Глава 17
– Добро пожаловать в Нью-Йорк. – Жан с сияющей улыбкой встречал Трейси в аэропорту. – Я так рад, что вы решили прилететь.
– Но я ничего не решала. Вы меня шантажировали.
– Ну-ну, давайте не будем препираться. – Жан шутливо подтолкнул ее локтем. – Вам полезно иногда выбираться из Стимбоута. Жизнь в маленьком городке может быть так уныла, не находите?
– Полагаю, вы, как канадец, прекрасно разбираетесь во всем унылом и скучном, – саркастически усмехнулась Трейси.
Они заказали кофе в кафе аэропорта.
– Поговорим об основных правилах, – отчеканила Трейси.
– Это обязательно? – Улыбка не сходила с лица Жана. Он до сих пор не мог поверить, что она здесь.
– Я не собираюсь помогать вам поймать Джефа Стивенса.
– О чем вы?
– Я сказала то, что сказала. Прошлой ночью вы спросили, уверена ли я, что Джеф не имеет ничего общего с этими убийствами. Так вот, знайте: я уверена.
– Но, Трейси…
– Никаких «но». Позвольте мне закончить. Я посмотрела снимки, которые вы мне послали. И согласна, что Джеф каким-то образом в этом замешан.
– Спасибо.
– Но он не убийца. Не может быть убийцей.
Жан Риццо помолчал:
– Ладно. Но кто-то убивает этих девушек.
– Да.
– Каждый раз, когда Элизабет Кеннеди затевает серьезное ограбление.
– Да.
– И в этот раз она собирается сделать это с помощью Стивенса.
– Возможно.
– Пока мы не поймаем их с поличным.
– Поймаем ее с поличным, – поправила Трейси. – Я помогу вам пригвоздить Элизабет. Но с Джефом помогать не стану. Таковы мои условия. Принимайте или нет, но торговаться не будем. Джефу мы позволим уйти спокойно.
«Боже, она все еще любит его», – подумал Жан.
– Хорошо. Сосредоточимся на Элизабет. С чего начнем?
– С жертвы.
Трейси допила кофе и встала.
– Я еду в отель, освежиться и позвонить сыну. Пришлите все, что у вас есть на Бьянку Беркли и этот Зимний бал.
– Не будет проще поговорить? Просмотреть материалы вместе, обменяться идеями. Я хотел бы, чтобы вы…
– Нет. Мне лучше работается одной. Встретимся за ужином в «Джоунз» на Принс-стрит, в восемь. К тому времени у меня будет план.
«Джоунз» был крошечным очаровательным ресторанчиком, втиснутым между двумя более знаменитыми, в самом сердце Сохо. Тут подавали классическую американскую еду: ребрышки, кукурузу, картофельное пюре, чизбургеры и сандвичи с индейкой. Все было восхитительным.
Трейси переоделась в серую водолазку и шерстяные широкие брюки. Щеки раскраснелись от холода. Зеленые глаза сияли, как два осколка криптонита. Она все еще злилась на Жана, но за несколько часов, прошедших после прилета, что-то явно улучшило ее настроение. Говорила она энергично и весело. И Жан вскоре понял, в чем дело.
– Я знаю, что собирается украсть Элизабет.
– Правда?
Трейси кивнула.
– Бьянка Беркли не наденет на бал свои драгоценности. Она взяла напрокат у «Тиффани» изумрудное колье-чокер. Оно стоит два с половиной миллиона. Но застраховано на три.
Жан широко раскрыл глаза:
– Откуда вы знаете?!
– Зашла в магазин и спросила. Думаю, я понравилась продавцу.
«Еще бы не понравилась!»
– Чокер привезут в дом Беркли в три часа, в день бала, – продолжала Трейси. – Его доставят в бронированном фургоне, с двумя охранниками и водителем. Служащий страховой компании тоже будет в доме, чтобы кто-то из хозяев подписал документы. Колье нужно вернуть наутро, в десять. За ним приедет тот же фургон.
Жан молча кивнул.
– Между тремя и шестью вечера, когда водитель Беркли поедет в Бруклин, в доме начнется суматоха. Там будут секретарь, стилист, визажист, парикмахер. А также наставники – сайентологи Бьянки.
– Ее – кто?
– Наставники. Буч – известный спонсор церкви. Вы этого не знали? – Трейси нахмурилась.
– Просто мы никогда об этом не разговаривали.
– А следовало бы. Поверьте, Элизабет уже знает все, что я вам сейчас говорю. Кстати, Марта Лэнгборн тоже сайентолог.
Жан изумленно уставился на нее.
– Это написано в ее паспорте, в графе «вероисповедание», – ответила Трейси на незаданный вопрос. – Так или иначе, дело в том, что колье, возможно, будут переносить из комнаты в комнату и несколько раз передавать из рук в руки. Тогда ей и представится возможность. Особенно если так называемая Марта пустит в ход знания по сайентологии и будет допущена в дом.
– Значит, вы считаете, Элизабет попытается украсть изумруды из дома Беркли от трех до шести часов дня?
– Нет. – Трейси махнула официанту и заказала еще бокал каберне. – Я говорю – это одна возможность. Есть и другие.
– Какие именно?
– В магазине. При перевозке. На балу. На следующее утро. Снова при перевозке.
Жан застонал.
– Ладно, – кивнул он наконец, – что бы выбрали вы на ее месте?
– При перевозке.
– Почему?
– Это чище. Проще. Меньше свидетелей, меньше отпечатков. Больше анонимности. Но нужна инсайдерская помощь. Что-то вроде команды.
– Это у нее есть, – сказал Жан.
– Да. – Трейси с довольным видом пригубила вино.
– Чувствую присутствие «но», – заметил Жан.
Трейси улыбнулась.
«Она явно наслаждается ситуацией, – подумал Жан. – Не хочет этого признать. Но наслаждается вызовом».
– Для успешного вора необходимо одно из двух: мозги или отвага.
– Не уверен, что понимаю.
– Самое громкое ограбление нашего времени совершено несколько лет назад на Каннском кинофестивале. Кража бриллиантов на восемьдесят миллионов долларов – в одну ночь, одним человеком, на мероприятии, где было полно знаменитостей и охраны.
– Я смутно припоминаю, что читал об этом. Как он это сделал?
– Сейчас расскажу, – ухмыльнулась Трейси. – Этот артист криминального жанра забрался днем в открытое окно, сунул столько драгоценностей, сколько мог, в спортивную сумку, размахивая при этом игрушечным пистолетом. Выпрыгнул в окно и сбежал, даже не воспользовавшись машиной. На бегу выронил драгоценностей миллионов на двадцать. Но восемьдесят миллионов так и не нашли. Отвага.
– И как это относится к Элизабет Кеннеди?
– Вопрос не в том, как я бы сделала это. Вопрос в том, как сделает это она. Элизабет умна. Но если именно она стоит за всеми ограблениями, о которых вы мне говорили, я сказала бы, что ее отвага так же велика, как и мозги. – Она села на стул и торжествующе улыбнулась. – Думаю, она собирается сделать это на балу. Ночью. В присутствии тысячи гостей и бог знает скольких копов. И спокойно выйдет оттуда.
Ее уверенность была заразительной.
Жан задал очевидный вопрос:
– И как она собирается это сделать? Сорвать чокер с шеи Бьянки?
Трейси рассмеялась:
– Конечно, нет. Я когда-то проделала такую же штуку в мадридском Прадо. Это довольно просто.
Жан вопросительно вскинул брови.
– Бьянка сама отдаст ей колье.
Зимний бал страны чудес в знаменитом Ботаническом саду Нью-Йорка считался среди манхэттенской элиты балом года. Достаточно гламурный, чтобы заставить модных дизайнеров и миллионеров из хедж-фондов добираться до Бронкса, он привлекал также международную толпу супербогатых гостей. Те, кто хотел других посмотреть и себя показать, летели со всего света к знаменитому зданию из стекла и стали с потрясающим пальмовым куполом, освещенным тысячами простых белых свечей. Снаружи задник из чистого белого снега и темного зимнего неба, усеянного звездами, обеспечивал идеальную декорацию для ослепительных платьев от-кутюр и роскошных драгоценностей.
Здесь собралась и старая, и новая гвардия: Шэрон Стоун в белом от Джамбаттиста Валли и сестры Фаннинг в одинаковых «Шанель»-мини с ярко-розовыми рюшами выглядели шикарно. Здесь были вице-президент и его жена, а также новый министр иностранных дел и глава администрации Белого дома Харви Голден. Тут теснились супермодели, дизайнеры, миллиардеры, генералы, писатели, художники, нефтяные магнаты. Официальной целью бала был сбор денег для бедных детей Нью-Йорка. В реальности, конечно, это была еще одна возможность для богатых детей города насладиться всеми преимуществами своего класса. Воздух был напоен благоуханием тропических цветов и дорогих духов, из кухни доносились ароматы белых трюфелей.
Но все перебивал запах денег. Поэтому Жан Риццо дышал с трудом. Пробившись через толпу фотографов «Вог» и других представителей прессы, он схватил бокал шампанского и смешался с гостями. Бьянка Беркли с мужем уже были тут. Буч громко беседовал с Уорреном Ганцем, титаном с Уолл-стрит, о преимуществах различных частных самолетов (Уоррен высказывался в пользу «Дассолт-Фокон-900» за тридцать три миллиона, в то время как Буч оставался верен «Эмбраер-Легаси-650»). Жан вспомнил о древнем «Вольво-760», который водил с тех времен, как ему исполнилось двадцать лет. Машина сейчас ржавела в Лионе, у дома Жана.
Он улыбнулся. Парни вроде Ганца и Беркли так далеки от народа!
Впрочем, возможно, Бьянка Беркли еще дальше от реальности. Стоя в нескольких шагах от мужа, в компании двух сайентологов на должностях агента по рекламе и помощника, она озирала все вокруг себя с отсутствующим видом. Красивая шея Бьянки была закована в изумрудное колье-чокер. Жан подумал, что оно ей не идет. Поразительно, как украшение может одновременно выглядеть безумно дорогим и потрясающе уродливым.
Но так или иначе, Бьянка надела колье, а это означало, что ограбление еще не состоялось. Счет пока в пользу теории Трейси.
Темные волосы Бьянки были стянуты в строгий узел. Она надела простое прямое платье, предназначенное служить фоном для колье. Эта красивая женщина выглядела такой же застывшей и неловкой, как магазинный манекен.
Элизабет нигде не было видно. Жан проделал три сложных маршрута по оранжерее Ботанического сада, передвигаясь от одной компании богатых тусовщиков к другой. Но так называемых Марты Лэнгборн или Рэндалла Бракмейера не было видно, несмотря на то что оба приняли приглашение. Впервые после ужина с Трейси Жана одолели сомнения. Что, если изумруды Бьянки – не цель грабителей, а просто ловушка, чтобы сбить его со следа? Он высокомерно предположил, что Элизабет – профессионалка и ведет сложную игру. Что, если она знала, что он, Жан, следит за ней? Именно такой игрой наслаждались подобные люди. Элизабет, Джеф Стивенс, даже Трейси. Трейси заявляла, что бросила аферы и грабежи ради сына, но насколько хорошо Жан ее знает? Эта женщина добывала деньги ложью и воровством.
Почему-то вдруг вспомнились слова босса: «Элизабет – это не след… Она всего лишь подозреваемая… Возвращайтесь домой».
Жан допил шампанское и взял еще бокал. Его тренированный глаз уже определил целую орду полицейских, работавших под прикрытием, федеральных агентов и частных охранников, лавирующих среди приглашенных. Может, Элизабет поняла, что слишком рискованно пытаться украсть колье, и в последний момент струсила? Возможно, отвага леди не так велика, как предполагала Трейси?
Неловкость Риццо росла.
«Где Элизабет, черт возьми?»
Агент ФБР поправила бретельку на переливавшемся серебром платье. При других обстоятельствах она распустила бы волосы на такой гламурной вечеринке. Но не сегодня. Здесь она на работе.
Жертвой намечена Бьянка Беркли. Вернее говоря, россыпь аляповатых зеленых камней у нее на шее. Стиснутая между двумя сайентологами, как мясо в сандвиче, Бьянка понятия не имела, в какой она опасности. Неужели эти макаки действительно внушили Бьянке, что с ними ей ничего не грозит?
Агент ФБР покачала головой, подумав: «Смешно, как легко можно довериться не тем людям».
Темный парик, который она надела, был неудобным. Голова под ним чесалась. Она не хотела его надевать, но был некий риск, что кто-то из сегодняшних гостей узнает ее по другой работе. Мир сверхбогатых и сверхпродажных был меньше, чем можно представить. Нечто вроде деревни, полной негодяев. Она узнала ряд других агентов и копов, кишевших здесь и пытавшихся смешаться с толпой. Смешной коротышка-канадец из Интерпола тоже появился. Тот, которого никто не принимает всерьез. Ходили слухи, что даже его коллеги во Франции порвали с ним всякую связь.
Она взглянула на часы. Восемь пятнадцать.
Нужно как можно быстрее подойти к Бьянке, или будет слишком поздно.
Светлана Дракова откинула голову и рассмеялась над шуткой Олега Гринского, думая при этом: «Глупый олух. Жирная уродливая свинья. Я не твоя жена. Иди и надоедай кому-то другому своими занудными баснями».
Она пригубила выдержанное бургундское.
Светлана была в дурном настроении. Последние полгода жизни она потратила на омерзительного Гринского, и ради чего? В прошлом месяце ей исполнилось двадцать два. И что подарила ей эта свинья? Идиотские старые монеты. Она надеялась, что эта поездка в Нью-Йорк включит по крайней мере визиты к Граафу или Картье. Но скупой сукин сын держал бумажник на замке. Если не считать часов и нескольких жалких платьев от Баленсиаги, он не купил ей ничего. Ничего!
Единственным светлым пятном во всей истории было знакомство с Рэнди. Рэндалл Бракмейер был таким, каким не был Гринский. Красив, хорош в постели и щедр. Рэндалл уже обещал Светлане бриллиантовые серьги из магазина Нила Лейна. Теперь оставалась одна проблема: сбежать с корабля, не разозлив Олега. Последней любовнице, посмевшей бросить Гринского, облили лицо кислотой.
Рэнди должен быть сегодня здесь. Поэтому Светлана надела самый сексуальный наряд – облегающее платье от Кавалли, не оставлявшее простора воображению. Но пока что он не явился, поэтому настроение Светланы все ухудшалось.
– О боже! Что вы делаете?!
Какая-то неуклюжая брюнетка толкнула Светлану сзади так сильно, что она пошатнулась. Бокал вылетел из руки, облив стоявшего перед ней мужчину красным вином.
Брюнетка прошла дальше. Светлана, вынув из сумочки платок, безуспешно пыталась промокнуть огромные фиолетовые пятна на фрачной сорочке.
Тот раздраженно оттолкнул ее руку.
– Все в порядке. Я пойду умоюсь в туалетной комнате.
– Что случилось? – спросила, ловко обернувшись, Бьянка Беркли. Человек с пятном на сорочке был ее агентом по рекламе.
Он показал на Светлану.
– Эта девица только сейчас опрокинула на меня бокал красного.
– Как грубо. Я не виновата.
Голоса повышались. В дискуссию вступил Буч Беркли, допрашивая второго сайентолога, пока первый громко спорил со Светланой. Антенна Жана Риццо мгновенно поднялась.
«Вот оно! Что-то начинается»
Он шагнул к собравшимся, но Олег встал перед ним, обняв любовницу и на минуту загородив Жану обзор.
К тому времени как Жан протиснулся мимо русского, Бьянка Беркли уже исчезла из виду.
Все произошло так быстро, что Бьянка сначала подумала, будто не так расслышала. Но брюнетка наклонилась к ее уху и повторила:
– ФБР. Вы в серьезной опасности, мисс Беркли. Пожалуйста, пойдемте со мной.
Озноб страха, смешанного с возбуждением, прошел по телу Бьянки. Буч вечно издевался над ней, называя теоретиком заговора. Но она всегда знала, что где-то рядом существуют темные силы, пытавшиеся причинить ей зло. Вот оно, доказательство!
Она последовала за женщиной в один из туалетов и заперла дверь.
Жан выбежал на запасную лестницу. Никого.
Его сердце нервно колотилось. Вот оно, происходит сейчас, где-то в этом самом здании, а он все упустит! Кеннеди и Стивенс каким-то образом его перехитрили. Но ведь их здесь даже не было. Совершенно непонятно!
Вернувшись в оранжерею, он остановил официанта.
– Я ищу Бьянку Беркли. Знаете, кто это?
– Нет, сэр. Боюсь, что нет.
– Она в длинном черном платье. Волосы забраны наверх.
– Простите, сэр, здесь полно леди в черных платьях.
– На ней было колье из огромных изумрудов.
– О! Да! – встрепенулся официант. – Я знаю леди. Она вместе с подругой вышла через ту дверь. – Сердце Жана сжалось. – Думаю, они направились в туалет. Это вон там.
Но Жан уже бежал к двери.
– Понимаете, мисс Беркли?
Бьянка кивнула, глядя на женщину широко раскрытыми глазами, в которых плескался ужас. Возбуждение давно растаяло. Это не телевизионная драма. Это реальность.
– «Скорая» уже едет? Вы уверены?
– Мои коллеги успели позвонить. Все будет хорошо, мэм. У вас есть время.
– О боже! – Бьянка заплакала. – Я уже это чувствую. Моя кожа! Она горит!
Агент ФБР сжала ее руку:
– Помощь уже в пути. Попытайтесь оставаться спокойной. Вы понимаете, что мне нужно уйти?
– Конечно. Идите. Идите!!!
Жан Риццо забарабанил в запертую дверь.
– Миссис Беркли! Миссис Беркли, вы там?
– Они уже здесь? – ответил сдавленный голос.
– Кто именно?
– «Скорая».
– Мэм, это полиция. Пожалуйста, откройте дверь!
– Не могу. У меня лучевая болезнь. Вы можете заразиться!
Жан набрал в грудь воздуха. Он знал, какой величины тараканы водятся у Бьянки в голове, но такое даже ему трудно было ожидать.
– Откройте дверь, мэм.
Дверь медленно открылась. Бьянка, истерично рыдая, бросилась на шею Жану.
– Где они? – вскрикнула она. – Агент сказала, что они сейчас будут! У меня почти не осталось времени!
Она судорожно сжимала шею.
Изумрудный чокер исчез.
Элизабет Кеннеди медленно, но решительно вышла из здания. От темного парика голова по-прежнему чесалась, но ей уже было все равно. Она размахивала сумочкой, чувствуя вес чокера от «Тиффани» и улыбаясь.
«Джеф сказал, что это сделать невозможно. Но я сделала. Теперь ему придется признать, что я лучшая».
Она уже видела станцию «Метро Норт» в нескольких ярдах впереди.
Бьянка Беркли потеряла голову и билась в истерике, у Жана ушло несколько минут на то, чтобы услышать описание: «Серебристое платье. Темные волосы. Большая зеленая вечерняя сумочка».
– Именно там у нее лежал прибор. Детектор радиации. Русское изобретение, видите ли. Они раньше использовали такие приемы, потому что радиации боятся все.
Жан выскочил на улицу.
Станция «Метро Норт» оказалась закрыта.
– Что происходит? – спросила Элизабет копа.
– Позвонили, сообщили, что на станции заложена бомба. Скорее всего, пустая угроза, но сегодня вечером здесь поезда не ходят. Вам лучше взять такси.
Он увидел ее по чистой случайности. Его внимание привлек блеск серебра ярдах в пятидесяти от того места, где он стоял. Она переходила улицу перед станцией метро, очевидно в поисках такси.
«Никакого водителя, который ее ожидает. Никакого партнера. Она просто вышла на улицу, спокойно, как ни в чем не бывало. Трейси права: у дамочки отваги хоть отбавляй».
Жан, опустив голову, ускорил шаг. Элизабет была уже в сорока ярдах.
Тридцати.
Десяти.
Подъехало такси. Она нагнулась и что-то сказала водителю.
Жан метнулся вперед. В этот момент из тени на противоположной стороне улицы выскочил мужчина и тоже ринулся к такси. На мужчине были водолазка и шерстяное пальто, и Жан узнал в нем одного из парней, которых видел в «Барниз». Через мгновение появился второй. Тоже из «Барниз». И тоже бежал.
На этот раз Жан вспомнил, где видел его раньше.
Элизабет открыла дверцу и уже собралась сесть, но Жан сжал ее запястье.
– Что вы делаете? Пустите! – потребовала она.
Одновременно открылась вторая дверца машины.
Инспектор Интерпола Жан Риццо и агент ФБР Милтон Бак злобно уставились друг на друга и в один голос воскликнули:
– Элизабет Кеннеди, вы арестованы!
