Глава 3. Жертвоприношение
Всё куда серьёзнее, чем банальное бегство вождя клана с отрядом верных воинов. Тут массовая эмиграция, переселение всего клана, в том числе женщин и детей. Стариков лишь нет. Они у троллей редкость, синьки до преклонного возраста обычно не доживают.
Меня со связанными сзади руками под конвоем из двух мордоворотов и возбуждённого успехом Лар-Джура провели через чащобу, и открылось мне преинтереснейшее зрелище. В часе пути от деревни улиточников раскинулся лагерь Чёрных Ос — переносные палатки из шкур, кострища и прочие атрибуты временной стоянки большого количества разумных. Рассчитывали синекожие, очевидно, на несколько часов отдыха, аж до вечера, а то и вовсе до рассвета, по темени ведь по лесу идти трудно даже с учётом лунного света, отражающегося от выпавшего снега. Вообще-то, охотники при желании и ночью пройдут, но детишек тащить на себе неудобно по чащобам и оврагам.
У малочисленных костров суетились женщины. Их мелкие отпрыски смирно сидели в кожаных сумках за материнскими спинами, не издавая ни малейших звуков и в целом маскируясь под ветошь, не мешая родительницам заниматься обеспечением питательного обеда или, вернее, ужина. Детвора постарше сновала туда-сюда, поднося сухой хворост и всячески помогая взрослым в приготовлении трапезы.
На стоянке примерно полторы сотни синек, не считая малолетней мелочи. Мужиков, значит, под селением около сотни, итого две с половиной — три сотни проблем для озёрников. Троллы в бою мало уступают мужьям и братьям, хотя прекрасную половину синекожего народа по правилам войны к боевым походам и штурмам не допускают. Они детей должны беречь.
У кого ни глянь топоры и ножи, некоторые особо рослые представительницы женского пола, на таковых не очень-то и похожие, с тяжёлыми охотничьими копьями. Девичья рота охраны. Стерегут жён вождя, их у предводителя клана-племени может быть сколько его душе угодно. Ставлю сапоги, тот большущий шатёр принадлежит гарему Зар-Джака. У входа парочка индивидов мрачного вида дежурит. И не скажешь, что женщины, до того мускулистые и здоровые, в шрамах и воинских татуировках. Охотничьих ожерелий не хватает, а так — вылитые синие воители севера Ксарга.
А это что за… и слова сразу не подберёшь. В центре стоянки, возле переносного тотемного столба из обсидиана, изображающего тёмный шип, клетка из толстых деревянных прутьев, покрытая сверху шкурами, на коих нарисованы колдовские знаки астрального барьера. На прутьях то же самое в уменьшенном размере. Компактный многослойный духовный барьер, накачанный энергией лоа и воздушных духов по самое не могу. Внутри смутно угадываются сидящие фигуры. Конструкция парит в воздухе. Точнее, парит в метре над землёй существо, на чьей спине клетка находится. Эдакий серенький скат, колеблющийся маревом, словно состоящий из дыма. В нём периодически мелькают движущиеся чернильные буркала, недобро так мелькают, плотоядно поглядывая на окружающих. И волнами от него расходится холод Серых Пределов.
Нет, ну ничего себе. Припахали лоа к общественной работе, ломовой лошадью назначили и сторожевым пёсиком. Какой же мощности чары, наложенные на него? Удержать духа от соблазна поживиться живыми задача трудновыполнимая. Он постоянно голоден, и чем голоднее, тем яростнее отстаивает право на пропитание. Представлять не хочется, чем его кормят и какова периодичность кормёжки.
А лоа-то непростой. В нём чётко чувствуется элементальная составляющая, причём воздушная. Неужто зверёк Валланы Ведьмы? Похоже на то. Я ему и названия не нахожу в памяти. В общую классификацию он, разумеется, вписывается, только не подходит ни к одному виду элементальных лоа по описанию.
Лар-Джур сноровисто открыл дверку, предварительно прочитав шёпотом заклинание, и меня, без амулетов, накидки меховой и рубахи, затолкнули внутрь. Вслед бросили лохмотья, оставшиеся от волчьей шкуры. Мол, на, грейся.
Тем самым вы, парни, подкинули весьма неплохую идею. Путешествовать нам пару дней. За них вы должны заботиться о жизнеобеспечении важного заложника, дабы он не скопытился ненароком от жажды и прочих прелестей этого экстремального турпохода. Кто-то обязательно войдёт сюда. Учитывая барьер, возможно, этим кем-то окажется ведьма, заведующая, насколько я понял, скатом и барьером. И уж тогда я сделаю ход.
Акела, друг пушистый, лишь бы ты не выбрался из ямы, куда пришлось тебя заманить при моём уходе из деревни. Прости, дружище. Пойдёшь меня искать, напорешься на колдунов и воинов Ос, оно тебе надо? Оно нам надо?
Мутное марево барьера осталось позади с моим вхождением в летающую тюрьму. Внутри меня увидеть совсем не ожидали.
— Сандэр! — на шею мне бросилась бы, если б не опутывающие щиколотки кожаные ремни, привязанные к нижним прутьям, дочь Гварда.
Вижу, ты очень рада меня лицезреть, я тебя тоже. Радость длилась секунду, потом сменилась смятением.
— Как…
— Обыкновенно, — изобразил я улыбку. Нет, я действительно рад видеть девушку, однако, почему кроме неё в клетке не мои орлы, а жмущаяся к углу фигурка не пойми кого, закутанная в ветхую шкуру наподобие выделенной мне щедрым колдуном для согреву? — Решил тебя проведать. Наши где?
На красивом личике девушки смятение перешло в отчаяние.
— Нас с Варк-Даном держали в клетке. Его увели совсем недавно. Раненых Полга и Крама на стоянках держат в шатре ведьмы.
— А остальные? — Я бухнулся на пол рядом с Алисией.
— Они… их… — Она уткнулась мне в плечо, всхлипывая. — У тотемного столба…
— Понятно. Можешь не говорить.
Сволочи. Шор-Таза, Гража и других ребят принесли в жертву. Зарезали, будто скотину, окропив кровью алтарь предков, призвали духов, и те выпили из них жизненную и духовную энергию, лишив возможности уйти в Серые Пределы к праотцам.
Чего уставился? Радуешься, сука? Любуешься трофеем? Хрен тебе, а не жертвенное мясо и заложники. Я выйду отсюда и доберусь до твоей глотки, Лар-Джур, клянусь своей жизнью и посмертием. Тебе не жить! И тебе, и той проклятой ведьмочке, сестре Зар-Джака. Думаешь, победил, и я в твоей власти? Ограничил призыв духов крепким астральным барьером, не пропускающим и малейшие истечения энергии и фактически полностью ограждающем нас от внешнего мира, и считаешь себя в безопасности? Да, шаман в клетке не поколдует, духи его не услышат. И маг бессилен, барьер вытягивает айгату из разумного.
Ловцу духов не нужны ни магическая энергия, ни призыв духов. Его оружие находится в нём. Рано или поздно ты откроешь дверку, создав брешь в этом проклятом астральном мешке, и тогда мы посмотрим, чья возьмёт.
— Сандэр, — Алисия отодвинулась от меня, насколько позволяли путы. — Успокойся, прошу тебя.
А я спокоен, как удав. Почти. Не бойся, я в полном порядке. Вдох — выдох, вдох — выдох. Уже успокаиваюсь. Главное, не глядеть в сторону того сучьего потроха, гуляющего снаружи с костяным жезлом. Я спокоен, я абсолютно спокоен. Водная гладь пруда, листики, падающие на неё, безветренная погода, разноцветные камешки на дне водоёма моих мыслей и чувств. Так учил сэнсэй на каратэ в мире под названием Земля? Вроде того.
— Всё нормально, — фокусируюсь на девушке. — Там кто у нас в углу пытается сквозь прутья протиснуться?
Я кивком указал на очередную жертву тролльего беспредела. Из-под меховой ветоши выбивались чёрные спутанные волосы. На синекожего не похоже, габариты не те. Судя по фигуре, то ли человеческий подросток, то ли женщина. И точно, вон, изящная ножка показалась и тут же исчезла под лохмотьями. Обувь-то необычная, сапожек из мягкого зеленоватого материала, напоминающего… блин, что он напоминает? Растительное что-то. Ножку словно обернули листом лопуха.
Твою же! В империи ничего подобного не носят, сапожники с кожей привыкли работать, деревяхой на крайний случай, не с листьями. Эльфийская обувь. И кто её носит? Правильно, длинноухие, обитающие на северо-востоке Ксарга. Светлые эльфы. Серые на человеческую перешли давно.
— Натиэль, — подтвердила мою догадку дочь Гварда, назвав эльфийское имя. — Она из Эладарна, попала в плен к Огненным Жалам.
Далековато до государства длинноухих от Зеркального озера. Каким, интересно, образом она очутилась у Зар-Джака? Общих границ с эльфами у озёрников нет, и походов на извечных своих врагов тролли в последние полгода не организовывали.
— Она помогала Стражам Границы разыскивать преступника на землях синекожих, — ответила на мой невысказанный вопрос Алисия. — Её отряд угодил в засаду. Мужчин перебили, а её подарил вождю Огненного Жала колдун Лар-Джур.
Ситуация проясняется, да не совсем. Преступники у эльфов бывают примерно раз в столетие, до того законопослушный народ, обожающий своего короля. Допустим, такого уникума и собирались выловить в лесах троллей. Нет, это же надо было попереться на территорию этнических врагов? Не в себе, верно, был нарушитель королевского спокойствия. Либо очень умный, либо совсем дурак. И нарвались на Собирателя Костей. Вот тварь, не могу о нём спокойно думать. Нарвались, значит, на гуляющего по родным землям Лар-Джура, и тот от доброты душевной, — а вероятнее, чтобы наладить связи с руководством соседнего племени, — подарил девчонку союзному вождю. Несостыковочка получается. Не граничит Чёрное Копьё с эльфами.
Конечно, есть варианты. Ладно, на досуге обдумаю. Девчонка, как её там, Наташка вроде, в контакт вступать не спешит, и я её понимаю. Натерпелась, поди. Ну, мне оно и хорошо, спокойнее. Спать хочу. Боевой транс заканчивается, надвигается откат, и скоро станет не до разговоров.
— Алисия, я посплю немного, — предупредил я и провалился в сон.
Проснулся я от резкого толчка. Несущий клетку лоа попал в воздушную яму.
Ночь опустилась на лес. Свет белой луны серебрил свежевыпавший снег, превращая лесной пейзаж в зимнюю сказку со старых открыток. Жаль, сказка, в которой мы оказались с Алисией, не добрая.
Наст похрустывал под стопами пробирающихся через сугробы троллей. Впереди, по бокам и сзади взрослые воины, молодёжь в разведотрядах на расстоянии до километра от основной массы переселенцев. В защитном живом кольце воинов идут женщины, несущие детей, и более дюжины пленников с тюками. В них уложены шатры, нехитрая утварь и еда. В хвосте плетутся раненые. В полутьме за мутным маревом барьера не различишь, кто из них мои ребята.
Шаман и ведьма в центре, по бокам от воздушного ската. На них, наверное, внутренняя защита беженцев. За ними пассии вождя в окружении мужеподобных охранниц. Зар-Джак, должно быть, где-то впереди, как и положено предводителю клана и великому воину.
— Давно мы двинулись? — спросил я у сонной Алисии.
— С темноты, — зевнула она. — Близится полночь.
Чего не сделаешь ради скорейшего ухода. Ночью в аранье опаснее, чем днём, идти труднее, за коряги цепляешься, зверьё подстерегает. Правда, синькам толпой зверья не бояться. С пути оравы троллей и махайр предпочтёт сойти, наблюдая за потенциальной добычей с безопасной дистанции.
Выследить целый клан несложно, сложнее застать врасплох. Наверняка ведь сторожевых духов выпустили прошерстить ближайший лес во избежание сюрпризов. Спецы вроде Трон-Ка, мастера теневого колдовства, пройдут незамеченными. Простых воинов и животных, контролируемых зверомастером, обнаружат. Я бы на месте Ос постоянно сканировал местность на наличие и чар, и духов, и живности. Так они, верно, и делают.
Хм. А ведь Осам невыгодно проходить по землям улиточников. Огненные Жала граничат с Длинными Клыками, почему они не ломанулись прямо к ним? Решили обойти, подвергаясь опасности. Видимо, озёрники предусмотрели возможность побега и выставили бойцов на границе. Иного объяснения не нахожу.
— Алисия, вас хоть кормят?
— Раз в день, утром.
Значит, будем ждать утра и надеяться на лучшее.
В полночь клан остановился на отдых у Кроведрева. Шатров не ставили, только тотемный столб установили напротив священного растения синек. Даже в лунном свете кора казалась пронизанной красными прожилками, точно обнажёнными кровеносными сосудами.
Испокон веков сюда приходят поклониться духу леса. На новолуния здесь приносятся жертвы, чтобы умилостивить живущего в дереве лоа. Диких коз, оленей, буйволов обычно режут, обрызгивая ствол и распевая шаманские ритуалы. Разумеется, поскольку святыня расположена на землях улиточников, в основном они ей и оказывают знаки внимания. Шаманы озёрников раз в год, на Праздник Леса, сходятся к Кроведреву и выражают духам своё почтение.
У корней Лар-Джур сложил круг из камней, в него поместил жертвенник — плоскую каменную плиту в тёмных разводах. Узнаю этот ритуал — двойное жертвоприношение, связывающее разных духов. Заручиться поддержкой лесного владыки решил, сволочь, для запутывания следов и избавления от преследования.
Достав из заплечной сумки погремушки и бубен, шаман с ведьмой принялись танцевать вокруг святыни улиточников, оглашая окрестности заклинательными завываниями. Они будили древесного духа.
Медные колокольца на щиколотках и запястьях Валланы Ведьмы звенели, сливаясь с буханьем бубна и голосами колдующих в потустороннюю мелодию. Звуки возносились в ночное небо, к луне и звёздам, заполняли застывший лес, показавшийся вдруг неприятным и враждебным. Ветви зашумели, задвигались, будто отвечая на призыв.
Из задних рядов приволокли пленника. Судя по зелёным волнистым татуировкам, принадлежал он к племени Каменных Клешней, давнему врагу Огненного Жала. Тролля бросили на жертвенник, удерживая за руки, и Лар-Джур точными взмахами рассёк ему сухожилия на предплечьях и щиколотках.
Я хотел бы навсегда забыть о происходящем или хотя бы не смотреть на жертвоприношение. Словно кто-то сжал голову тисками, не давая отвернуться и закрыть глаза. Астральный барьер, окружающий клетку, не должен пропускать эманации духовных сущностей, твердил я себе. Рассудок отказывался верить происходящему, а веки всё не опускались.
Шаман не стал наносить смертельный удар в сердце и перерезать глотку несчастному. Он просто отступил от жертвенника, как и отпустившие руки угул-джас воины. Тролль Каменных Клешней кричал, выл от боли и ужаса, корчился на камне в попытках сползти на землю и не мог, будто прикованный к камню невидимыми цепями.
— Придите и примите нашу жертву, предки! — воскликнули колдун и ведьма синхронно, воздев руки к потемневшим небесам.
Сначала ничего не происходило. Синекожие, включая жертву, замерли. Потом тишину взорвал вопль обречённого пленника. Его тело ломало, выворачивало в суставах. На груди, животе и голых ногах возникали длинные кровоточащие борозды. Точно некто незримый полосовал его острыми когтями. Неестественно изгибавшиеся конечности сминались под пальцами явившихся на пир невидимок, кровяные дорожки размазывались у ран и исчезали, слизываемые жадными языками.
Порезы постепенно расширялись. Превращаемая в изорванные лоскуты кожа слезала вместе с плотью, открывая внутренности и кости.
В какой-то миг тролль прекратил кричать. Вылезающие из орбит окровавленные глаза застыли, широко распахнутый рот медленно закрывался. Жертва умирала, отдавая остававшиеся крохи жизненной энергии пожирающим её убийцам. С последним выдохом пиршество завершилось, и пленник остался неподвижно лежать грудой растерзанной плоти.
— Предки приняли жертву! — возгласил проклятый шаман, ему исступлённо вторила ведьма.
Клан разразился радостным криком, больно ударившим по барабанным перепонкам. На несколько секунд я оглох и не мог слышать сказанного позже Лар-Джуром, очевидно, приказавшим привести другого пленного.
Из возбуждённой толпы воины приволокли избитого, неспособного идти из-за переломанных голеней великана в набедренной повязке, со шрамированной наподобие змеиной чешуи кожей. С большим трудом я узнал в нём Полга Змеиную Шкуру, парня из моего отряда. Сухожилия на ногах подрезать Осам показалось мало, они раздробили колени и сломали ему ноги и руки в локтях, полностью лишив возможности передвигаться. Лицо — сплошной кровоподтёк. Ему спилили клыки, унизив. Тролль без клыков — отщепенец, его не примут после смерти предки, и ему суждено скитаться по Серым Пределам, покуда его не поглотят старшие лоа.
Ублюдки! Я убью вас. Выпью айгату из ваших колдунов и ведьм, сожру их жизни и обреку вас на страдания. Вы унизили и убили моего товарища, доверившегося мне, обрекли его на погибель без достойного посмертия. Вы заслужили худшую участь, и я обещаю вам, что сдержу слово. Все, кто сейчас кричит, насмехаясь над покалеченным Полгом, тычет в него пятками копий и забрасывает его камнями и комками мёрзлой земли, кто плюёт в него, не боясь очутиться на месте угул-джас, — всех вас постигнет кара. Я, Сандэр Валирио по прозвищу Кан-Джай, клянусь в этом моей жизнью и моим посмертием. Пусть разрушатся горы и высохнут океаны, но месть моя свершится. Вам не сбежать.
Так было давно и так будет впредь.
Змеиную Шкуру привязали кожаными ремешками к стволу Краснодрева, чтобы он не упал, и снова Лар-Джур и Валлана закружились в призывательном танце, завывая на все лады заклинания и бряцая бубном и колокольцами. На сей раз они пробуждали ото сна лесного духа. Выкрикивали его тайное имя, величали Владыкой Леса и предлагали принять жертву, испрашивая благоволения и беспрепятственного прохода к землям Длинных Клыков.
Лоа вскоре откликнулся. Деревья зашумели ветвями, заскрипели, складывая звуки в слова забытого тысячелетия назад, в пору юности Лантара древесного языка. Привязанный к святыне троллей Полг замычал — ему ещё и язык вырезали, твари, — и задёргался, со страхом озираясь. Десятки лет, с приходом к власти на Зеркальном озере Водяных Крыс, духу Краснодрева не приносили в жертву разумных. Он и забыл, каков вкус синекожего.
Гибкие ветви оплели мечущегося тролля, из последних сил старающегося освободиться, даже понимая, что шансов вырваться из ремней нет. Растительные плети сжали его, вышибив воздух из груди и врезавшись в тело. Змеиная Шкура погружался в неохватный ствол. Беззубый рот открылся в немом вопле, глаза смотрят на меня через просветы в прутьях клетки.
Кора неспешно покрывала воина, распространяясь от спины. Его древесный дух вбирал в себя без остатка. Ему требовалось всё — и дух, и плоть. Лесной владыка питался ими испокон веков, точь-в-точь развившийся в полуразумную форму хищный гворн, выведенный тёмными эльфами для борьбы со светлыми собратьями.
На стволе какое-то время оставался деревянный лик тролля. Спустя минуту и он растворился в пронизанной алыми прожилками коре. Плети ветвей, сдавливавшие жертву, с тихим шорохом разошлись. Больше ничего не осталось от жертвоприношения.
— Лесной дух доволен! — возвестил Лар-Джур. — Он не станет помогать врагам выслеживать нас!
Новость встретили всеобщим гулом сотен голосов.
— Чтобы помочь нам, Лесной Владыка требует ещё жертвы! — громогласно заявил шаман. — Лишь плоть и кровь аллирской ведьмы удовлетворит его! Приведите длинноухую!
Вот он, мой шанс.
Соскальзываю в тёплую темноту телесности и тут же выныриваю из неё, испытывая ставшую привычной лёгкость. Нужно успокоиться. Ярость уходит порыкивающим зверем в глубины подсознания, откуда доносятся мольбы о помощи и стоны. Запечатанные духи? Какой помощи они просят? После разберёмся.
Валлана Ведьма подошла к клетке с двумя телохранителями Зар-Джака. Боится, и правильно. Прочтя короткое заклинание, она проникла сквозь барьер и отворила дверку. В проход первыми шагнула охрана, вставшая по бокам от сестры вождя. Молча тролла указала сопровождающим на съёжившуюся в углу эльфийку, затем, передумав, велела привязать мне ноги ремешком к прутьям.
Умная девочка. Вовремя сообразила, что я могу буянить, воспользовавшись моментом. Один отвлечётся на длинноухую, второго прибью или ещё какую пакость сотворю. От ловца духов жди чего угодно, верно? Постараюсь не разочаровать венценосную особу.
Отстранённо наблюдаю за приближающимися громилами. Оба выше двух метров, в плечах косая сажень. На широких кожаных ремнях в ножнах стальные кинжалы и метательные топорики. У организма справа аж пять штук топоров, в том числе дварфская секира с удлинённой рукоятью за плечами. Красавцы, генофонд тролльей нации. Их единственная ошибка — беспечность. Они сочли пленника-человека измотанным, опустошённым из-за высасывающего айгату барьера, и не видят во мне серьёзного противника. Железошкурый с мечом — вот кого следует опасаться. Я же, по мнению синек, безоружный мягкотелый. С таким и безымянный синекожий подросток справится.
Они не подозревают о моих истинных способностях. Да, духовной энергии у меня кот наплакал. Пребывание в клетке отняло её жалкие остатки, поселив усталость в мышцы и сонливость в сознание. Зато я умею при необходимости пользоваться жизненной энергией, преобразуя её в духовную. Нормальный маг, у которого запасы айгаты выше жизненных, только по глупости либо из желания умереть применит мощные чары.
Пусть я проваляюсь без сознания седмицу-две, однако, выберусь отсюда и вытащу ребят. Вами займусь позднее, Чёрные Осы, и вы пожалеете, что предали хороших, добрых Водяных Крыс и решили взять в плен наших воинов.
План побега сформировался в ту минуту, когда я ступил в клетку.
Синька наклоняется, протягивая ко мне ручищи с ремнём. Второй следит за нами в двух шагах, растопырив пальцы для захвата, если я проявлю глупость и попытаюсь вывернуться из лап связывателя. Ну-ну, поглядим, насколько прыткие воины охранной дюжины Зар-Джака. Небось, в боевой транс вы не впали, готовясь иметь дело с почти обыкновенным человечишкой.
Хватаю за предплечье нагнувшегося тролля левой рукой, правой вместе с тем выдёргиваю из-за пояса на животе большущий кинжал. Клинок в локоть длиной молниеносно рассекает просторную кожаную рубаху вверх, к жилистой шее телохранителя. У горла синекожий свободной рукой блокирует восходящее движение, я надавливаю вниз. Острая сталь имперского кошкодёра легко погружается в грудную клетку.
Всхрипнув, мой противник оседает на пол и валится на меня не без моей помощи, заслоняя от ретивого напарника. Нет-нет, не так быстро. Смерть — не конец твоих мучений. Дух синьки горным потоком вливается через мою руку в район солнечного плетения, даруя тепло, точно я на мгновение полностью ушёл в телесность, и наслаждение, граничащее с эйфорией.
Секунда, и принудительное духовное переселение завершено.
А напарничек безвременно почившего уже рвётся к моему бесценному телу. Время — замедление. Он разворачивает за плечи труп соратника, я реагирую соответственно. Позаимствованный у мертвеца топорик летит в синюю напряжённую харю. Отклонившись, воин ухитряется пропустить мимо снаряд, и это с такого малого расстояния. Ловкач, реакция превосходная. Да только за топором не заметил кинжала. Вернее, заметил, однако поздно, не успел отбить ножом, и клинок вонзился ему под рёбра в район желудка.
Переходить в ближний бой нежелательно. Даже смертельно раненый тролль за оставшиеся секунды жизни способен отправить врага на тот свет.
Один за другим посылаю в него два метательных топорика. Благо, у мёртвого топорщика их достаточно, чтоб вооружить целый отряд. Летящий впереди отскакивает от выставленного ножа — уклоняться с кинжалом в брюхе неудобно и болезненно, — следующий втыкается в выпуклый лоб и раскалывает череп.
Дух синьки выскользнул из погибающего тела и попался в мою ауру ловца, впитывающую на полную катушку духовную энергию. Он сделал слабые попытки уйти, и его затянуло. На поимку понадобилось около секунды. Результат не ахти, но от соблазна запечатать свеженького лоа я не смог удержаться.
Ух ты, а ведьма и не собирается улепётывать. Встала в боевую стойку, выставив перед собой деревянный жезл, похожий на идола с копной чернявых волос на макушке, и беззвучно шепчет заклятье. Смелая самоуверенная дура, погубившая моего товарища.
Энергия переполняет меня. Скудный запас перестал существовать, сменившись необъятным морем. Кажется, вот-вот я взорвусь от перегрузки. Однако, демоны побери, до чего же приятно ощущать себя могущественным существом!
Бросаюсь к лежащему трупу и, вцепившись в него железной хваткой, швыряю в Валлану. Я просчитал её с момента знакомства. Сильная повелительница воздушных духов, побывавшая в десятках битв, победившая многих врагов, не струсит передо мной и примет бой. Это — основа моего плана. Захватить тебя и требовать прохода.
Мертвяк наткнулся в воздухе на невидимую преграду и упал возле ведьмы. Воздушный щит из айгаты, правильно я учуял дуновение прохладного ветерка вокруг троллы. Сферический барьер, отражающий физические атаки. Идеальная защита от метательных снарядов, да и в ближнем бою бесценная штука. Плохо, недолговечная, зависит от количества энергии колдующего и, как правило, не позволяющая сосредоточиться на параллельном колдунстве. Охранного духа у себя держать выгоднее, стационарная стеночка из него получится, а щит так, на крайний случай. Рефлекторно его применила.
Я тоже рефлекторно кое-что могу. Ну, не совсем рефлекторно.
Тень — продолжение моей духовной сущности. И в ней живёт минимум один теневой дух, рождённый там и управляемый волевым усилием. Для более сложных взаимодействий с массой теневиков нужно входить в транс, ритуалы проводить призывательные, а для контроля своих «родных» духов необходима воля, основа всякого колдовства.
Бал-Аром дух, обитающий в его тени, воспринимался как часть тела вроде конечности.
Отбрасываемый в лунном свете на прутья клетки тёмный силуэт бесшумно заскользил к ведьме. Он астрален, и физические преграды ему нипочём. Воздушная стена? Не смешите, она ведь прозрачна. Сблизившись с Валланой, дух слился с её тенью и начал разрушать структуру ауры, интегрировавшись в неё. Проклятие ослабления, Увядающая Смерть. Физически разумный начнёт чахнуть через денёк-другой. Энергетическое истощение наступает в течение нескольких минут и даже секунд. Колдуны защищаются от него простейшими оберегами, да только на теневых амулеты не действуют, поэтому теневиков боится большинство шаманов.
Всё, финита. Валлану перекосило от ненависти, она попятилась к выходу. Почуявший неладное братец кинулся к ней с ритуальными ножами наготове. Козырные ножички, обсидиановые, ими поражать живую и не совсем силу противника удобно.
Метательный топорик пробил ступню троллы, раскрошив кости. Синекожая взвизгнула, подалась к выходу. Я оказался ловчее и перехватил её за талию, приставив нож к горлу. Что теперь сделаешь, ведьма? Правильно оценившая ситуацию повелительница воздушных духов замерла, раздувающимися ноздрями вдыхая бывшую недавно податливой стихию.
— Назад! — гаркнул я подскочившему Зар-Джаку.
Молодец, послушный тролль. Жаждешь со мной рассчитаться? Тебе представится такая возможность завтра — послезавтра, когда Алисия и Крам будут в безопасности. Не струсишь — сойдёшься со мной в поединке.
— Отпусти её, — прорычал синекожий.
Шаман за ним обратился в подобие статуи с шевелящимися губами. Штурмовать клетку лоа планирует? Не нравится мне, как моё временное жилище окружили плотным кольцом воины, наставив на нас копья и дротики.
— Приведите ко мне пленных и не вздумайте колдовать. Сталь острая, вмиг снимет башку твоей сестры.
— Каких пленных? — уточнил предводитель Ос.
— Всех, — осклабился я. — Не надо шутить, вождь. Я шуток не понимаю, особенно плохих, и реагирую на них неадекватно.
Предостережениям Зар-Джак внял. Подозвав телохранителя, распорядился, и тот исчез в толпе.
Осы расступились, пропуская к клетке цепочку угул-джас. Побитые, покалеченные пленники хромали ко входу в нашу передвижную тюрьму. Я насчитал шестерых Каменных Клешней, пятерых улиточников и столько же троллей из мелких племён. Стоп, кто это там в середине? От них веет Серыми Пределами.
Ах, Лар-Джур, чудак на букву «м». Так и не понял, что я определяю принадлежность духов не хуже продвинутого шамана, удостоенного отметки-благословения предков. Вселил в некоторых пленников лоа и радуется, мол, зайдут они в клетку и нападут сзади на меня. Судьба союзницы его вряд ли волнует. На войне без убитых не бывает. Умрёт заложница — он свалит на взбунтовавшегося сумасшедшего мягкотелого, да простит ли ему профессиональную халатность вождь?
— Лар-Джур, убери своих одержимых, если не хочешь подохнуть от ритуального ножа Зар-Джака, — предупредил я.
Глава клана одарил колдуна тяжёлым взглядом. Тот скривился, прогундосил что-то под крючковатый нос, и из цепочки пленников выступили шестеро индивидов, внешне неотличимых от обычных синек. В кровоподтёках, ссадинах, типичное жертвенное мясо.
— Заходите в клетку, — я отошёл от входа.
С надеждой поглядывающие на меня тролли быстренько набились в передвижную тюрьму, ставшую летающей крепостью, и, невзирая на ранения, выстроились в круг. Вооружились топорами и ножами убитых охранников ведьмы. Особо покалеченные, неспособные сражаться синьки разместились в центре клетки, отвязав девчонок от прутьев. Круговая оборона, блин. Скалясь поломанными зубами и кровоточащими дёснами на врагов, они рычали то ли от радости, то ли от удовольствия снова взять в руки оружие.
Последний вошедший прикрыл за собой решётчатую дверцу и предусмотрительно запер её подобранной где-то по дороге палкой.
— Прикажи своему лоа взлетать и уносить нас отсюда, — прошептал я на ухо ведьме.
— Я не могу, — заупрямилась Валлана.
— Можешь, — из-под лезвия по горлу скатилась капелька крови. — Колдовать не можешь, а приказывать вполне в состоянии.
Любые чары основываются на духовной энергии и воле. В ведьминой ауре хаос и опустошение. Лишь воля не ослабела. Именно от неё зависит возможность повелевать лоа.
— Ты, — голос троллы задрожал от гнева. — Мой брат найдёт и убьёт тебя, где бы ты ни спрятался.
— Очень надеюсь на скорую встречу, — зло ухмыльнулся я. — Поднимай духа, живо!
Давай, Валлана, ты же умная женщина, понимаешь, чем аукнется для клана твоя гибель посреди стоянки. Житель Серых Пределов, подчинённый тобой, озвереет и, избавленный от контроля, накинется на желанную добычу в стремлении заглушить извечный голод. Тогда только Лар-Джур будет в силах дать ему отпор, и то не факт. Вдруг он решит, что дело проиграно, ставка прогорела, и удерёт, оставив род беззащитным против ярости старшего лоа? Спасать кого-то кроме себя любимого не в его стиле.
Тролла издала нечто среднее между рыканьем, вздохом и оханьем. Так-то лучше. Уйми злость и за работу.
Повинуясь воле хозяйки, сухопутный скат взмахнул призрачными крыльями-ластами и взлетел метров на десять. Синьки внизу заулюлюкали, потрясая копьями. Кто-то из молодёжи замахнулся дротиком. Идиоту вовремя вправил мозги вождь, отобравший острую палку и сломавший её о черепушку чересчур агрессивного подданного. Его телохранители активно объясняли народу, мол, нельзя замахиваться на святое — сестру Зар-Джака то есть, и её воздухоплавающего зверька, — и отбирали рослых воинов с отметинами-татуировками в группу преследования.
Шаман размахивал граблями, творя пассы. Чего он удумал, непонятно, дирижёр дикарский. А, командует одержимым бежать по нашему следу. Ишь, преобразовываются, встав на четвереньки. Кого он вселил в синекожих? Духов звериных?
Думаю, он и птичьих лоа пустит за нами в погоню. В небе никто не узнает, кто стал причиной смерти сестры предводителя Ос. Уж о свидетелях Собиратель Костей позаботится, направив карательный отряд. Вождь от горя возжаждет мести, управлять им станет легче. Ради мести тролль пойдёт на многое, в том числе на расставание с собственной жизнью, раз того потребует отмщение.
— Летим на восток, к озеру, — скомандовал я, подкрепив слова ощутимым надавливанием на горло ведьмы. — Пусть лоа не жалеет сил.
Застонавшая от бессильной злобы Валлана передала приказ скату. Поднявшись над кронами деревьев, он неуклюже развернулся в сторону едва светлеющего горизонта и в ускоренном темпе замахал трепещущими плавниками.
— Кан-Джай, за нами погоня, — сообщил сидящий у клеточной стенки Крам Кровавый Ручей.
Из троллей моего отряда он единственный выживший. Ему сломали руки и ноги, спилили клыки, чтоб и не помышлял о побеге и сражении, а он всё равно не утратил надежды, что когда-нибудь, выздоровев, ринется в гущу битвы и окровавленный, с головами поверженных врагов на поясе и клыками того, кто лишил его зубов, уйдёт к предкам.
Не имея возможности драться, он следил за обстановкой в лесу и в небе. Глаза ему хотя бы не выкололи. Зрение у него и в прошлом, и сейчас зоркое, чего не скажешь об остальных вызволенных из плена синекожих.
— Вижу, Крам, вижу, — всмотрелся я в колышущуюся аранью под нами.
И часа не прошло спокойного полёта, как внизу стало твориться нечто странное. Верхушки деревьев колебались, словно от мощного порыва ветра. Ветер этот дул ненормально, узкой полосой, наводя на мысль о скрывающихся в ветвях преследователях. Снег обрушивался на них с веток, создавая маскировку.
Они двигались невероятно быстро. Тролли, знатоки древолазания, и обезьяноподобные ургхары и вполовину не так стремительны. Подозреваю, гонятся за нами одержимые Лар-Джура, ориентирующиеся по следу из остаточных эманаций нашего летающего ската.
И сколько они ещё будут прыгать с дерева на дерево, точно мартышки-переростки? До самого озера? На берегу секреты морлоков и Водяных Крыс неприятелей засекут. Допустим, воинов выкормыши шаманские разметают. Дальше в воду ведь не полезут. Там ихтианы с дедушкой Тлансом зададут им жару. Напоенная Силой божества Дагона водная магия Глубинного Жреца штука убийственная для любого существа, будь то синька либо обезумевший лоа.
До Зеркального озера, по моим прикидкам, часов пять полёта. На востоке звёзды бледнеют, красная луна закатилась за горизонт. Рассвет близится. С ним одержимые поубавят прыти, сонливость их одолеет. Конечно, старшие духи запросто не уснут, но уж точно отстанут от нас.
Скат тоже скорость потеряет, в этом минус надвигающегося дня. Ничего, переживу. В воздухе мы в относительной безопасности. Шаманские гончие вроде бы летать не умеют и нас не достанут.
А это что за непонятность образовалась в километре от ската? Похоже на метель в уменьшенном масштабе, движется в нашу сторону и страшно не нравится никому из присутствующих кроме сидящей в уголке ведьмы. Ишь, с какой надеждой во взоре глядит.
— Сандэр, — Алисия указывала на постепенно приближающуюся к летающему скату аномалию.
— Понятия не имею, какую гадость задумали тролли, — честно ответил я. — Никогда с таким не сталкивался. Могу лишь предположить — чары Собирателя Костей, больше некому у Ос колдовать. И с ними я бы предпочёл не соприкасаться. Эй, Валлана, знаешь, что там вихрится?
Ведьма оскалилась. Руки-ноги у неё во избежание неприятностей привязаны к прутьям в том же углу, где находилась бедная эльфийка, сейчас напряжённо наблюдающая за метелистым чудо-юдом. Из-под вороха ветоши, в который она укуталась, будто Гюльчатай скрывая лицо, выбивались смоляные спутанные волосы да виднелись тонкие бледные пальцы.
— Ваша смерть, — захохотала тролла и осеклась, захрипев под натиском моих рук на её горле. Я ослабил хватку, чтобы не придушить сестру вождя. Едва смогла дышать, она выдавила: — По-твоему, я боюсь смерти, Кан-Джай? Убей меня, не отказывай себе в удовольствии насладиться агонией врага. Мне плевать!
В подтверждение своих слов она плюнула. Я увернулся. На втором уровне боевого транса это легко.
— Убью, не волнуйся, — посулил я. — Не надейся уйти в Серые Пределы. Знаешь, кто такие ловцы духов? Я поймаю тебя, как только умрёшь, и запечатаю навеки. Ты не воссоединишься с Чёрной Осой, вашим поганым покровителем, а будешь служить мне. Не играй со мной, ведьма. Будешь послушной, и я, возможно, подумаю, отпустить ли тебя на тот берег Багровой реки.
Ведьма притихла. Поняла, с кем дело имеет. Преданнейшие колдуны и колдуньи, умерев, соединяются с лоа-покровителями. В конце концов, всех шаманов ждёт Вековечная Тьма. Слившемуся воедино с первопредком шаману она не так страшна и есть шанс вообще избежать вечного заключения в потустороннем аналоге ада.
Худшая участь для тролля — быть рабом. Он скорее убьёт себя, чем позволит поработить. К предкам бывших рабов не пускают, разве что хозяина прикончить.
Я не оставлял Валлане широкого выбора действий. Либо подчиняешься, либо становишься рабыней, причём без малейшей возможности убить меня. К тому же, убивать надо до собственной смерти, не то предки не отворят врат в чертоги покойников.
— Вот и ладненько. Прикажи лоа прибавить ходу. Пусть летит так быстро, как может.
Тролла невнятно забормотала, и наш транспорт активнее замахал плавниками.
Скоростной нам преследователь попался. Его товарищи внизу отстали сразу, их уже и не видно за надвигающейся круговертью хлопьев снега и мелких веток, а он медленно сокращает расстояние между нами.
— Не ветки, не снег, — вдруг подала голос эльфийка. Она стояла у стены, взявшись за прутья. — Кости.
Какие ещё, к демонам, кости? Я же ясно вижу, то серое мельтешение из снега. Костей столько не насобираешь и на кладбище.
— Ты уверена? — спросила Алисия, подойдя к девчонке.
— Костяная Буря, — вместо ответа дрогнувшим голосом произнесла Натиэль. — Могущественное заклятие, повелевающее заключёнными в кости лоа. Они несут их в воздухе, иссекая в мелкую крошку всё, попадающееся на пути, и поглощают встретившихся им духов.
Сколько же айгаты тратится на эдакое чудо? Шамана, даже очень сильного, откат в гроб загонит. Кома в лучшем случае обеспечена.
— Как защититься? — задал я волнующий всех нас вопрос.
— Убегать, — просто ответила эльфийка. — Сражаться с бурей мечом, топором, копьём бессмысленно. Барьер ненадолго задержит их. Нужен высокоуровневый универсальный щит, иначе никак.
Универсальный значит, высокого уровня. Плохо. Его способен создать исключительно мощный маг не ниже супрем-магистра по умениям и силе. Алисия универсалками не владеет, да и подавляющее большинство чародеев тоже. «Печка» тут пригодилась бы, единственный атакующее-защитный барьер из мне известных.
— Валлана, лоа способен лететь быстрее? — сомневаюсь, что из ската можно выжать большее, но на всякий пожарный интересуюсь.
Ведьма вздрогнула. Видимо, прониклась сообщением Натиэль. Перспектива быть разодранной в стружку и сожранной духами никому не понравится.
— Он тратит и так чересчур много айгаты, скоро ему захочется есть. С наступлением следующих сумерек я не смогу управлять им, он разорвёт узы и набросится на всех, кого найдёт.
При свете дня скат не взбесится, и хорошо. До заката придумаю выход. Пока же беспокоиться следует о буре.
— Натиэль, солнце подействует на костяных духов?
— Н-не знаю, — запнувшись, сказала эльфийка.
Я-то думал, она всезнайка, раз о столь специфических чарах в курсе. Ну, лети, скат, лети. Авось, солнышко покажется и прогонит супостатов.
Дневное светило хлестнуло лучами из-за горизонта спустя полчаса бешеной погони. Прибавивший в скорости транспорт нёс нас, не особо беспокоясь о нашем самочувствии. Немилосердно раскачивалась клетка, угрожая свалиться со спины воздухоплавающего. Удивляюсь, как она вообще держится на нём, ибо никаких скрепляющих материалов нет. Прилеплена чарами, иного объяснения не нахожу.
Серая буря подобралась к нам на расстояние полёта метательного топорика. Сплошная стена костяных обломков вперемешку с протоплазменными сгустками духовных сущностей, напоминающими дымчатые тельца привидений из мультиков, только порой в массе мелькали искажённые болью и яростью кошмарные лики. Минут десять ещё, и о нашем побеге от Чёрных Ос никто не узнал бы, а нас сочли бы погибшими жертвами междоусобной войны.
Лучи пронзили надвигающуюся на летающего ската лавину, вызвав панику среди костяных духов. Они разлетались пучками и падали в заснеженную аранью, разрушая чудовищное творение тролльего колдуна.
Всё-таки хорошо, что основу бури составляли младшие лоа, не терпящие солнечного света. Старшие бы не удирали, продолжая погоню.
Отступление. Зар-Джак
Зар Восемь Ножей никогда не уступал в поединке и всегда слушал шаманов и вождей племени. Ибо так учили его отец и дед, предводители Чёрных Ос и великие воины клана, одни из лучших у Огненных Жал. Он берёг своих бойцов, заботился о родной деревне, помогал детям и прислушивался к старикам, потому что знал: из сегодняшних слабых мальцов вырастут охотники, достойные племени, а старцы обладают мудростью прожитых лет и могут советом помочь в трудную минуту. Он соблюдал традиции своего народа и жил, как того требовали негласные законы троллей.
Когда вождь Чер-Джакал приказал готовиться к войне, Зар-Джак согласно кивнул. Он в уме уже собирал охотников клана и составлял план обороны деревни на время похода. И вдруг предводитель огорошил его вестью: новый враг — Водяные Крысы, их нынешние союзники.
Будучи малым властителем, лидером лишь рода, он не задавал вопросов и воспринял волю Пламенного Владыки как данность. Озёрные жители не вызывали у него ни малейших симпатий, впрочем, он не испытывал к ним и ненависти. Сильные воины, могучие шаманы. Кое-кто твердил, они позорят народ синекожих, связавшись с рыбоголовыми и людьми, но Зар-Джак не видел в этом ничего зазорного. Для укрепления племени все средства хороши, таков закон выживания в Ксарге.
Да, они очень сильны, за ними пойдут Каменные Клешни и остальные. Вместе приозёрники сомнут Огненное Жало. Вождь Чёрных Ос не боялся предстоящей войны. Он уже побеждал Водяных Крыс и их союзников.
«Нам помогут», — с улыбкой-оскалом сказал в тот вечер Владыка.
Чер-Джакалу виднее. Предводитель клана же привык полагаться на себя, своих воинов и свою сестру и сомневался в помощи соседей. Всё имеет цену. Чтобы заручиться поддержкой кого бы то ни было, надо отдать нечто ценное — земли, женщин, сталь, олифантову кость. Чем заплатят Огненные Жала за предательство, нетрудно догадаться — собственными жизнями.
С начала войны прошла седмица, а племени больше не существует. Разрозненные кланы, не более того. Разведчики говорят, Красных Шершней вырезали подчистую. Водяные Крысы пришли в их деревню будто бы не зная о предательстве, устроили пир. Поговаривают, на нём Чер-Джакал хотел напоить приозёрников и перебить их ночью. Получилось наоборот. В разгар пира Ран-Джакал всадил нож в грудь старого товарища и приказал сжечь селение, никого не щадя. На пепелище сложили над телом Пламенного Владыки курган из голов его троллей. Верховного шамана убила тёмная магия сторонников Водяных Крыс.
Тайные союзники не помогли Огненному Жалу и Красным Шершням. Где они сейчас? Разобщённое племя один на один с врагами, не считая единственного шамана Чёрного Копья, по чьей вине, подозревал молодой вождь, Осы оказались втянуты в кровавую бойню. Им не выстоять в войне и глупо сдаваться. Предательства тролли не прощают. Правило сильного — подчинить или убить слабого. Если слабый не повинуется, его отправляют в Серые Пределы.
Зар-Джак хотел спасти клан, поэтому и уводил его с земель приозёрников. У Длинных Клыков им будет хуже, чем с Водяными Крысами, но они хотя бы выживут. Может быть.
Лар-Джур вдруг возник перед бегущим Зар-Джаком из мрака, копящегося у корней древесных великанов. Запыхавшийся, со вздымающейся мощной грудью, он выбросил вперёд ладонь, призывая вождя остановиться.
— Стой, нам не догнать ученика Гин-Джина, — выплюнул колдун слова. — Лоа, унёсший их, запутывает следы, и с земли отсюда его не разглядеть. Он слишком далеко. Бежать за ним — впустую тратить силы и время, гоняясь за призрачной надеждой.
— Что ты предлагаешь, колдун? — Несмотря на длившийся довольно долго бег по лесу, вождь не сбил дыхания. Охранная дюжина, не выдержавшая его темпа, далеко позади.
— Я гнался за проклятым Кан-Джаем, сколько хватило сил. Зар-Джак, прости, я не смог спасти твою сестру. Ученик Гин-Джина свернул ей шею.
Самообладание впервые покинуло предводителя Ос с того дня, когда он получил ожерелье великого охотника. Он молнией метнулся к шаману. Тот не успел ни призвать духов на помощь, ни выхватить кинжал. Крепкие, точно сталь, пальцы тролля зажали горло колдуна, сбив с ног и бросив на снежный ковёр. Другой рукой Зар-Джак вырвал колдовской жезл у Собирателя Костей и разорвал костяное ожерелье, рассыпав зачарованные костяшки, в каждой из которых содержалось по злому духу.
В ловкости и скорости никто не мог соперничать с прославленным вождём Чёрных Ос. Куда до него какому-то никчёмному чаротворцу, привыкшему действовать не мышцами, а чарами.
— Пощади, — просипел Лар-Джур.
В его выпученных от недостатка воздуха глазах ясно читался страх, и это нравилось предводителю клана.
— Я помогу отомстить… клянусь…
— Ты помог Огненному Жалу лишиться всего — богатых охотничьих угодий, верных союзников, самой жизни. Ты заслуживаешь того, чтобы уйти в Серые Пределы раньше отмеренного Великими Духами троллю срока.
Зар-Джак говорил бесстрастно, но лицо его не выражало ничего, кроме презрения.
— Нет! — Шаман безуспешно попробовал извернуться и был ещё крепче сдавлен, задыхаясь. — Я… я помогу… отведу к тому, кто поможет тебе отомстить… ты же не доплывёшь до острова Водяных Крыс… они прежде убьют тебя… Помогу…
— Поможешь? — хмыкнул тролль. — Отведёшь к своему хозяину, чтобы он прикончил меня, оборвав скорбь по сестре? Жала нужны были Копью, чтобы отвлечь приозёрников междоусобной войной. Потом Чёрные Копья придут, истребят Водяных Крыс и завладеют нашими землями. Хотя, зачем я разговариваю с тобой? Тебе нужно свернуть шею.
— Ты хочешь отомстить, и я знаю, как… У нас общий враг… Пусть Предвечная Тьма поглотит меня, если я совру и предам Зар-Джака!..
Предвечная Тьма. Вождь слышал о ней от сестры. Место мучений, куда в конечном счёте попадают все шаманы, не имеющие духа-покровителя, и куда никто не хотел бы уйти по доброй воле. Взывание к ней опасно. Владыки Ужаса, обитающие там, услышат зов и придут на него в назначенный судьбой час.
Немного ослабив хватку и тем самым запустив воздух в лёгкие колдуна, предводитель клана задумался. Стоит ли верить тому, кто желал бы твоей смерти? Однако, и тому, кто заинтересован в твоей мести. Лар-Джур прав, у них общий враг. Вот когда они избавятся от Водяных Крыс, тогда Осы станут им не нужны.
Впрочем, какая разница, что станет с ним, Заром Восемь Ножей? Ведь враги заплатят за гибель Валланы. А клан… клан обретёт нового вождя.
— Барун-Зул, — окликнул он затаившегося в зарослях колючего кустарника командира охранной дюжины. Воин первым нагнал остановившегося предводителя и опасался выходить, следя за расправой над шаманом с безопасного расстояния. — Я ухожу и не знаю, вернусь ли. Держи, — к кустам полетела сорванное с шеи ожерелье малого властителя, сделанное из кусочков олифантовой кости и грубо обработанных самоцветов с нанесёнными на них колдовскими узорами власти. — Отныне оно твоё.
— Но, Зар, — попытался возразить глава телохранителей.
— Ты перечишь мне? — недобро рассмеялся Зар-Джак. — Бери и ступай на стоянку. Уводи клан на земли Длинных Клыков, проси наняться к ним. Когда-нибудь, я верю, вы возвратитесь в леса наших предков. Да будут благосклонны к вам Великие Духи.
— И к тебе, мой Владыка, — выступив из-за кустарника, воин нерешительно взял ожерелье. — Пусть месть твоя будет успешна, и рука никогда не подводит тебя.
Вождь в очередной раз хмыкнул. Рука не подведёт. Никогда не подводила и не дрогнет, покуда не погубит врагов — ученика Гин-Джина и тех, по чьей вине клан потерял свои земли.
