Глава пятнадцатая
Чёрный перстень

Сознание возвращалось медленно, судорожно, толчками. Владислав лежал на чём-то мягком. Явно не на соломе. Не открывая глаз, Измайлов незаметно пошевелил руками и ногами и понял, что конечности не связаны. Тогда он осмелился открыть глаза, и увидел над собой высокий украшенный лепниной потолок – он был покрыт бесчисленными изящными трилистниками.

Дверь отворилась, и в комнату вошла молодая орна, одетая в белую шёлковую тунику целителя, украшенную на груди небольшим зелёным трилистником. На голове у неё была такая же белая шапочка, тоже украшенная трилистником – символом валийской медицины.

–  Где я?  – тихо спросил Владислав.

–  Вопросы буду задавать я,  – улыбнувшись, ответила женщина.  – Ты, Влад, молчи, береги силы.  – Давай договоримся: для ответа «нет» ты будешь закрывать глаза, а для ответа «да» не будешь. Ты чувствуешь где-нибудь боль?

Влад прислушался к себе. Боли не было, но была страшная слабость в каждой клеточке тела. Он медленно закрыл глаза.

–  Ты хочешь есть или пить?

Владислав не хотел ни того, ни другого и снова закрыл глаза.

–  Так нельзя,  – покачав головой, ответила целительница.  – Тебе обязательно нужно поесть. Вот, для начала выпей.

Женщина налила из тёмной бутыли в бокал какой-то сок.

–  Здесь – сплошные витамины.

Парень с трудом осилил половину бокала. Сок казался страшно невкусным.

–  Теперь – настойка вераны,  – сказала целительница, поднося к его губам ещё один бокал.

Пришлось выпить и настойку, которая тоже почему-то оказалась на редкость противной.

Женщина вышла и вернулась с полным подносом фруктов. Она поставила поднос на прикроватный столик.

–  Я не заставляю тебя есть куриный бульон,  – сказала она,  – но поешь хотя бы винограда или персиков.

Владислав заставил себя проглотить несколько виноградин.

–  И давно я здесь?  – спросил он.

–  Никаких вопросов,  – отрезала целительница,  – ты должен беречь силы. Спать.

Она взяла с подоконника небольшой флакон и распылила в воздух терпкую струю. Мальчик вдохнул сладковатый цветочный запах, и почувствовал, что проваливается в сон.

Следующим утром его разбудило по-летнему яркое солнце. Открыв глаза, Владислав увидел, что рядом с его кроватью сидит заметно осунувшийся Лал. Ректор вымученно улыбнулся Владу.

–  Давно я здесь?  – спросил парень, садясь на кровати и откидывая одеяло.

–  Сегодня – пятый день.

–  Что это за место?

–  Это – клиника имени Береты Тисс.

–  Как я сюда попал?

–  Вас с лока Вадь нашли без сознания у ограды крепости и, поскольку вы оба были в критическом состоянии, тут же отправили в клинику. А вчера, когда ты пришёл в сознание, Менея тут же отправила весточку мне,  – Влад понял, что Менея – это та целительница, которая вчера насильно поила его всякой гадостью.  – Я прибыл сюда вчера вечером,  – продолжал Лал,  – но ты уже спал, и врачеватели не позволили мне тревожить тебя…

–  Что с Леей?  – наконец решился спросить Владислав.  – Я хотел сказать, с лока Вадь,  – поправился он.

–  Жива, но пока без сознания,  – ответил Лал.  – Она потеряла очень много крови, но кровопотерю уже удалось восстановить. С раной придётся повозиться подольше – она была нанесена заговорённым оружием, и вылечить её будет очень непросто. Я думаю, лока Вадь придётся провести в клинике около месяца, но надеюсь, что с нею всё будет в порядке.

–  Как лока Вадь вообще оказалась там?  – спросил Влад.  – С неё сняли все обвинения и отпустили?

–  Не совсем так,  – ответил Лал.  – Я пытался уберечь Лею от ареста, потому что ни на секунду не поверил в то, что она – убийца, но лодиарии не приняли во внимание мои доводы. Они всё твердили про волосы, которые были найдены в ладони убитой. Лея пыталась объяснить им, что умирающая Танита схватила её за волосы, когда она склонилась над девочкой, чтобы посмотреть, а нельзя ли что-нибудь сделать, но никто, кроме меня, ей не верил. Лодиарии настояли-таки на аресте. Единственное, что я смог сделать – это убедить их не надевать на Лею наручники перед всей школой – по крайней мере, от этого унижения я смог её уберечь. А в тот вечер, когда ты отправился искать Чёрный перстень, Лею отпустили под поручительство – моё и ещё пятерых членов Братства – до суда. И, вернувшись в Греаль, она обнаружила там спящих преподавателей, твоих пойманных друзей и стоящую на ушах стражу, которая никак не могла от них добиться, куда же ты подевался. Поскольку Артемий, Алиса и Ида отказывались говорить что-либо и ей, Лее пришлось их загипнотизировать. Только под гипнозом ей и удалось от них узнать, что ты отправился на Картрское поле – искать Чёрный перстень. Лея тут же последовала за тобой…

–  Но почему никто из стражников не пошёл с ней? Почему они отпустили её одну?

–  Стража осталась охранять Греаль,  – ответил Лал.  – Все преподаватели спали, и, в случае нападения орд Марготта, защищать крепость было практически некому.

–  С Леи хотя бы сейчас сняли обвинения в убийстве Таниты?  – неожиданно злым голосом спросил Владислав.

–  Да,  – ответил Лал,  – все обвинения сняты, и об этом уже сообщили в менгирах. Когда Лея придёт в себя, ей принесут официальные извинения… но вряд ли эти извинения смогут компенсировать почти полтора месяца тюремного заключения и потрёпанные допросами нервы… Двум контактёрам, независимо друг от друга, удалось связаться с духом Таниты,  – продолжал Лал.  – Девочка вышла с ними на связь во время спиритического сеанса и рассказала, как всё произошло. В ту ночь Аймира, загипнотизировав Таниту, заставила её выйти из комнаты и убила, потому что девочка видела, как Сарр пыталась вскрыть дверь комнаты Алисы и Иды. Танита спугнула Сарр в тот раз, и Аймира боялась, что она расскажет обо всём Иде и Алисе… Если бы только Танита тогда сразу пошла ко мне!  – сокрушённо качая головой, добавил старый эльф.

–  Хорошо, что есть такая возможность – связаться с душами умерших или убитых,  – тихо сказал Влад.  – По крайней мере, судебная ошибка исключена.

–  К сожалению,  – ответил Лал,  – спиритическая связь не всегда возможна. Иногда духи умерших уходят в такие высокие и далёкие сферы, что связаться с ними невозможно. А судебные ошибки случаются. Они немногочисленны, но они есть. Но за Лею мы бы боролись при любом раскладе.

–  Как раненый стражник?  – стараясь не смотреть на ректора, спросил Влад.

–  Рана серьезная,  – после секундной паузы ответил Лал,  – и за жизнь его целители пока не ручаются.

Несколько минут они молчали.

–  Как нам вообще удалось телепортироваться?  – вдруг, содрогнувшись, спросил Владислав.  – Лея потеряла сознание, а тут начали появляться эти… Призраки. Последнее, что я помню – это как заклятие одного из них ударило в энергетический щит и пробило его…

–  Опиши мне его, этого Призрака,  – попросил ректор.

–  Он был намного выше остальных, в лиловом плаще, расшитом золотом, и от него исходила такая парализующая мощь…

–  Владислав, ты столкнулся с Марготтом… и остался жив,  – тихо сказал Лал.  – Немногие могут этим похвастаться. Лиловый плащ… Марготт носит его, не снимая. В Валии лиловый цвет издревле символизирует власть, а он всерьёз мнит себя Верховным Властителем Валии.

Влада передёрнуло. Пять дней назад, когда они с Леей оказались на волосок от смерти и едва не попали в руки Призраков, он впервые отчётливо осознал, что здесь идёт война и здесь убивают.

–  У меня совершенно не было ни времени, ни сил на то, чтобы настроиться на телепортацию,  – продолжал Владислав,  – и кроме того, пространство внезапно прорезали какие-то серые нити… И мне просто больше всего на свете захотелось оказаться где-нибудь подальше оттуда… В Греале.

Лал вздрогнул:

–  Призракам почти удалось накинуть Серую сеть,  – сказал он.  – Теперь понимаю, почему вы с Леей выглядели такими измученными, когда мы нашли вас. Телепортация была очень болезненной?

Влад кивнул:

–  Почти так же, как и первая,  – ответил он.

–  Это потому, что вам пришлось прорываться сквозь сеть,  – сказал старый эльф.  – Это высосало из вас все силы. Удивляюсь, как их вообще хватило: Серая сеть – не шутки. Если так, то вы действительно спаслись чудом. В экстремальных условиях открываются резервные возможности,  – улыбнувшись, продолжал ректор.  – Как бы то ни было, тебе удалось телепортироваться самому и вытащить бесчувственную Лею. Конечно, телепортироваться тебе во многом помогла и вот эта вещица,  – Лал вытащил из кармана круглый металлический контейнер.

–  Открой его!  – эльф протянул контейнер Владиславу.

Мальчик взял контейнер и попытался открыть, но безуспешно. Приблизив контейнер к глазам, Влад стал внимательно его рассматривать. На поверхности контейнера располагались семь круглых свободно перемещающихся отверстий, а сама поверхность была сплошь покрыта звёздами.

Влад призадумался. Семь отверстий… В созвездии, которое друзья подарили Брунгильде Вейрэ – семь звёзд… Он закрыл глаза и мысленно представил яркий семизвёздный ковш, а затем переместил семь ячеек в нужное положение. И ничего не произошло. «Стоп,  – сказал сам себе Владислав.  – Вот эта крайняя звезда должна быть чуть-чуть левее». Он ещё раз переместил крайнюю ячейку, и контейнер беззвучно открылся.

Лал придвинулся вплотную к Владу, и они вместе заглянули внутрь. Внутренняя поверхность контейнера была устлана вишнёвым бархатом, на котором лежал перстень из тёмного, почти чёрного металла с тускло поблескивающим голубым камнем – таинственный артефакт, само существование которого многими ставилось под сомнение. Кроме него в контейнере находился и небольшой кусочек пергамента.

–  Нам помог Чёрный перстень?  – удивлённо спросил Влад, поднимая глаза на ректора.

–  Да. Перстень вас спас. Без него вы бы точно не выбрались. Этот артефакт усиливает магические силы того, кто его носит, если, конечно, он сам признал в этом владельце своего хозяина,  – ответил Лал.  – Не каждый владелец перстня может быть его хозяином,  – продолжал старый эльф,  – а хозяин перстня никогда не будет захвачен врасплох врагами.

С этими словами ректор осторожно вытащил из контейнера кусочек пергамента и развернул его.

–  Что там?  – спросил Владислав.

–  Это – староэльфийский. Здесь только три слова: «Бери и владей!»

–  Кто это написал?

–  Не знаю,  – ответил ректор.  – Здесь нет никакой подписи, но я думаю, что записку оставила Миита Ри. Владислав, надень перстень,  – после паузы попросил он.

Мальчик осторожно надел перстень на указательный палец правой руки. Прошло несколько секунд – и вдруг тусклый голубой камень ожил: от него стало волнами разливаться приятное мягкое сияние.

Лал глубоко вздохнул:

–  Владислав, он признал тебя! Ты понимаешь, что произошло? Перстень признал в тебе хозяина!  – воскликнул старый эльф.  – Дай мне его на минуту,  – попросил он,  – я хочу тебе кое-что показать.

Влад снял с пальца кольцо и протянул его Лалу. Едва перстень перешёл из его руки в руку ректора, как ровное голубоватое свечение исчезло.

–  Видишь,  – тихо сказал эльф,  – перстень признал в тебе хозяина, но не признаёт его во мне. Он потух.

–  Но почему я?  – удивлённо спросил Владислав.  – Ведь я даже не отличник…

–  Спроси у него,  – с улыбкой ответил Лал, указывая на перстень.  – Легенды говорят, что Чёрный перстень обладает столь мощным сознанием, что может читать в тайниках человеческой души,  – добавил он, возвращая Владиславу артефакт, который, едва оказавшись в его руках, снова начал сиять.  – Наверное, хотя бы потому, что именно ты нашёл перстень,  – помолчав, сказал старый эльф.  – Влад,  – продолжал ректор, протягивая мальчику массивную серебряную цепочку,  – будет лучше, если ты будешь носить перстень не на руке, а на цепочке под одеждой, подальше от лишних глаз. Хочу тебя предупредить: чем меньше людей будет знать о том, что перстень у тебя, тем лучше. Конечно, ты можешь рассказать об артефакте своей бабушке и своим друзьям – они, несомненно, заслуживают самого полного доверия.

Влад надел перстень на цепочку, а цепочку – себе на шею.

–  Когда ты на каникулах отправишься на несколько декад в мир лердов, тебе придётся оставить перстень в крепости,  – продолжал Лал.  – Этот артефакт обладает столь мощной энергетикой, что может влиять на энергетику мира лердов…

–  Лока Лал, а вы Сарр совсем не подозревали?  – тихо спросил Влад.

Он долго собирался с духом, чтобы задать этот вопрос и, наконец, решился.

–  Как тебе сказать,  – медленно ответил ректор.  – Я замечал в ней определённые дурные наклонности: желание выставлять себя напоказ, красоваться и рисоваться. Замечал лицемерность и притворство, неспособность различать добро и зло, а также нежелание выполнять черновую работу: Аймира отказалась работать с вами летом, не пожелав тратить своё драгоценное время на новичков, и сказала, это занимается магическими опытами.

При этих словах ректора Владислав вспомнил, что им с Артёмом ответила Ютт на вопрос, почему основы магии не вёдет Аймира: лока Сарр слишком занята проведением магических исследований и у неё совершенно нет свободного времени.

–  Но надо отдать Аймире должное,  – продолжал Лал.  – Она была умна и очень осторожна. Претензий, на основании которых я мог бы удалить её из школы, у меня не было, равно как и не было никаких, даже мелких, улик, указывающих на её связь с Марготтом. И потом, я ведь тоже не был уверен… Я постоянно думал, а вдруг я ошибаюсь. Я боялся обидеть Сарр недоверием, боялся ранить её, хотя лока Чернов и говорил мне, что, по его мнению, именно Аймира работает на Марготта. Но опять таки – никаких доказательств у него не было – одни только подозрения, основанные большей частью на интуиции. Ну а потом, как ты знаешь, Сарр пыталась убить лока Чернова – она, видимо, заметила, что он за ней следит. Аймира подсыпала так называемый «огненный катализатор» почти во все пробирки с алхимическими компонентами, так что рано или поздно её план должен был сработать. Лока Чернова спасло только то, что Сарр плохо рассчитала пропорцию, и он отделался лишь ожогами…

Старый эльф замолчал и долго смотрел в окно, а потом заговорил снова:

–  Определённую вину за две смерти, имевшие место в Греале, я с себя не снимаю, равно как и вину за то, что вы с Леей едва не погибли. Я должен был раскусить Сарр, но… я всего лишь старый эльф и тоже могу ошибаться.

Лал поднялся:

–  Я думаю, в конце декады ты сможешь вернуться в Греаль,  – сказал он.  – Кстати,  – улыбнулся ректор,  – тебе поставили «автоматом» «рубин» по белой, чёрной и боевой магии, а также по ментальной защите. Ты это заслужил… Да, вот возьми,  – эльф вытащил из внутреннего кармана туники толстую измятую тетрадь и протянул её Владу.  – Будет лучше, если ты сам отдашь Алисе её дневник.

Владислав взял дневник и спрятал его под подушку.

–  А теперь спи, отдыхай,  – сказал ректор.  – Вечером к тебе заглянет бабушка, а завтра утром – твои друзья.

Перед тем, как отправиться в Греаль, Лал зашёл в палату к Лее. Эльф подошёл к кровати и взял в свою руку холодную, вялую и безвольную руку девушки.

«Только не умирай!  – мысленно обратился он к ней, вглядываясь в покрытое ссадинами и царапинами тонкое восковое лицо.  – Ты очень нужна нам всем».

Рукав лёгкой шёлковой сорочки сполз вниз, обнажая руку, и Лал невольно поморщился: следы ударов ещё отчётливо выделялись на перламутрово-белой коже.

«Не умирай!  – мысленно повторил он, осторожно проводя пальцем по одной из иссиня-чёрных полос.  – А иначе смерть твоя будет и на моей совести».

…Эдна, обняв Владислава, долго плакала. Она прекрасно понимала, что артефакт, найденный её внуком, станет для него не столько благословлением судьбы, сколько проклятием: стоит Марготту узнать, у кого находится Чёрный перстень, как за жизнь Влада поручиться будет нельзя.

Артём, Алиса и Ида приволокли Владиславу три огромные сумки различных сладостей, но все они были конфискованы разъярёнными целителями.

–  А ты неплохо выглядишь,  – улыбнулась, подходя к кровати, Алиса.  – Залечить разбитые губы и пару синяков – и будешь как новенький.

–  Беда в том, что у меня всё тело – один большой синяк,  – со вздохом ответил Влад.

Все рассмеялись.

–  Влад, покажи его… Чёрный перстень!  – наконец попросил Артём.

Владислав снял с шеи цепочку с перстнем и протянул другу. Артём несколько минут молча разглядывал артефакт, а потом протянул его Алисе.

–  А он красивый!  – с улыбкой сказала девочка, внимательно рассматривая перстень.  – Я бы от такого не отказалась.

–  Это тебе, Алиса, не побрякушка!  – резко ответила Ида.  – И не обычное украшение!

Эльфийка отобрала артефакт у подруги, и, бросив на него один-единственный взгляд, передала Владу. Как только перстень оказался в руках у хозяина, голубой камень ярко засветился. Парень быстро надел цепочку на шею.

–  Глянь-ка!  – удивлённо воскликнул Артём.  – Он узнаёт руку хозяина!

–  А ты думал!  – ответила Ида.  – Это ведь Чёрный перстень.

Несколько минут все молчали.

–  Ой, чуть не забыл! На вот, возьми,  – Владислав протянул Алисе её дневник.

–  Откуда он у тебя?  – округлила глаза девочка.

–  Я всё расскажу: и про дневник, и про всё остальное, но сначала скажите – вас не сильно ругали?

Артём покачал головой:

–  После того, как мы рассказали о том, что, наверное, кто-то в Греаль пробрался, семеро стражников побежали обыскивать учебный корпус, шестеро стали обыскивать двор, а остальные суетились вокруг раненого, пытаясь узнать, кто же на него напал, но безуспешно – стражник был без сознания. Нас особо не ругали – не до нас было – но про тебя всё время спрашивали – где, мол, ваш четвёртый. Мы отмалчивались. А потом стражники увидели расплавленное стекло – и как с цепи сорвались. Мало того, говорят, что правила не для вас писаны, так вы ещё и окна портите. Пригрозили даже исключением,  – Артём улыбнулся.  – И тут появилась Вадь. Она глянула на расплавленное стекло и говорит страже: «Вы с ума посходили – первокурсникам такое не под силу. Тут даже мне постараться нужно. Не знаю, кто это сделал, но явно не они». А потом она повернулась к нам и спрашивает: «Где Влад»? Мы бы никому ничего не сказали,  – блестя глазами, продолжал Артемий,  – но вмешалась Вадь со своим гипнозом. А гипноз у неё такой силы, что «крышу» сносит,  – Артём выразительно поднял глаза к потолку.  – Как говорится, против лома нет приёма…

–  К счастью,  – тихо добавила Ида.

–  В общем, под гипнозом мы всё ей рассказали,  – продолжал Артём.  – Тут из крепости прибежал бледный взволнованный стражник. Он рассказал, заикаясь, что посторонних в крепости нет, но все преподы спят, сидя за столом в комнате отдыха, и разбудить их невозможно. Вадь велела стражникам срочно найти Лала и разбудить Равию, чтобы та попыталась помочь раненому и привести преподов в чувство, сказала, что идёт за тобой – и убежала. Разъярённая стража велела нам идти спать. Мы ушли в крепость, но спать, естественно, не ложились. Ближе к утру нас вызвал к себе Лал и сказал, что ты и Вадь в клинике. Вот, собственно, и всё. Теперь ты рассказывай.

Владислав рассказал друзьям обо всём, что случилось на Картрском поле.

–  Выходит, я на Армита за дневник зря наехала,  – тихо сказала Алиса, перелистывая измятые страницы.  – Надо бы извиниться.

–  Даже не думай!  – в один голос закричали Артём и Ида.  – Рец сделал нам столько гадостей,  – продолжала эльфийка,  – и ещё, будь уверена, сделает немало. Считай, что твой наезд был ему неплохим «авансом» за все предстоящие пакости.

–  Ладно, убедили,  – усмехнулась Алиса.

Через три дня Влада выписали. В тот же день Лея, наконец, пришла в себя, и, хотя ей ещё предстояло длительное лечение, у Владислава и коллег Вадь отлегло от сердца. Экзамены в Греале уже шли полным ходом, ментальную защиту в отсутствие Леи сдавали специальной комиссии. К Владиславу, однако, все отнеслись с пониманием и позволили ему экзаменоваться по отдельному графику. Алиса и Ида сдали почти все предметы на «рубины», Артём едва не завалил алхимию, но обошлось. Что касается Влада, то он больше всего гордился своим «рубином» по верховой езде, хотя Бар и сказал ему, что эта оценка поставлена ему «авансом». После последнего экзамена Владислава вызвали в кабинет Лала.

–  Поздравляю, теперь ты – второкурсник,  – с лёгкой улыбкой сказал эльф.  – Влад,  – продолжал он,  – ты ведь помнишь о нашем уговоре: перед тем, как отправиться на несколько декад в мир лердов, ты должен оставить перстень в крепости.

Измайлов молча снял с шеи серебряную цепочку с перстнем и передал её ректору. Лал поднялся, и, приказав жестом Владу следовать за собой, подошёл к одной из стен. Он на секунду коснулся рукой витиеватого изображения розы – на первый взгляд, это была обычная картинка, выложенная кусочками цветного стекла – и в стене беззвучно открылась небольшая ниша.

–  Это – тайник,  – сказал эльф, кладя в нишу цепочку с перстнем.  – До сегодняшнего дня о его существовании знал только я. Теперь нас двое.

Ректор протянул Владиславу серебряную чашу, наполненную каким-то ароматным золотистым настоем:

–  Обмакни свою правую руку в чашу, а затем коснись ею розы. И ничего не бойся,  – сказал эльф Владу.

Мальчик опустил руку в чашу, а затем коснулся ею цветка, и лишь огромным усилием воли заставил себя сдержать крик: розовые лепестки ожили, сжали его руку и стали поглаживать, как будто запоминая её на ощупь. Наконец лепестки снова раскрылись, и Влад, моментально отдёрнув руку, смог перевести дух.

–  Только двое теперь могут открыть этот тайник: ты и я,  – сказал ректор.  – О тайнике, Влад, никому ни слова. Даже бабушке, даже друзьям. Так нужно. Обещай мне, что будешь молчать. Открыть его, конечно, никто кроме нас двоих не сможет, но, теоретически, любой тайник можно взломать…

–  Обещаю,  – ответил парень.

–  Ты заберёшь перстень из тайника, как только вернёшься в Валию. Будет лучше, если он постоянно будет с тобой,  – на прощанье сказал эльф Владу.

В конце года Саманта Руни провела небольшой инструктаж для первокурсников-полукровок, которые отправлялись в свою первую двухдекадную «командировку» в мир лердов:

–  Само собой – никаких заклятий, телепортации и прочих магических штучек,  – строго сказала она.  – И не болтайте лишнего. Ведите себя естественно. Будьте осторожны. Портал, который доставит вас в нужную вам страну, будет установлен в укромном месте на окраине того города или курорта, на который вы направляетесь. Запомните это место. Возвращаться обратно вы будете самостоятельно через тот же самый портал.

Праздничный пир, ознаменовавший собой окончание учебного года, был великолепен. А когда пир закончился, в Греале стало непривычно тихо: чистокровные эльфы, валькирии, лешаны, орны и тролли телепортировались домой на каникулы, лишь Ида осталась, чтобы проводить друзей. А эльфы-полукровки вовсю готовились к долгожданной встрече со своими родными из мира лердов. Им предстояло провести с ними всего-то две декады. Для студентов-полукровок и их родных были закуплены путёвки на различные курорты или на длительные экскурсии – Аретт Нури и Саманта Руни раз двадцать отправлялись в мир лердов именно с этой целью.

Владислав узнал, что он с отцом проведёт эти две декады в Праге. Лока Руни выдала ему карту города и объяснила, на каком транспорте добраться от расположенного за городом леса, в котором находится портал, до отеля, в котором они с отцом будут жить. Артём и Алиса вместе с мамой были отправлены на отдых в Египет.

–  Нет, и эти люди всерьёз думают, что у нас есть шансы не встретить никого из своих московских знакомых в Египте?  – с удивлением и возмущением говорила Алиса.  – Да там пол-Москвы отдыхает!

Около трёх десятков эльфов-полукровок, одетых в лердовскую одежду, сидели на траве и на скамейках во дворе крепости и ждали, когда же они, наконец, смогут перейти через портал в мир лердов: Саманта Руни и Аретт Нури всё никак не могли завершить «настройку» портала – большого белого камня.

Четверо друзей удобно устроились на длинной скамейке в тени раскидистого клёна.

–  Алиса, а что ты будешь делать, если вдруг встретишь на пляже свою бывшую одноклассницу?  – со смехом спросил Владислав.

–  Скажу, что это не я!  – с улыбкой ответила Никанорова и добавила,  – а ты, Влад, думаешь, что ты не пересечёшься в Праге ни с кем из своих питерских знакомых?

–  Посмотрим. Если что – я скажу, что это не я, а мой двойник,  – шутя ответил Измайлов.  – Ида,  – обратился Влад к кузине,  – а ты не хочешь отправиться со мной на две декады в Прагу?

–  Я от Копенгагена ещё не отошла!  – без улыбки ответила эльфийка.

–  Портал готов!  – раздался голос Саманты Руни.

Лока Нури развернул пергамент со списком, в котором напротив родового имени каждого студента стояло название лердовской страны, в которую его или ее необходимо было отправить. Студенты прощались друг с другом, подходили к камню, касались его рукой и исчезали. После того, как кто-либо переходил через портал в мир лердов, Нури и Руни в течение нескольких секунд «перенастраивали» портал на другую страну и вызывали следующего.

Артём вытащил из рюкзака обычную лердовскую записную книжку и ручку, и на листке бумаги накарябал два ряда цифр.

–  Просто кошмар! Я полностью разучился писать ручкой,  – пробормотал он.

Влад, Алиса и Ида рассмеялись. Вырвав листок, Артемий протянул его Владиславу.

–  Верхняя строчка – номер моего мобильника,  – сказал он,  – нижняя – номер Алисиного. Звони, не забывай.

Несколько минут Влад молча смотрел на две строчки цифр, а затем весело рассмеялся:

–  Представляете, я забыл номер своего мобильника!

–  Бывает,  – улыбнувшись, ответила Алиса.  – Последние дни были у тебя очень насыщенными.

–  Это доказывает лишь то, что этот год прошёл для тебя не зря,  – добавил Артём.

–  Артемий Никаноров, Алиса Никанорова!  – раздался голос Аретта.

Влад обнял друзей:

–  Давай, не пропадай,  – ещё раз сказал ему Артём и махнул напоследок рукой. Брат и сестра подошли к белому камню, по очереди коснулись его, и одна за другим исчезли.

–  Чем ты будешь заниматься на каникулах?  – спросил Влад Иду.

–  Пошатаюсь немного по библиотекам,  – ответила Гельде.  – Через две декады, кстати, будет большой конноспортивный праздник, и я собираюсь принять в нём участие. Надеюсь, ты не откажешься за меня поболеть – ведь ты к тому времени уже вернешься в Валию,  – добавила Ида.

–  Ты еще спрашиваешь. Конечно, не откажусь,  – ответил Влад и не удержался, чтобы не добавить,  – похоже, даже сломанная рука не смогла отбить у тебя интерес к верховой езде…

–  Это было всего лишь досадное недоразумение,  – поморщившись, ответила Ида.  – И не стоит ехидничать,  – продолжала она.  – Ты не представляешь, как больно было.

–  Представь себе, представляю,  – ответил Влад.  – И, к тому же, я не собирался ехидничать…

–  Владислав Измайлов!  – вызвала Влада Руни.

Влад обнял на прощанье Иду, поправил на плече гитару, взял в руки рюкзак и подошёл к камню. Он ещё раз оглянулся и помахал кузине рукой, а потом глубоко вздохнул, закрыл глаза и коснулся рукой портала.