньше он уверял, что Климук, «будучи в спецтюрьме ФСБ под пытками, чтобы не выдать товарищей, вскрыл себе вены, после чего от него отстали и перевели на обычную тюрьму», то теперь: ««Шаман» Климук прапор ФСБ, и по его показаниям мы (не он, а мы, без него) хотели убивать и убивали (единственные показания, где говорится об убийстве)».

Королев и Костарев испугались, что обнародование Климуком их показаний на предварительном следствии может разрушить заработанный ими героический статус. Ведь твердая позиция Королева после приговора и легенды о его победах над сокамерниками в прессхате сделали его героем правого движения. Как пишет сам Королев: «Мы к примеру бились с системой и с нацменьшинствами в тюрьмах и на воле, и  арестантский мир сам пошел на компромисс с нами. Не я пошел на поклон к инородцам, но тюрьма, не победив меня, предложила мне и моим товарищам мир. После того, как я и мои соратники ломали прессхаты и челюсти беспредельщиков зверей, с нами стали считаться. Раньше любой бритый, заезжая в тюрьму, мог быть обоссан или объявлен «лизуном» и   всю ходку сидеть возле параши. Сейчас мы имеем право следить за тем, чтобы так не было». Королев выступает с моральными наставлениями в письмах и видеообращениях по разным поводам в роли эдакого «положенца» от бритоголовых или «крестного отца». Он ни в чем не раскаивается и ни от чего не отказывается. В своем интервью он говорит: «Я с 1996 года убиваю врагов, был в нескольких правых бригадах, организациях, пока в 2001 году после судимости не ушел в подполье и не создал СПАС… Черкизон — центр нелегальщины, государство в государстве. Ячейка Тихомирова осуществила эту акцию из—за подконтрольности торговли всех рынков оккупантам с юга! Так же хочу заметить, что после этой акции правительство приняло революционные изменения — удаление чужаков с рынков, контроль за эмиграцией МВД и т.д. Все акции наших ячеек были ответом на агрессию со стороны врагов».

В  отличие от Королева, Климук героем не стал. Он продолжает утверждать, что был осужден ошибочно, и добиваться освобождения. Хотя если верить его интервью газете «Столица С», в какой—то момент после суда Климук свое участие в деле признавал. Но виновным себя не считал. Сам взрыв, по его мнению, как и по мнению Королева, был не преступлением, а правильной мерой, напротив, призванной искоренить преступность. «И это было обоснованно! Там торговали наркотиками в больших объемах… Властям надо было чуть раньше заняться проблемами Черкизовского рынка. Слава Богу, в настоящее время рынок уничтожен самими властями как незаконное формирование!» Здесь, впрочем, Климук противоречит сам себе. С одной стороны, вроде бы взрывать рынок стоило по объективным причинам, и именно поэтому это действие — не теракт. С другой — как и на суде, Климук продолжал придерживаться версии, что причиной взрыва послужили не убеждения, а случайный бытовой конфликт Королева с сотрудниками кафе. «Это не было терактом! Знаете, что на самом деле произошло? Я и Николай Королев, проходя через рынок, решили зайти в кафе. Но моему товарищу там сказали: «Мы русских не обслуживаем!» Кто в данном случае оказался нацистом?! Королев попытался вступить в драку, но это было глупое дело. Они нас бы просто в чебуреки завернули. Я умею разговаривать и потаджикски, и поузбекски. Потолковал с торговцами, и в итоге мы мирно разошлись. Но Королев не мог успокоиться. В итоге 21 августа по его просьбе мы решили взорвать там туалет. Зачем? Чтобы фекалии забрызгали помещение. То есть это была банальная месть… Но мы не учли, что стены там очень хлипкие, и туалет разнесло полностью. В итоге погибли люди…». В то же время, Климук якобы давно вел собственное расследование криминала на рынке и докладывал об этом начальству. «Кстати, все материалы, касающиеся того, что творилось на Черкизовском рынке, я представил своему командованию. Но в МВД нашлись люди, которые не были в этом заинтересованы. Сейчас, кстати, многие из них уволены и находятся под следствием… Я всегда выполнял свои обязанности согласно приказам, инструкциям, причем нисколько их не превышая! Только этим и занимался!... И не просто докладывал, а в письменном виде! И добивался, чтобы были приняты соответствующие меры. А если они не принимались, то шел на прием к вышестоящему командованию».

По словам Климука, сейчас в колонии он много читает. Увлекается философией Ивана Ильина. Пишет стихи, прозу, литературную критику и этим зарабатывает. Занимается самовоспитанием и духовным поиском. Говорит, что человек свободен настолько, насколько он сам себе позволяет в душе быть свободным. Надеется, что со временем общественность узнает истинные причины их дела. Страна должна знать своих героев. Ведь он всегда «действовал только на законных основаниях, в рамках должностных инструкций». Потому что, как говорит Климук, он — не спаситель, он — прапорщик. Но мне кажется, более искренен Климук был в своих стихах, написанных в тюрьме. Там есть такие строки: «Желая счастья, сеем злобу.//Желая мира, сеем боль.// У каждого свой знак особый, // Любой свою играет роль».