Ни один бушмен или австралиец не сомневается, что можно видеть своих духов, даже самого главного, «того, который наверху». Духи приходят во сне или в особых состояниях, которые многие племена превосходно умеют вызывать. Индейцы не признают юношу полноценным членом общества, пока он не увидит своего духа. Мальчики во время обряда инициации (посвящения в мужчины) постятся, не спят ночами и иными способами доводят себя до состояния транса, в котором действительно видят какой-то призрак. Считается, что этот дух становится потом личным покровителем человека (наподобие ангела-хранителя у христиан). Таким образом, каждый человек должен сам прикоснуться к некой тайне, стать тайновидцем (мистиком). Английский этнограф Тайлор говорил: «дикарь видит то, во что он верит, и верит в то, что он видит». Ошибается ли «дикарь» в своем опыте? Или в чем-то ошибаемся мы, недоверяя ему?

Как уже сказано, примитивный интеллект очень связан; язык неразвит, не допускает сложных объяснений; и приемы работы, формы поведения и т. п. часто передаются «догматически», без всяких доказательств — на веру. Это не особенность религии, это черта неразвитого сознания в целом. Но как раз в своей мистической практике человек примитивного племени очень самостоятелен. Он непосредственно переживает состояние экстаза и говорит об образах, которые воспринял сам, а не принял на веру. И дело не только в том, что у него ярче фантазия и он воображает себе то, чего на самом деле нет (как, например, австралийские женщины воображают и видят во сне участие тотема в зачатии). Примитивные племена владеют психотехникой, способной поспорить с самыми лучшими современными образцами (это искусство впоследствии мало развивалось).

Инициация — один из самых характерных обрядов примитивного общества. Она имеет практический воспитательный смысл. Суровые испытания готовят мальчика к жизни, которую ему придется вести. Мальчики-бушмены должны, например, самостоятельно убить зверя, а потом отдать мясо старшим и сидеть на пиру, не беря в рот ни крошки, не выражая нетерпения. Другие чисто ритуальные испытания тоже имеют смысл закалки, воспитания выносливости. Например, австралийским мальчикам выбивают зуб, бушменским — рассекают кожу и втирают в ранку пепел. Но основной смысл инициации — посвящение в тайну культа (и культуры). Человек проходит через обряд, в котором он испытывает муки и страх смерти, а потом чувство бессмертия. Австралийские женщины (которым строго запрещено подходить к обрядовой площадке) провожают мальчиков с плачем, как будто те идут умирать, и встречают юношей как воскресших. Женщины прекрасно знают, что инициация не смертельна и даже не опасна, но таков смысл обряда. Это священная игра, игра в смерть и воскресение, примитивная трагедия (или мистерия), примитивная литургия.

Тех, кто обнаруживает повышенные способности впадать в транс и видеть духов, старые ведуны отбирают и передают им свое искусство. Ведуны совмещают несколько позднейших профессий: священника, поэта, сказителя, колдуна, врача и аптекаря, готовящего лекарства, а также яды (у бушменов — для отравленных стрел). Это специалисты всех видов умственного труда. У наиболее примитивных племен они работают совершенно бескорыстно, когда другие отдыхают. Заплатить им в бушменском быту просто нечем. Ведун исполняет свой долг потому, что чувствует призвание к нему, потому что другие этого не умеют, а потом, вместе с другими, идет на охоту. Ведуны — первые собиратели тех семян, из которых выросло дерево культуры. А из ошибок и заблуждений ведунов выросли все человеческие суеверия.

Примитивные ведуны безусловно верят в то, что они говорят и делают. Да и как им не верить? Вот в ночь полнолуния бушмены, неспособные заснуть, пляшут свой танец. Один из них, Цонома, лучше других умеет регулировать дыхание. Он удерживает его и впадает в транс, в забытье. В таком состоянии можно ходить босиком по жару костра, глотать раскаленные угли. Обряды хождения по огню, в состоянии коллективного самогипноза, сохранились у многих племен и в нескольких цивилизованных странах Азии (в Индии, на Цейлоне, в Японии). Есть современные научные описания, фотографии. Это реальность.

Человек в экстазе как бы выпрыгивает из пространства и времени. Теряется ощущение своего тела, и ведун летит в небо, к своему богу. Потом он рассказывает, что видел там. Он это действительно «видел». Свое экстатическое ощущение жизни Цонома стихийно воплощает в традиционных образах мифа и видит бушменского бога Гауа так же ясно, как Екатерина Сиенская — Христа. Старый миф заново переживается, обновляется. Великий творец Гауа спустил Цономе веревку с неба. По этой веревке Цонома вскарабкался на небо, побывал в синей звездной бездне и просил Гауа послать его народу дождь. Гауа услышал его. Он опять скинул веревку с неба. Цонома спустился по этой веревке, а следы от веревки рассыпались тысячью протянутых нитей, долгожданным дождем. Психотехника экстаза развязывает в человеке много действительных творческих сил (особенно поэтических; то, что почти каждый бушмен — художник — результат воспитания. Физически бушмены ничем не отличаются от нас). Но в экстазе могут быть развязаны и темные силы. Ненависть и страх, царящие в отношениях между разными племенами, вызывают желание извести, уничтожить врага, убить его колдовством. Это в какой-то мере возможно. Но большую роль играет и страх колдовства.

Австралийцы верят, что каждая человеческая смерть — результат колдовства инородца. На похоронах гадают, кто околдовал покойника, и отправляют экспедицию — иногда за сотни километров — убить виновного. Так еще в глубочайшей древности, еще в каменном веке началась охота за ведьмами и кровная месть.

Зависимость от природы вызывает надежду откупиться от нее жертвой, самым дорогим — ребенком. В Южной Африке живет племя ико-ванго, покупающее себе такой ценой дождь. Мальчика убивают гипнозом (колдун только взмахивает рукой над его головой). Вероятно, большую роль играет убеждение жертвы, что в этот момент она должна умереть. Гипноз помогает страху, а страх — гипнозу.