САМЫЙ КОРОТКИЙ ДЕНЬ И САМАЯ КОРОТКАЯ НОЧЬ
Среда, 22 декабря 2004 года. В Северном полушарии планеты — день зимнего солнцестояния, то есть самый короткий день и самая длинная ночь, в Южном полушарии Земли — день летнего солнцестояния, соответственно, самый длинный день и самая короткая ночь в году. У нас, писателей, людей искусства в России — как сложится. Не исключаю, что будет этот день с самой короткой ночью. И самым коротким днем.
Шоковые итоги социологического опроса: 87 % сограждан оценивают экономические итоги года, как «отрицательные»; из них 41 % — как «плохие»; 46 % — как «посредственные». Иначе говоря, 87 % населения не видят успехов в экономике, о которых не устает говорить власть.
Больше всего пессимизма на Дальнем Востоке. 60 % опрошенных поставили «двойку» за экономическое развитие. В Приволжском округе отрицательную оценку экономике дали 47 %. опрошенных жителей.
Еще хуже выглядят ожидания от года наступающего. Только 3 % россиян ждут в наступающем, 2005 году, улучшения жизни. Общая оценка — улучшения нет. Народ испытывается на терпение. Это сигнал Путину. Минфин, Минэкономразвития и «социальный блок» в правительстве ведут страну к социальному взрыву. Свой путь для России, который пытается обозначить президент, чрезвычайно важен, по сути, впервые власть заговорила не об успехах, а об отсталости России. Минэкономики готовится защищать на правительстве проект развития до 2008 года, и поэтому отказалось от комментариев.
23 декабря 2004 года. Вот, день с сегодняшнего дня начинает пребывать. На целых 8 секунд длиннее предыдущего. На лето время пошло.
Сегодня ежегодная пресс-конференция президента. Начало в 12 часов дня. Место проведения — Кремль.
Общение с журналистами главы государства получилось рекордным как по числу участников (их было более 700 человек), так и по продолжительности (с представителями СМИ разного рода и ранга Путин общался более трех часов). По количеству заданных вопросов — тоже рекорд — 51 вопрос. Прямо, не пресс-конференция, а чемпионат России по общению президента с журналистами. Путин был в хорошей форме. Хотя я не помню, когда он, встречаясь с журналистами, находился в плохой форме. Поэтому — браво, президент Путин! И бис, конечно!
Кто-то дотошно подсчитал, что только 24 % вопросов были заданы представителями центральных СМИ, остальные выпали на долю журналистов из провинции, процентов 8 вопросов задали зарубежные коллеги. Справедливо признать, президент разговаривал не с миром, а со своей страной.
Вопрос ко мне: Ваше впечатление о пресс-конференции Путина?
Отвечаю: В целом, хорошее. Абсолютная демократичность, подчеркнутая лояльность Путина к журналистам.
Что же касается ответов, тут есть о чем подумать.
Под конец пресс-конференции, когда она перешагнула уже все допустимые временные пределы, президент отодвинул пресс-секретаря, которому положено соблюдать регламент, и уже сам предлагал журналистам задавать вопросы.
А теперь несколько слов по существу.
Нет сомнения, что президент в международной сфере адаптирован максимально. Я бы даже рискнул сказать, что в вопросах внешней политики он отвечал не как участник, а как автор таковой. Он сам — первоисточник информации о внешней политике страны. Это совершенно иное, нежели то, что характеризовало Бориса Ельцина: «друг Билл» и «друг Гельмут».
Однажды, в самом начале 90-х, я сравнил Ельцина с Шарлем де Голлем, охарактеризовав его как интуитивного политика, что в массовом восприятии рождает ощущение неадекватности его поступков, их непредсказуемости. Как я понял впоследствии, Борису Николаевичу это сравнение с легендарным французским лидером очень понравилось, и он стал подыгрывать мифу о своей непредсказуемости.
Политик непредсказуем для кого? Для масс сограждан? Наверное. И в расчете на массовое восприятие, Ельцин и «лепил» свой образ. Он всегда был человеком толпы. И мнение толпы о нем было ему небезразлично. Он с раздражением относился к всевозможным социологическим опросам и, как правило, не ве-рил им. Если же вы наблюдали Ельцина, хотя бы изредка, и также изредка общались с ним, то модель его поведения впредь выстраивалась сама собой. И никакой непредсказуемости в его поступках не было и в помине. Для понимания этого совсем не обязательно было числить себя в роли профессионального аналитика. Ельцин — очень русская натура, этим все сказано.
Кстати, предсказуемость политика — это благо, а не изъян. Это значит, вы имеете дело с человеком общепринятых принципов и норм поведения. Так вот, Путин в этом смысле, человек адекватный и понятный обществу. Это бесспорный факт. Тогда почему возрастающее недоумение, переходящее в возрастающее разочарование?
Путин переизбрался на второй срок, переизбрался легко. И в период с 2000 по 2004 год он был в благоприятной для восприятия зоне. Это были симпатии противопоставления молодого динамичного Путина немолодому, и не очень здоровому Ельцину, человеку с замедленной реакцией. Это была симпатия сочувствия — наследие, принятое Путиным, не назовешь идеальным.
И, наконец, это была симпатия надежд. Мы входим в следующее тысячелетие с новым президентом, наступает новая эра. И вот ожидание этой эры, а точнее, постижение, в чем ее новизна, затянулось.
Мы иногда очень наивны, и нам хочется, чтобы наша точка зрения совпадала с точкой зрения президента. Иначе говоря, нас устраивает только тот президент, который придерживается наших взглядов на жизнь. «Мы» в этом смысле понятие сколь расширенное, столь же и индивидуальное, конкретное. И тут происходит некий сбой. Отречения от эпохи Ельцина не случилось. Вопрос: а нужно ли было такое отречение? Сделаем уточнение: возможно ли было оно? При наличии своей команды, спустя год-два — да. При ее отсутствии — нет. Как мы видим, все очень просто.
