Книга: Связанные поневоле
Назад: Глава 14
Дальше: Глава 16

Глава 15

Я пошла опять в душ. Посмотрев на хлипкую задвижку на двери, я не стала ее закрывать. А смысл? Если Монтойя решит войти — помехой ему она не станет. А войти он, само собой, решил почти сразу же вслед за мной. Я смотрела на него через прозрачное стекло кабинки и думала, что очень хочу на него злиться сейчас. Не знаю причем, на что именно больше — на то, что он практически взял меня силой, или на то, что мне это так сильно понравилось. Да уж, злиться хотелось, но почему-то не выходило. Так, словно в душе сейчас не было топлива для этой эмоции. Все выгорело.
Северин открыл запотевшую дверцу и шагнул внутрь. Прижавшись со спины, он отобрал мыло и стал мыть меня неторопливыми движениями, создававшими непривычное ощущение настоящей заботы. Вроде ничего такого — один человек просто моет тело другого, но почему внутри такие ощущения, что это даже интимней того, что происходило только что в гостиной.
— Послушай, Монтойя, я уже сказала тебе, что со мной не сработают все эти игры в романтику. Так что если ты считаешь, что я нуждаюсь в том, чтобы ты изображал тут нежность после секса, подражая человеческим привычкам, то расслабься и не утруждайся, — пробормотала я, не желая признавать, насколько приятны были эти простые движения.
— Можешь заткнуться, а, Лали-детка? — тяжко выдохнул Северин в мои мокрые волосы на затылке и, опустив голову, стал, едва дотрагиваясь, скользить губами по своей метке.
Даже такое еле уловимое касание моментально хлынуло волной все нарастающего жара в низ моего живота, лишая расслабленности, что наполняла меня всего за минуту до этого. Ну нет, Монтойя, мы не будем больше играть по твоим правилам. Развернувшись в его руках, я, приподнявшись, облизала свою метку на плече Северина. Эффект от одного простого движения был просто потрясающим. Мужчина издал поразительный для столь мощного существа жалобный и нуждающийся стон и выругался едва слышно из-за севшего горла. Его ноги и руки задрожали. Его член в секунды стал снова твердым и уперся мне в бедро. Очень интересно.
Продолжая водить языком по следу от укуса, я посмотрела в лицо Монтойе. Его рот был приоткрыт, жадно втягивая воздух, а верхняя губа вздернута, как в гневном оскале. Но опьяненный блеск глаз выдавал, что это не злость, а мучительное наслаждение. Его ладони скользили по моей спине и ягодицам рваными, неловкими движениями, иногда впиваясь до боли. Его плоть, зажатая между нами, налилась до предела и задергалась, словно он готов был уже кончить.
Я резко отстранилась и открыла дверцу душа.
— Нет! — вскрикнул он почти отчаянно. — Ты же не оставишь меня так! Это, мать его, жестоко даже для тебя!
Усмехнувшись и завернувшись в полотенце, я быстро вышла из ванной, и Монтойя, как был, рванул за мной следом.
— Юлали, — зарычал он и попытался схватить меня, но я выскользнула, оставляя в его руках только полотенце. Мы влетели в спальню и замерли друг напротив друга. Северин тяжело дышал, и его глаза буквально сжирали меня.
— Расплата, Монтойя, — растянув губы в нахальной улыбке, сказала ему я, и его глаза распахнулись, отражая смесь ужаса и ярости.
— Ты не посмеешь! — зарычал он.
— Разве? — Я насмешливо склонила голову набок. — А если посмею, то что ты сделаешь? Опять накинешься и заставишь меня? Второй раз это со мной не сработает, сахарочек.
Монтойя сжал кулаки и сделал несколько тяжелых вдохов, но потом шагнул назад.
— Нет. В тот раз я сделал то, что было жизненно необходимо нам обоим. Но больше я не стану делать ничего против твоего желания, — странно тихо сказал он и сжал зубы, как от боли.
Я смотрела на него, такого огромного, словно сотканного из силы и бьющей через край дикой, ненасытной сексуальности, и мне нравилось то, что я видела. Думать о том, что по какой-то причуде судьбы этот великолепный мужчина мой, было неожиданно приятно. Это как жутко распутная, но при этом просто невыносимо сладкая ласка где-то глубоко внутри, на каком-то первобытном, почти животном уровне. Чувство обладания. Пусть я позволю себе это чувствовать лишь временно. Даже на одну ночь. Навсегда осложнение в виде Северина Монтойи мне не нужно. Он словно хаос — разносит все вокруг одним своим присутствием. Но пока я хочу получить от него все, что он способен дать.
— Ложись на кровать, Северин, — хрипло сказала я, и он сверкнул глазами, резко вдохнув. — Ты же не думал, что я закончила со своей местью и ты уже отделался?
Мужчина подчинился и растянулся на кровати совсем как в ту нашу первую ночь. Я встала над ним, позволяя себе без всякого стеснения ласкать его жадным взглядом. Если честно, никогда раньше не придавала особого значения такой вещи, как внешняя физическая привлекательность. Ну, может, только в ранней юности, когда каждый подросток готов влюбиться в любую сколько-нибудь симпатичную особь противоположного пола из-за того, что вместо мозгов — дикая смесь гормонов. Но с того времени я как будто сильно поумнела. Ну, хотелось бы так думать. Но при взгляде на вытянувшегося на моих простынях роскошного самца я опять начинала чувствовать себя какой-то туповатой малолеткой, готовой завизжать от восторга, что это богатство сегодня мое. Недалеко же я ушла от виснущих на Монтойе фанаток.
Но что я, черт возьми, могу поделать, если этот мужчина просто великолепен? Тут хоть об стену разбейся, а против правды не попрешь. Я уже видела его голым, и не раз, но тогда я на него каждый раз злилась за что-нибудь, и это мешало мне признать факт его физического совершенства. А сейчас я вынуждена была признать: Северин Монтойя долбаный идеал мужчины — и с точки зрения эстетики, и даже с позиции чисто научного взгляда.
Но не подумайте, что это способно и в самом деле вызвать во мне какие-то глупые романтические чувства. Ничего подобного! Я просто признаю неоспоримый факт, и ничего более.
Монтойя громко сглотнул и шевельнул бедрами, привлекая мое внимание к его… хмм, оборудованию, находящемуся уже давно в более чем рабочем режиме. Каждый мускул в его большом теле был напряжен, и изукрашенная татуировками кожа покрылась испариной, едва высохнув после душа. Запах его возбуждения, тяжелый и насыщенный, наполнял воздух моей спальни, смешиваясь с моим собственным.
— Юлали! — Его голос хрипел, в нем звучала мольба, заставляющая мою волчицу удовлетворенно зарычать, намекая, что пора перейти от любования к чему-то более ощутимому, и в этот раз я с ней была согласна.
Я медленно скользнула по распростертому телу Северина, дразня лишь легкими прикосновениями моих затвердевших от предвкушения сосков. По нему словно пробежала волна, и мужчина сдавленно промычал, а в комнате стало еще жарче. Я не отпускала его полыхающий взгляд, впитывая в себя вид его мерцающих расширенных зрачков, жестко сжатого рта, скул и лба, покрытого капельками пота. Подняв его мощные, сплошь покрытые тату руки по одной, я заставила его схватиться за спинку кровати.
— Опустишь руки, Рин-тин-тин, — заставлю пожалеть еще сильнее, — с почти настоящей угрозой прошептала я.
Монтойя нервно усмехнулся и схватился покрепче, заставив кровать жалобно скрипнуть.
Улыбнувшись ему совсем недобро, я опустилась к его шее и начала свое неспешное путешествие по мужскому телу, изводя его поцелуями, укусами и полизываниями и не отрываясь следя за реакцией на каждое движение моих губ и языка. Монтойя вздрагивал, выгибался, пытаясь потереться об меня своими бедрами, скрипел зубами, но пока душил свои стоны. Он держался стойко, хотя я видела, как тяжело ему это дается. Ум-м-м, уважаю упрямство, но это не повод проявить снисхождение.
Пройдясь зубами по его содрогающемуся прессу, я добралась наконец до главного. Я лизнула его «мужскую гордость» по всей длине, обводя языком уже совершенно мокрую и скользкую головку, и дыхание Монтойи пресеклось. Облизнулась с наслаждением, давая увидеть ему, как мне понравился его вкус. Зрачки Монтойи расширились еще больше, а вырывающееся сквозь зубы дыхание стало свистящим.
А дальше было нечто совершенно безумное. Я ласкала его член, заставляя Северина извиваться ужом, ускользая каждый раз, когда он пытался толкнуться глубже, чем я позволяла, и останавливаясь каждый раз, когда чувствовала, что его плоть в моем рту начинает дергаться и буквально истекать готовым извергнуться семенем. Монтойя орал на меня, грязно ругался, требуя дать ему освобождение, умолял. А я же просто упивалась этой восхитительной властью над наслаждением этого мужчины, не сводя с него глаз ни на секунду. Особенно мне нравилось, когда Северин начинал почти скулить, а потом опять срывался до яростных угроз, что он поимеет меня всеми возможными и невозможными способами, известными человечеству, и вообще порвет на части, при этом он дергался всем телом и колотился головой об подушку. Но все мое торжество закончилось в тот момент, когда спинка моей кровати с оглушительным треском сломалась, и это, видимо, оказалось пределом терпения мужчины. Монтойя молниеносным движением рванулся ко мне, хватая и заставляя вскрикнуть, выпуская изо рта. В следующую секунду я была развернута в воздухе, как кукла, и мои колени оказались по обе стороны от его лица. Мощно надавив мне на поясницу, он заставил меня раскрыться еще больше и с усилием лизнул мои сочащиеся влагой складки, заставляя дернуться, как он до этого. Второй рукой Северин схватил меня за волосы, опуская мое лицо к своему паху и толкаясь мне навстречу.
— Закончи, что начала, мучительница! — прохрипел он и почти жестоко атаковал ртом мое лоно.
Вот теперь была моя очередь извиваться и глухо стонать от его безжалостных облизываний и посасываний. Монтойя рычал, толкая свой язык в меня, и сочетание низкой вибрации и движений его губ и языка подвели меня к разрядке так быстро, что я оказалась совсем к этому не готова. Член у меня во рту просто окаменел и запульсировал, и Северин отдернул мою голову, изливаясь горячими струями на мою грудь и свой живот, одновременно посылая меня за грань. Я кричала словно умалишенная, содрогаясь над его лицом и намертво вцепившись в его бедра.
Северин перевернул нас на бок, и мы так и лежали некоторое время, стараясь отдышаться, при этом он продолжал водить открытым ртом по внутренней поверхности моих влажных бедер и тереться об них лицом.
Потом он поднялся и через некоторое время вернулся с теплым, влажным полотенцем и вытер меня, начиная от груди и заканчивая между ногами, и я позволила ему это, потому что чувствовала, что просто отключаюсь.
— Ты хочешь есть? — тихо спросил он.
— Нет. Только спать, — вяло ответила я.
— Что-то ты сегодня быстро выдохлась, — мягко поддел меня он.
— Просто у меня сегодня жутко хреновый день, — вздохнув, неожиданно для себя призналась я.
— Расскажешь мне? — Монтойя даже замер, внимательно глядя на меня.
Я заглянула в себя.
— Нет, — ответила и заметила, как на мгновение разочарованно блеснули его глаза, но Северин быстро спрятал это.
— Тогда давай спать?
Я кивнула.
— Могу я остаться здесь с тобой или прогонишь в гостевую?
— Оставайся, черт с тобой, — вытянулась я на постели.
Забравшись обратно в кровать, Монтойя обнял меня со спины, тесно прижимаясь, и накрыл обоих одеялом. Я напряглась на минуту, но потом, не ощутив дискомфорта от его действия, а, наоборот, волну удовлетворения и чего-то похожего на благодарность от моей волчицы, расслабилась и быстро уснула.
Проснулась я не от будильника, а от того, что чьи-то нахальные конечности и язык спускались по моему позвоночнику.
— Монтойя, не борзей, — проскрипела со сна я. — Дай поспать.
— Твой будильник пытался тут орать еще пять минут назад, — ответил наглец и продолжил свой путь вниз, посылая по моему телу волны тепла, которое быстро становилось настоящим жаром.
— Нужно вставать, — потянулась я и замерла, ощутив вконец потерявшие страх пальцы, ласкающие мой анус, а дыхание кое-кого у меня за спиной стало заметно резче. — Монтойя, ты обнаглел вообще?
Пальцы скользнули дальше, к более привычной территории.
— Разве ты не можешь… ну, скажем, заболеть? — проурчал он. — Мы бы целый день ели, пили и трахались, пробуя всю твою мебель на прочность, а вечером поехали на мое шоу, чтобы потом остаться в моем трейлере или опять вернуться сюда и продолжить.
— Нет, не могу, — отстранила я его руку, поднимаясь. — У меня сейчас очень важная работа.
Вздох, полный разочарования и раздражения, заставил меня обернуться. Но Северин быстро спрятал внешние проявления своих эмоций и посмотрел на меня со своим обычным бесшабашным самодовольством.
— Ну да, твои милые косточки не пролежат без тебя и дня, — усмехнулся он. — Но хоть прийти вечером на мое шоу ты не откажешься?
— Зачем? — прямо спросила я.
Монтойя глянул на меня без улыбки.
— Тут уж только тебе решать — зачем.
— Я подумаю. Возможно, приду, если не слишком устану и у меня будет настроение любоваться на виснущих на тебе девиц, — ответила я Северину, на что он недовольно поморщился.
После душа меня уже ждал завтрак и улыбающийся мужчина в одних джинсах, сидящий за столом напротив.
— О, ты сегодня не голый! — усмехнулась я. — Это значительный прогресс.
— Я надел эти чертовы штаны, чтобы напомнить себе, что приставать к тебе прямо сейчас — неудачная идея. Но будешь дразниться — и я избавлюсь от них в секунду.
Пока я собиралась, Северин ходил за мной по дому, как щенок на веревочке, постоянно мне мешая, пытаясь поцеловать или сунуть наглую руку куда не просят. Самое удивительное, что меня это почему-то не раздражало, хотя, зная мой характер, я уже давно должна была просто взбеситься от столь бесцеремонного вторжения в мою повседневность. Но нет, обе мои части — и человеческая, и звериная — не просто пребывали в покое, но, похоже, были согласны в том, что его поведение… приятно.
— Юлали, я хочу, чтобы ты забрала Ти-Рекса обратно, — сказал Монтойя после того, как я вызвала такси.
Я удивленно подняла бровь.
— Мы с парнями полностью устранили… хмм… последствия твоего дурного расположения духа, и он теперь как новенький, — с невинной улыбочкой посмотрел на меня мужчина.
Образ Дина и его растерянного и потрясенного лица мелькнул передо мной, и я нахмурилась. Я, наверное, выгляжу такой дрянью с человеческой точки зрения, переспав опять с Монтойей, едва расставшись с Дином. Хотя как будто я была сколько-нибудь лучше, сделав это еще в первый раз, пока мы еще были парой. Ну что же, я — гадкое и похотливое создание, поздравляю себя с сим фактом и нисколько не переживаю по этому поводу. Ложь, конечно. Я бы хотела, чтобы Дин оставался в моей жизни как друг и как нечто знакомое и привычное, но мы не всегда получаем, что хотим.
— Я не возьму назад это чудовище, Северин, — отмахнулась я.
— Почему, Юлали? Я уже воспринимаю его как твоего!
— Это твои трудности. А я не хочу, чтобы на меня твои чокнутые фанатки из-за него бросались.
— Черт, сладенькая, ну, хочешь, я перекрашу его для тебя в другой цвет. Ну, скажем, в розовый или лиловый?
— Ты совсем больной извращенец? Я не возьму твоего динозавра в любом случае, он жрет бензина, как слон, и мне вообще просто не нужна такая машина! В выходные я подыщу себе что-то подходящее по объявлениям.
— Опять такой же металлолом, что и был? — взвился Монтойя.
— Не твое дело. Я выберу то, что мне удобно.
Северин надулся и молчал до самого моего выхода из дома. Но когда я уже открыла дверцу такси, он дернул меня на себя и, потянув за волосы, заставил откинуть голову. Поцелуй, который за этим последовал, был дерзким и захватническим. Он терзал мои губы, довольно урча и вжимая меня в себя самым бесстыдным образом. Отпустив меня, он одарил угрожающим взглядом парня-таксиста, жадно наблюдавшего за этим эротическим шоу, и закрыл за мной дверцу машины.
Я смотрела на него, стоящего, засунув руки в карманы джинсов, на моей лужайке перед домом, босого и обнаженного по пояс, и внутри что-то странно заскреблось. Нечто теплое и заставляющее губы непроизвольно растягиваться в дурацкую улыбку ощущалось внутри из-за того, насколько к месту он там смотрелся. Я нахмурилась, давя в себе это странное чувство и испытав короткую вспышку мимолетного страха из-за этих неожиданных эмоций.
Назад: Глава 14
Дальше: Глава 16

Мария
Очень интересная книга,я читаю и у меня мурашки по коже.Автору на столько удалось передать словами эту всю эротику,что я даже возбудилась и чуть не кончила.