Заметка пятнадцатая, о проклятиях, допросах и благородстве
— Штирлиц, вы арестованы! — сказал Мюллер.
— По какому обвинению? — спросил Штирлиц.
— Да какая разница — ты всё равно отмажешься, а нам надо создавать видимость деятельности…
После жаркого лета чужих краев перемещение в серые будни проходило особенно тяжело. Желание вернуться обратно к ласковому солнышку, кристальной воде и всепоглощающей лени было совершенно непреодолимым, заставляя тяжко вздыхать и с сожалением смотреть на то место, где некогда был портал.
Кстати, переместились мы опять-таки в дом лира Кассиана, чтобы уже отсюда добраться до Школы. В надежде отсрочить начало занятий, а заодно дать себе время смириться с суровой действительностью, мы решили прогуляться до общественного портала пешком.
Неожиданно на другой стороне улицы я заметила Ягиню Костеяловну, видимо, прибывшую в столицу по своим делам. Даже не думала, что за эти дни успела так сильно соскучиться по нашей «мамке-няньке». В какой-то мере здесь, в Сказочном мире, она заменила мне родителей. Тяжело вздохнув и кутаясь в легкую накидку, я мысленно пожелала им благополучия и потянула подружек через дорогу, чтобы поздороваться с куратором. Но не успела я ступить на мостовую, как меня накрыло вновь…
Нити всех цветов… Паутинки оттенков и новый привкус чужих эмоций. Знакомое, но все еще непривычное чувство власти над жизнями, и пусть пока еще не полностью, но я понимала их значение. А самое главное, я случайно столкнулась с человеком, чьи эмоции стали неожиданностью…
На другой стороне улицы стоял Черномор, что-то доказывающий Ягине Костеяловне. По поджатым губам куратора было видно, что слова мужчины ей неприятны, но вот цвета нитей говорили, что ее одолевают противоречивые чувства. Она радовалась… Радовалась возможности хоть так, но поговорить с мужчиной, который прочно поселился в сердце. А он…
Впервые за все это время я видела такие яркие, сияющие нити алого и белого, переходящие в сверкающий розовый. Он любил её. Любил так сильно и отчаянно, что не мог скрыть оттенков горечи от расставания. Но страшнее всего было видеть болотную нить, склизким щупальцем тянущуюся от самого сердца мужчины и оплетающую сильное тело. Чужое, инородное, противное и противоестественное. Что-то запрещенное, но при этом кажущееся знакомым. Что самое удивительное, эта мерзость незримой нитью связывала Черномора с бывшей женой, сворачиваясь в клубок в области ее живота. Сквозь болотный цвет пытались пробиться яркие светлые лучики, но их было так мало. В недоумении я смотрела на эту пару и пыталась вспомнить свой сон, чтобы разобраться в представших хитросплетениях.
— Девочки, когда вернусь в школу, мне необходимо будет поговорить с Черномором наедине, — прошептала я так, чтобы услышали только ёжки.
— Значит, поговоришь, — пообещала Любава под согласные кивки остальных.
Люблю своих подруг…
* * *
Гневно сверкая темными глазами, мужчина стоял возле окна, сложив руки на груди. Да, заманить боевого мага в кабинет было задачей не легкой, но в тандеме с богатырями мы справились. И вот теперь, сидя на скамье и мило улыбаясь, я ждала ответа. Заговаривать он не спешил, хотя по выражению лица было видно: слова буквально рвались на волю. И, судя по сжатым кулакам, совсем не те, что мне хотелось услышать.
— Огнеслав Ярович, вы сами себя задерживаете.
— Неужели? А мне показалось, что меня задерживает класс вздорных девиц, которые поверили в свою уникальность и безнаказанность.
— Боюсь, что вы заблуждаетесь.
— Да? Тогда поведайте вашу точку зрения и переубедите меня!
— Ну, если вы настаиваете… — По-прежнему улыбаясь, я поднялась со своего места и двинулась по направлению к мужчине, чуть поморщившись от боли в спине. — Вот как эта ситуация видится мне. Тринадцать девушек, искренне озабоченных судьбой своего любимого куратора, решили выяснить, почему один нехороший боевой маг её бросил?
— Ответ «Не ваше дело!» должен подойти по всем пунктам.
— Должен бы, но не подходит. Проблема в том, что это наше дело. Даже не наше, а лично мое, потому что я отчаянно не понимаю, что мешает двум любящим людям быть вместе.
— Ваша наивность, Туманная, не ведает границ. Это только в добрых сказках любовь «один раз и навек». А в реальном мире как сошлись, так и разошлись.
— Может быть, только вы забыли один момент, Огнеслав Ярович… Мы в Сказочном мире! И здесь законы «добрых сказок» действуют в полной мере. Вы с Ягиней прямое тому доказательство!
— Девочка, когда подрастешь…
— Не надо переводить тему на мой возраст и неопытность. В свои восемнадцать я знаю поболее вашего. Уже знаю… И то, что Ягиню вы все еще любите, видно невооруженным глазом. Так зачем было уходить от любимой женщины, причиняя боль себе и ей? Зачем мучиться обоим?
— Не твое дело! — рыкнул маг и попытался уйти из кабинета. Ага, не на ту напал!
— Может, тогда просветите, что за гадость опутывает ваше тело? Рискну предположить, что это проклятие. Очень качественное и, несомненно, сильное. Так чем же оно вам грозит? А главное, чем грозит Ягине?
В следующее мгновение я оказалась прижата к стене, а пальцы мужчины сдавливали шею. Не знаю, как сдержалась и не закричала от боли, прострелившей все еще воспаленную спину.
— Откуда ты знаешь?
— Что именно? — хоть и было безумно больно, говорить я старалась спокойно и тихо.
Главное, быть убедительной. Вызвать доверие собеседника и настроить на нужный лад. Мне нужна была информация! И не ради самого мужчины, а для Ягини и её малыша. А в том, что Яга беременна, я уже не сомневалась.
— Отвечай!
— Это проблематично с пережатым горлом, — голос сорвался на сип. — Кстати, вам бы кремом для рук попользоваться, а то кожа совсем огрубела.
— Наглая…
— Только когда того требует ситуация. А теперь серьезно, будьте любезны отпустить меня и ответить на вопросы.
— Не вижу в этом смысла. Мы расстались, так что для неё никакой опасности нет. А со своими проблемами я справлюсь сам.
— Смею вас огорчить, но опасность как раз есть. И если не для Ягини, то для её малыша — точно.
В комнате ненадолго повисла оглушающая тишина.
— Что? — прошептал мужчина. — Что ты сказала?
— Ягиня Костеяловна ждет ребенка. И судя по связывающим темным нитям, вашего.
— Откуда ты знаешь?
— Не в этом дело. Сейчас важнее, права ли я в предположениях о проклятии?
— Да.
— Какое оно? Кто наложил и как снять?
— Проклятие на гибель рода. А наложил… Это долгая история.
— Поверьте, я никуда не спешу.
— Наглая, — повторил мужчина, только теперь не возмущенно, а с восхищением, что ли. — Ну что же, если тебе действительно интересно, слушай. Только предупреждаю сразу, если это станет известно посторонним…
— Не надо мне угрожать, Огнеслав Ярович. И пугать не надо, уже пуганые. Просто расскажите и разойдемся по своим углам. Вы — дальше страдать, а я — думать, как помочь небезразличным людям.
Смелое и действительно наглое заявление, но мне сейчас нужен был трезвомыслящий мужчина, а не раскисшая тряпка. А в том, что расставание с любимой и последовавшие испытания не лучшим образом сказались на нервах мага, я была уверена.
— Как я упомянул, мое проклятие рассчитано на гибель рода. А наложил его Кощей-старший после одного неприятного инцидента. Случился он четыре месяца назад, когда я вместе с несколькими выпускниками отправился на практику, на границу с царством Кощеевым и землями Хаоса. В тот период там как раз начался разгул низших, так что руководством академии нам было вверено зачистить территории близлежащих сёл. С порученной работой мы справились за неделю, и, поставив ребятам заслуженные оценки за практику, я отпустил их домой. Сам же остался проконтролировать активность нечисти, и как-то так получилось, что я оказался в замке Кощея. Встреча прошла вполне мирно, и все бы ничего, если бы я не заметил рядом с царем совсем молоденькую девушку. Весьма знакомую девушку, что приходилась младшей дочерью одного знакомого князя.
— Позвольте предположить — вы поговорили с девушкой и выяснили, что Кощей удерживает её силой. И тогда взыграл инстинкт защитника, потребовавший освободить прекрасную деву из плена. Вы освободили, за что и были прокляты Кощеем?
— Если бы… тогда было б не так обидно. «Прекрасная дева» находилась в замке по доброй воле. Её отец и род Кощеев давно враждовали. И тогда она предала отца и переметнулась на сторону его врага. Не знаю, что он ей за это посулил, но особенно довольной дева не выглядела. А когда узнала меня, то попыталась убить наиболее доступным для нее способом. Хорошая проклятийница… Её заклинание подействовало сразу, и, если бы не вмешательство царя, я был бы уже мертв. Вместо этого Кощей отсрочил мою смерть, превратив его в родовое проклятие. И вроде бы помог — спас жизнь, но в то же время убил…
— Поэтому вы ушли… Предпочли соврать Ягине про измену вместо того, чтобы рассказать правду?
— А что мне еще оставалось делать? Она ведь все поняла и приняла бы, но… Ты маленькая и еще не понимаешь, каково это: хотеть ребенка и не иметь возможности завести… Видеть в глазах любимой угасающую надежду, которая со временем перерастет в ненависть. Я не смог… Не захотел… Слабость? Возможно… По крайней мере она смогла бы снова найти свое счастье.
— Как, если вы все время попадаетесь ей на глаза?
— После того случая мы прожили вместе месяц… Я пытался уйти, но все время что-то останавливало. А когда решился, сразу уехал на другой конец Сказочного мира, в земли Хаоса, но брат попросил вернуться. И я не справился с собой. Только толку теперь жалеть? Она беременна… Носит под сердцем ребенка, которому не суждено родиться…
— Соберитесь! — рыкнула я не хуже некоторых. — Неужели нет ни единой возможности разорвать проклятие? Отсрочить?
— Если бы была, уже бы разорвал!
— А та проклятийница? Она не может помочь?
— Кощей убил её сразу, как только были произнесены роковые слова. Надеялся, что успеет до того, как они вступят в полную силу. Не успел…
— Жаль. А название проклятия? Вы его знаете? Возможно, мой наставник сталкивался с ним и поможет найти артефакт для защиты.
— Проклятие «Шепот смерти» было изменено в «Эхо смерти». Оно сильнее обычного, но все же структура общая.
— Значит, я приложу все усилия, чтобы найти способ избавиться от него. От вас же потребуется малое — рассказать Ягине Костеяловне все, как есть, и поддержать её в это нелегкое время. Поверьте, лишние переживания беременной женщине ни к чему.
— Хорошо… Туманная, ответь на один вопрос.
— Да?
— Зачем тебе это? Решила заручиться поддержкой сильного мага?
— Простите, но мне сложно считать сильным того, кто даже не попытался бороться за свое счастье. А зачем? Для Ягини. Потому что она и девочки стали моей семьей, а своих мы не бросаем. Никогда!
Больше не слушая мужчину, я вышла из кабинета. Подруги ни о чем не спрашивали, но по решительным взглядам поняла — сделают все, что попрошу. И за это была благодарна.
* * *
Все последующие дни пролетели, как одно мгновение, наполненные учебной суетой, прогулками по магазинам и короткими свиданиями с Китаром. Из-за расследования мы виделись очень редко, но каждая такая встреча приносила умопомрачительные эмоции, превращая мысли в розовый кисель. А еще все свободное время я проводила в библиотеке лира Кассиана. Мне нужны были знания по проклятиям и в принципе любые сведения, которые могли оказаться полезными в тот день, когда Ягине Костеяловне понадобится моя помощь. И я продолжала методично штудировать толстенные талмуды.
К сожалению, не обошлось и без очередных неприятностей. Как-то раз, переместившись в дом лира Кассиана и не застав его на месте, я решила быстро сбегать в ближайшую булочную. Отчего-то безумно захотелось пирожков с яблочным повидлом. Выскочив из дома, я успела пройти всего десяток шагов, когда проход мне загородил незнакомый человек. Серый, неприметный… Средний рост, среднее телосложение, среднее лицо. Вроде и незапоминающаяся внешность, но вот его глаза я вспомнила сразу! Пугающая тьма взгляда, вызывающая безотчетный страх и желание убежать. Человек, что повстречался нам на Ёжкиных играх и угостил наливным яблоком. Как он здесь оказался? А главное — зачем?
— Здравствуй, девица-краса. Рад нашей новой встрече.
— Здравствуйте, — кивнула я и начала потихоньку отступать от мужчины.
— А ты изменилась…
Черные зрачки прошлись от макушки до пяток, вызывая безотчетный страх и желание убежать. Скрыться от этого странного существа и его непонятных поступков.
— Болею, — невпопад ответила, пятясь назад. — Простите, но мне пора идти. Я очень тороплюсь.
— И куда же, красавица?
— В гости к другу. Еще раз простите и хорошего вам дня.
— Мы еще встретимся, Яника. И намного раньше, чем ты думаешь…
И вот после этого заявления мне стало по-настоящему страшно. Рассказав о произошедшем лиру Кассиану и Китару, я получила запрет на появление в городе без должного сопровождения. Я не спорила, самой было очень страшно, а интуиция ныла тоненьким голоском «остерегайся, осторожничай». Вечерами перебирала в голове всех, кому могла помешать маленькая Ёжка, совсем недавно оказавшаяся в Сказочном мире. Выходило, что личных врагов я не имела, а значит, стала случайной пешкой в чужих играх. Возможно, меня хотели выкрасть и обменять на Геллиану или редкий артефакт. А может, посчитали случайным свидетелем какого-то происшествия и решили избавиться, чтобы не доставляла лишних хлопот.
Столько версий и вариантов! А как их распутать, если я так ничего и не знаю о том, что происходит в княжеской семье. Вспомнив, что до сих пор не поговорила с князем о его прошлом, набралась смелости сделать это при ближайшей же встрече…
— Китар, прошу, хватит недомолвок, — прошептала я, слушая мерные удары сердца и наслаждаясь неповторимым запахом ванили с нотками морозной свежести.
— Что ты хочешь знать, моя сладкая?
— Подробности событий пятилетней давности…
Почувствовав, как напрягся мужчина, вздохнула и приподняла голову, чтобы заглянуть в серебряные глаза. Боль… Такая сильная и всепоглощающая, что трудно дышать. Чернота, медленно заливающая светлые нити и приносящая с собой вяжущую кислоту. Многие дни одиночества и непонимания, со временем сменившиеся на обиду и ненависть. Как же ты любил её, мой князь, раз до сих пор не смог простить предательства? И сможешь ли когда-нибудь забыть?
— Девочка моя, не стоит ревновать к прошлому, — тихо попросил Китар.
А я даже не заметила, что последние вопросы задала вслух. Растерялась от его эмоций. Чуть не потерялась в пучине старых ран, не сумев вовремя отбросить нити в стороны и отгородиться от их силы. Еще слишком неопытная, чтобы суметь правильно воспользоваться своим даром.
— Я не ревную. Я боюсь, что в один прекрасный день плотину твоей боли прорвет, и мы утонем в ней вместе.
— Вместе?
— Да, потому что так легко ты от меня не отделаешься!
— Моя сладкая девочка, — улыбнулся мужчина, и чернота стала медленно отступать, тая под напором белой нежности.
Легкое касание губами кончика носа. Мимолетный поцелуй в уголок губ, и меня снова устроили на груди, поглаживая по распущенным волосам. Так тепло и спокойно. И кажется, что в целом мире только мы одни…
— С Ришей мы познакомились совершенно случайно. В то время я был совсем юнцом, только-только закончившим обучение в школе военного дела. Я готовился к поступлению в АТБИ. В честь этого события жена Кассиана — Милера решила устроить бал. На него были приглашены многие знатные соседи, а также старые подруги Милы, в числе которых оказалась и Малифа — мать Риши. Красивая и уверенная в себе женщина и её скромная и неуверенная в себе дочь. Немного наивная в силу возраста, но такая привлекательная. Так вышло, что я заинтересовался младшей лиль Астро, в то время как мой средний брат был покорен старшей. Прости, моя сладкая, но я не буду вдаваться в подробности наших отношений и своей первой влюбленности. Просто в какой-то момент выяснилось, что все это было умелой игрой опытной интриганки, коей оказалась Риша. Она выросла достойной дочерью Малифы.
Свою младшую дочь Малифа привезла с конкретной целью — обольстить одного из наследников и войти в княжескую семью. Как вдова с детьми, сама она связать жизнь с Касимом не могла. Семья не допустила бы подобного брака, хотя отношениям мы не препятствовали.
А Риша была ученицей известной тебе Яги — Иллэн Вороновны, и магией обольщения овладела в совершенстве. Малифа придумала коварный в своей простоте план — уничтожение всех неугодных конкурентов и прямая дорога к власти. А зять, одурманенный красотой дочери, должен был стать послушной пешкой в ее руках.
Вот только в план Малифы никак не входила собственная беременность. Как нам потом удалось установить — женщина переиграла изначальный расклад. После рождения дочери она вместе с Ришей подготовила покушение на всю княжескую семью. Избавившись одним махом от телл Нарго, она собиралась сделать Геллиану наследницей, и до ее совершеннолетия самой править Альтерой. Но тут вмешалась маленькая Ёжка, уже примерявшая на себя княжеский венец. В последний момент она спутала матери все карты.
В пожаре, устроенном лиль Астро, погибли обе женщины, а с ними Касим и семья Кассиана. Геллиана уцелела чудом, оказавшись вместе с няней на прогулке. Но все это я узнал много позже, почти после года траура. Вот так, в одночасье, я потерял своих родных, любимую и веру.
Как видишь, моя сладкая, у меня были все основания ненавидеть ведьм и Ёжек. Умом-то я понимал, что не все такие, как Риша, но сердцу ведь не прикажешь. Прости, моя девочка, за все грубые слова и ту боль, что я причинил. Мне и сейчас тяжело поверить, что ты — другая. Мой маленький лучик света в темном царстве. И я боюсь… Боюсь, что однажды все это окажется лишь иллюзией, а ты — моим сладким, но несбывшимся сном.
— Но еще больше ты боишься повторения истории, — тихо из-за противного кома в горле произнесла я.
Слезы душили, но я не хотела их показывать, стесняясь своей слабости. А еще пыталась на корню зарубить обиду, что родилась после слов мужчины.
— Нет! Нет, моя девочка, — уже тише добавил Китар, приподнимая мою голову и сцеловывая слезы с лица. — Ты способна на многое, но только не на предательство. Именно за это я тебя и полюбил, мое маленькое счастье.
В эту ночь я плохо спала. Сначала беспокойные мысли не давали уснуть. Затем пугающие сны приносили видения удавшихся похищений. Проснулась я посреди ночи от тихого шепота, раздающегося со всех сторон. До боли знакомые голоса требовали немедленно переместиться в школу. И столько отчаяния было, столько волнения, что я, не раздумывая ни секундочки, использовала артефакт переноса. Перемещение было мгновенным, но, к сожалению, болезненным. А вот думать надо было, куда и как перемещаюсь! Да только откуда у сонного человека разумные мысли в голове? В общем, на какой высоте находилась кровать, с такой я и шмякнулась, больно ударившись копчиком. Ко мне тут же подскочили девочки, помогая подняться.
— Яника, ты откуда?
— Оттуда, — отмахнулась от вопроса Вереи. — Что случилось?
— Ягиня Костеяловна… С ней что-то происходит. Мы хотели собрать ёжкин круг, чтобы наполнить её силой и построить защиту, но Ядвига Еловна не позволила, — быстро проговорила Любава.
— Где куратор?
— В доме, вместе со всеми Ягами и Черномором. Кстати, он уже несколько раз выходил и интересовался, где ты. Не хочешь объясниться?
— Позже, девочки. Отправьте, пожалуйста, весточку лиру Кассиану, чтобы не волновался.
— А ты?
— А я попробую помочь.
С этими словами я бросилась к избушке Ягини, очень надеясь, что не опоздала. Распахнув деревянную дверь, лишь на мгновение замерла, задыхаясь от количества черных и болотных нитей, которые заполонили все пространство. Проклятие вступило в полную силу…
Более не раздумывая, я ворвалась в комнату к Яге. Она лежала на кровати бледная, взмокшая и тихо постанывала. Вспомнив все, что успела прочитать в книгах, моментально приняла единственное возможное решение — практическим путем найти способ избавиться от проклятия. И, вздохнув поглубже, я схватилась за маслянистые сгустки. Боль, что обожгла руки, была ничем в сравнении с моей злостью.
Серая дымка, что потекла по нитям, стала медленно, но настойчиво разрывать болотистый канат, заменяя каждую лопнувшую струнку потоком чистой, светлой энергии. Да, в проклятии Огнеслава не было вины Кощея, но все же… Его мотивы нам не известны. Он ведь мог остановить ту девицу? Мог и вовсе не допустить её встречи с Черномором! А еще… не стоило пригревать на своей груди предателей! Что ж он за нелюдь такой?
И злость на этого неведомого, но уже ненавистного царя придавала мне сил, позволяя бороться с тьмой. Вслушиваясь в глухой треск разрываемого проклятия, я довольно улыбалась, ничуть не беспокоясь, что со стороны, наверное, напоминаю помешанную. Пусть! Зато помогаю той, что стала мне другом.
— Яника, остановись! — голос Ядвиги Еловны звучал где-то далеко, за толщей времени. — Яника, нет!
Но я уже не слышала, чувствуя, как выброс моей энергии находит отклик на другом конце каната. Вместе с последней лопнувшей нитью проклятия чужая воля подхватила мое уставшее тело и утянула в графитовую темноту безвременья, заставляя забыться блаженным сном.
