Некоторое время спустя…
Зрелище было замечательное: сотни суровых мужчин (слишком много, чтобы называться разъездом, но, наверное, недостаточно, чтобы считаться настоящей армией) готовили оружие на склоне байконурского холма. В основном они сидели верхом на низкорослых, крепких лошадках, но изрядное количество их соратников предпочитало прирученных верблюдов. Горбатых водилось в этих краях видимо-невидимо. Маленькие яркие флажки обозначали предводителей потаенных степных городков, которые выделили для столь важного дела своих воинов. Внизу распростерся темный сатанинский город дымов и машин. Загадочные механизмы тянулись к небу. Потрескавшиеся башни и стрелы кранов вздымались из желтоватого смога. Повсюду мелькали серебристые отблески, но, однако, нигде не было видно признаков жизни — ни зверя, ни дерева, ни даже стрелки травы.
Энергичный молодой человек верхом на чалой кобыле подскакал к предводителю отряда.
— Ты готов, папа?
— Аркадий Иванович, я был готов, когда ваша матушка еще слыла девственницей. В чем она и убедилась. — Гулагский поднял лошадь на дыбы, и она заржала от неожиданного смеха хозяина.
Он жестом велел юноше занять место сбоку.
— Не отставай. Будем защищать и оборонять друг друга. — Затем, вскинув автомат над головой, Гулагский крикнул: — Ну, что, парни? Рветесь в бой? Готовы умереть? Хватит ли у вас мужества сокрушить и уничтожить все живые машины в городе?
Мужчины на шеренгах скакунов жестоко и безжалостно ухмыльнулись. Они выросли в суровых землях и остались там, когда более слабые сбежали. Среди них не чувствовалось ни малейшего проблеска страха. Глаза их мерцали постоянным внутренним присутствием Бога.
— Байконур наш! — заорал Гулагский и махнул рукой вперед. — Механические демоны украли его у нас — теперь мы вернем его назад!
Мужчины взревели.
Они галопом понеслись на город, словно волки на овечий загон.
notes