В такие минуты время не поддается точному измерению. Нелла вглядывается в мертвое тело в поисках разгадки, перебирает в памяти цепочку событий: как оставила золовку в добром здравии и отправилась в тюрьму, как потом бежала на Калверстраат в надежде на спасение – и не может понять, в какой же момент душа Марин рассталась с телом.

– Нет, – приговаривает она, – нет, нет! Марин, вы меня слышите? Вернитесь, ну пожалуйста.

Но душа улетела, и в зияющей дыре поселяется скорбь, вязкая, удушающая, не дающая пошевелиться. Ее, Неллы, невнимание и изощренная хитрость Марин позволили ей улизнуть от всех незамеченной. Сделала последний вздох – и тихо ушла, испарилась, унеся с собой тайну смерти. Девять месяцев назад, проявив своеволие, она сохранила свою независимость и теперь не пожелала выполнить просьбу Корнелии, умолявшей ее не умирать.

Нелла совсем пала духом, дыхание застыло в легких. Они с Корнелией стоят у изголовья, понимая, что Марин с ними уже нет, осталась только застывшая маска, поблескивающая от пота. Корнелия с нежностью прижимает к груди предсмертное творение Марин, закрывая всей ладонью детскую головку. Все трое застыли, отдавая ушедшей дань в виде крайнего потрясения.

Окончательно осознав, что чуда не произойдет и хозяйка не откроет глаза, Корнелия уходит на кухню и наливает себе большую чашку настойки из валерианы. У нее одно желание – уснуть, и вскоре она действительно крепко засыпает в своей кулинарной норе, в привычном окружении черпаков и мисок, сиропов, трав и специй. «Чувство скорби еще придет», – думает Нелла. В сущности, она потеряла мать.

Нелла укладывает Тею в колыбель, отличающуюся от миниатюрной только размерами, из дерева и олова, с красивыми кружевными оборками. Дождавшись, когда девочка уснет, она направляется к шкафчику, где лежат рабочие инструменты Отто – тяпки, пилы и молотки, в идеальном состоянии, наточенные и смазанные маслом.

И пока тело Марин остывает и постепенно каменеет в лучах заходящего солнца, Нелла, взяв топор, подходит к кукольному дому.

Первый удар приходится в панель, инкрустированную черепаховым панцирем, кусочки сплава из олова и свинца разлетаются по комнате. Следуют новые удары, и вот уже дом начинает рушиться. Она уничтожает комнату за комнатой, наблюдая за тем, как обваливается потолок и разверзается пол, как настоящее искусство, в которое было вложено столько времени и мощи, с грохотом рассыпается, превращаясь в прах у ее ног.

Она извлекает из-под обломков и раздирает итальянские обои из шевро и гобелены, крошит мраморные плитки. Давит подошвой брачную чашу. Уничтожает до неузнаваемых фрагментов креслица красного дерева, птичью клетку и кроватки с балдахином.

Она рвет куколок, выдергивая им ручки и ножки, не щадя ни своего двойника, ни двойника Корнелии. Раздербанивает туловище Меерманса, а его шляпу превращает в конфетти. Джеку выдергивает голову, как засохший цветок из горшка. Мужнин кошелек швыряет в камин. Пощадила только Марин и Йохана. Больше никаких двойников, никакой другой реальности не должно сохраниться.

Напоследок она рвет в клочки миниатюрные книжечки. В комнату вбегает Дхана и устраивает танцы в этом бардаке, крутится, ныряет, расшвыривает мордой мусор в радостном предвкушении еды. Устроив погром и окончательно выбившись из сил, Нелла валится на пол и, порыдав, засыпает среди разора.