7-й день
29 декабря

– Главная проблема – как угаснуть красиво.

Я взял со стойки миску.

– Та же проблема, что и у стареющих порнозвезд?

Чак нахмурился, пытаясь связать одно с другим.

– Если ты сравниваешь технику с сексом, – сказал он после паузы, – тогда, возможно. Оборудование должно работать, даже если постарело.

– Многие любят технику гораздо больше, чем секс.

– И прежде всего – ты. – Чак улыбнулся и тоже взял миску. – Я видел, как тебе не терпится проверить почту.

– Мальчики, мальчики, здесь дети! – Сьюзи покачала головой, улыбаясь и закрывая руками ушки Элларозы.

Мы сидели в квартире Ричарда – только в ней одновременно могли находиться двадцать восемь человек. Мы приняли еще трех беженцев с других этажей, а Рекс и Райан отправились в эвакуационный центр, надеясь выбраться из города.

Ричард предложил накормить всех обедом, и поэтому мы столпились на первом этаже его квартиры – на кухне, в гостиной и столовой.

– Сколько, по-твоему, не будет электричества? – спросила Сара, подавая мне миску с рагу.

Ричард пригласил всех, но готовить огромные кастрюли с супом и рагу он поручил Саре, и сейчас она раскладывала пищу в разнообразные тарелки и миски. Удивительно, сколько всего удалось раздобыть Ричарду.

– Еще с неделю. Завтра буран закончится, а сержант полиции сказал, что в «Кон Эдисон» уже со всем разобрались – по крайней мере, в Манхэттене. На Новый год должен быть свет.

Чак посмотрел на меня, удивленно подняв брови. Я пожал плечами; в отличие от него, я был оптимистом и не видел смысла пугать людей страшными теориями.

– Не так уж плохо, – сказал Тони.

Он только что поднялся из лобби: я отправил ему эсэмэску с помощью приложения Винса. Мы пытались охранять лобби по очереди, однако Тони дежурил чаще остальных.

За окном выл ветер, кружа снежные потоки. В эфире еще осталось несколько радиостанций, и с общего согласия мы настроились на Нью-йоркское общественное радио, передававшее экстренные сообщения. Многие из них содержали просьбы о помощи, однако те, кто в ней нуждался, находились слишком далеко от нас, и в любом случае выходить сейчас на улицу было опасно.

– Под красивым угасанием, – продолжал Чак, пока Сара накладывала еду на его тарелку, – я имею в виду вот что: если техника отказывает, мы уже не в состоянии вернуться к старой.

– Например?

– Например, история системы перевозок. Раньше у крупных компаний в каждом городе были склады, с которых товары развозили по окрестностям. А сейчас все доставляется «точно по графику» с нескольких центральных складов у черта на рогах.

– Значит, если цепь поставок нарушена, никаких местных запасов нет?

– Точно. Именно это сейчас и происходит. Местных складов нет. Системы, которые поддерживают наши города, балансируют на лезвии ножа. Выбей одну из опор – логистику, например, и – пуф! – Чак подул на ладонь, – все рушится. Самое слабое место – система доставки.

– Значит, вернемся к телегам с лошадьми? – спросил Ричард, сидевший за кухонной стойкой с Винсом, Чаком, Рори и мной.

Женщины с детьми устроились на диванах.

Чак засмеялся.

– Не получится. Где лошади?

– В деревне?

– Их там нет – по крайней мере, в таких количествах, как раньше. С тех пор, как перестали использовать гужевой транспорт, людей стало в пять раз больше, а лошадей – в пять раз меньше. Кроме того, в те времена восемьдесят процентов людей жили в деревне и могли себя прокормить, а сейчас восемьдесят пять процентов населения сосредоточено в городах.

– Лошади? – Я не мог поверить своим ушам. – Ты серьезно? Снова ездить на лошадях?

– Это просто пример, – ответил Чак, махая вилкой.

Ричард кивнул.

– Ну, вы тут веселитесь, а я в туалет.

Водопровод не работал, и, чтобы поддерживать хоть какой-то уровень санитарии, мы устроили общественный туалет на пятом этаже. По дороге Ричард взял ведро с грязной водой, которой мы смывали экскременты.

– Я скажу вам, в чем проблема, – заметил Винс. – В отсутствии правовых рамок.

– По-твоему, этот буран остановят адвокаты? – рассмеялся Чак.

– Буран – нет, а вот кибершторм – возможно.

Так впервые я услышал слово «кибершторм».

Все затихли.

– Дело не в снегопаде; в истории Нью-Йорка уже были сильные бураны. Нет, город поставил на колени кибершторм.

– И ты думаешь, что с ним справятся юристы?

Винс закатил глаза, потом снова посмотрел на Чака.

– Знаешь, что такое «бот-сеть»?

– Сеть зараженных компьютеров, которая используется в ходе кибератаки?

– Верно, но не только зараженных. Люди могут добровольно делать свои компьютеры частью бот-сети.

– Зачем? – Чак нахмурился.

Рори помахал ложкой.

– На то есть весьма веские причины.

– Как тебе кроличий корм? – спросил Чак. Рори пытался придерживаться диеты и сейчас ел морковь с фасолью. – Не пора ли перейти на высокооктановую пищу?

– Вегетарианство – лучший метод в условиях выживания, – улыбнулся Рори. – Кстати о бот-сетях, атаки типа «отказ в обслуживании» – это законная форма гражданского неповиновения, своего рода киберверсия сидячих забастовок шестидесятых.

– Ты – тот самый блоггер, который пишет для «Таймс» о группе хакеров «Анонимус», так? – спросил Винс.

Рори кивнул.

– Значит, ты одобряешь то, что они сделали с транспортными компаниями, то, что и привело к этому бардаку? – спросил Чак.

– Я поддерживаю их право выражать и защищать свою точку зрения, – ответил Рори. – Однако, по-моему, виновны не они…

– Вот запрем тебя на крыше в буран, – зло бросил Чак, – тогда посмотрим, как ты будешь их поддерживать.

Я поднял руки вверх.

– Эй, давайте без ссор!

– То, что они делают, это преступление, – добавил Чак.

– На самом деле – нет, – заметил Винс. – Вот почему я говорю о правовых рамках.

– Значит, атаковать с помощью бот-сети – это по закону?

– Управлять бот-сетью – преступление, – объяснил Винс, – но если человек сам к ней присоединяется, то ничего не нарушает. При атаке «отказ в обслуживании» каждый компьютер просто обращается к цели несколько раз в секунду, и в том, чтобы приказать компьютеру так делать, нет ничего плохого. Но если ты управляешь сотнями тысяч компьютеров и поручаешь им выполнять одинаковые действия – тогда и возникают проблемы.

– Значит, создавать бот-сеть нельзя, а подключиться к ней – можно? Бред какой-то.

– В глобальном масштабе все еще хуже. То, что в одной стране преступление, в другой стране – обычное законное действие. Можно нанять бот-сеть по Интернету, заплатить через PayPal и напасть на конкурента. Как ФБР арестует преступника, если он в каком-нибудь Хузестане? Существуют международные законы по борьбе с отмыванием денег, торговлей наркотиками, терроризмом – и ничего против кибератак.

Чак посмотрел на Винса.

– Киберпреступники должны знать, что мы их выследим. Нужно усилить меры безопасности – и в стране, и за ее пределами. Напугать их так, чтобы они в штаны наложили.

– Страх как оружие? – Рори пожал плечами. – Сдерживание, основанное на страхе, – пережиток «холодной войны». Мы боимся, значит, и их напугаем – такой у тебя план? В результате мы получим централизованное общество, построенное на страхе.

– Не жалуюсь.

– Посмотри, к чему это привело. – Рори повысил голос. – Демократия, которая держится на страхе, – это не демократия. Люди боятся получить на Хэллоуин яблоко с бритвой внутри, боятся коммунистов, боятся террористов… Знаешь, кто запугивал людей, чтобы править ими? Сталин, Гитлер…

– Левацкий бред! Хочешь свалить вину на других? – Чак показал на семью китайцев, усевшихся на ступеньках в углу комнаты. – Вини проклятых китайцев!.. Знаешь, я боюсь, – продолжил он. – Я боюсь того, что там происходит. Честное слово, боюсь.

Все в комнате замолчали, был слышен только свист ветра.

– Хотите бояться чего-нибудь реального?

Мы повернулись к двери.

Пол – чужак, проникший к нам несколько дней назад, – целился Ричарду в голову из пистолета. За ним виднелась группа мужчин, в том числе Стэн, хозяин гаража, тоже с пистолетом в руке.

– Извините, – сказал Стэн, глядя на Чака и Рори, – но у нас тоже семьи. Мы никому не хотим причинить вреда.

Они втолкнули Ричарда в команту.

Пол улыбнулся, наставив пистолет на Тони.

– У нас тут героев нет, верно?

– Простите меня…

За окном выл ветер. Темнело.

– Тони, ты не виноват. Я сам позвал тебя наверх, помнишь? И я не хочу, чтобы здесь, рядом с детьми, началась перестрелка.

Он неуверенно кивнул.

Чужаки проникли в пустой холл через несколько минут после того, как Тони пошел наверх. Войдя в комнату, они сразу же отобрали у него пистолет. Похоже, они долго за нами наблюдали.

– Можно броситься на них, – шепнул Чак.

– Ты спятил?

Лорен с Люком на коленях смотрела на меня, взглядом заставляя не двигаться. Мысль о том, что я погибну на глазах у сына, приводила меня в ужас. Нужно просто отдать им все, что они захотят. В любом случае у нас останутся продукты, которые мы спрятали на улице.

Лучше переждать опасность.

– Тихо там! – крикнул Пол.

Он сидел у входа со Стэном; нас загнали в противоположный угол квартиры. Было слышно, как чужаки волочат по коридору вещи.

– Нельзя допустить, чтобы они забрали все, – негромко произнес Чак. Каждый скрежет и стук заставлял его напрягаться; он шептал проклятия, глядя на Пола.

– Ничего не делай, – настойчиво шепнул я. – Слышишь?

Чак кивнул и опустил взгляд.

– Я сказал: «Тихо»! – завопил Пол, потрясая пистолетом.

Из коридора донеслось кряхтение, и что-то тяжелое упало на пол. Похоже, перетаскивали генератор. А потом все затихло. Пол нервно играл с пистолетом, агрессивно глядя на нас и улыбаясь.

Дверь приоткрылась, и Пол повернулся.

– Ну что, все?

– Nyet.

Дверь распахнулась, и на пороге из темноты возникла Ирина с древней двустволкой в руках. На ней был фартук – как всегда, в пятнах, – на плече висело кухонное полотенце. Сгибаясь под весом ружья, Ирина медленно зашла в квартиру, стараясь держать ствол ровно.

Пол и Стэн отпрянули в разные стороны.

– Брось, бабушка, – медленно сказал Пол, наводя на нее пистолет. – Я не хочу тебя убивать.

Из темного коридора показался Александр. В руках он сжимал топор из аварийного шкафчика. С лезвия топора капала кровь.

Ирина направила ствол ружья прямо в грудь Пола и рассмеялась.

– Знаешь, сколько у меня ранений? Меня не убили ни фашисты, ни Сталин. Думаешь, это удастся сделать такому слизняку, как ты?

– Тетка, бросай пушку, мать твою! – завопил Стэн и навел на нас пистолет. – Иначе, Богом клянусь, я убью кого-нибудь из них.

Александр поморщился и встал рядом с женой.

– Если хоть один волосок упадет с их головы, я сожру твою печень – а ты будешь на это смотреть. Таких гадов, как ты, я убивал, когда твоей шлюхи-матери еще на свете не было.

– Бабуля, я тебя предупредил! Бросай пушку! – заверещал Пол дрожащим голосом.

Он целился в голову Ирины, однако при этом смотрел на окровавленное лезвие топора в руках Александра.

Ирина рассмеялась.

– Хочешь убивай, не стреляй голова. – Она прищурилась. – Ты цель грудь – больше боль, меньше мазать. – Она улыбнулась – блеснули золотые коронки зубов – и стала медленно нажимать на спусковой крючок. – Idiot, durak…

– Ладно, ладно, прекрати, – заныл Пол, поднимая пистолет вверх.

Кивком Ирина приказала ему бросить оружие. С громким стуком пистолет упал на пол.

– Какого хрена? – взвизгнул Стэн, наводя пистолет на Ирину. – Про этих психов ты ничего не говорил!

– Не наводи ствол на мою жену, – зарычал Александр. К моему удивлению, он уверенно сделал два больших шага в сторону Стэна и поднял топор. Стэн тут же бросил пистолет и подался назад, закрывая голову руками.

– Ладно, ладно! – Я подбежал к ним и захлопнул дверь. – Где остальные?

Ирина посмотрела на меня.

– Один в конце коридора. Кажется, мертвый. Остальные убежали.

– Нужно убедиться в том, что их здесь нет, – сказал Чак. Он собрал оружие, достал из кармана куртки Пола пистолет, отнятый у Тони, и протянул мне. – Ты следи за ними, а мы с Тони и Ричардом проверим, ушли они или нет.

Тони посмотрел на ноги Пола, затем на его лицо.

– И еще.

– Что?

– Кажется, эта бабуля заставила тебя обоссаться.

Ирина рассмеялась.