Каждый день Фиби ждала новостей о судьбе Каролины. Она бомбардировала министерство обороны своими обращениями и запросами, требуя от них предоставить ей конкретную информацию о дочери. Но ответов на ее запросы так и не последовало, и тогда она обратилась к члену парламента по своему округу. У того на носу были всеобщие выборы, и политик был занят подготовкой к ним, тем не менее он пообещал вникнуть в суть дела и разобраться во всех обстоятельствах. Фиби потеряла сон, участились головные боли. Дезмонд рос сорванцом, все время норовил улизнуть на улицу поиграть с деревенскими мальчишками, которые за одну минуту могли превратиться из друзей в злейших врагов и наоборот. В школе дела тоже обстояли далеко не блестяще. Джесси даже предупредила Фиби, что мальчишка может попасть в дурную компанию. Иногда Джесси забирала Дезмонда к себе, на ферму родителей, только для того, чтобы дать короткую передышку Фиби.

Боб Кейн продолжил службу на Дальнем Востоке, и Джесси не могла дождаться встречи с мужем. Совсем скоро военные действия должны были закончиться и там. А в Британии жизнь пока была по-прежнему очень трудной. Карточки не отменили, выдаваемый по ним паек стал еще более скудным. Ах, как же мечтала Джесси поскорее бросить все и уехать в Австралию, начать вместе с мужем новую жизнь в другой стране, на новом месте, где всегда тепло и так красиво.

Пришло время и для самой Фиби снова возвращаться в Лондон, подыскивать себе хоть какое-то жилье и думать о том, как возвращаться к профессиональной деятельности. Нужно спасать свою карьеру, точнее, то, что от нее осталось. Она решила подыскать Дезмонду подходящую подготовительную школу где-нибудь рядом с Лондоном, чтобы можно было забирать внука на каникулы к себе домой. Груз проблем, связанных с учебой внука и обеспечением его благосостояния, постоянно давил на Фиби своей тяжестью. Стара я, чтобы принимать на себя ответственность за такого маленького ребенка, вздыхала она. Что же она будет делать, если Каролина не вернется? Разве может она самостоятельно решать судьбу внука без участия дочери?

В один из июльских дней к дому подкатил военный джип, из него вышла женщина в форме офицера связи. Она представилась как миссис Камерон, сказала, что координирует взаимодействие множества самых разнообразных военных подразделений, включая и Женский добровольческий батальон. Фиби в тот день чувствовала себя крайне неважно. Конечно, она надеялась, что женщина привезла ей конкретные сведения о судьбе Каролины, но, если честно, ей хотелось, чтобы нежданная гостья поскорее уехала прочь. Дезмонд опять устроил какую-то бучу в школе, и Джесси снова забрала его к себе на ферму.

Фиби пригласила миссис Камерон в гостиную. Мима подала чай, свежеиспеченные лепешки на соде и варенье из ревеня. Как бы им ни было тяжело, в Далрадноре все обязано быть на уровне.

– Какой у вас красивый дом! – совершенно искренне восхитилась миссис Камерон, разглядывая на стенах старинные картины, пейзажи, писанные маслом. Потом она подошла к окну и стала любоваться прекрасным видом на озеро. – Мисс Фей! – начала она, помолчав. – Уверена, вы хотите знать, как далеко мы продвинулись в поисках местопребывания миссис Ллойд-Джоунз. Мне жаль, что наши поиски затянулись, но мы все еще наводим справки и уточняем данные. После войны на территории Европы скопилось огромное число военных, беженцев, бывших заключенных концлагерей, и все хотят поскорее вернуться домой.

– И где моя дочь? – спросила у нее Фиби напрямик, отбросив излишние, по ее мнению, околичности для соблюдения внешних приличий. Эта женщина должна понять, что неизвестность ее не просто тревожит, а убивает.

– В том-то и дело, что мы до сих пор не знаем, где она и что с ней.

– Что вы имеете в виду? Она находилась на официальной службе. Существует определенный порядок зачисления, должны быть и другие записи в ее личном деле. Да, я догадывалась, что дочь находится где-то за границей!

Фиби взглянула на гостью, но та лишь мило улыбнулась и отхлебнула глоток чая из чашки.

– Все не так просто! Каролина выполняла спецзадание.

– Какое спецзадание? – перебила ее Фиби.

– Боюсь, я не имею права разглашать подробности. Речь идет о государственной безопасности.

Женщина внимательно посмотрела на Фиби, словно желая удостовериться, что та поняла все то, что осталось недосказанным.

– Где именно она выполняла свое спецзадание? – спросила Фиби, сердцем почуяв неладное.

– В Бельгии! Во время оккупации…

– Так я и знала! – затрясла головой Фиби в отчаянии. – Знала, что рано или поздно она преподнесет мне именно такой сюрприз. У нее была няня бельгийка, и какой-то друг тоже оттуда. Так она вместе с ним?

– Если у вас есть какие-то адреса, сообщите нам. Любая зацепка может помочь нам в ее поисках. И, пожалуйста, не волнуйтесь. Я уверена, мы обязательно найдем ее живой и невредимой.

– Она попала в плен?

– Боюсь, что так… Сейчас мы проводим сверку всех документов и через какое-то время…

– Через какое такое время? Война уже закончилась несколько месяцев тому назад! – Фиби почувствовала, как на нее накатывает злость. Что за глупости несет эта бюрократка!

– Наши поиски сопряжены с множеством факторов. – Миссис Камерон выпрямилась. – Вы должны понять, что…

– Она жива? – сердце глухо заколотилось в груди.

– К сожалению, и на этот вопрос я не могу дать вам четкого ответа. Пока мы ничего не знаем о ее судьбе. Ничего конкретного… Как только нам станет известно хоть что-то… Пока же мы располагаем лишь информацией о том, что она сидела в тюрьме Сен-Жиль в Брюсселе. Там ее видели в 1944 году.

– Следовательно, больше года тому назад… А где же она сейчас? Значит, и все те открытки, которые мы получали от нее… это вы их… да? – Фиби захотелось подбежать к женщине, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, но та всецело ушла в созерцание обоев на стене.

– Это – общепринятая практика для спецслужб.

Миссис Камерон снова напустила на себя строго официальный вид, стараясь не сболтнуть ничего лишнего. Но Фиби жаждала подробностей. Ей не нужны были общие слова.

– То есть получается, что все это время вы водили меня за нос, лгали, кормили пустыми обещаниями. А сейчас вы хотите предупредить меня, что стоит приготовиться к худшему, да?

– Совсем не обязательно. Но нам надо время, чтобы прояснить все факты до конца. Мне жаль, что я не могу сообщить вам ничего определенного, но это так и есть на самом деле. Мы ведь еще в самом начале наших поисков.

– Но хотя бы скажите мне, что она там делала, в этой Бельгии!

Миссис Камерон откусила кусочек лепешки, тщательно прожевала его и ничего не ответила.

– Будь оно все неладно! У нее же маленький сын! Что я скажу ему?

Повисло тягостное молчание.

– Пока ничего! – проронила женщина после долгой паузы. – Но надежда, как вам известно, всегда умирает последней…

– Не одна же моя Каролина там была! Были ведь и другие женщины. Они вернулись?

– Да, некоторые вернулись. Остались в живых, даже пройдя через немецкие концлагеря.

– А другие?

– Я не владею всей информацией. У меня ведь нет доступа ко всем подразделениям нашей службы.

– Понятно! – недовольно поджала губы Фиби. – Моя дочь пропадает без вести, выполняя особо важное задание государственного значения. И никто даже не соизволит объяснить мне внятно, чем она занималась и зачем туда поехала.

– Прошу прощения, мисс Фей, но моя сдержанность вполне объяснима. Существуют четкие инструкции касательно того, какой объем информации подлежит разглашению. Но заявляю вам со всей ответственностью: на данный момент вы знаете о судьбе своей дочери ровно столько, сколько знаем мы. Как только появятся какие-то дополнительные новости, мы немедленно проинформируем вас. Думаю, Каролина тоже бы захотела, чтобы вы были в курсе.

– Вы говорите о моей дочери так, словно ее уже нет в живых.

– О нет! Что вы! Я просто неправильно выразилась! Немного устала от долгой езды сюда. Но мне хотелось самой сообщить вам то немногое, что нам пока известно. И повторяю, – миссис Камерон поднялась со своего места, – надежда умирает последней! Мне жаль, что на сегодняшний день я не могу сообщить вам большего.

– Что ж, как у нас говорят, отсутствие новостей, – это тоже хорошая новость! – тяжело вздохнула Фиби.

Она тоже поднялась вслед за гостьей, но, видно, сделала это чересчур резко, потому что у нее вдруг закружилась голова и все поплыло перед глазами.

– Согласна! Давайте договоримся так! Как только у меня появятся какие-то новые сведения, я немедленно позвоню вам. Рада была познакомиться с вами, мисс Фей. Вы можете гордиться своей дочерью. Она – мужественная и бесстрашная женщина.

Вот на такой комплементарной ноте миссис Камерон распрощалась с хозяйкой дома и быстро ретировалась прочь, оставив Фиби стоять неподвижно посреди гостиной в полном замешательстве. Ей вдруг стало по-настоящему страшно, ноги налились свинцом, и она поняла, что не может сдвинуться с места. Кое-как она дотащилась до кресла и рухнула в него как подкошенная.

– Каролина! Девочка моя! Где ты? Зачем?! Ради чего ты согласилась на эту безумную затею? – прошептала она, чувствуя, как кровь приливает к вискам и пульсирует в голове. Сотни молоточков застучали в ушах все сильнее и сильнее, и голова ее начала дергаться в такт этим ударам.

Когда Мима зашла в гостиную, чтобы забрать поднос, она обнаружила Фиби сидящей в кресле и слепо таращащейся в окно. Лицо у нее было перекошено, язык вывалился изо рта, тело обмякло и лежало неподвижно. Хозяйка даже не смогла поднять руки.

– Мадам! Что с вами? – в ужасе воскликнула Мима. – Джесси! Быстрей сюда! Надо срочно звонить доктору! Мадам! Не двигайтесь!

Фиби молчала, не в силах пошевелить губами. Она чувствовала, что ее тело вдруг стало безвольным и абсолютно непослушным, словно какую-то часть его заморозили. «Что же это такое, – мелькнуло в ее угасающем сознании, – что со мной происходит?» Но все вдруг стало расплываться перед глазами, мельтешить и двоиться, и она провалилась во тьму.