Глава первая. КАК ОБРАЩАТЬСЯ К КОРОЛЯМ?

Суаре в Париже. Мы находимся на высокогорье европейской социальной иерархии. При сутствуют мадам Ширак (супруга бывшего президента), Ли Радзивилл (сестра Джеки Онассис), кучка Ротшильдов, герцог Мальборо и один из многочисленных братьев саудовского короля. То есть все обещает приятный вечер.

Хотя здесь нет ни одного человека, кого особенно мучило бы чувство собственной неполноценности, все же чувствуется какая-то нервозность. Потому что почетным гостем сегодняшнего вечера будет самая, вероятно, гламурная в настоящее время монархиня мира. Королева Иордании Рання. Перед ее прибытием хозяйка дома говорит одному из молодых Ротшильдов:

— Да, еще один совет, королева не придает особого значения тому, чтобы с ней обращались как-то по-особенному. Следовательно, никаких слишком глубоких поклонов. Достаточно просто поцеловать руку.

Молодой человек хочет знать, надо ли при разговоре с королевой учитывать какие-либо тонкости.

— Ну-у… собственно говоря, нет. Она, как я уже говорила, совершенно простая. Но вам следует знать, что королева способна разволноваться по малейшему пустяку. Так что, пожалуйста, в разговоре будьте осторожны.

— Но известно же хоть что-то? Темы, которых лучше не касаться?

— Нет, нет, я же говорю вам, она совершенно простая, очень открытая, даже любезная. Правда, иногда она может что-то неправильно понять, тут уж надо быть внимательным.

— Ага, я понял, но когда точно не знаешь… Я хочу сказать, тогда все-таки сложно вообще о чем-то разговаривать. Ах да, кстати, как мне к ней надо обращаться?

— О, это было бы очень грубой ошибкой. Само собой разумеется, вам следует дождаться, когда она сама обратится к вам!

— Конечно, конечно! Итак, если я сижу напротив нее, положив ногу на ногу, в руке бокал…

Хозяйка постепенно начинает нервничать:

— На вашем месте я не стала бы сидеть, положив ногу на ногу!

Молодой человек, уже окончательно растерявшись:

— Может, лучше всего будет, если я сразу после еды незаметно исчезну? Или это всем бросится в глаза и произведет неприятное впечатление?

— Нет, нет, — отвечает хозяйка. — Ни в коем случае.

Вооруженные всеми этими, собственно, везде действующими правилами общения с королевскими особами, мы с нетерпением ожидаем прибытия ее величества Рании Аль-Абдаллы, королевы Иордании, супруги короля Иордании из династии Хашимитов и прямого наследника пророка Магомета, Абдаллы II беи Аль-Хусейна. Когда она наконец приезжает, в тончайшем платье от Хлоэ, почти без украшений, но зато с ослепительной улыбкой и сумочкой от «Гермес», то просит представить ей всех гостей. Вот очередь доходит до меня, я смущенно бормочу несколько невразумительных слов, а остаток вечера провожу в каком-то трансе.

Мне уже доводилось видеть одну или двух по-настоящему красивых женщин. Но Рання, королева Иордании, — это какая-то совершенно невероятная, ни с чем не сравнимая красота. В этой женщине есть шарм. И к тому же она умна. А еще эти волнующе надменные манеры. Когда к ней приблизился один из слуг с подносом, она отослала его, лишь поведя двумя пальцами.

Молодого Ротшильда, который весь вечер, как приклеенный, следует за ней и смотрит на нее влюбленными глазами, она не удостаивает и взгляда. Мне кажется, вот это в Париже и называют «стилем». Если в Париже о даме говорят, что у нее есть «стиль», это означает восхищение. Во время суаре, как и следовало ожидать, происходит неловкость. У кого-то хватает наглости заговорить с королевой о враждебности, которую питают даже в просвещенных арабских кругах по отношению к Западу. По реакции королевы видно, что ей неприятно это слышать, и она покидает вечер до десерта.

В принципе при общении с особами королевских кровей рекомендуется не говорить вообще ничего.

Тогда вы точно не допустите оплошности. Однажды я был свидетелем того, как кузен моей жены, «внушающий страх» принц Эрнст-Август Ганноверский, присутствовал на одном так называемом общественном мероприятии. Это был благотворительный концерт в помощь больным СПИДом, который ежегодно проходит в Немецкой Опере. Кто-то неосторожно уговорил главу дома Вельфов принять в нем участие. Мне довелось наблюдать, как один из представителей местного высшего света решил заговорить с ним.

— Как мне вас, собственно, называть?

Тот, даже не взглянув на него, ответил:

— Лучше всего никак, — тем самым хладнокровно высказав великую истину.

Его дядя принц Георг Ганноверский, много лет бывший директором школы-интерната Салем на Боденском озере, решил эту проблему иначе. Он никогда не упускал возможности лично принять участие в хоккейном турнире «Учителя против учеников», а его товарищи по команде, естественно, испытывали к нему большое уважение и мучились вопросом, как окликать его на поле. Кричать в пылу игры «господин директор», «ваше королевское величество» или просто «принц», понятное дело, нелепо. Поэтому он брал — на время игры — псевдоним: Макс Пумпе. Под этим именем легендарный и очень спортивный директор Салема вошел в анналы интерната.

В принципе все дело в мучительном недостатке немецкого языка, из-за которого невозможно ни к кому обратиться вежливо, если ты не знаешь его имени, ведь «господин» (mein Неп) звучит как-то по-официантски. Со времен барокко в немецкогово-рящих странах появилось такое множество обращений, что любому человеку, не очень разбирающемуся во всех тонкостях церемониала, просто невозможно найти правильную форму. Склонность немецкого языка фантастически усложнять формы обращения к сиятельным особам («ваше светлейшее высочество», «ваша княжеская светлость») привела к тому, что ни один человек, кроме гофмейстера, не может с уверенностью ответить на вопрос, как правильно обратиться к той или иной королевской особе. В результате все это становится невозможно сложным и ни одна форма не используется. Когда королева Швеции Сильвия однажды выступала в телепередаче «Спорим, что?..» (пожалуйста, представьте себе ее наморщенный лобик!), то ведущий Томас Готтшальк упорно называл ее «НоЬей» («ваше высочество») — что как раз и неправильно. В крайнем случае так можно назвать особ королевских кровей, находящихся на «периферии» королевской семьи. Есть только одно правильное обращение: «господин» (Herr). Или «госпожа» (Herrin). Строго говоря, титула выше, чем «господин», и не существует. Следовательно, королева — «госпожа», «Herrin», «Madam», «Madame», «Senora» или по-шведски «Mastarinna».

В Англии короля называют «Sire» (произносится «сайер»), королеву «Madam» (произносится «мэм»). Во Франции принятым обращением к главе дома Бурбонов было «Sire» («сир»), а к его супруге — «Madame» (что является, в сущности, сокращением от «Меа Domina», то есть «моя госпожа»). В Испании пользовались словами «Senor» и «Senora».

Кстати, в России в давние времена крестьяне обращались к царю на «ты», они говорили «царь» и «ты». Простому народу дозволялось также ласково называть государя «царь-батюшка».

Помимо обращения к коронованным особам есть и еще один крепкий орешек, который тоже не так-то просто расколоть. Что, собственно говоря, прикажете делать в непростой ситуации, когда надо что-то подарить королю или королеве? Ответ: или что-то абсурдно экстравагантное, совершенно ненужное и очень, очень дорогое. Или абсолютно копеечный шутливый сувенир. Но ни в коем случае ничего, что находится между этими двумя крайностями! Примером подходящего подарка королям может быть дар халифа Гаруна аль-Рашида, правившего в начале IX века огромной территорией от Инда до восточных вершин Атласских гор в Африке. Он был весьма польщен визитом посланника двора Карла Великого и поручил человеку из далекой западной страны передать от него королю франков белого слона. Слон по имени Абул Аббас пережил долгое путешествие и по прибытии в Аахен стал настоящей сенсацией при дворе Карла. Король был в восторге от этого подарка и любил брать слона с собой в поездки в качестве экзотического элемента. Много лет спустя Абул Аббас, к сожалению, подхватил пневмонию и скончался. В Аахене до сих пор гордятся, что именно в этом городе, севернее Альп, впервые появился слон.

Удачный подарок также привез Сигизмунд II, король польский, Фердинанду I, императору Священной Римской империи, при своем визите в Вену в 1540 году: рог мифического единорога длиной почти в два с половиной метра. Этот дар считался самой драгоценной вещью в мире до XVII века, пока занудливый датский ученый-натуралист по имени Оле Ворм не доказал, что рог сказочного животного, стоимость которого в золоте к тому времени уже во много раз превосходила его вес, на самом деле всего лишь бивень нарвала. До тех пор никто не сомневался в существовании «редкого» и «пугливого» животного, ему приписывали магические способности. Считалось, что единороги ведут уединенный образ жизни в волшебных лесах, где царит вечная весна и где есть озеро, в котором склонное к тщеславию животное с удовольствием любуется своим отражением.

Фердинанд I велел отправить рог в Инсбрук, чтобы первый скульптор страны, Сильвестр Лехнер, сделал из него богато украшенное произведение искусства. Сегодня «рог» можно видеть в сокровищнице Хофбурга в Вене, он имеет инвентарный номер XIV-2, что окончательно лишает его мистического ореола.

Если у вас под рукой нет единорога (или, по крайней мере, яйца Фаберже), то лучше не дарить королю что-то слишком дорогое. Этим вы только поставите его в неловкое положение, ведь, в конце концов, каждый подарок, как бы уродлив он ни был, должен где-то храниться, чтобы при возможном повторном визите его можно было показать (как ужасную миниатюру замка президента Индонезии, сделанную из белого золота, которую королеве Елизавете II однажды привезли из Джакарты). Также нежелательно дарить и животных. Во время государственных визитов королеве Англии все время навязывают разных зверей, от которых она из вежливости не может отказаться. Потом они живут в Лондонском зоопарке. Как, например, белый бык, которого зулусский король подарил ей в 1995 году во время ее визита в Африку; слон с оригинальным именем Джамбо (подарок президента Камеруна), а еще несколько черепах, три ленивца, два медведя-гризли, один крокодил и один карликовый гиппопотам.

Так как преподносить животных при государственных визитах уже становится традицией, чиновники, ведающие протоколом при Букингемском дворе, пытаются до начала поездки согласовать этот вопрос с принимающей стороной и уговорить не дарить живых зверей — ссылаясь на британские карантинные законы. Сама королева в качестве подарков берет с собой что-нибудь «личное» — шерстяные шали с шотландским узором или маленькие деревянные шкатулки для украшений (производства фирмы ее племянника Дэвида Линли). На слишком богатые подарки принципиально отвечают (что должно быть понято как недвусмысленный намек) подчеркнуто скромными ответными сувенирами. В поездке по Саудовской Аравии тогдашний кронпринц Абдулла настоял, чтобы принц Чарльз принял от него автомобиль «астон мартин» стоимостью почти в 130 000 евро. Чарльз в ответ подарил ему свою акварель. Имельда Маркос однажды презентовала ему быстроходный катер, принц вежливо принял подарок и (после свержения клана Маркосов) продал с аукциона в пользу одной из благотворительных организаций.

В самой королевской семье на Рождество принципиально делают друг другу только шутливые подарки. Когда на одном из недавних рождественских праздников в замке Сэндрингхэм королева раскрыла пакет от своего внука Гарри, то к большому веселью всей семьи вынула оттуда шапочку для душа с надписью «Lifes a bitch» («Жизнь — дерьмо»). Своему дяде Эндрю на прошлое Рождество Гарри подарил купальный костюм в виде набедренной повязки, ставший популярным благодаря Саше Барону Коэну в роли Бората. Как-то королева подарила своей сестре Маргарет маленькую подушечку с надписью «Нелегко быть принцессой». Маргарет понравилась эта подушка. Несколько лет тому назад в сувенирных магазинах появилась поющая рыба «Билли Басс», королева пришла в восторг, велела купить две дюжины и разослала на Рождество своим старым друзьям.

Когда «обычные» подданные делают подарки своей королеве (каждый год в Букингемский дворец присылают от восьми до двенадцати тысяч непрошеных, но красиво упакованных предметов), то для дворцовых служащих это означает только одно: работу! Ведь все подарки, каждый в отдельности, вначале нужно проверить на отсутствие взрывчатки, потом занести в каталог и где-то разместить. А затем один из секретарей должен еще написать вежливые письма с благодарностью. Но бывают и исключения. Недавно королева посетила госпиталь в Кингс-Линн (Норфолк) и получила в подарок от одной из пациенток, Бетти Хайд, банан. Королева восприняла это как знак очень большого внимания. Дело в том, что Бетти таким образом отблагода-рила королеву за банан, который ей, пятилетней девочке, подарила молодая принцесса Элизабет во время войны, когда посещала вместе со своей матерью больницу. Так что они все-таки существуют, подходящие подарки главам королевских семей. Но тут мы ступаем на очень тонкий лед. Нужно точно знать, что даришь.

Короли — очень своеобразный человеческий тип. До конца нам их никогда не понять. Чтобы, по меньшей мере, попытаться это сделать, я собираюсь систематизировать материал по этой теме.