Глава 7 Не «Мабетексом» единым…
«Рашенгейт»
Параллельно скандалу, навеянному делом «Мабетекс», стал набирать силу еще один скандал – огромный, публичный. Так же, как и «Мабетекс», он был связан с российской коррупцией и действиями кремлевских властей. Начался он примерно в конце июля 1999 года и получил название «Рашенгейт». «Рашенгейт» нанес чувствительный удар по российскому престижу, так как имел непосредственное отношение к ряду громких уголовных дел. В перечень дел, затронутых новым скандалом, вошло расследование деятельности российских чиновников на рынке ГКО, махинации с деньгами фирмы «Андава» – «Аэрофлот» (сюда же примыкает швейцарская фирма «Форюс»), о которых читатель уже знает по предыдущим главам, сомнительные операции с кредитами МВФ, дело «Сибнефти» и так далее. Пик же «Рашенгейта» пришелся на «Bank of New York» и скандальную историю, связанную с отмыванием через этот банк «грязных» российских денег.
* * *
Первые данные о возможной утечке денег из России в США пришли, как ни странно, из Великобритании. Еще в середине 1990-х годов британские власти получили интересную информацию: небольшой банк, расположенный на офшорном острове Джерси в Ла-Манше, сообщил, что на один из его счетов поступила крупная сумма. К огромному удивлению полиции, начавшей превентивное расследование, это оказалась часть одного из займов, выделенного России Международным валютным фондом. Американские эксперты утверждают, что из 20 миллиардов долларов, полученных Россией с 1992 года, как минимум десять процентов были переведены за рубеж. Большинство этой суммы проведено через счета «Bank of New York».
Поскольку именно Генпрокуратура держала руку на пульсе российского расследования «Рашенгеита», волею судьбы я оказался «полноправным» участником также и этих событий: в августе – сентябре 1999 года мне приходилось давать по четыре-пять интервью в день на эту тему. В те дни «Рашенгейтом» интересовался весь мир.
Я много раз анализировал вопрос, почему разразился этот скандал, отрабатывал различные версии и, честно говоря, к окончательному выводу так и не пришел. Слишком уж многим оказался выгоден «Рашенгейт».
Наиболее вероятная версия – политическая. Причем, корни ее находятся не в России, а в Америке. Россия стала лишь неким плацдармом, куском земли, вокруг которого развернулась борьба – борьба интересов, политических пристрастий, борьба групп, претендующих на власть в России и в Соединенных Штатах.
Согласно этой версии, видные деятели оппозиционной республиканской партии выступили против Клинтона, Гора и других, кто правил тогда в США. Собрав воедино все примеры неудачного сотрудничества Штатов с Россией, с режимом Ельцина, примеры коррупции и воровства, оппозиционеры ринулись в атаку на демократов. Это была в те дни очень выгодная карта в предвыборной борьбе. Поэтому все то, на что раньше в Европе и в Америке старательно закрывали глаза, всплыло на поверхность.
Вторая версия связана с «Мабетексом», поскольку источником, катализатором, раскрутчиком в данном случае могла стать прокуратура Швейцарии. Увидев беспомощность своих российских коллег, их боязнь и нежелание бороться с «сильными мира сего», засевшими на кремлевском холме, прокуратура Швейцарии, чтобы привлечь к этой проблеме внимание общественности, передала в газеты документы, с которых и начался весь шум.
Третья версия – Филипп Туровер. Он долго молчал, ничего не говорил, потом, в целях безопасности, исчез и из-за границы начал с пугающей откровенностью рассказывать о том, что творится в коридорах российской власти.
Почему он? Как я уже рассказывал, Туровер собирал документы на российских чиновников, тщательно классифицировал их. Долгие годы работая с Кремлем, Белым домом, московской мэрией, он принимал участие во многих крупнейших сделках высших российских чиновников, не всегда легальных. И при этом занимался тем, чем не занимался никто: с каждого документа, попавшего ему в руки, он снимал копию и подшивал ее в папку.
Никто не знает точно, зачем он это делал, но каждая подшитая им бумага – это свидетельство чьего-то греха, продажности, воровства и подлога.
Не исключаю также участие в «Рашенгейте» западных и американских спецслужб – это уже четвертая версия. В США на эту тему был даже сделан специальный доклад. Вывод из этого доклада для России просто убийственный: из империи зла мы превратились в самую коррумпированную страну мира. Коррупция у нас действительно разъела исполнительную власть едва ли не целиком, проникла на самый верх, подмяла под себя и окружение президента, и многих членов правительства.
В докладе справедливо отмечалось, что за годы правления Ельцина не только не было создано правовое государство, не было создано даже нормальных правоохранительных органов. Все обещания по этой части, которые Борис Ельцин давал своим друзьям – другу Биллу, другу Гельмуту, другу Рю, – оказались невыполненными.
В чем особенность развернувшегося скандала? Во-первых, Кремль сам дал для него повод. А опутавшая его с верху до низу коррупция стала главной движущей силой «Рашенгейта». Во-вторых, преследование Генерального прокурора получило крайне негативную оценку на Западе. И дело тут совсем не во мне, а в должности, которую я занимал. Пленка, конечно, тоже привлекла внимание, ее с интересом просмотрели и через пару дней забыли: состряпать и не такое можно. Но остался вопрос, из-за которого, собственно, эта пленка и появилась – как быть с коррупцией? Коррумпированный Кремль и преследуемая им прокуратура – как быть с этим?
Слишком уж много обитающих на кремлевском холме лиц оказались замешанными в «Рашенгейте». Прежде всего – президентская семья. Сам президент, его дочери Татьяна и Елена, позднее всплыл Алексей Дьяченко – Татьянин муж, сейчас уже бывший. Естественно – члены «семьи»: Березовский – фигура крайне одиозная для Запада; тогдашний глава президентской администрации Волошин, проходящий к тому времени свидетелем уже по двум «мошенническим» уголовным делам; Абрамович, «застуканный» на криминальных сделках с нефтью; причастный к отмыванию на Западе грязных денег Мамут…
Казалось, что и в высшем руководстве Кремля, и в окружении президента практически не осталось людей с чистыми руками.
Авторитет России к тому времени упал – ниже некуда. Во многом этому способствовало и то, что мировое сообщество узнало о коррупции, которая заразила Россию. Это привело к сильнейшему оттоку инвестиций из России. Наши бизнесмены – сплошь, без исключения – стали восприниматься за рубежом как преступники, отмывающие грязные деньги. Соответственно, богатый Запад, Америка все чаще и чаще начали задавать вопрос: а нужно ли делать инвестиции в криминальную, коррумпированную экономику?
Больше всех почувствовали себя ущемленными американцы: как же так, мы даем им деньги, полагаем, что на подъем экономики. А страна живет все хуже и хуже, экономика все слабее и слабее, поскольку все, что мы ни даем, оказывается в чиновничьем кармане, на персональных счетах людей, многим из которых стыдно даже руку подавать.
Именно в разгар «Рашенгейта» особенно резко встал вопрос о возврате ворованных либо незаконно вывезенных денег обратно в Россию. Как ни странно, этого хотели многие страны мира, но, как выяснилось, в этом совсем не были заинтересованы кремлевские небожители – ни президент Ельцин, ни, что естественно, чиновные владельцы многомиллионных валютных счетов, палец о палец не ударившие, чтобы вернуть деньги на родину.
* * *
Летом 1999 года я получил приглашение из Америки от господина Джеймса Лича, председателя банковского комитета палаты представителей конгресса США и стал готовиться к поездке. Мне предложили сделать в конгрессе доклад о российской коррупции. Судя по заинтересованности, с которой господин Лич вел со мной переговоры, я понял: в конгрессе США хотят, чтобы деньги России вернулись домой. Они готовы были поступить так, как в ситуации с президентом Филиппин Маркосом, когда все нелегально вывезенные им деньги – многие миллиарды долларов, вернулись на Филиппины. В конгрессе США, судя по всему, поняли, что без их помощи российской прокуратуре сделать это очень трудно: наши чиновники, используя любые возможности, будут пытаться спасти наворованные деньги, ставить на каждом шагу барьеры.
Чтобы на месте разобраться, сколь глубоко коррупция разъела наше общество, в Россию вскоре приехала группа конгрессменов во главе с видным политиком Куртом Вэлдомом. Я встретился с ними и рассказал все как есть, без прикрас, но одновременно старался, чтобы они не делали совсем уж крайних, неприглядных для России выводов. Коррумпированной может быть только верхушка, несколько тысяч, но не весь народ – это была основная мысль, которую я старался внушить им.
Американцы уехали из России потрясенными – они поняли, что у нас нет, а точнее, не осталось независимой уголовной юстиции, что все находится под контролем Кремля или олигархов.
Вскоре в Штаты отправилась специальная группа из России во главе с тогдашним заместителем директора ФСБ Ивановым, от прокуратуры в группу входил Минаев. Целью поездки было познакомиться с материалами о коррупции, которые имелись в США, может быть, даже что-то привезти домой. Но группа вернулась ни с чем – материалы она не получила. Американцы перестали доверять нам. У них не было никакой уверенности, что, к примеру, министр внутренних дел Рушайло, получив материалы, не передаст их тут же Березовскому или Абрамовичу.
Много позднее мне на глаза попалось высказывание прокурора кантона Женева Бернара Бертосса. О деле «Bank of New York» он сказал так: «У коррупционеров не возникло никаких проблем с российским правосудием. У нас сложилось мнение, что за публичными заявлениями о готовности к сотрудничеству нет никакого желания взаимодействовать в проведении расследования, все ближе и ближе подбирающегося к самой верхушке российской политической власти». Добавить к этому что-либо очень сложно…
Но вернемся к моей поездке в Америку. Парламентские слушания в США – это авторитетное политическое событие. Человек, выступающий в конгрессе, незамедлительно берется под его защиту. Слушания освещают средства массовой информации не только США, но и многих стран мира. Да и тема слушаний была очень злободневной: «Роль финансовой системы США в отмывании российских денег».
Готовясь к поездке, я понял, что мое выступление на слушаниях все больше начинает принимать политический характер. Во-первых, стоящие в то время в оппозиции республиканцы могли использовать наши проблемы, а также связанные с ними ошибки администрации Клинтона в своих предвыборных целях. Становиться катализатором выступлений республиканцев против демократов мне не хотелось. Во-вторых, мне предложили дать в конгрессе официальные показания. Лгать не хотелось, а правдивые показания, как это ни неприятно говорить, запросто могли сократить в будущем финансовые потоки МВФ в Россию, спровоцировать решения, ущемляющие интересы моей Родины. Согласись я выступить, мне пришлось бы официально и во всеуслышание сказать очень горькую правду: Кремль коррумпирован.
Говорить мне это очень не хотелось. Одно дело, когда это заявляют разные газеты и дикторы на телевидении, и совсем другое – Генеральный прокурор России. Мне было стыдно и обидно за свою страну, за то, что за рубежом родилось неверие в способность России самостоятельно решить проблему коррупции и преступности вообще.
Ну и, наконец, мои недруги непременно постарались бы использовать эту поездку против меня.
После долгих раздумий я написал письмо Джеймсу Личу, где поблагодарил за приглашение, сказал, что солидарен с теми, кто занят сложнейшими расследованиями коррупционных процессов в России, и… в Штаты не поехал. Хотя хорошо понимал – там меня ждет успех, ожидает поддержка, которая так мне была нужна…
Чем же завершился «Рашенгейт»? В США поднялся большой шум, который, впрочем, быстро сошел на нет. Томас Реньи, глава «Bank of New York», выступил в американском конгрессе с разъяснениями по делу об отмывании российских денег. У Люси Эдварде и Натальи Гурфинкель-Когаловскои были произведены обыски и им предъявлены обвинения. Обвинения были предъявлены также Питеру Берлину и Светлане Кудрявцевой – еще одной нашей соотечественнице, служащей восточноевропейского филиала «Bank of New York». Практически все они лишились своих насиженных постов. Но, как сообщает газета «Версия», в ноябре 1999 года во время одного приема в неком московском отеле состоялась встреча между банкирами, российскими чиновниками и клиентами «Bank of New York». Последний представляли уже знакомый нам Боб Клайн и один из ведущих менеджеров Департамента Восточной Европы банка Сергей Котов. Оба банкира постарались максимально смягчить скандал, разыгравшийся в прессе по поводу отмывания денег в «Bank of New York» и уверили присутствующих, что отследить движение средств через новейшую электронную систему банка под названием «Micro/Ca$h-Register» практически невозможно.
Вот и получается, что и скандала, вроде бы, как и не было. А деньги как отмывались, так и продолжают отмываться. Только делать это стали еще более изощренно, еще незаметнее.
