ГЛАВА 5
Фейха понесли хоронить. Странные собаки окружили тела милиционеров и выли по своим хозяевам.
Двое оставшихся гиайнов спали стоя, соединив ноги. Не все милиционеры погибли. Искалеченные слишком сильно не могли уползти и умирали здесь же, жалобно вскрикивая и часто дыша. Их было всего пятеро или четверо, и они еще долго боролись со смертью.
Пока Каттер рыл могилу, к нему, проехав сквозь кольцо беснующихся собак, подъехал всадник. Повернувшись к мертвому другу спиной, путники уставились на незнакомца.
Тот приветствовал их кивком, пальцами коснувшись полей шляпы. Пыль покрывала его с головы до ног. Короткая кожаная куртка побелела от солнца, в штаны из оленьей кожи и краги въелась грязь. Под чепраком у него была винтовка. На каждом бедре — по многоствольному револьверу.
Человек посмотрел на путников, потом остановил взгляд на Каттере, поднес сложенную ладонь ко рту и зашептал. Его голос раздался у Каттера в ухе, словно говоривший стоял вплотную к нему.
— Нам пора. И хорошо бы прихватить с собой одного из этих псов.
— Кто ты такой? — спросил Каттер.
Не отнимая ладони от губ, человек посмотрел на Помроя и Элси. Когда очередь снова дошла до Каттера, он услышал:
— Дрогон.
— Шептун, — с недоверием произнес Помрой, и Дрогон повернулся к нему и шепнул что-то в воздух.
— Ну, да, — ответил Помрой. — Уж в этом можно не сомневаться.
— Что ты здесь делаешь? — продолжал Каттер. — Пришел помочь нам похоронить… — Не в силах продолжать, он показал жестом.
— Почему ты шпионишь за нами?
— Я же говорил тебе, — зашептал Дрогон. — У нас одна цель. Вы теперь изгнанники, и я тоже. Мы ищем одно и то же. Я годами ищу Железный Совет. Знаешь, сначала я не был в тебе уверен. И даже сейчас не совсем уверен. Ты знаешь, что не мы одни ищем Совет. Ты знаешь, зачем здесь эти — И он указал на лежавшие навзничь окровавленные тела. — Как ты думаешь, почему я шпионил за вами? Да просто чтобы понять, кого вы высматриваете.
— Что он говорит? — спросила Элси, но Каттер отмахнулся от нее.
— Я еще не знаю, можно ли тебе верить, но я наблюдал за тобой и понял, что ты — мой лучший шанс. И показал тебе, что твой лучший шанс — это я. Если бы я мог, то сам ушел бы с тем, кого вы ищете, когда услышал о его уходе.
— Откуда ты знаешь? — спросил Каттер.
— Из тех, кто прикладывает ухо к земле, не один ты знаешь, кто он такой. Но слушай, у нас нет времени: ищут не только его. Эти шли за ним — хотя знают не больше нашего, — но есть еще другие, они идут за вами. От самого Строевого леса. Они уже близко. И это не просто милиция.
— Кто? Кто за нами гонится? — И Каттер в ужасе повторил услышанное им: — Рукохваты.
Страшась не столько гнева своих врагов, сколько одинокой смерти, живые милиционеры начали подавать голоса. Они делали это без всякой дальней цели, без выгоды для себя, просто ради того, чтобы поговорить с кем-нибудь, а не лежать в молчании на солнцепеке.
— Эй, эй, эй, приятель, эй, приятель.
— Подойди, подойди сюда, подойди.
— Черт, моя рука, черт, черт, мне руку оторвало.
Умирающие были молодыми здоровыми мужчинами лет тридцати с небольшим. Выражение гордости и примирения со своей участью, казалось, приросло к их лицам; они не ждали и не хотели пощады, им просто нужно было, чтобы перед смертью кто-то обратил на них внимание.
Псы продолжали скулить и кружить возле умирающих. Дрогон своей большой лошадью оттеснил от стаи трех странных созданий с уродливыми головами. Неслышными командами он успокоил животных.
— Зачем он нам помогает? — спросила Элси. — Чего он хочет?
Помрой предложил его убить или, по крайней мере, связать и бросить.
— Черт возьми, я не знаю, — сказал Каттер. — Говорит, слышал о том, что случилось. И что он тоже ищет Совет. Я не знаю. Но вы же видели, что он сделал, а ведь он мог и нас убить. Он спас мне жизнь: убрал стрелка, который целился в меня. И как он владеет оружием, вы тоже видели. А ты, Пом, сам сказал, что он чародей.
— Шептун, — бросил Помрой презрительно. — Обыкновенный мастер шепота.
— Он и мне кое-что шепнул, брат. Помнишь? И не потихоньку, как сейчас, когда он собак успокаивал. Нет, мы услышали его за несколько миль, и я, и тот главарь беспределов, и оба подчинились его воле.
Голосовой магией, наукой тайных внушений, обычно пользовались разбойники. Но этот человек поднял ее до небывалых высот.
Собаки были переделанными. Обонятельные центры в их мозгу были увеличены до безобразия. Черепа растянулись и стали вязкими, как тесто, словно бесформенные мозги стремились вытечь наружу. Глазки были крохотными, а челюсти заканчивались широкими ноздрями, мясистыми и подвижными, как свиные пятаки. Морщинистые морды опутывали провода, соединенные с батарейками, — все вместе образовывало магическую цепь. На ошейнике у каждого пса болталась какая-то тряпка.
— О черт, это же его одежда, — сказал Каттер.
— Этого хватит, чтобы пробежать весь континент, — прошептал Дрогон. — Вот почему они не упускали его след.
Они не стали убивать оставшихся в живых милиционеров или плевать им в лицо, но и воды не поднесли, а просто проигнорировали. Дрогон сосредоточился на собаках. Он шептал, и псы утихали. Животным хотелось доверять ему.
— Это наши псы, — сказал Помрой.
Пожав плечами, Дрогон протянул ему поводок; уродливый зверь глянул на Помроя и оскалился.
— Что у тебя за история? — спросил Помрой.
Дрогон указал на Элси, шепнул, и та подошла к нему.
Взяв ее ладони, Дрогон приложил их к своему лбу, и женщина погрузилась в ведовской транс. Он продолжал говорить, отчетливо произнося слова, которые слышала лишь Элси.
Когда шептун закончил, ее глаза открылись.
— Он велел мне прочесть его мысли. И измерить их правдивость. Он сказал: «Я хочу того же, что и вы, хочу найти Совет». Он сказал, что он из города, но не из чертова Парламента, и уж конечно, не из милиции. Говорит, что он вакеро, всадник. Бродяжничает двадцать лет. Он говорит, о Совете слишком часто болтают, будто его не существует. А для людей пустыни он важен как земля обетованная. Поэтому, когда до него дошел слух о том, что происходит… когда он услышал, кто отправился защищать Совет, то решил, что пойдет следом и поможет. Поможет найти его. Он шел за нами, пока не убедился, что нам можно доверять.
— Ты не ясновидящая, — сказал Помрой. — Так что все это болтовня.
— Нет, я не ясновидящая, но кое-какой дар у меня есть. — Элси сердито уставилась на него. — Я умею чувствовать. И я почувствовала правду.
Мастер шепота опять надел шляпу и вернулся к собакам, с которыми неслышно беседовал, пока те не начали ластиться к нему, покинув трупы прежних хозяев.
— У нее слишком мало сил, чтобы ей верить, Каттер, — предупредил Помрой.
«И почему я опять должен решать?» — подумал тот. Дрогон дал псам понюхать обрывки ткани, и те повернули свои жуткие слюнявые морды на север.
— Нам пора идти, — обратился он к Каттеру. — За нами по-прежнему следят. Но мы уже близко, очень близко.
Элси пыталась поблагодарить гиайнов, но те не реагировали.
— Вам надо уходить, — кричала она. — Рукохваты близко.
Гиайны не отвечали — замерли столбами среди содеянного ими и ничего не ждали. Людям оставалось лишь прокричать слова благодарности и оставить растительных гигантов, пребывавших в оцепенении. Каттер дал прощальный залп над могилой Фейха.
Собаки понеслись впереди Дрогона, натягивая поводки и жадно принюхиваясь. Время от времени он отпускал их в густые заросли, над которыми были видны только раздутые головы псов, качавшиеся вверх и вниз. И пока Каттер и его спутники плелись пешком, он отправлялся верхом на разведку.
Издалека Дрогон говорил шепотом с каждым из путешественников по очереди. Собаки бежали свободно, волоча за собой поводки, а когда они убегали слишком далеко, он шептал им слова команды, и те возвращались.
— Не останавливайтесь, — велел он Каттеру. — Рукохваты сзади.
Рукохваты. Зловещие руки истории. Пятипалые паразиты, вышедшие из подполья.
Поднимаясь на седловину меж двух холмов, Каттер думал о Фейхе, который пекся сейчас в горячей земле. Он оглянулся на метку, оставленную ими в ландшафте. Мертвые и умирающие вповалку, а над ними, словно деревья, двое гиайнов. Следы боя, как пятно копоти на земле.
За холмами начиналась местность более лесистая и сильно пересеченная; корни олив цеплялись за каменистые осыпи. Пыль, которую поднимал конь Дрогона, облаком стелилась над дорогой. Шептун ускакал далеко, но его след был виден ясно, словно шов. Вокруг росли шиповник и полынь. При каждом шаге Каттера из-под его ног прыскали цикады.
Не в первый раз с начала путешествия время сгустилось, и Каттер увяз в нем. Каждый день был всего лишь до предела растянувшимся мгновением. Сама жизнь вокруг — замедленные прыжки насекомых, мелькание крохотных грызунов — была бесконечным повторением одного и того же.
В ту ночь они спали мало: мешали собачий брех и шепот Дрогона — он расположился впереди отряда. Путники изнемогали под грузом оружия, отнятого у милиции, за ними оставался след от тяжелых винтовок и засапожных ножей.
Однажды они увидели прямо над собой гаруду: тот летел, распластав крылья, точно распятый. Вдруг он нырнул, накренился к земле и пошел прямо на Дрогона, но тут же развернулся и взмыл вверх.
— Он собирался что-то шепнуть гаруде, но тот смылся, — сказал Каттер, довольный.
Теперь ритм их путешествия измерялся не днями: при свете солнца, и ночью, и в сумерках они спали считаные минуты. Мастер шепота если и спал, то делал это прямо в седле. Среди холмов им повстречались пятнистые халикотерии — среднее между жирафом и гориллой: они шли, опираясь на костяшки пальцев длинных передних конечностей, и обирали листву с невысоких растений.
— Надо прибавить шагу, — сказал мастер шепота Каттеру. — Рукохваты близко.
Идя за Дрогоном по следам человека, который был им нужен, к восходу луны путники оказались недалеко от горной гряды; за ней начиналось плато. К нему вел темный коридор между крутых склонов. Они войдут в него днем, и Каттер заранее предвкушал, как хорошо будет вместо бескрайнего палящего неба видеть лишь узкую полоску синевы между каменными стенами, заросшими лишайником.
— Кто-то идет, — сказала Элси, ее лицо вытянулось от ужаса. — Кто-то догоняет нас с юга.
Что-то двигалось позади многочисленных неровностей ландшафта, вне их поля зрения. Каттер знал, что Элси — неважная чародейка, но чутье у нее, несомненно, было.
Слабо вспыхнул восток, и в первом свете дня Каттер увидел на фоне гор тянущийся за Дрогоном пыльный след. Мастер шепота почти добрался до входа в ущелье.
— Идите за мной через ущелье, — шепнул он Каттеру. — Поспешите. Рукохваты догоняют, но вы успеете, если не будете останавливаться. Собаки воют — чуют нашего парня. Он близко, с этой стороны. Спешите, вдруг мы сможем… сможем отбиться от рукохватов, устроив засаду.
Жалкий план, по правде говоря.
После этого Дрогон, должно быть, повернулся и прикрикнул на собак, потому что те залаяли и бросились в узкий проход среди скал. Каттер подумал об уступах, под которыми придется пройти, и вдруг ясно увидел то, что представилось его взору в комнате беглого друга и направило его сюда. Он увидел веревку, незаметно натянутую прямо над тропой, и изувеченные человеческие тела, сваленные как попало под чем-то напоминающим человека.
— Черт меня побери! Назад! Назад!
Так громко он еще никогда не кричал. Помрой и Элси встали как вкопанные; они спали на ходу. Каттер сложил руки рупором и снова заорал:
— Стой! Стой!
Он выхватил револьвер и пальнул в воздух.
Шепот Дрогона возник у него в ушах.
— Что ты делаешь? Рукохваты услышат…
Но Каттер все кричал, шатаясь от усталости:
— Стой, стой, стой! Не входи туда, не входи! Это ловушка.
Столб пыли развернулся к нему и, точно расплавленный нарастающим жаром, обернулся всадником на лошади. Дрогон возвращался. Каттер не утихал:
— Туда нельзя! Это ловушка. Голем-ловушка.
Дрогон объехал компаньонов кругом, точно они были парусами, а его команды — ветром, которому надлежало надуть их и двинуть вперед.
К плато вели лишь неверные каменистые тропы, поэтому приходилось держаться за кусты, карабкаясь наверх. Зато конь Дрогона промчался по головоломному пути на такой скорости, которая казалась здесь невозможной. Собаки, привязанные у входа в расщелину, бешено тянули за поводки, идиотски моргая свиными глазками и скаля клыки. Им не терпелось ворваться внутрь и настичь того, чей запах давно не давал им покоя.
— Он знает, — сказал Каттер. Опершись руками о колени, он подался вперед и выхаркнул пыль, набившуюся ему в легкие. — Он знает, что за ним гонятся.
— Рукохват, — предупредил Дрогон. На краю равнины показалось крошечное пятнышко. — Надо спешить.
— Он знает, что эти близко, но не пытается замести след, — сказал Каттер. — Он думает, что идет милиция, и заманивает их сюда, в проход. Это ловушка. Нам нельзя туда входить. Придется обойти поверху. Он ждет на той стороне.
Спорить было некогда: воздух уже застыл, предвещая приближение рукохвата. Собаки заходились лаем, и Дрогон пристрелил их, загнав в тоннель. Люди полезли за ним по крутому склону, ступая на древесные корни. Даже вися в воздухе, он не забывал шептать: «Ползите», и они ползли, цепляясь руками и находя опору для ног.
Дрогон подвел их к краю ущелья. Внизу стоял его конь и валялись мертвые собаки. Дрогон что-то шепнул коню, тот коротко заржал и развернулся, точно намереваясь пройти через теснину.
— Что ты делаешь? — спросил Каттер. — Прикажи ему стоять, а то я сам пристрелю его, клянусь. Нельзя, чтобы он там все порушил.
На миг ему показалось, что мастер шепота бросится на него с кулаками, но тот повернулся и побежал дальше, а конь остался на месте. Каттер обернулся и вскрикнул. Их летучий преследователь имел человеческий облик. Он нес какой-то груз. От гор его отделяли считаные мили, и он, двигаясь неестественно прямо, точно выпущенная из лука стрела, летел к каменной стене и разлому в ней.
Добежав до другого конца ущелья, они окинули взглядом цепь плавно повышавшихся холмов. В свете восходящего солнца Каттер увидел карликовые деревца.
— Надо обождать, пока эта чертова штуковина уберется, — сказал Помрой.
— Нельзя, — шепнул Дрогон Каттеру и Помрою по очереди. — Он гонится не за вашим другом, а за нами. По отпечаткам наших мыслей. Надо от него оторваться. Поворачивайтесь и деритесь.
— Драться? — воскликнул Помрой. — С рукохватом?
— Все будет в порядке, — сказал Каттер. Глубокая уверенность вдруг охватила его. — О нас позаботятся.
Именно он, а не Дрогон нашел дорогу вниз. Один за другим они спустились, мастер шепота шел последним.
— Чертов рукохват совсем близко, — шепнул он Каттеру. — Уже у входа, видел собак, входит.
Каттер оглядел всех.
«Пойду гляну, — подумал он. — Посмотрю на твою ловушку».
Он побежал к выходу из тоннеля.
— Что ты делаешь? — закричали его товарищи. — Каттер, вернись!
— Стоп, — скомандовал мастер шепота, и Каттеру пришлось остановиться. Он даже взвизгнул от злости.
— Пусти меня. Мне надо кое-что проверить, — сказал он, однако ноги его приросли к земле. — Черт тебя побери, да отпусти же.
Мастер шепота дал ему свободу. Пошатываясь, Каттер пошел к проему. Со страхом и осторожностью он приблизился ко входу, засыпанному щебнем и осколками валунов, и заглянул внутрь со словами:
— Помоги же. Помоги мне его найти.
Раздался какой-то звук. Каттер уловил движение в воздухе, похожее на дыхание камней.
— Он близко, — сказал мастер шепота, но не двинулся с места, как и Элси с Помроем; они следили за Катером с таким видом, будто уже не надеялись увидеть его живым.
— Ну помоги же мне, — попросил Каттер, вглядываясь во мрак; от приближающегося рокота у него мурашки бежали по коже.
Он увидел, как что-то слабо блеснуло. Туго натянутая проволока пересекала порог, концы ее уходили в груды камней, внутри которых, как было известно Каттеру, прятались батареи и механизмы.
— Я нашел! — закричал он.
Каттер поднял голову и услышал гнетущий вой. Из расщелины полетели листья и клочки мха. Рукохват приближался с ужасным звуком. Каттер видел, как от порыва ветра взвихрились листья в расщелине. Отрывисто застучали копыта, выбивая сухую военную дробь, в нос Каттеру ударил лошадиный запах. Он прокрался назад, к своим товарищам.
— Готовьтесь бежать, — сказал он. — Готовьтесь, на хрен, бежать.
И вот началось. С грохотом. На них мчался конь. Его ноги мелькали с такой чудовищной быстротой, что казалось, будто лошадей несколько. Но это был конь Дрогона. С небывалой скоростью он несся вперед, подворачивая ноги и калеча копыта на острых, неустойчивых камнях, не обращая внимания на раны, а пот и кровь из порезов заливали его шкуру. Что-то сидело у него на хребте. Пятнистая тварь вцепилась коню в шею, извивающийся обрубок хвоста, как червяк, зарывался в лошадиную плоть.
За ним показался человек. Мужчина. Сложив на груди руки, он стоя летел по воздуху; его ужасающе быстро несло прямо на путешественников. Он увидел их и стал снижаться, не шевельнув пальцем. Те начали стрелять, а летун спикировал на них, стукнув носками ботинок о камень.
Каттер встал, выстрелил, упал на спину и съехал по глинистому склону. Стреляли все. Мастер шепота стоял, раздвинув для устойчивости ноги, и со знанием дела посылал во врага пулю за пулей из двух стволов. Помрой и Элси палили наугад, но их свинец достиг цели: из тел обезумевшего коня и бесстрастного человека брызнула кровь, однако они даже не притормозили.
Летун открыл рот и плюнул огнем. Обжигающее дыхание коснулось проволоки, та вспыхнула, и на какой-то миг, на долю секунды рукохваты увидели тонкую металлическую струну и в тревоге раскрыли рты, но поделать ничего уже не могли — их несло прямо на нее. Струна лопнула, и они вылетели на солнце.
Скалы ожили. Скалы повернулись к ним. Проволочные кольца распрямились, по цепи пошел магический ток, клапаны застучали, масса сдерживаемой дотоле энергии вырвалась наружу и сделала то, для чего она так долго и тщательно копилась: создала голема.
Он сложился из того, что было вокруг. Из самого ущелья. Вся материя, его составлявшая, вдруг пришла в движение. Скалы ожили — теперь казалось, что они всегда напоминали сгорбленного великана футов двадцати росту, — каменная осыпь стала одной рукой, хрупкие сухие кусты — другой, из огромных валунов сложились живот и ноги, а голова вылепилась из затвердевшей на солнце земли.
Голем был незамысловатым, предназначенным лишь для убийства. С быстротой искусного убийцы он вскинул вверх многотонные ручищи и сцапал обоих рукохватов на лету. Те пытались развернуться к нему. В считаные секунды голем стиснул каменный кулак и раздавил коня, а с ним и руку-паразита, копошившуюся в его гриве.
Человек оказался проворнее. Он плюнул огнем, но струя скользнула по лицу голема, не причинив ему вреда. С невероятной силой человек рванул державшую его каменную руку и вывихнул ее, отчего голем неуклюже дернулся, но хватки не ослабил. Хотя из поврежденной руки сыпались камни, оставляя в ней провалы, голем опустил летуна пониже, ухватился одной галечной рукой за голову, а другой — за ноги и потянул.
Питающий паразита организм только-только испустил дух, а его разорванный труп еще не упал на землю, как голем перестал существовать, — он выполнил свою задачу. Земля и камни посыпались из него. Бесформенной окровавленной кучей голем осел на землю, наполовину похоронив под собой лошадиный труп.
Изувеченные останки человека упали в заросли папоротника и лежали, заливая камни кровью. Внутри костюма что-то копошилось.
— Спасайтесь, — сказал Каттер. — Ему нужен новый дом.
Дрогон открыл огонь по трупу, когда тот еще летел вниз. Едва мертвец приземлился, как из его одежды выскочила многоногая тварь противного темно-лилового цвета. Двигалась она как паук.
Люди бросились врассыпную. Громыхнуло ружье Помроя, но тварь не испугалась. Она была уже в нескольких шагах от визжавшей Элси, когда ее остановили выстрелы Дрогона. Мастер шепота приближался, стреляя на ходу, и три пули нашли свою цель в траве. Дрогон пнул тварь и поднял ее в воздух, безжизненную и окровавленную.
Это была рука. Кисть правой руки. Из запястья рос короткий хвост. Теперь он обвис, из него сочилась кровь.
— Праворучный, — сообщил Каттеру Дрогон. — Из касты воинов.
Раздался треск, точно громадный зверь ломился через лес. Каттер обернулся и попытался вскинуть незаряженный пистолет.
Шум повторился, что-то задвигалось среди деревьев в полумиле от них. Что-то вышло на солнце. Это был великан, огромный серый человек. Путники смотрели, как он приближается к ним, и не знали, что им делать, что говорить. Каттер издал вопль и побежал. Пока он набирал скорость, глиняный гигант поравнялся с ним, и Каттер заметил, что кто-то машет ему сверху; кто-то спрыгнул со спины великана и с распростертыми объятиями бросился к Каттеру, неразборчиво крича на ходу, и Каттер тоже бежал и кричал, и с обоих сыпалась пыль и приставшие к ним мелкие насекомые.
Каттер бежал по склону вверх, тот человек — вниз. Каттер звал человека, звал по имени и плакал.
— Мы нашли тебя, — повторял он. — Мы тебя нашли.
