21.00. Москва
– Я видела совершенно точно, как сын что-то кинул в… – Марина запнулась, – в могилу. Значит, он меня обманул.
– Оставил на память и хранил как сувенир почти двадцать лет… – констатировал Зубов. – Он сам вам рассказал о романе Орлова с той несчастной девушкой?
– Да, в тот же вечер, – ответила она, – и мы больше никогда об этом не говорили. Словно ничего не было. Он нормально рос и отлично учился. Я тешила себя надеждой, что с ним снова все в порядке. Но два месяца назад все началось снова. Он же не мог скрыть гибель этих девушек. Рассказывал нам обо всех ужасах и прятал от меня глаза. Лева ничего не подозревал. А я сразу все поняла. Я никогда не забывала о Кэти.
– А полиция не искала ее? – спросил Глинский.
– Хватились Кэти, когда мы вернулись в Вашингтон. Помнишь, Лева, – печально обратилась она к мужу, – к нам приходили детективы и интересовались нашей служанкой?
– Нет, – покачал он головой, – не помню. Лев Рыков был бледен и правой рукой держался за левую сторону груди. Его мир рухнул – в одночасье. По идее, следовало спросить, как он себя чувствует, но у Зубова не было времени.
– Послушайте, – обратился Зубов к нему, – у вашего сына есть знакомые в Петербурге? Друзья? Приятели? Родственники?
– Никого, – выдавил Рыков и уронил голову на руки. – Боже мой, оставьте меня!
Зубов с досадой сжал зубы. Долго ему еще толочь воду в ступе? Счет идет на часы, а возможно – минуты, а он еще не сдвинулся с места. Он был уже готов подняться и уйти – что взять с этих раздавленных горем пожилых людей – но тут его мобильник завибрировал, и он бросил взгляд на экран. Пришло сообщение с незнакомого номера. Зубов бегло просмотрел его. Потом еще раз. И еще раз. Когда до майора наконец дошел смысл, ему стало не по себе: «Проверьте владельцев недвижимости в поселке Репино Ленинградской области».
– У нас есть сведения, что он купил дачу под Питером, – произнес Зубов, – что вы знаете об этом?
Глаза Марины были угрожающе сухи, и сама она походила на привидение – бледная до прозрачности. Она быстро отвела взгляд, и Зубов понял – она знает! Точно знает! Он пристально посмотрел на Рыкова-старшего. Тот сидел, словно истукан – ничего не слыша и не видя.
– А вы, Лев Петрович? – спросил Зубов вкрадчиво. – А вам что об этом известно?
Рыков продолжал молчать. И тут Зубов не выдержал.
– У вас совесть есть? – рявкнул он. – Ваш сын похитил женщину и, вероятно, сейчас мучает и убивает ее! А вы сидите и глухого из себя изображаете!
– Кого? – с отчаянием спросил Рыков.
– Катрин, – уронил майор. – Ну?!
– Катю… – прошептал Рыков. – Послушайте, зачем она ему?..
– Зачем?! – задохнулся Зубов. – Да какого черта! Есть разница – зачем?! Ваша дочь, – он мельком взглянул на Марину, но та словно его не слышала, – ваша дочь хотела покончить с собой из-за него!
– Что?! – отшатнулся Рыков. – Что вы говорите?
– А вы еще не знаете? – не без злорадства заявил Зубов. – Ваша дочь Александра пыталась покончить с собой, так как Олег, прекрасно зная о том, что она его сестра, два года спал с ней!
Лев Петрович закричал:
– Я вам не верю! Это ложь! Этого не может быть!
Зубов ничего не ответил, а продолжал, не отрываясь, смотреть ему в глаза, в светло-голубые глаза, из которых вытекала жизнь.
– Он хотел купить дом… В Репино…
Услышав слова мужа, Марина опустила голову на руки и застонала, словно ее ранили в самое сердце:
– Замолчи!!!
– Адрес? – потребовал Глинский.
– У меня его нет. Я и узнал об этом совершенно случайно, – промямлил Рыков, но поймав гневный взгляд майора, воскликнул умоляюще: – Клянусь, это правда! Я даже не уверен, купил он дом или нет. Знаю, что собирался.
– Поверю на слово, – Зубов поднялся. – Виктор, позвони Сергееву, объясни ситуацию и передай, что нам надо встретиться с Орловым.
Сергеев выслушал Виктора, не задавая вопросов, и пообещал, что Орлов будет в его кабинете к их приезду. С оформленными документами на освобождение.
