Глава 4
Из воспоминаний ее выдернул звонок в двери.
Открывать не хотелось. Но звонок не унимался.
Она была уверена, это Виктор. Но только… только как с ним разговаривать? Ксения только представила, как посмотрит ему в глаза, и ей стало нестерпимо стыдно. Будто она сама сделала что-то невозможно ужасное, будто она… не дала Зойке зарплату! А вот прямо взяла и… купила себе на эти деньги новый диван! Зачем диван? У нее совершенно замечательный свой. Ничего! Пусть будет!
На пороге стояли Остромичевы. Отец и дочь.
– Что вам надо?
У Ксении даже сил не осталось, чтобы отвечать вежливо.
– Нам что надо? – округлил глаза Александр Глебович. – Это нам что надо?!
Он невозмутимо вошел в комнату, рухнул на диван и только тогда стал расстегивать дубленку и стягивать шарф.
– Это вы скажите, что вам надо от нас? – повернулся он к удивленной Ксении.
Ксения на самом деле ничего не понимала. Она машинально расстегивала пуховичок Стасе и ждала, когда ей хоть что-нибудь пояснят.
– Скажите, зачем вы суете свой нос… вот этот вот свой курносый, длинный, противный нос… куда вам вообще не надо ничего совать?! – не находил слов от возмущения господин Остромичев. – Что вы вот прямо… вот так и лезете, так и прямо… вот так… так и корячитесь в нашу семью, я не понимаю! Куда вас несет все время?! У вас своих проблем нет?!
Ксения выпрямилась спицей.
– Чего это вы, господин Остромичев, прямо пятнами весь пошли? Прямо у вас шапка на голове дыбом встала. Есть у меня свои проблемы. Спасибо за беспокойство.
– Какое спасибо?! – сдернул с головы шапку Александр Глебович. – Вы мне скажите, зачем вы поперлись к моей теще? Что вы ей там такое наговорили? Мало мне своих проблем, так еще эта родственница нарисовалась со своим сожителем! Пришли забирать у меня Стасю! Что вы ей наговорили?
– С сожителем? – растерялась Ксения. – Я не знала, что он сожитель.
– Да вам вообще ничего знать не надо было! Сидели бы дома, пекли бы эту, как ее, крокозябру!
– Кулебяку, пап, – подсказала Стася.
– Ну, или ее… готовились бы к празднику! Так нет! Вам не сидится!
– Прекратите орать и объясните все по-человечески, – прервала его Ксения.
– Да ничего страшного, – спокойно махнула ручкой Стася и рассказала: – Мы с папой елку наряжали, а тут прибежала баба Ира и дед еённый…
– Её дед, – поправила Ксения.
– Ну да, так вот они прибежали и давай баба Ира плакать. Сама плачет, а сама мне зачем-то нос вытирает, ну и говорит, что я бедная сиротинушка, что у меня ни отца, ни матери нет порядочных и что меня надо забрать в порядочную семью.
– Это у них порядочная семья! – не выдержав, фыркнул Остромичев.
– А папа сказал, что я в нормальной семье, только в недоразвитой.
– В неполной! – снова не утерпел отец. – Когда один отец, это нормальная семья. Доразвитая! Лучше некоторых! Только неполная.
– А баба Ира стала собирать мои вещи, а дед еённый…
– Её дед, – снова поправила Ксения.
– Да что вы заладили – «её, её»! – вскочил с дивана Остромичев. – Он сегодня её, а завтра он неизвестно чей! У нее каждый месяц деды меняются!
– Здесь же ребенок! – рявкнула Ксения.
– Да! Здесь! А должен быть у себя дома, между прочим! А мы не можем теперь туда вернуться, потому что пока в холодильнике не кончится водка, эта замечательно трепетная баба Ира никуда не уйдет! За ребенком они пришли… И кто вот вас просил?!
Ксения поняла, что вляпалась в совсем неприятную историю. Но надо было выходить достойно.
– Да, это я навестила бабушку Стаси, – гордо дернула она головой. – Потому что… Стасенька, посмотри, у меня в холодильнике, кажется, остался еще кусочек тортика.
– Хорошо, – кивнула девочка и убежала.
Ксения тоже, на всякий случай, отошла подальше от разгневанного Остромичева и уже потом продолжала:
– Потому как думала, что родители знают, где находится их дочь! Вразумят ее, и Лизоч… Елизавета Егоровна придет домой отметить праздник с дочерью. Я, как воспитатель, беспокоюсь о душевном состоянии своих подопечных.
– Потому что своих нет, – кивнул Остромичев. – А вот была бы у вас своя семья, вам бы некогда было лазить по чужим душам.
Ксения не знала, что ей делать, поэтому решила обидеться.
– Вы меня сейчас хотели оскорбить… и оскорбили! – горько отвернулась она к окну и весело повернулась. – К вашему сведению, у меня есть прекрасный жених. Да! И мы скоро с ним поженимся. Ха, да я и домой-то хотела ехать, чтобы его с родителями познакомить! Он такой… работает архитектором. Очень успешный, очень… интересный такой человек и любит меня безумно. А вот вы! Поэтому… я вас больше не задерживаю. Ступайте из моего дома.
– Сейчас прямо. Разбежался, – снова уселся на диван Остромичев. – Пока там находится эта парочка, я туда не пойду. Я человек несдержанный, могу и… В общем, я за себя не ручаюсь. И тогда Новый год у Стаськи точно накроется. Нет уж. Мы здесь переждем. Вы тоже должны помучиться.
Ксения поежилась.
– Нет, ну вы, конечно, можете и здесь, но… А что, у вас ближе, чем я, нет друзей?
– Есть, – дурашливо кивнул Александр Глебович и тут же со злостью закинул ногу на ногу. – У меня много друзей. А вы что – предлагаете оповестить весь город о том, что от меня жена сбежала?
– Так… и так все знают, мне кажется, – дернула плечиком Ксения и опомнилась. – Я хотела сказать, что… В общем-то она и сама может всем рассказать, чего бояться-то?
– А я и не боюсь! Просто не хочется, чтобы из Стаськи делали несчастную сиротку! Она и так сегодня в магазине уставилась на куклу и заявила: «Пап, купи мне хоть подарок, что ли… А то у меня ни куклы, ни матери»! Вы что хотите, чтобы…
В прихожей опять зазвонили.
– Вы так орете, что ко мне уже все соседи сбегаются, – раздраженно бросила Ксения и побежала открывать.
А вот сейчас перед ней стоял Виктор.
Раздражение на Остромичева тут же обрушилось на любимого.
– Ты? Чего тебе?
– Ксюша, я все понимаю… – с порога начал Виктор, потом решительно зашел в прихожую и, набрав воздуха в легкие, выпалил: – Да! Я женат.
– Мне сказали, спасибо, – криво усмехнулась Ксения.
– Но разве я от этого изменился? – искренне недоумевал Виктор. – У меня те же руки-ноги, то же лицо… У меня не поменялся характер. Что тебе мешает так же любить меня?
Ксения от такого поворота даже оторопела.
– Витя, да у тебя отвратительный характер! Мерзкий! Низкий! Ты врун! А я целый год об этом не знала! Ты же… ты целый год мне врал! Ты выдавал себя за холостого, влюбленного в меня мужчину! А сейчас ты не понимаешь, что мне мешает тебя любить?
– Да что такого-то? – разводил руками Виктор. – Вон, всякие ханы имеют по сто жен, и еще ни одна от него из-за этого не сбежала! Они встречаются, весело проводят время, обсуждают политические проблемы…
– Ты больной, что ли, Витя? – ошарашенно смотрела на него Ксения. – Так ты стань сначала этим ханом-то! Заработай столько богатства, состарься, как полагается, заведи гарем… Хм, как раз с этого ты и начал…
Виктор с горькой обидой прикрыл глаза:
– Так вот что тебя во мне не устроило. Я, оказывается, недостаточно богат! Эх, Ксюша, Ксюша, а я был о тебе…
Ксения устало опустила голову.
– Уходи, – только и смогла она проговорить.
– Вот снова-здорово! Уходи! – шлепнул себя по бокам гость. – Сейчас-то я уйду, я ненадолго, но почему бы нам не встретиться, допустим, первого числа? Дашка первого уезжает домой, и мы могли бы…
– Мы уже ничего с тобой не можем. Уходи.
– Ксения, давай поговорим начистоту. Ты уже не девочка. Вот так вот стоять и швыряться нормальными мужиками может позволить себе только юная красавица. А ты ни то, ни другое. Поэтому…
– Ты что – русского языка не понимаешь? Я ж тебе нормальными словами говорю – уходи отсюда! И никогда больше сюда не приходи, понял?!
– Я-то понял, а теперь ты пойми. Я вот сейчас уйду, и с кем ты останешься? Новый год одна будешь встречать? Как наседка, да? Ку-ку, ку-ку! Ты вот даже почему-то к родителям не поехала. Меня, наверное, караулила, да? Ну, признайся! И вот кому ты нужна-то будешь? Я тебе предлагаю приличный вариант, давай сделаем вид, что ничего страшного не случилось, ты ничего не узнала, и пусть все продолжается, как и…
– Мужик, тебе что – непонятно сказали? – вышел вдруг в прихожую Остромичев, приобнял Ксению за талию и чмокнул куда-то в темечко. – Иди отсюда. Мешаешь ты нам.
Виктор непроизвольно открыл рот, а потом закрыл так, что щелкнули зубы.
– Ксюша, кроха моя… Это что? – пролепетал он осипшим вдруг голосом.
Ксюша поежилась, пытаясь скинуть с себя руку Александра Глебовича, но рука держалась насмерть.
– Это… Это…
– Друг я ее, – снова вклинился Остромичев. – Давно уже. Рогатый ты ходил, олень.
– Олень… – криво усмехнулся Виктор. – Ксения, ты связалась с уголовником?
Действительно, синяк во всю щеку Остромичева впечатлял.
– Минуточку, я владелец технического центра «Эример», надеюсь, слышали?
Вероятно, что-то такое Виктор слышал, потому что уже более уважительно окинул взглядом неизвестного, оценил его одежду и, сглотнув, спросил:
– То есть машина у подъезда… ваша?
– Ну да, наша, – качнул головой Остромичев.
– Ксения, а зачем тогда весь этот цирк с женой, зачем? – совсем уж растерянно повернулся к Ксении бывший жених. – Чего ты приходила-то?
– Рукавички забрать, – ляпнула Ксения. – Ну и предупредить, что не могу тебя обманывать более. Решила, с Нового года в новую жизнь. Боялась, ты расстроишься, а тут так славно получилось – у тебя жена, у меня… любимый человек.
– Пожениться мы думаем, так что… – снова куда-то чмокнул Остромичев. – Давай, мужик, иди отсюда. Ну и надо думать, ты понял, что больше тебя здесь не ждут? Не приходи.
– Ксень Андревна, так вы теперь моей мамой, что ли, будете? – высунулась из кухни головенка Стаси.
– Стася! – зашипела на нее Ксения. – Иди давай… телевизор включи!
– Ну во-от, дорогая, а ты все боялась, как же мы Стаське все скажем! – ловко выкрутился Остромичев.
Виктор поверил. Поверил сразу. Он повернулся, постоял несколько секунд, потом хотел что-то сказать Ксении, но Остромичев уже открывал ему двери.
Ксения ушла в кухню к девочке. После всех этих объятий и чмоканья оставаться наедине с Остромичевым было как-то совестно.
– Ксения Андревна! – тут же подскочила к ней Стася. – А вы чего – в мою маму хотите превратиться?
– Стасенька, ты понимаешь, это… – попыталась что-то объяснить Ксения. – Это мы с твоим папой… Ты была в театре? Там есть такие люди – актеры. Так вот они… Вот обычная тетенька наряжается в принцессу, и как будто она принцесса на самом деле. Играют они так. А бывают люди, которые не наряжаются. Они…
– Голые выступают, да?
– Нет, Стасенька, они не голые, в одежде, но просто… притворяются, играют!
– Ну так что? – вошел в кухню Остромичев. – За пропавший билет я рассчитался? Надеюсь… Или наша помощь еще нужна?
– Не нужна… – отвела глаза Ксения. – Спасибо.
– Тогда мы поедем, – вздохнул Остромичев. – Стась, одевайся. У нас еще елка не наряжена.
Девочка быстро подхватилась, кинулась в прихожую одеваться, а Ксения принялась вытирать со стола несуществующие крошки. Откуда этим крошкам взяться, если она с самого утра ничего не ела. Крошка… Кроха… Ксения поморщилась.
Как сейчас жалко выглядел Виктор. Холеный, лощеный, щеголеватый… рядом с грубоватым, здоровым и вовсе никаким не стильным Остромичевым Виктор выглядел как яркий молоденький петушок с мощным алабаем. И ведь даже не попробовал бороться за свою женщину. Хотя… какая она ему своя… Да и не боролся он за нее никогда. Даже защитник из него был слабенький. Помнится, Виктор очень не любил, если Ксения надевала короткие юбки. Дома – пожалуйста, в машине – тоже, а вот на улицу – ни боже мой! Ксения сначала ничего не могла понять, думала, что ревнует, пока однажды Виктор недовольно не буркнул:
– Ну вот к чему ты опять вырядилась в это мини?
– Виктор! Да какое ж это мини? Выше колен на два сантиметра всего!
– Кто там будет измерять твои сантиметры? Пьяные шалопаи увидят голые ноги, и все! Приставать начнут. И что мне делать? Драться, что ли?
Нет, драться бы он не стал.
– И что? Вы так и будете спать, как лошадь? – вклинился в ее раздумья голос Остромичева.
– Почему – как лошадь? – заморгала Ксения.
– Да потому что стоя уже спите! Закрывайте двери. Поехали мы.
– Хорошо… Спасибо. До свидания. С наступающим Новым годом, – выпалила весь запас вежливости Ксения и торопливо закрыла за ними двери. – Ф-фухх… Ну наконец-то одна…
Она прошла на кухню. Хотелось есть, но холодильник был совершенно пустым – она же собиралась уезжать, поэтому вычистила все до неприличия.
– Ну, ничего, сейчас сумки растрясу, там кое-что найдется, – решила Ксения и потянулась к сумкам, с которыми собиралась ехать.
Сумки порадовали только коробками конфет, красной рыбой да баночкой икры. Остальное Ксения планировала покупать уже на месте.
– М-да… Придется идти в магазин.
В магазин идти не хотелось, а значит, было решено устроить разгрузочный день. Даже и не день, на дворе стояла уже ночь.
Уснуть не давали горькие мысли. Ну и денек выдался. Предпраздничный, ничего не скажешь. То эти Остромичевы, то… Опять защемило сердце. Виктор… Ну, как же так? Как же он мог столько ее обманывать? Она-то, дурочка, придумывала, как они свадьбу отмечать будут… Хотелось… да, хотелось, конечно, белое, пышное царское платье, с кринолином, но это для молоденьких, а когда тебе за тридцать, какие там кринолины… Она высмотрела себе необыкновенно элегантное платье молочного цвета и шляпку… и перчатки в тон… Она была бы такая леди, Виктор бы так ей гордился. Она ведь даже букет уже продумала – такой небольшой, из бело-кремовых роз…
Ксения опять не удержалась и швыркнула носом. В конце концов, сейчас можно и поплакать, чего уж…
Утром она встала поздно. Было уже одиннадцать часов, солнце вовсю светило в глаза, но подниматься все равно не хотелось. Во всем теле чувствовалась жуткая усталость, разбитость какая-то… С чего бы? Ах да! Она же бегала на этих своих… на каблуках. Пробежка у нее была. Вот ненормальная, нашла время, когда спортом заняться. Сегодня Новый год, а она еле ходит. Новый год… Может быть, и жизнь начнется какая-нибудь новая… Да! Она непременно должна устроить себе праздник, чтобы у нее началась совершенно новая жизнь! Интересная, насыщенная жизнь, в которой не будет места одиночеству, где будет звучать детский смех, а рядом будет сильное, надежное плечо, где… Короче, замуж ей пора, Зойка бы так сказала. Да и пусть! У нее будет сегодня свой праздник. Она сходит в магазин… надо будет список составить, что купить. Наготовит себе… крокозябру, хи! Надо же такое слово придумать! Салатов наготовит, оливье это пресловутое обязательно, потом… да, надо новую бутылку шампанского купить. Конфет… конфеты есть. А вот про фрукты надо не забыть. Надо… так чего она лежит? Надо же все успеть сделать!
Ксения постаралась бодро вскочить с кровати, получилось, правда, не очень. Залезла под душ, пытаясь прогнать остатки сна, привела себя в порядок и побежала заводить машину.
По всем улицам сновали озабоченные прохожие. Да, сейчас еще у всех полно дел, а вот наступит вечер, и… и улицы опустеют, люди соберутся за столами, с друзьями и семьями… и Ксения тоже соберется за столом… Господи, котенка завести, что ли? Сидели бы вдвоем за столом, она бы пила шампанское, он бы терзал красную рыбу, смотрели бы телевизор, и оба были бы счастливы… Но ничего. Ксения будет чокаться со всеми артистами через экран. Тоже неплохо.
Продуктов она накупила даже больше, чем требовалось. Еле доволокла до машины. А потом еще на четвертый этаж еле поднялась. Зато теперь можно было вплотную заняться приготовлением.
По телевизору показывали старые, веселые фильмы, через каждую минуту на экране улыбались знакомые артисты и желали счастья, звучали песни, и настроение Ксении поднялось само собой.
– Ха! Да это же так здорово встречать одной Новый год! – уже весело пожимала она плечами. – Сама себе хозяйка, когда захотела, тогда и отметила!
К трем часам у нее уже было все готово. А вот до ночи было еще далеко.
– Надо непременно поспать, – озабоченно решила Ксения. – Всю ночь придется сидеть перед телевизором, неудобно, если я буду пялиться в экран сонными глазами.
Она решила просто прикорнуть, поэтому улеглась на диванчик, даже не раздеваясь.
И правильно сделала, потому что едва сон слепил ей веки, как в прихожей послышалось чириканье ключа.
Виктор? У него был ключ, но… Он решил вернуться?
Теперь уже явно слышались громкие голоса, и особенно выделялся голос Зойки.
– Да, прихожая у меня небольшая, но уж какая есть. Здесь у всех такие, – трещала помощница, а ей вторил голос женщины постарше.
– Хорошая у тебя прихожая, не наговаривай. И чистенько все, прошу заметить… Екатерина Карловна, не разувайтесь, проходите в обуви.
Ксения ничего не понимала. Она хотела выйти, но уже в следующую секунду в гостиную ворвалась Зойка. Увидев Ксению, она испуганно выпучила глаза, на миг замолкла, а потом и вовсе стала нести околесицу.
– Ксения? А… а что это ты тут делаешь?! – уперла руки в боки Зойка. – Тебе было велено убраться и идти домой, а вовсе не валяться на моем диване!
Следом за Зойкой появился ее муж Генка, за ним протиснулась женщина в возрасте, а потом вплыла седенькая, чопорная старушка.
– Зойка, ты… – начала было Ксения, но та ей буквально не давала открыть рот.
– Ты со мной пререкаться еще будешь, что ли? – рыкнула она на Ксению и тут же, обернувшись, пояснила: – Моя домработница. Вот, сказала ей, чтобы порядок навела, так она, видно, так умаялась, что тут же и свалилась. Ничего страшного, сейчас она уйдет.
– Да никуда я не уйду, что это такое? – вытаращилась Ксения, но Зойка опять на нее налетела.
– Не балуйся, Ксения. Твои шутки знаешь у меня где?
С Зойкой вообще творилось что-то невероятное. Ее рот говорил одно, а вот лицо… лицо отчего-то все перекосило от гримас – Зойка таращила глаза, моргала, кривила губы, и щеки ее бесконечно подпрыгивали. Если беременность так действует на всех, то Ксения бы не хотела таких жертв.
– Пойдем-ка на кухню, – приказным тоном велела Зойка. – Я посмотрю, что ты там наделала… Мам, вы проходите, займите чем-нибудь Екатерину Карловну. Можете видик включить, он у меня вон там включается… Гена, ну что ты цаплей торчишь? Помоги дамам!
Зойка утащила Ксению в кухню, захлопнула двери и тут же зашептала:
– Ксюш, ты здесь откуда? Ты вот прямо… Предупреждать же надо! Ты мне сейчас все дело загубишь!
– Какое дело, Зойка? – ничего не понимала Ксения. – И вообще, что за хамство вваливаться ко мне в дом, и еще меня же называть домработницей! Совсем совесть потеряла!
– Тише ты! – зашипела на нее Зойка. – Тут такое дело… Я ж тебе говорила, что у Генки родня приезжает. Из зарубежья. Только я думала, что из ближнего зарубежья – с Украины, например, или Молдавии… А у него из Великобритании бабку с дедом принесло! Уж такие графья! А богатые-е-е… Ну и, представь, стали высказывать недовольство, что, дескать, Геночка взял в жены не пойми кого, меня то есть! Ну и… знаешь, Ксения, они меня так достали, что…
Дверь в кухню распахнулась, на пороге показалась Зойкина свекровь, которая, точно лебедушка, поводила рукой:
– А вот здесь Зоинькина кухня.
Чопорная старушка вознамерилась было протиснуться, но Зойка захлопнула дверь прямо у нее перед носом.
– Не видите, я прислугу ругаю? Погодите маленько!
Старушка со свекровью исчезли, позволив Зоеньке выразить негодование. Зойка тут же виновато взглянула на Ксению и продолжала:
– Короче, я этим англичанам так прямо и вывалила, что я им никакая не не пойми кто, а вполне нормальная москвичка, потому что у меня есть квартира, но… я ее сдала частному садику. Ну, а чего мне было делать-то?
Ксения знала, Зойка выскочила за Гену по большой любви. Тот хоть и был коренным москвичом, но своей жилплощади не имел. Вместе со своей беременной женой они жили в квартире родителей. И пока никаких надежд на расширение не предвиделось.
– А тогда… – взахлеб продолжала Зойка. – Мне этот дед-англичанин и говорит… Он вообще-то не мне сказал, а всем… «Я, – говорит дед, – не потерплю, чтобы мой внук жил хуже приезжей девчонки!» Ну, это хуже меня, то есть. И, Ксень, представляешь, тут же говорит, что завтра же снимет со счета деньги нам с Генкой на квартиру, уйййй!
– Вот так прямо и сказал? – не поверила Ксения.
– Ну да, – счастливо таращилась Зойка. – Он, конечно, сначала потребовал всякие там документы на куплю-продажу моей… твоей квартиры. А свекровь моя, ты ж ее знаешь, она совсем не дурочка, тут же ему и отчеканила, что такие документы у нас никто дома не хранит, а хранят их в банковской ячейке. А ячейки эти все в Новый год не работают. Наш банк, дескать, будет отдыхать все каникулы!
– И дед поверил?
– Ксень, поверил! – блестела глазами Зойка. – Правда, не сразу. Сначала еще немножко поупрямился, дескать, а вдруг я эту квартиру и не купила вовсе, а только сняла. Но свекровка, ты ж ее знаешь…
– Ну да, она не дурочка…
– Так вот она тут же возмутилась, дескать, что это за дурость такая… нет, она не так сказала… Короче, что это очень невыгодно снимать квартиру, чтобы потом ее сдать какому-то детскому садику. А тогда дед и говорит, что мол, ему надо показать мою квартиру. Ну якобы, чтобы Генке квартиру не хуже купить. И тут моя свекровь, ты ж…
– Ну да, я знаю, она не дурочка!
– Так вот она так прямо обрадовалась, – Зойка шмыгнула носом и виновато посмотрела на Ксению. – Она прямо чуть не запрыгала… и говорит, что, дескать, можно не только посмотреть, но и отметить там праздник! Сама понимаешь, ей лишь бы у нее дома грязи было меньше.
– Вот уж точно…
– Не дурочка, я ж предупреждала.
– А твоя свекровка не знает, что это не твоя квартира, а все-таки моя? – засопела Ксения.
– Знает, конечно же. Но… Она посчитала, что ты для любимой подруги… для единственной беременной подруги уж сможешь сделать такой подарок – отдельную квартиру, – многозначительно взглянула Зойка на Ксению. – И ведь погулять-то надо всего ничего, до шести утра. А потом у них самолет!
– А как же деньги? – язвительно усмехнулась Ксения.
– Так деньги-то мы прямо сейчас поедем забирать. Сейчас чаю попьем, этой Екатерине Карловне все покажем, Гена поедет за стариком, а заодно и в банк, деньги со счета снять.
– Ага! То ты этому деду говоришь, что банки не работают, то деньги со счета снять, – не поверила Ксения.
Но Зойка даже обиделась.
– Ты вот, Ксюшенька, всегда такая тугодумая? Или только раз в году? – перекривилась она ехидно. – Наверное же, моя свекровка…
– Не дурочка.
– Сама знаю! Наверное же, она сказала, что мы в дежурный банк поедем!
– А такие есть?
– Откуда я знаю! – вспыхнула подруга. – Должны быть! Вдруг мне срочно миллионы потребуются, я у кого занимать-то побегу? И вообще… Все нормально там, дедок уже проникся. Ну как, Ксень? Ты ж не откажешь? Иначе же у нас совсем никакой перспективы. Куда мне потом с ребенком – опять, что ли, к свекровке? Ксюш, я тогда к тебе перееду, так и знай!
Ксения отвела взгляд. Действительно, если отказать, подлость будет высшей категории. Но и уходить сейчас, в ночь…
– Вот скажи, Зоя, а что – из вашей доблестной семьи никого желающих на эту аферу не нашлось?
Зойка возмущенно выпучила глаза:
– Ксень, ну ты чего? Он же, дед этот, миллионер хренов, он же всю родню как свои пять пальцев знает! К кому его поведешь-то? Да ладно бы у него еще склероз был, мы б его в свекровкину квартиру и привели по второму разу, но он же, наглец такой, все помнит! Да и чего ты паникуешь-то? Вот сейчас… – Зайка полезла в карман и достала смятую тысячу. – Вот тебе деньги, сними номер в гостинце, сходи в ресторан, в конце концов…
– На тысячу? – фыркнула Ксения.
– Ну, миленькая моя, – развела руками Зойка. – Я бы, например, и этому была рада! Я не приготовила тебе чемодан с деньгами, думала, уехала ты… Да, а чего ты не уехала-то? Ты ж к родителям хотела, билет взяла..
– Взяла… – вздохнула Ксения. – Да только пропал тот билет. Остромичев Стасю забрал уже часов в одиннадцать. А оставить ее было не с кем.
– Пил, что ли, сволочь?
– Да нет… в больницу попал. Потом сбежал оттуда и сразу забрал.
– А Лизочка чего?
– Зоенька, – снова протиснулась голова свекрови в кухню. – А нельзя ли нам хотя бы… чайку?
– Сейчас, мамаша! Вот сейчас чай и ставим! Она ставит, домработница, – рявкнула Зойка и снова повернулась к Ксении. – А где Елизавета-то была?
– Ушла от них Елизавета.
– Совсем? – вытаращила накрашенные глаза Зойка.
– Совсем. Так что…
– Понятно… – вздохнула Зойка и умоляюще сложила руки пирожком. – Ксюшенька, подыграй еще маленечко, а? Ну, как будто ты моя домработница и нам чай готовишь. А потом соберешься и уйдешь, ладно? Ну, такая квартира пропадает!
– Да ладно, что с тобой делать?! Подыграю, – окончательно пропало все настроение у Ксении.
– Что ж ты телишься, как необъезженная лошадь-то?! – тут же заорала Зойка во всю глотку. – Чай и тот она вскипятить не может! Мамаша! Последите за ней, а я пока в комнате приберу.
Зойка выскочила из кухни, а на ее место тут же пришла Зойкина свекровь. Следом за свекровью важно прошествовала чопорная старушка с плотно сжатыми губами.
– Ну что ж вы, милочка? – любезно покачала головой свекровь. – Чай вон уже вскипел, а вы нас и не зовете…
– Садитесь, – пожала плечами Ксения.
– Мы будем кушать пустой чай? – подняла бровь старушка.
– Да что вы, Екатерина Карловна, – всплеснула руками мать Геннадия. – Сейчас что-нибудь отыщем.
И она беззастенчиво полезла в холодильник.
В общем, не напрасно Ксения провела полдня в фартуке. Из холодильника тут же были изъяты бутерброды с красной рыбой, затем последовали салатики, конечно же, сыр, колбаса, мясная нарезка…
Старушка одобрительно покачала головой и потребовала отнести все это в «залу», как она выразилась. Принеслась Зойка, шумно стала таскать продукты в гостиную.
– Ксень, ты побудь немножко тут, а? – мимоходом зашептала она. – Поухаживаешь, будто ты домработница. Ну, совсем немного, полчасика, а я тебя потом милостиво отпущу, а?
Наглости подруги просто не было предела. Но Ксении ничего не оставалось делать, как глубоко вздохнуть и принять на грудь роль Зойкиной домработницы.
– Только учти, Зойка, – поймала она ее за штаны, когда они снова столкнулись в коридорчике. – Я буду очень строптивая домработница! И ленивая! А если ты на меня станешь орать!..
– А где у нас чистые полотенца? – будто бы не слышала ее Зойка. – Ксения, я тебя спрашиваю, куда ты полотенца задевала? Вот ничего нельзя поручить, все надо самой, все самой…
– Да, деточка, у нас тоже с прислугой сплошная головная боль, – важно толкала в рот Ксенин бутерброд с икрой старенькая леди. – Я тебя научу, как нужно с ними разговаривать.
Гости уже уселись за стол, вовсю угощались блюдами Ксении, а отпускать ее так никто и не торопился. А между тем она уже придумала, что снимет квартиру на час, сходит в ресторан… а почему бы и нет? После ресторана придет, отоспится, а уж завтра! Завтра она выскажет этой Зойке все!
Через час терпение Ксении иссякло.
– Зоя Алексеевна, вы не подскажете, какая ваза для фруктов вам сегодня больше по душе? – мило оскалилась она, кивая Зойке, чтобы та вышла.
Зойка, видимо, понимала, что Ксения не «спасибо» ей говорить надумала, поэтому вылезать из-за стола не торопилась.
– Выбери сама, что за капризы, я не понимаю, – надувала она губки.
– Зоя! Алексеевна! – уже рявкнула Ксения.
Зойка выскочила из-за стола, извинилась перед родней и унеслась с Ксенией в кухню.
– Ну чего голосишь-то? Договорились ведь, – сразу же накинулась она на подругу.
– Между прочим, мы не договаривались, что ты слопаешь все, что я себе на праздник наготовила! Я как буду Новый год-то отмечать?
– В ресторан сходишь! Ты в ресторан со своими салатами потащишься?
– Зоя! Там кто-то звонит! – кричал из гостиной Генка.
– Я бегу-у! – кинулась к дверям Зойка.
Ксения успела ухватить ее за рукав.
– Это же ко мне! Совсем сдурела? – рявкнула Ксения.
– Ну… открывай тогда! – фыркнула Зойка и побежала к родне. – А, сейчас Ксения откроет. Не царское это дело, знаете ли, к дверям бегать, хи-хи.
– Умница моя, – гордилась свекровь.
Ксения только покачала головой – Зойка и в самом деле уже чувствовала себя царицей.