Толпа перед «Портминстерской ложей» заметно уменьшилась, как севший от стирки фланелевый халат. Минут пять назад Дайс милостиво открыл парадную дверь и пригласил репортеров, как он выразился, «немного побеседовать с инспектором Боуденом; только что вожделенные двери захлопнулись за последним промокшим насквозь плащом, четверо мужчин, стараясь быть незамеченными, не торопясь разошлись в разные стороны и исчезли в темной пелене дождя.

Встретились они на той стороне улицы у арки, за которой начинался переулок Мьюз. Лагг и Чарли Люк двинулись дальше к отделению банка, а Йео с Кампьеном вошли под арку и поднялись по каменным ступеням к маленькой боковой двери, ведущей в похоронное бюро Джеса Пузо и его сына. Справа была Эйпрон-стрит, по которой неслись сейчас потоки воды, расцвеченные зыбкими отблесками, падающими из окон «Портминстерской ложи»; слева — конюшни, старинная кирпичная кладка которых и древний булыжник дворика напоминали в скупом вечернем свете потемневшую от времени гравюру.

Йео придвинулся к Кампьену и спросил недоуменно и не очень весело:

— Почему Люк называет его «губошлепом»?

— Надеюсь, это скоро объяснится. — Кампьен нагнул голову, вслушиваясь в тишину за дверью.

С фасада до них донеслось превосходно проводимое деревом дребезжание звонка — Лагг надавил на кнопку. Колокольчик звенел не переставая, как зарядивший с утра ливень.

Йео нервничал. С годами он стал тяжеловато дышать, и сейчас его шепот пробивался как порывы ветра сквозь монотонный шум дождя.

— Странно. Кто-то же должен быть внутри. Я не собираюсь вламываться в дом без постановления прокурора. Предупреждаю вас, Кампьен. Мы вам полностью доверяем, а сейчас еще и зависим от вас, но всему есть предел.

Колокольчик смолк. И тут же опять начался трезвон, настороживший Йео и его спутника. На этот раз сработало сигнальное устройство снаружи и в доме. Йео вполголоса чертыхнулся, и тут же со стороны улицы явилась независимо и бесшумно, как дворовая кошка, чья-то длинная тень.

Это был Люк. Вид у него был бесшабашный и даже веселый.

— Спокойно, — шепнул он. — Это Лагг. Он залез в дом через окно под аккомпанемент разбитого стекла. Он ведь, кажется, домушник? Откроет нам дверь, сам смоется, а мы войдем внутрь и будем охранять имущество. Прошу прощения, шеф, но в этот раз я действую в рамках закона.

Кампьен скорее вообразил, чем увидел лицо Йео, и рассмеялся бы, не опасайся он так сильно за исход операции. Мысленным взором он видел, как открывает угольный шкаф, а там — либо полно книг, либо он просто пуст.

Люк потянул его за рукав.

— Пора. Идем выполнять свой долг. Нас призывает сигнал тревоги. Только надо спешить, а то как бы первыми не явились сюда наши бравые подчиненные из дома напротив.

Он говорил улыбаясь, а в голосе звучали и мольба и надежда. Кампьен сочувственно поежился, а Люк продолжал:

— Идемте, сэр. Сотворите наконец обещанное вами чудо.

Все трое спустились по ступенькам, и Кампьен, выйдя из-под арки в дождь, перед тем как свернуть к парадной двери, обернулся и взглянул на конюшни. С его губ сорвалось легкое восклицание. Йео с Люком тоже поворотили головы, и их взорам представилось фантасмагорическое зрелище.

Из черных недр каретного сарая — по-видимому, его ворота давно стояли распахнутыми, в темноте не разглядишь, — выезжало старомодное чудище — большой черный, зловещего вида экипаж. В его упряжке была всего одна лошадь, на высоких козлах восседала крупная плоская фигура, закутанная до самых глаз. Покачиваясь и поблескивая в свете собственного старинного фонаря, похоронные дроги проворно свернули в сторону Барроу-роуд, выехали на улицу и в мгновение ока скрылись из виду.

Рука Йео железной хваткой впилась в плечо Кампьена. Происходящее было выше его понимания.

— Силы небесные, что это? — воскликнул он. — Кто там сидит? Куда его понесло чуть не в середине ночи?

Кампьен громко рассмеялся, не скрывая досады.

— Это Джес, — сказал он. — От одной заботы он нас избавил. Вернее, избавил Люк своим импровизированным переполохом. Он ведь и есть главная улика. Но нам срочно нужен автомобиль.

— Это можно, — с подозрительной готовностью отозвался Люк и поспешил через улицу.

Над головами оглушительно гремела какофония сигнального устройства. Йео секунду молчал, потом подошел к старому приятелю вплотную. Кашлянул и сказал сдержанно, отчего фраза прозвучала как выстрел:

— Надеюсь, вы знаете, что делаете?

— Надейтесь, шеф, — истово ответил Кампьен.

В тот же миг из пелены дождя выехал длинный черный лимузин.

— А как же банк? — рявкнул Йео.

— Там остались Дайс и еще двое. На них можно положиться, — ответил Люк, подсаживая старшего инспектора в машину. Отправив туда и Кампьена, Люк хотел было сесть сам, как вдруг из хлещущей темноты выскочил злой, как потревоженный гусак, и производивший не меньше шума, промокший насквозь фактотум Кампьена.

— Ей, ей! — кричал он. — Вы что, все с ума посходили? Совесть у вас есть?

Лагг был пропитан водой, как губка. С его лысины лился водопад, обвисшие усы унизаны дождевыми каплями, как жемчугом. Он оттолкнул Люка, и в машину пушечным ядром ввалился узел мокрого белья. Узел плюхнулся на пол у противоположной двери, к немалому неудобству других пассажиров.

Люк сел последний, лимузин покатил, а Лагг все не мог успокоиться.

— Осколки стекла насыпались за пазуху, всюду отпечатки моих пальцев, дверь распахнута настежь, а они дали тягу, как нашкодившая шпана… Кое-кому еще простительно, но уж никак не вам, мистер Йео!

Люк опустил свою огромную, но вполне дружескую ладонь на рот Лагга.

— Что передать? — спросил он Кампьена.

Обращение, поднявшее на ноги всю полицию, заняло всего несколько секунд: «Машина К-23 вызывает все полицейские машины. Говорит инспектор Люк. Преследую черный, запряженный лошадью экипаж с одним кучером. Вид экипажа — похоронные дроги, повторяю — похоронные дроги. Последний раз его видели на Барроу-роуд. Следует из западной части города на север. Сообщите всем постам с телефонной связью. Конец связи».

Подъехали к заброшенному трамвайному кругу в конце Бар-роу-роуд, и терпение у Йео наконец лопнуло.

— Мы что, мчимся на пожар? — бросил он Кампьену, зажатому между ним и Люком. — Потерять эту антикварную колымагу может только идиот. Ее ни с чем не спутаешь. Зачем объявлять общую тревогу? Сообщили бы ближайшим постам. Его так и так через полчаса перехватят. Куда ему деться?

— Мы сами должны его перехватить. Если он остановится — все пропало.

— Ну ладно. А куда он так спешит?

— Думаю, во Флетчер-таун. Какой адрес, Лагг?

Промокший тюк белья зашевелился и принял более удобное положение.

— Питер Джордж Джелф? Локхарт-креснт, 78. Только не передавайте адрес. А то будете его искать до второго пришествия.

— Питер Джордж Джелф? Имя знакомое, персонаж из далекого прошлого. — У Йео немного отлегло от сердца. — Сегодня утром ко мне заходил старина Пуллен. Между прочим, упомянул, что столкнулся на вокзале с Джелфом. Вид у того был вполне респектабельный — вопиющий контраст его прошлому. Говорит, что Джелф завел дело в Северном Лондоне. Небольшая транспортная контора. Пуллен заглянул мимоходом в его фургон, но там, кроме короба с наклейкой «Реквизит фокусника», ничего не было. Это, напротив, вполне соответствует его прошлой профессии.

— Реквизит фокусника…протянул сухопарый мужчина в очках, и в его мягком голосе прозвучало удовлетворение. — Вот, значит, как гроб возвращается обратно. Этого как раз я и не знал.

— Обратно? — удивился Люк. — Вы говорите «обратно»?

Кампьен начал было объяснять, но его прервал громкоговоритель:

«Центральный пункт вызывает машину К-23.

Черный, запряженный лошадью экипаж, по виду похоронные дроги, замечен в 23.45 на углу Грейторекс-роуд и Уиндли-авеню, северо-западный Лондон. На большой скорости проследовал по Финдли-авеню дальше на север. Конец связи».

— A-а, он огибает парк, — объяснил Йео. Его вдруг захватил азарт погони. — Семь с четвертью минуты назад. Начал петлять, Кампьен. Это странно! Движения большого ведь нет, правда, покрытие дороги очень скользкое. Сворачивайте, водитель. Эта улица ведет к Филомел-плейс. Оттуда прямой путь до Бродуэя. Затем по Канальному мосту выедем на улицу — как там ее, черт побери… Это мне сейчас пришло в голову. Не город, а лабиринт!

— Упустить его нельзя. А затеряться ему в кривых переулках ничего не стоит. — В голосе Кампьена опять появилось беспокойство. — Только бы он не остановился. И уж тем более нельзя допустить его встречи с Джелфом. От этого зависит все.

— Почему бы не вызвать еще одну машину? Дж-54 сейчас в районе Таннерс-хилл, — прикидывал Люк. — Могла бы спуститься до Локхарт-креснт и перехватить его. А тут, глядишь, и мы подоспели бы.

— Да, пожалуй, — без особой радости согласился Кампьен. — Только упаси Боже, если он раньше времени догадается, что мы у него на хвосте. Впрочем, ваш вариант, наверное, самый надежный.

Люк передал сообщение, а машина продолжала катить по темным, плотно застроенным улицам. Йео, чье знание Лондона вошло в легенду, чувствовал себя наверху блаженства; шофер, который тоже неплохо знал город, подчинялся его командам с нескрываемым восхищением.

А дождь лил не переставая. Он вошел в полную силу и, пожалуй, зарядил до утра. Миновали Финдли-авеню; развернувшись на площади с круговым движением, выехали на Лиджен-стрит и помчались по этой широкой магистрали прямо на северо-запад.

— Не сбавляйте скорости, — сказал Йео, он не мог бы говорить тише на берегу реки, изобилующей форелью. — Хорошо. Даже если его лошадка будет мчаться во весь опор, далеко ему теперь не уехать.

— Ему и его коробочке с драгоценным грузом, — подал голос Лагг.

— Ему и его почтенному покойнику, вы хотите сказать, — поправил его Люк.

Йео начал бормотать, почти не о. давая себе отчета, названия убегающих назад ориентиров:

— Особняк старого дюка… Уикэм-стрит… Леди-Клара-Хоф-стрит… Здесь небольшой поворот… Интересно… Нет, здесь дорога поворачивает… Уикэм-плейс-стрит, Уик-авеню… потише, парень, здесь потише. Знай он этот путь, сэкономил бы четверть мили. Только бы нам самим не заблудиться. Теперь опять прибавь газу. Ярдов сто никаких поворотов не будет. Чертов ливень! Еле вижу, где едем. Ага, вот и Пекьюлиарс-Чейпл. Скорее, скорее. Коронет-стрит… А теперь опять сбавь скорость.

Малопонятная топонимическая вязь была прервана громкоговорителем. Громкий, неестественный голос с металлическим призвуком произнес:

«Центральный пункт вызывает машину К-23.

Внимание. В 23.58 констебль 675 сообщил из будки на углу Клара-хоф и Уикэм-корт-роуд, северо-запад, о нападении приблизительно в 23–50 со стороны возницы черного, запряженного лошадью экипажа, по виду похоронные дроги. Действуя согласно вашей инструкции, констебль приблизился к экипажу с намерением остановить. Но возница ударил его по голове тяжелым предметом, и экипаж на полной скорости покатил дальше по Уикэм-корт-роуд на север. Удар нанесен, по-видимому, рукояткой кнута. Конец связи».

— Черт! — не сдержался Кампьен. — Он теперь знает о погоне! Значит, сбросит груз при первой возможности!

— Уикэм-корт-роуд! Мы почти догнали его. — Йео так и прыгал на сиденье. — Где ему с нами тягаться! Теперь налево на предельной скорости. Уже полночь, Кампьен. Не вешайте носа. Он от нас не уйдет. Нет никакого сомнения.

Машина повернула навстречу ветру, и дождь рекой обрушился на передние окна. Йео, перегнувшись через плечо шофера, вглядывался в темный полукруг стекла, с которого включенный дворник сгонял потоки воды.

— Теперь направо и сразу налево! Очень хорошо! Стоп! Что это там? Забор? Подождите, водитель. Мы сейчас на Уикэм-хилл. Уикэм-корт-роуд проходит слева от нас. Улица очень длинная, полицейский пост где-то в четверти мили дальше. Джес был здесь пять минут назад. Люк, мой мальчик, как ты думаешь, куда он поехал? Назад, навстречу нам, он не мог повернуть. Если свернуть налево к Холлоу-стрит и трамваям, там еще один полицейский пост. Значит, осталось два пути: Полли-роуд, она в пятидесяти метрах отсюда, или вот тот переулок — Роуз-Уей. Он ведет обратно на Лиджен-стрит.

— Остановитесь. — Кампьен открыл дверь и, подождав, пока лимузин затормозит, выскочил под дождь. Он очутился в кромешном мире воды и кирпича. С одной стороны улицы шел глухой забор, с другой тянулись, прижавшись друг к другу, старинные фасады домов. Он прислушался, стараясь уловить малейший звук, чужеродный в современном механизированном мире.

Люк вышел из машины, встал рядом и тоже вслушался в ночные шумы, задрав вверх подбородок, не замечая ливня.

— Он не решится ехать дальше. Освободится от груза, — еле слышно проговорил Кампьен, — и оставит нас с носом.

Радио так неожиданно заговорило у них под боком, что оба вздрогнули. Бесстрастные слова как нельзя лучше вписались в эту тревожную ночь.

«Центральный пост вызывает машину К-23, — услыхали они. — Вызываем машину К-23. Сообщение для старшего инспектора Люка. Внимание. Джозеф Конгрив, Террас-стрит, Западный район, найден в тяжелом состоянии, попытка убийства. Был заперт в буфете на втором этаже отделения банка Клофа на Эйпрон-стрит. Конец связи».

Когда громкоговоритель умолк, Люк стряхнул с себя оцепенение и дернул Кампьена за рукав. Он весь дрожал от гнева и разочарования.

— Эйпрон-стрит! — вдруг взорвался он. — Опять Эйпрон-стрит! Губошлепа чуть не прихлопнули. А мы торчим здесь. Какого черта мы здесь делаем?

Кампьен не сказал ни слова. Поднял руку, призывая к молчанию.

— Слышите?

Из переулка, который Йео назвал Роуз-уэй, отчетливо донесся частый стук копыт. Он становился все громче, громче, пока не стал слышен совсем рядом; различался уже и шорох резиновых шин по мокрому асфальту.

— Лиджен-стрит встретил его засадой. Он не рискнул объясняться с полицией и повернул назад. — Кампьен так волновался, что даже говорил не очень разборчиво. — Где моя шляпа? Неужели мы все-таки настигли его? Скорей! Скорей! Никак нельзя его упустить.

Полицейская машина перегородила выезд из переулка, и в ту же минуту лошадь Джеса, цокая подковами по асфальту, обозначилась во тьме ночи буквально на расстоянии руки.