Глава 29
Через несколько часов ожидания к нам подошли Василий Александрович и его парни. Было еще темно, но на небе уже появились первые блики рассвета.
– Заспались мы немного… – произнес дед.
– Ничего… Никакого движения пока не наблюдается, – успокоил его Синицын.
– Позвонил нашим… В вертолете топлива не хватит, только до базы долететь. До нас, может, и долетит, но потом – никуда, – оповестил нас Василий Александрович.
– Твою мать! Что же это делается?! – выругался Синицын.
– Идите отдохните… Позже будем решать, что делать…
Как только я прилег на коврик, мое сознание быстро стало погружаться в сон, но громкие хлопки совсем рядом заставили меня резко вскочить на ноги. Мой взгляд встретился с вопросительным взглядом Синицына.
– На землю! На землю! Ствол брось! – послышался после выстрелов голос Василия Александровича.
– Я – турист!.. Я – турист!.. – раздалось в ответ с сильным акцентом.
Мы выскочили из укрытия. Перед входом в проход, на земле корчились два человека: один лежал лицом в землю, другой стоял на коленях с поднятыми вверх руками и что-то бормотал по-английски.
– Где остальные?! – заорал на него дед.
Иностранец мотал головой и что-то бормотал.
– Он не понимает по-русски… – ответил за него лежавший лицом вниз, приподняв голову.
– Где остальные? – переадресовал свой вопрос Василий Александрович.
– Между скал остались двое… Их ранили серьезно… Может, не выживут…
– А еще двое где?
– За перевалом остались, темпа не выдержали…
Толя с Валерой обыскивали раненых, корчившихся на земле, и говорившего, Василий Александрович проверил иностранца.
– Что же вы своих друзей бросили умирать? – спросил Валера.
– У нас двое раненых, они идти могут, один из них, тот, что корчится, – иностранец…
– Его второй раз ранили? – дед подошел к раненым и начал их осматривать.
Один из них, русский, был ранен в бедро, второй – иностранец, ему пуля попала в плечо, ему уже сделали перевязку.
– Кто еще ранен?
– Я ранен… в руку…
Василий Александрович поднял говорившего с земли и усадил на камень.
– Как вы отсюда выбираться собирались? – спросил Вася у него.
– За нами спасательный вертолет должен прилететь… Сюда… – бедолага указал рукой на центр котлована.
– Когда?
– Когда позвоним…
– Вот это чудно! Звони!
Пленный посмотрел на стоявшего на коленях иностранца и что-то спросил у него по-английски. Они перекинулись фразами, затем русский опять заговорил:
– Этот договаривался… – кивнул он головой на корчившегося русского.
– Достаньте обезболивающее из рюкзака… Я позвоню… – сквозь стоны проговорил тот.
Валера достал из рюкзака раненого обезболивающее и вколол сначала ему, затем иностранцу. Стоны после уколов прекратились. Иностранец сразу отключился.
– Скажи, чтобы перевязал… – Василий Александрович указал на единственного не раненого иностранца.
Иностранец поспешно полез в рюкзак под пристальным взглядом Толика. Тем временем другой русский, раненый, звонил по спутниковому телефону и давал координаты места, где их забрать.
– Я помогу, врачом когда-то был… – Синицын подошел к отключившемуся иностранцу и начал снимать с него куртку. Осмотрев рану бедолаги, спросил: – Так вы все под наркотой?..
– Да… – отрешенно ответил сидевший на камне.
– Давление запредельное… кровь быстро уходит… может не дотянуть до больницы… – констатировал Синицын.
Русский перевел иностранцу. Тот что-то ответил. В голосе его звучали заметно агрессивные интонации.
– Что он сказал? – спросил Василий Александрович.
– Какие жалостливые, – говорит, – стрелять нечего было…
– А тут никто его не жалеет, нас интересуют лишь факты… не жилец он… поэтому и время на него тратить нечего, в вертолет загружать… Тело потом сами заберете, – жестко ответил дед. – Переводи. А если язвить будет, так и его тут жалеть никто не станет…
Пару минут русский с иностранцем переговаривались, а затем первый сказал:
– Он говорит, что у вас нет шансов выбраться из этих гор…
Толик с Валерой громко рассмеялись, Василий Александрович тоже хихикнул и спросил:
– Он нормальный вообще? Жизнь свою не ценит!
Толик подошел к иностранцу и приставил пистолет к его голове. Иностранец затрясся и умоляюще сложил перед собой руки.
– Чего геройствуешь, если трусливый такой?
– Кстати, нам не надо выбираться отсюда… Нам в одну сторону, – произнес Синицын, перевязывая иностранца.
Все посмотрели на Синицына.
– Откуда вы узнали про Золотой цветок? – спросил он.
– Я ничего не знаю… Нас наняли… Сказали – надо достать один предмет, Золотой цветок, с помощью которого они смогут произвести революцию в науке и вывести человечество на другой уровень развития. По тем деньгам, что они нам платят, можно сделать вывод, что это действительно что-то важное…
– Спроси у иностранца: откуда они про него узнали?
– Долгая история, говорит, – ответил русский.
– Тогда расскажи сначала, как обстоит дело там, где вас обстреляли, а потом пускай рассказывает… – сказал Василий Александрович.
– В каком смысле «как дело обстоит»? – не понял вопроса наемник.
– Сколько человек, где засели? – пояснил дед.
– Засели они на выходе из скал… Если днем идти, часа за два можно дойти… Стреляли четыре человека, одного мы сняли, но там было больше, чем четыре, не все стреляли, места маловато было… Мы думали, это вы…
– Разговаривали с ними?
– Пытались, но они на все вопросы и слова отвечали только одно: «Вам конец!»
– Из чего стреляли? – продолжал допрос Василий Александрович.
– Два автомата и два пистолета…
– Хорошо. Пускай теперь иностранец расскажет Володе, откуда узнали про Цветок.
Русский перевел иностранцу и тот начал говорить. Когда он умолк, наемник перевел:
– В начале прошлого века американские археологи в Египте раскопали древние документы с описанием строительства пирамид. Из документов стало понятно, что пирамиды строились при помощи загадочного предмета, Золотого цветка, которым жрецов, за их служение, наградили боги. С этим предметом контактировал главный жрец. При контакте он мог передвигать на любое расстояние любые предметы и людей. Перемещаемый объект пропадал в одном месте и появлялся в другом. Так же, с помощью Золотого цветка, жрец мог предсказывать будущее, ответить на любой вопрос, разговаривать с животными и приказывать им. Когда жрец умирал, он приказал спрятать Золотой цветок от людей, чтобы его никто не смог заполучить, объяснив это тем, что только избранные могут им воспользоваться. Таких на земле после него не будет, а если он попадет в руки простого смертного, земля погрузится во тьму, наступит конец света. Его ученики исполнили приказания своего учителя и надежно спрятали Золотой цветок. С тех пор он покоился в хранилище богов, и никто под страхом смерти не смел его открывать. В документах было указано место, где находилось хранилище богов, его нашли, но оно оказалось пустым…
Русский наемник замолчал и посмотрел на американца, взглядом давая понять, чтобы он продолжал. Американец снова заговорил и, когда замолк, русский снова начал переводить.
– Позже один из американских исследователей, работавший в Европе нашел в древней книге спрятанную в обложку рукопись, в ней говорилось о походе тамплиеров в Египет и о находке загадочного предмета, который необходимо спрятать в загадочной стране. Тамплиеры были мистиками и решили исполнить завещание жреца, отнести Золотой цветок его хозяевам. Они не знали о точном местонахождении загадочной страны, у них имелся только рассказ старого монаха, который якобы там был и утверждал, что именно туда им надо. После того как они отправились в путь, их след исчез. Говорилось только, что они ушли в далекие, холодные земли, на поиск описанных монахом гор. У ученых не было сомнений, что речь в рукописи, найденной в книге, и в египетских свитках идет о том же предмете, и что тамплиеры нашли Золотой цветок.
Наемник замолчал и посмотрел на иностранца, ожидая, что тот еще скажет.
– Как они вышли на нас? – спросил Синицын.
Русский спросил у иностранца, затем, когда тот закончил говорить, перевел:
– В свитках, найденных в Египте, говорилось о том, что Золотой цветок является сильным излучателем энергии, разных постоянно меняющихся частот и силы. У американцев есть прибор, способный засекать любого вида излучения в любой точке планеты, он создавался для поиска ядерного оружия. Когда появилось излучение на месте раскопок, они засекли его и со спутника увидели, что в месте, из которого исходят таинственные лучи, ведутся раскопки. Довольно быстро они поняли, что излучение может принадлежать Золотому цветку, и отправили к месту раскопок экспедицию…
– Оперативно работают, не то что у нас, – похвалил Василий Александрович. – А что – они с этим прибором по горам бегают?
– Им данные спутника высылают о месте нахождения излучений…
– Ну да… я как-то об этом не подумал… – смутился Вася.
Американец что-то спросил.
– Он хочет посмотреть на Золотой цветок, если это возможно, – перевел наемник.
Василий Александрович посмотрел на Синицына, тот пожал плечами: «Пусть посмотрит…», достал из рюкзака Цветок и показал американцу.
– Он спрашивает, можно ли его открыть? – перевел русский.
– Этот хмырь что-то придумал!.. – возмутился дед.
Американец начал быстро и с жаром что-то говорить, при этом выражение его лица менялось с умоляющего на восхищенное.
– Он говорит, – начал переводить наемник после того, как иностранец замолк, – что вы не понимаете всей ценности этого предмета и тех открытий, которые можно сделать с его помощью. Человечество сделает огромный шаг в науке, обладая Золотым цветком.
– Они, по всей видимости, обладают очень скудной информацией относительно этого предмета, – перебил его Синицын. – Они знают о его потенциале, но не знают, к чему это может привести. Спроси – они знают, кто его сделал, с какой целью и для кого?
Наемник перевел, иностранец отрицательно замотал головой.
Синицын удовлетворенно улыбнулся:
– И ты нам, пес закордонный, будешь втирать, что мы недооцениваем его значения? – воскликнул он. – Я поделюсь с тобой информацией, от доброты душевной, чтобы ты не терзал свое сердце по поводу упущенной возможности грандиозных открытий.
Наемник добросовестно перевел слова археолога, у иностранца блеснули глаза в предвкушении информации, и он внимательно уставился на Синицына, начавшего рассказывать историю Золотого цветка с самого начала. Американец ловил каждое слово, словно понимая его, а когда наемник переводил, открывал удивленно глаза и мотал головой, в знак того что понимает.
Пока Синицын говорил, зашевелился второй иностранец, и начал что-то бормотать в бреду. Наши ребята тем временем нашли место, куда мог бы сесть вертолет, и перенесли туда все вещи.
– И, если мы не дойдем до места назначения, а Цветок попадет к вам или к тем, кто за скалами, наша матушка Земля будет обречена на такие катаклизмы, что нынешнее человечество пропадет так же бесславно, как в свое время атланты, – заключил свой рассказ археолог.
Американец понимающе закачал головой и заговорил.
– Он говорит, – переводил дальше наемник, – что, обладая информацией о потенциальной опасности, с ним можно работать, но крайне осторожно. Вы могли бы сотрудничать с ними и получали бы огромные деньги. Нигде в России вы столько не заработаете.
– Вот тебе первый сигнал о том, что, если Цветок попадет к этим людям, нам – конец. Надо же – сразу разговор о деньгах, о выгоде! – возмутился Василий Александрович. – Более развитая цивилизация не смогла справиться со своей гордыней и возомнила себя богами, а тут вы решили, что сможете, и, еще даже не приблизившись к обладанию Цветком, вы уже возомнили себя богами! Голову даю на отсечение, что если он попадет в ваши руки, вы не то что до Ирака с Афганистаном доберетесь, Россию с Китаем под себя подмять возжелаете…
Вдалеке послышался приближающийся гул вертолета.
– Я пойду к вертушке, а вы этих на мушке держите! Если что не так – валите их, попробуйте сбить вертолет и, если не получится, уходите, – распорядился Василий Александрович и собрался уже уходить, но наемник жестом его остановил и обратился по-английски к американцу.
Тот взволнованно заговорил.
– В вертолете бойцы будут, пять человек, у них договоренность такая – в любом случае с бойцами прилетать, – перевел наемник.
– Ну, сука! – дед подошел к американцу и хотел его пнуть, но Синицын его остановил.
– Говорит, отдавайте Цветок, и он сделает для вас все, что пожелаете, – продолжал переводить наемник.
Дед громко захохотал и выстрелил американцу в ногу. Тот дико взвыл и что-то прокричал.
Звонивший наемник сразу стал набирать номер и сказал, чтобы группу поддержки высаживали на некотором расстоянии от нас.
Вертолет стал удаляться, затих было вовсе, но затем снова стал приближаться.
– У него, по-моему, с головой не все хорошо, – произнес Василий Александрович. – Зачем провоцировать агрессию? Решил кучкой людей прихватить? Клоун!
Американец орал от боли и корчился, держась за простреленное бедро.
– Есть еще обезболивающее? – спросил Валера. – Вколите, чтобы не орал…
Наемник полез в рюкзак. Пока он копошился, Толик спросил его.
– Сколько они вам платят?
– Тыщу в час… долларов…
– Нормально… Это за что столько? – удивился дед.
– За все, что скажут… Вы же видите – опасная работа…
– Ну, если столько получаете, значит, вы – профессионалы высшего уровня, должно быть… – улыбнулся Василий Александрович.
– Да, так есть…
– Что же вы тогда так лоханулись, причем – дважды, если вы такие крутые профессионалы? – поинтересовался Толик.
– Мы не ожидали от вас такого разворота, а эти заграничные друзья… – наемник кивнул на иностранцев, – сказали, что вы археологи, а не бойцы…
– Археолог тут только я, – сказал Синицын. – Не повезло вам, парни…
– А что вы – по тем двум не поняли, что у нас не только археологи? – спросил Толя.
– По тем двум мы поняли, что у вас бойцов нету. Они заскулили, как собаки, чтобы их не убивали… Сказали, что наемные рабочие… Копают у вас…
– Молодцы! – похвалил Василий Александрович. – Грамотно дурачков включили! – и направился к месту посадки, еще раз напомнив: – Если что – этих в расход, а сами – ноги!
Из-за горы показался вертолет и начал спускаться к деду, который махал ему, управляя посадкой на свободном от камней месте. Вертолет приземлился, и Василий Александрович через открытую дверцу что-то прокричал его пилотам. Через минуту он уже бежал к нам.
– Загружаемся! – крикнул он издалека и, подбежав ближе, добавил: – Он нас высадит там, где нам нужно, а потом – за вами, – дед мотнул головой в сторону наших «гостей».
Не дожидаясь второго приглашения, все двинулись к вертолету с сияющими улыбками и надеждой на то, что вот-вот благополучно доберемся до места назначения.
В вертушке Василий Александрович прокричал ко мне:
– Полезай к пилоту, будешь дорогу показывать!
– Я ее сверху не видел, – попытался я возразить, но потом понял, что другие вообще не видели, и добавил: – Попробую разобраться.
Пока я заходил в кабину пилота, вертолет оторвался от земли и стал набирать высоту.
Пилот, мужичок лет пятидесяти, с большими усами, посмотрел на меня и что-то недовольно пробубнил. Мне показалось, что он спросил меня о чем-то.
– Чего? – спросил я, не поняв.
– Через плечо! – крикнул он. – Дорогу показывай!
– Нам – между гор, над ущельем… Тут сейчас спуск идет в низину, а затем подъем в гору, там нужно будет пониже, внимательней…
– Ты че несешь? – заорал на меня пилот. – Какой спуск, какой подъем? Ты пальцем ткни!
– Туда, – я показал пальцем направление.
Вертолет чуть наклонился и стал быстро набирать скорость. Недалеко внизу был хорошо виден проход между скал, извилистый, словно горная река. Впереди виднелось место, где скалы плавно расходились в стороны, переходя в горы. В том месте, где заканчивался проход и спуск, начинался опять подъем в горы, и там я увидел вооруженных людей, направляющих на нас автоматы. В этот момент послышался как бы стук по фюзеляжу вертолета – словно в нас бросали камни, много камней…
– Твою мать! – заорал пилот. – Веселые вы ребята! Сначала одни клоуны чуть не пристрелили, теперь вы! Еще и обстреливают!
Вертолет начал снижаться. В кабину влетел дед и крикнул:
– Не снижайся! Давай дальше!
– А мы не снижаемся! – орал пилот. – Мы падаем!
Машина сильно накренилась на правый бок. Я посмотрел в окно и увидел землю буквально в нескольких метрах перед глазами. В этот момент раздался сильный скрежет и стук, меня бросило на правое боковое окно, затем резко назад на пилота, и я почувствовал, как вертолет медленно переваливается с боку в горизонтальное, правильное положение. Мои глаза встретились с полными ярости глазами пилота, у которого я сидел на коленях.
– Слезь с меня, щенок! – заорал он, в бешенстве отпихивая меня.
– Живы? Все живы? – услышал я голос Василия Александровича.
Я выскочил в пассажирский отсек. Лежа на спине и задрав ноги на дверь, хлопал ошалевшими глазами Синицын. Дед метался и всех осматривал. Валера с Толиком, зажавшись в одном углу, рядом с Синицыным, пребывали в непонятных позах, запутавшись в конечностях друг друга. Осмотрев всех, и пилота в том числе, Василий Александрович быстро приказал:
– Все вещи схватили и быстрей, быстрей бежим. Да поднимайтесь вы, – встряхнул он Валеру, помогая ему встать на ноги. – Валим! Валим отсюда!
Из кабины показался разъяренный пилот.
– Извини, друг! – бросил ему дед. – Непредвиденные обстоятельства…
– Мне твое извини нужно, как голой заднице еж! – заорал на Василия Александровича пилот.
Тот ничего не ответил, открыл дверь вертолета и начал выбрасывать рюкзаки. Я выпрыгнул на землю и осмотрелся. У вертолета был отломан винт, куски его лопастей валялись по сторонам, одна сторона корпуса покорежена, с другой стороны отломано шасси. Вертолет лежал между двух гор, как раз в том месте, где мы должны были проходить, если бы шли пешком. Все поспешно выскочили из вертолета и взяли свои вещи.
– Ну и что мне теперь делать?! – ревел пилот, высунувшись из кабины.
– Иди назад, между тех скал есть проход, через него к иностранцам своим попадешь, – Синицын показал рукой в сторону скал. Им тоже выбираться надо, без тебя никуда не денутся…
– Они – не мои! Они – уроды! Как и вы! – мужика от ярости начало трясти.
– Давай, старый, не серчай! Мир спасаем… – Василий Александрович хлопнул пилота по плечу и сунул ему в руку несколько стодолларовых купюр.
Этот благородный жест пилота немного успокоил, он сел в кресло в вертолете и схватился за голову. Мы не стали дальше его успокаивать, взяли свои вещи и побежали в гору.
– Далеко еще нам? – спросил меня по ходу Синицын.
– До конца этого подъема, между гор, потом будет что-то в роде развилки, нам направо, до предела, до скал… У подножия скал и будет вход… – ответил я.
Какое-то время мы бежали до места, где две горы сходились, оставив между собой лишь узкий проход.
– Стойте, – крикнул Толя, когда мы миновали его.
Все остановились тяжело дыша.
– Мы тут останемся, – сказал Валера. – Задержим их. А вы бегите!
– Я сяду за тем камнем, – Толик показал на большой валун, стоявший метрах в двадцати за проходом. – А Валера напротив. Они из прохода не смогут выйти.
Мы переглянулись. Василий Александрович подошел к Толе и отдал ему автомат, отобранный у иностранцев, запасной рожок и свой пистолет.
– Это оставь себе, – мой тезка вернул ему пистолет. – Может, пригодится. Нам хватит, – он показал рукой на автомат, висевший на шее Валеры, тоже отобранный у иностранцев и похлопал себя по карману, где лежал пистолет.
– Будьте аккуратны и не уходите никуда, на обратном пути вас заберем, – у деда дрогнул голос.
Мы развернулись и побежали дальше, оставив парней за спиной. Все прекрасно понимали, что на обратном пути мы можем их не увидеть живыми, но выбора у нас не было. Когда Василий Александрович произнес последние слова, я подумал, что, если с ними что-то случиться, он будет винить в их смерти только себя – ведь именно он позвал их в путь без дороги обратно. А если посмотреть с другой стороны, он их предупреждал, что экспедиция очень опасная, что кто-то из нее может не вернуться. Ребята понимали опасность и, согласившись, тем самым снимали с деда ответственность за свои жизни. Тут я поймал себя на мысли, что рассматриваю ситуацию с точки зрения кармической ответственности. Сам же я испытывал смешанные чувства по отношению к поступку парней. Я не хотел, чтобы они оставались, это наверняка их погибель. Я предпочел бы, чтобы мы продолжали путь все вместе, а дальше – будь как будет. С другой стороны, те, кто шли за нами, не шли, а, скорее всего, бежали налегке, и нас они наверняка догнали бы, и тогда всему конец, все наши старания оказались бы пустыми, и, вполне возможно, наша цивилизация тоже пропала бы. И в то же время душу переполняла гордость за то, что есть такие люди как Толик с Валерой, которые готовы пожертвовать собой ради жизни других людей. Огромная сила духа должна быть заложена в человека, чтобы он так просто мог сказать: «Вы идите дальше, а мы тут за вас умрем!» Глаза наполнились слезами, я бежал и оборачивался назад. Наши товарищи уже пропали из виду за выступом скалы, а я все оборачивался и думал: «Может, не надо? Может, вместе, и будь что будет». Мне хотелось кричать от негодования: почему мир так несправедлив? Почему из-за амбиций одного человека, который жаждет власти и денег, должны умирать люди? И какие люди! Такой, как Сан Саныч, пальца их не стоит. Такой бы не решился на это: «Вы идите, а я тут за вас умру!» Душа рвалась на части, хотелось бежать обратно и сказать ребятам: «Не надо умирать, пошли с нами!» Но надо двигаться вперед. Наша цель стоила больше двух жизней, и они это понимают. Поэтому они – там…
Позади почти одновременно раздалось два выстрела, за ними – еще два. Мы замерли, глядя друг на друга.
– Это не по ним, это – они, – пояснил Василий Александрович.
Прошло пять минут тишины и ожидания.
– Не хотят больше лезть. Это хорошо – опять прокомментировал ситуацию Василий Александрович.
Вдалеке послышался гул вертолета.
– А вот это плохо, – определил Синицын.
– В укрытие! – скомандовал дед.
Мы спрятались между скалой и большим валуном.
– Большого толку нет от того, что прячемся… – сказал Синицын. – Они знают, где мы.
– Что правда, то правда, – согласился Василий Александрович. – Но так, может, хоть на голову не высадятся.
Прошло минуть пять, вертолет стрекотал где-то рядом. Неожиданно он выскочил из-за скалы, за которой мы прятались, и пролетел у нас над головами. Мы осторожно вышли из укрытия и стали смотреть вслед удаляющейся вертушке, но только мы вздохнули с облегчением, как она начала снижаться, явно идя на посадку. По моим предположениям она садилась как раз в том месте, где нам нужно было сворачивать в гору.
– Туда нам и надо… – сказал я.
Мы переглянулись. Синицын, ни слова не говоря, скинул рюкзак и достал Золотой цветок.
– Не тяни, узнай дорогу и все, – археолог вставил ключ в Цветок и отошел.
– И… – замялся дед, – про моих спроси, как найти…
Через секунду, крышка Цветка, поползла вверх, и сразу возникло знакомое чувство блаженства и эйфории от мощных излучений.
«Как нам безопасно отнести Золотой цветок в Шамбалу?» – мысленно задал я вопрос.
В голове возник путь, по которому мы должны пройти – от того места, где мы находились, до подножия скал – ворот в Шамбалу. Только сейчас нам нужно было не подниматься в гору до развилки, а сворачивать раньше и подниматься в ту же гору, но по очень крутому склону. Когда в сознании запечатлелся весь путь, я понял, что входа в Шамбалу как такового нет, в конце пути были только голые скалы, но я понимал, что, когда я там окажусь, что-то должно произойти.
– Идем метров двести прямо, затем за выступом повернем направо, – начал я озвучивать увиденное. – Там подъем очень крутой будет в гору… Поднимемся до скалы, похожей на нос корабля, обойдем ее справа и поднимемся наверх… Там начнется снег… Далее пойдем по скале до места, где будет спуск с нее… Сойдем вниз, и сразу начнется еще одна скала… справа… У ее подножия и находится вход в Шамбалу…
Закончив говорить, я мысленно задал вопрос Василия Александровича: как ему найти своих родных?
Я увидел город, название района, сам район, улицу и ее название, дом, в нем – людей, пожилых и молодых… «Это дети Зои», – понял я.
Все увиденное я пересказал Василию Александровичу. Он в волнении несколько раз попросил Синицына:
– Запомни… запомни… пожалуйста, запомни…
Синицын кивнул, отошел за выступ скалы и встал поодаль, пристально смотря в ту сторону, куда садился вертолет. Неожиданно он сорвался с места и устремился к нам с криком:
– Бежим!!!
В этот момент у меня в голове проплывают картинки: молодой парень гуляет с девушкой, обнимаются, целуются. Девушка дома разговаривает со своей бабушкой, я ее видел, это Вера. Молодой парень, гулявший с дедовой и Вериной внучкой, приходит домой, здоровается с матерью и отцом, появляется лицо отца… Да это – Синицын! Васина внучка встречается с сыном Синицына! У меня открылся рот, чтобы поделиться радостью, но археолог вдруг закричал:
– Бежим!!! Берите все и бежим!
Он был совсем рядом с Цветком, его руки вытянулись вперед, чтобы схватить его, но нога попала на неустойчивый камень. Синицын споткнулся и полетел головой вперед, тараня лбом Цветок, лежащий на камне. Футляр перевернулся, Золотой цветок вывалился из своей защитной оболочки, а ключ отлетел в сторону и коробка медленно начала закрываться.
– Твою мать! – выругался Синицын, лежа на животе и смотря то на Золотой цветок, валявшийся на камнях, то на ключ и защитную коробку.
Его замешательство длилось секунду, он резко вскочил на ноги. Но пока Синицын бежал, крича и падая, Василий Александрович успел добежать до выступа, проверить, что так испугало археолога. Через секунду он уже несся обратно и кричал:
– Толян, хватай Цветок и бежим!
Не задумываясь над тем, что их могло испугать, я схватил Золотой цветок и рюкзак. Синицын пытался вставить ключ в коробку, но от волнения у него дрожали руки и ничего не получалось.
– Бросай это! – крикнул ему дед. – Бежим!!! Главное Цветок!
Синицын оставил защитный футляр, схватил рюкзак, и мы побежали. Выбежав из-за выступа, я увидел далеко впереди группу людей, человек пятнадцать, бегущих с горы нам навстречу. Когда мы добежали до места, где нам нужно было свернуть направо и забираться в гору, люди находились от нас метрах в трехстах и быстро приближались. За утесом перед нами появился крутой подъем, заваленный большими и маленькими камнями. В конце подъема возвышалась скала, в виде носа корабля, справа на нее можно было подняться по крутому склону, слева она тянулась далеко вдоль гор. Наверху на скале лежал снег.
Мы быстро стали карабкаться в гору, помогая себе руками. От быстрого бега легкие работали на грани возможности, ноги переставали слушаться.
– Не думайте об усталости! – прокричал дед.
«О чем же еще думать, когда она вот-вот убьет?» – подумал я.
«Золотой цветок!» – возник в голове ответ. «Он ведь у меня в кармане лежит, открытый, – вспомнил я. – А эти ощущения, они ведь никуда не пропали, я их чувствую не меньше чем усталость. Интересно, можно достичь таких ощущений без Цветка?» – спросил я себя, не надеясь получить ответ. Но ответ пришел. Я увидел горы, монастырь, монаха, медитирующего с улыбкой на устах. Улыбка точно такая же, какую я наблюдал у всей нашей команды, когда Цветок был открыт первый раз, на поляне. Затем картинка сменилась, я увидел дом в лесу, на поляне медитирующего человека. «С помощью медитации можно достичь таких ощущений», – понял я. Рядом со мной, что-то стукнулось о камни, и сзади долетел звук выстрела… еще один… автоматная очередь. Пули стучали по камням, летели осколки. Я обернулся. У самого края подъема стояли люди и вели по нам огонь.
– Не останавливаться! – крикнул Василий Александрович, увидев, что я оглянулся. – Главное – до скалы целыми добраться!
Я посмотрел наверх. До скалы было как минимум триста метров крутого подъема. Неожиданно меня что-то стукнуло в рюкзак и резко бросило вперед. «Попали…» – мелькнуло в голове. Я прислушался к организму, боли не ощущалось. Дед подскочил ко мне.
– В рюкзак… – успокоил я.
Стрельба утихла, преследователи начали забираться на гору, за нами.
«Не думать об усталости! – звучали в голове слова Василия Александровича. – Главное – до скалы добежать. Но это ничего не меняет: после скалы – тоже бежать». Эта мысль привела меня в ужас. Ведь человеческим силам есть предел, они кончаются… И тогда наступает смерть…
«Не думать об усталости!» – пытался я внушить себе, но легким катастрофически не хватало воздуха, появился хрип, в голове мелькали камни, перебираемые руками и ногами.
Я поднял голову. Вот она, скала. Мы уже лезли вдоль нее, обходя с правой стороны.
– Еще немного осталось! – подбадривал Василий Александрович. – Наверху передохнем!
Я внутренне усмехнулся словам деда. Представил, как мы отдыхаем, в то время как за нами гонятся ребята, которые не конфетами нас хотят угостить, а пулями. Валеру с Толиком, наверное, уже угостили. При воспоминании о ребятах сжалось сердце. Как там они? В голове появилась картина – Валера с Толиком бегут в нашу сторону. «У меня ведь открытый Цветок!» – опять вспомнил я. Не только живы, но еще и нас догоняют… Это хорошо…
– Толик с Валерой сюда бегут… – с трудом, задыхаясь, сказал я.
Василий Александрович на секунду остановился.
– Откуда знаешь? – спросил он.
– У меня Цветок открыт, – ответил я.
Дед хотел что-то сказать, но полез дальше и через минуту все же крикнул:
– Про моих узнай!
Я хотел ответить, но легких не хватило, вырвался только хрип.
Скала уходила немного левее, образуя полукруглый поворот. Забежали за него… Правильнее сказать – заползли. Метрах в двадцати начинался снег, простиравшийся далеко выше – к самой вершине пика.
– Стоим! – крикнул Василий Александрович. – Толя, достань рацию, попробуй связаться с парнями. Скажи, чтобы не поднимались в гору и отошли в сторону.
Я включил рацию.
– Вы раньше не могли рацию включить? – раздался Толин голос.
Я передал ему слова деда.
– Отдохни немного, – сказал мне Василий Александрович. – И беги дальше, а мы Володя, давай их тут подождем. Хорошее место – я за эти валуном, ты за тем, – он показал рукой. Они не смогут высунуться… Но прежде устроим им сюрприз.
Вася взял большой камень, поднял над головой и с размаху кинул вниз. Камень с грохотом полетел с крутого склона, увлекая за собой тысячи больших и маленьких камней.
– Замечательная идея! – со злорадной улыбкой прокричал Синицын и тоже стал кидать камни со склона.
Я присоединился. Поднялся страшный грохот. Наши преследователи бросились врассыпную, пытаясь избежать столкновения с камнепадом. Кто-то бежал обратно вниз, падал, катился кубарем, кто-то метался по сторонам, а кто-то обреченно стоял на месте в надежде, что избежит участи быть погребенным под камнями.
– Так вам, жулье поганое! Получили?! – в восторге кричал Василий Александрович. – Давайте, валите!.. А кто останется – тут встретим! Как следует встретим!
Когда все утихло, и пыль рассеялась, мы увидели, что несколько человек продолжают к нам ползти – по краю склона, куда не доставали камни. В самом низу раздались выстрелы – наши парни встречали тех, кто, как им казалось, благополучно добрался до низа.
– Давай, Толик, беги! – прокричал мне Синицын, доставая забранный у американца пистолет. – Далеко еще?
– Думаю, что далеко… До конца этой скалы… Но когда-нибудь и она кончится… – ответил я, надевая рюкзак.
– Удачи тебе! – сказал Вася.
– Вам тоже… Берегите себя… – и я направился к своей главной цели.
Я сделал несколько шагов, и у меня появилось ощущение, что я что-то забыл. Я остановился, повернулся к Васе с Синицыным. Оба стояли и смотрели на меня. И я вспомнил:
– Василий Александрович! Ваша с Верой внучка встречается с сыном Володи. Вы – почти родственники! – крикнул я.
У деда от удивления расширились глаза, он повернулся к не меньше удивленному Синицыну и молча показал на него пальцем, как бы спрашивая: «Этот Володя?»
– Да, да! С его сыном! – подтвердил я.
