Глава 10
НИКАКАЯ ОНА НЕ МИЛЛИОНЕРША, А ТАК, МИМО ПРОХОДИЛА
Константин Бенедиктович вышагивал по гостиной, воодушевленно напевая под нос:
– Мальбрук в поход собрался, уселся на коня… Клементина! Мне надеть смокинг или парадный костюм? В приглашении ничего не указано! Как легко в армии, там за тебя все решают начальники, на гражданке ломать голову приходится самому.
– Костя, разве ты не останешься на ужин? – поразилась Клементина, протиравшая тарелки, приготовленные для праздничного стола. – Приедет Аделаида!
– А что Аделаида? – саркастически заметил Пародонтов. – Ей до меня нет никакого дела. Миллионера из меня не получилось.
– Перестань каркать раньше времени! Я уверена, что тебе она окажет особое внимание.
– Клима, если она окажет это внимание, то только если пойдет со мной на ужин в мэрию. Это грандиозное событие я не готов пропустить из-за женской юбки!
– Костя! В карманах этой юбки полно денег!
– Клима, с каких это пор ты стала такой меркантильной? Помнится, ты выходила замуж за нищего студента. И я, кстати, был против вашего скоропалительного брака.
– Мы любили друг друга, – пробормотала Климентина.
– И где теперь ваша любовь? Вот смысл жизни: в ней нет ничего вечного, кроме политики. Политика, дорогая моя, занимает главное место в нашем бренном существовании. Между прочим, я написал речь на эту тему. Хочешь послушать?
– Нет!
– Ну и ладно. Так что же мне надеть: смокинг или костюм?
– Костюм. Будешь выглядеть демократичнее.
– Демократичнее? Очень хорошо! Значит, костюм. С белой рубашкой? Понял. Ухожу. Мальбрук в поход собрался, уселся на коня…
После Константина Бенедиктовича в гостиную зашел хмурый Сережа. Мальчик многозначительно посмотрел на стол, накрытый праздничной скатертью, и громко хмыкнул.
– Да, Сережа, – Клементина постаралась говорить с мальчиком строго, но не резко, – сегодня к нам приедет тетя Аделаида. И ты должен быть хорошим мальчиком и слушаться взрослых.
Сережа подошел к телевизору, взял диск с фильмом «Здравствуйте, я ваша тетя!», вставил его в видеомагнитофон и начал смотреть.
– Нельзя постоянно смотреть одно и то же, – нахмурилась Клементина. – Сюжет этого фильма мне что-то напоминает.
Сережа громко рассмеялся.
– Так, где этот стул?!
В комнату вбежал Евгений с книгой под мышкой. Он схватил лежавший на столе нож и принялся кромсать зашитую обивку стула.
– Евгений! Что ты творишь?! – возмутилась тетка.
– Тут должна быть табличка с именем Гамбса!
– С чего ты взял? Прекрати портить стул! Сейчас к нам приедет Аделаида, нужно будет на чем-то сидеть за праздничным столом.
– Фиг с ней, с Аделаидой. Она меня обманула и отвергла.
– Это она тебе рассказала про гамбсовские стулья? – Клементина рухнула на диван, закрыла лицо руками и залилась истерическим смехом. – Боже мой, какое отсталое поколение геймеров! Знают высшую математику и не знают «Двенадцать стульев»!
– Знаю теперь, – сварливо заметил студент и показал тете книгу. – Только огня без дыма не бывает. А вдруг?!
– Дыма без огня, – поправила его Клементина. – Это не гамбсовский гарнитур, уверяю тебя.
– Да, похоже на то, таблички нет, – разочарованно сказал студент, еще раз тщательно проверив внутренности сиденья. – Что за фигню ты, Серж, смотришь? – Евгений, выходя, бросил взгляд на экран. – А, это про придурков, что родную тетку не узнали? Смешно, смешно. Со мной такого бы никогда не случилось… Так, парочка стульев стоит на кухне.
– Не смей портить мебель!
– Как не найду табличку, так и перестану. Не волнуйся, тетя, я сам зашью сиденья. Кстати, сходи посмотри, какие огромные розы сегодня утром привез Аполлинарий! Он тайком протащил их в дом и поставил в своей комнате. Я уверен, что сегодня он сделает Аделаиде предложение.
– Что? – изумилась Клементина. – Розы? Предложение? Мне казалось, ему нравилась ее подруга.
– Всем нравятся подруги, – останавливаясь в дверях, выразительно сказал студент, – только женятся на других. На тех, кто побогаче. Серж, ты готов принять мачеху-миллионершу?
– Не травмируй мальчика домыслами!
Сережа насупился и уставился в экран.
– Не готов, – резюмировал Евгений, скрываясь, – о детях не думают…
– Он пошутил, – осторожно начала Клементина. – Но, милый, когда-нибудь это случится. Твоему папе нужна хорошая женщина, одинокие мужчины мало живут и много болеют. Не молчи, скажи хоть что-нибудь!
Сережа встал и вышел из гостиной. А Клементина побежала к Аполлинарию. Она ворвалась в его комнату и застыла перед вазой с огромными белыми розами. Аполлинарий, надевавший сорочку, изумленно уставился на тетку.
– Ты решился, – смахнула Клементина слезу, – наконец-то ты решился! Я так рада, так рада!
– Решился, – подтвердил, очнувшись, Аполлинарий и принялся застегивать пуговицы. – Юля такая неземная, такая необыкновенная…
– Юля? Я думала, ты собираешься делать предложение Аделаиде!
– Ни в коем случае, – мотнул головой племянник, – она мне не нравится как женщина.
– И как миллионерша она тебе не нравится?!
– Деньги пасуют перед любовью.
– Что?! Ужас! Вот это семейка! Все мужчины отказались от миллионерши! Мне что, самой на ней жениться?!
Клементина грозно фыркнула и выскочила из комнаты племянника. Она остановилась возле лестницы и повернула обратно.
– Поговори с сыном! – и хлопнула дверью.
Аполлинарий, задумавшись, направился к Сереже. Сын лежал на кровати и смотрел в потолок. На столе возле окна сиротливо чернел компьютерный монитор. Аполлинарию стало неудобно делиться счастьем. Потому отец пообещал, что завтра непременно поговорит с Клементиной и потребует назад провода от системного блока. Сережа кисло улыбнулся. Аполлинарий пошел дальше и пообещал, что завтра они вернутся в городскую квартиру, где есть родной компьютер и никто не в праве прятать от него провода. В глазах сына загорелся огонек надежды. Только после этого Аполлинарий перешел к рассказу о своих отношениях с Юлей и желании возвести ее в ранг законной супруги. Сережа нахмурился, но продолжал слушать отца. А тот, забывшись, принялся описывать достоинства невесты, ее чуткий нрав, хороший характер и внешнюю привлекательность.
– А какая у нее нежная душа! – хватая сына за руку, продолжал Аполлинарий. – Я сразу почувствовал, что мы единое целое…
Первый раз в жизни Аполлинарий нашел благодарного слушателя, благо тот не перебивал, молчал (потому что не говорил из принципа). Разговор был совершенно антипедагогичным. Далекий от благоразумия отец так витал в облаках, что Сережа испугался за его психическое состояние. Но затем, вспомнив, что так же вел себя его друг Денька Корешков, влюбившийся в отличницу Ленку Протасову, решил быть снисходительным. Он встал, дружелюбно похлопал Аполлинария по плечу и показал большой палец.
– Это в смысле «будь спок»? – обеспокоенно заметил Аполлинарий.
Сережа кивнул.
– Спасибо, сын! – Аполлинарий кинулся обнимать его.
Клементина тем временем помогала одеться отцу. Она настолько тщательно выбирала ему рубашку и галстук, что старик забеспокоился.
– Что, дочка, – хмыкнул Бенедикт Аполлинарьевич, – я ваш последний шанс? Миллионерша всех отвергла?
– Папа, сегодня Рождество! Большой праздник.
– Меня всю жизнь учили чтить другие большие праздники: Первое мая, день международной солидарности трудящихся, Седьмое ноября, день победы революции, Новый год, еще куда ни шло…
– Папа, жизнь изменилась.
– А я остался прежним.
– Не капризничай, одеться нужно прилично.
– Прилично, прилично… Странно, что сегодня ты про меня не забыла. Наверняка возлагаешь надежды.
– И что с того? Чем черт не шутит? А вдруг, как говорит наш Евгений.
– Тебе бы, Клементина, о себе подумать. Осунулась в последнее время.
– Я худею, папа, сижу на особой диете.
– Не ври. Без мужа ты сидишь. Нехорошо это.
– Клементина! Клементина! – позвал из коридора Константин Бенедиктович. – Будь добра, открой дверь! Адочка уже приехала, а я еще не одет!
– Приехала! – восторженно вскрикнула Клементина и побежала открывать.
На пороге дома стоял мужчина. Его лицо заслонял большой букет розовых лилий, моментально окутавших Клементину своим одуряющим ароматом. Правую руку (а Клементина сразу обратила на это внимание) украшало обручальное кольцо. Простой, без современных наворотов, золотой ободок советского производства. Клементина смотрела на это кольцо, не отрываясь. Она его узнала и потеряла дар речи! Совсем как Сережа, только по другой причине. И тут эта причина заговорила.
– Не пустишь? – тоскливо поинтересовался Аркадий. – Я не вовремя?
– Это ты? – всхлипнула Клементина, вырывая у него из рук цветы. – Только ты мог купить мне лилии! Ты знаешь, как я их обожаю. Это ты, – произнесла она тише, увидев наконец-то лицо гостя.
– Я, – кивнул Седов, – пройти можно?
– Проходи.
Клементина посторонилась, но Аркадий Аркадьевич, вместо того чтобы пройти мимо, остановился, нагнулся и чмокнул ее в щеку.
– С Новым годом, – сказал он, поправляя запотевшие очки.
– С новым счастьем! – всхлипнула Клементина.
– К шуту гороховому это новое счастье, – махнул рукой Аркадий. По всей вероятности, намекал на свою захламленную холостяцкую квартиру.
– Неужели? А совсем недавно ты говорил…
– Давай не вспоминать сказанное сгоряча, – поморщился Седов, скидывая пальто. – Мы оба наговорили друг другу черт-те чего. Оставим все в прошлом году. Сегодня мы стали на год мудрее. Стали ведь?
– Стали, – подтвердила Клементина.
– Тогда я хочу поздравить тебя и с Рождеством!
Аркадий подошел к бывшей жене, решительно обнял ее и поцеловал в губы.
– Какой пассаж, – хмыкнул Константин Бенедиктович, прибежавший в коридор, застегивая на ходу манжеты. – Аркадий! Вот так сюрприз! Я бы сказал, настоящее рождественское чудо! Клементина, надеюсь, вы помирились? Впрочем, глупо спрашивать об очевидном. Ты знаешь, Аркадий, у нас не работает ни один телефон! Мы совершенно отрезаны от мира. Не знаю, как вызвать такси до мэрии, придется просить Аполлинария не пить, чтобы отвезти меня на архиважное мероприятие. Ты знаешь, что моя карьера движется в заданном направлении? Ага! Ты вовремя приехал. Сейчас я тебе все расскажу.
Константин подхватил упирающегося Аркадия под руку и повел в гостиную. Довольная и счастливая Клементина прикрыла распахнутую дверь и прислонила голову к косяку.
– Этого не может быть, – прошептала она, – он все-таки приехал. Ах, – спохватилась она, – я же в домашнем платье!
И резвой девочкой побежала наверх переодеваться и приводить себя в порядок.
На кухне в это время Евгений наспех зашивал вспоротые по второму разу стулья.
– Зараза, – бубнил он себе под нос, – обманула. А если бы все оказалось правдой?! – Парень почесал всклоченную голову. – Ну должен же быть где-то этот гарнитур! Нужно дочитать.
Рядом с ним на полу лежала знаменитая книга про Остапа Бендера, заложенная на последних страницах. Студент экономического вуза даже не догадывался, как печально она заканчивается! До полного разочарования Евгению оставались считаные минуты.
Звонок трезвонил чрезвычайно долго. Во всяком случае, так показалось Бенедикту Аполлинарьевичу. Он огляделся, поморщился и пошел открывать сам. Никому в этом доме не было до звонка дела! И это в момент, когда ждали рыжую миллионершу и ее скромницу-подругу. Прикидываться немощным старику надоело. Раз уж на него возложили ответственность покорить эту роковую дамочку, то он ею воспользуется. Но как! Он хитро улыбнулся. Для его бедных родственников это будет настоящий сюрприз. Жаль, но ничего не поделаешь: сами виноваты, не увидели за миллионами настоящее лицо Аделаиды. Что-то рано она приехала, ждали к шести.
Бенедикт Аполлинарьевич открыл дверь и поднял глаза на гостью. У него старческая дальнозоркость. И для того чтобы получше рассмотреть даму (что-то он не заметил пышной рыжей гривы), старик сделал несколько шагов назад.
– Наденька, – изумленно пробормотал Бенедикт Аполлинарьевич.
– Ты узнал меня спустя шестьдесят лет!
– Ты нисколько не изменилась!
– А ты всегда мне льстил.
– Я всегда тебя ждал.
– А я ждала тебя. Но время изменилось, знаешь ли, теперь дамы сами приглашают кавалеров. Приходится соответствовать.
– Соответствуй, будь добра, – восхищенно пробормотал все еще пораженный Бенедикт Аполлинарьевич.
– Юля приехала?!
В прихожую прибежал Аполлинарий с букетом белых роз.
– Спасибо, внук, ты кстати.
Бенедикт Аполлинарьевич выхватил цветы у удивленного внука и протянул букет Надежде Русановой. Аполлинарий открыл рот, чтобы возмутиться наглости деда, но что-то заставило его промолчать и ретироваться.
– Спасибо, – Надежда Вениаминовна положила цветы на тумбочку и подошла к Пародонтову.
– Ты считаешь, – радостно заметил тот, – что нам следует поцеловаться? Не насмешим ли мы внуков? У меня и правнук еще есть.
– Ты всегда играл только по правилам.
– И был полным дураком. Особенно, когда боялся подойти, а вокруг тебя крутилось столько поклонников!
– А вокруг тебя крутилась Машка Стрельцова! Мне всегда хотелось вцепиться в ее черные кудри и хорошенько оттаскать! А потом ты на ней женился.
– Ты следила за мной?
– А ты разве не подглядывал?
– Я собирал газетные вырезки про тебя, – признался Бенедикт Аполлинарьевич, нежно убирая со лба Надежды Вениаминовны седую прядку все еще роскошных, когда-то огненно-рыжих волос.
– Ну, показывай свои владения.
Она смутилась, как девочка!
– Добрый день, – вниз спустилась Клементина, – я услышала, что кто-то звонил. Папа, кто это? Это же не может быть Надежда Русанова? Папа, что ты молчишь?!
– Это моя Наденька, – торжественно представил гостью Бенедикт Аполлинарьевич.
– А мы думали, что ты бредишь, когда называешь это имя, – растерялась Клементина. – А она существовала на самом деле. Почему ты никогда нам об этом не рассказывал?! Проходите, Надежда Вениаминовна, какой приятный сюрприз!
– Мне самому казалось, что я бредил, – усмехнулся Бенедикт Аполлинарьевич, поправляя галстук, который все-таки заставила его нацепить дочь.
Он благодарно подмигнул Клементине и принялся снимать с гостьи шубу.
– Я услышал голос Адочки! О, это не она.
В прихожую высыпали все члены семьи Пародонтовых без исключения. Отодвигая любопытствующих, Бенедикт Аполлинарьевич гордо провел Надежду Русанову через строй изумленных родственников к себе в комнату.
– И попрошу нам не мешать! – приказал он.
– И что вы обо всем этом думаете? – поинтересовался Константин Бенедиктович, когда его отец с гостьей скрылись в комнате.
– Я думаю, – расплылся в улыбке Аполлинарий, – когда мы уедем после праздников, ты не останешься с дедом тут один.
– А если она заберет его к себе? – нахмурился Константин Бенедиктович. – Это же надо! Сама Надежда Русанова!
– Я Клементину тоже заберу, – жестко заявил Аркадий Аркадьевич. – У меня дома хомяк некормленый и вообще…
– Хомяк?! – изумилась Клементина.
– И вообще, я ее люблю, – насупился профессор, – и мне без нее плохо.
– Как признание в любви засчитывается, – щелкнул пальцами Евгений. – Ну и обстановочка, дочитать некогда. Кто нагрянет следующим?
– Надеюсь, Юлия, – Аполлинарий взял с тумбочки цветы, встряхнул их – и тут… в дверь позвонили.
– Значит, так, – замахал свободной от букета рукой Аполлинарий, – товарищи и господа, расходимся! Расходимся! Я хочу поговорить с любимой девушкой без свидетелей.
– Что-то мужчины семьи Пародонтовых стали такими решительными, – изумилась Клементина.
– И не только они, – подхватил ее под руку Аркадий Аркадьевич.
– Ты подумай, – бросил, уходя, Евгений, – может, все-таки Аделаида! Она хоть обманщица, но миллионерша.
– И думать не буду, – отмахнулся от него Аполлинарий и закрыл на мгновение глаза. – Значит, так, я люблю тебя, давай поженимся! – сказал он пустому коридору. – Она же ответила мне «Да»! Тогда так: давай завтра поженимся! Или просто повторить, что люблю…
– С Новым годом, Юлечка!
– С Новым годом, Аполлинарий! – В дом зашла Анжела и взяла из рук растерянного Аполлинария цветы. – Очень хорошо, что ты нам попался. – Она понюхала розы и положила их на тумбочку.
– Вообще-то я не попался, – изумленный ее напором, проговорил хозяин, – я вам открыл.
– С Рождеством, Ленечка! – следом за подругой впорхнула радостная Юля.
Она чмокнула Аполлинария в щеку, и тот повеселел.
– Я хочу у тебя спросить, – прищурилась Анжела, обращаясь к нему, – только ответь мне честно!
– Спрашивай, – кивнул Аполлинарий, обнимая Юлю за талию. – Я никогда не вру.
– Очень хорошо, – Анжела прошла и скинула пальто. – Скажи честно, если ты внезапно узнаешь одну очень страшную вещь, то бросишь Юльку? Нет, я неправильно выразилась. Если ты узнаешь, что Юлька связалась с фактически преступным элементом, ты ее бросишь? Отречешься от нее? Ей нужен надежный спутник в блужданиях по жизненным тупикам!
– Девчонки, – встревожился Аполлинарий, – вы что, ограбили банк?
– С чего ты взял? – изумилась Анжела.
– Сегодня в новостях сказали. Банк был закрыт, туда залезли грабители и вскрыли сейф. Грабителей было двое…
– Большущее спасибо тебе, Аполлинарий, за комплимент, но банк мы не грабили. Мы сделали… Нет, это я сделала, Юля ни в чем не виновата. И ты должен не обращать внимания на то, что сегодня услышишь. Запомни, Аполлинарий, то, что сделала я, к Юле не относится.
– Хорошо, – согласился тот, стараясь быстрее закруглить непонятный разговор и перейти к диалогу с любимой девушкой.
– Крылов уже здесь? – поинтересовалась Анжела, проходя в гостиную.
– Нет еще, – кинул ей вслед Аполлинарий и повернулся к Юле: – Юлечка, солнышко, я тебя никогда и ни за что не оставлю! И не буду осуждать, даже если ты запишешься в террористки. Если ты выйдешь за меня замуж, я сохраню за тобой полную свободу действий. Делай все, что захочешь!
– Я хочу быть с тобой, – трогательно прошептала довольная Юля.
Аполлинарий наклонился к ней и поцеловал.
Анжела прошла в пустую гостиную и села на диван. Сегодня был странный день, очень странный. Должно было случиться нечто из ряда вон выходящее, чтобы Пародонтовы всей семьей не встречали родственницу-миллионершу. Но больше всего ее огорчило, что к ним не заходил Алексей. Конечно, это было ей на руку. Анжела сама признается, что обманывала доверчивых Пародонтовых, оставит Юлю под защитой Аполлинария и вернется в свою скромную квартирку, навсегда забыв о новогоднем приключении. Впрочем, навсегда забыть не выйдет, если у подруги с Пародонтовым что-то все-таки получится. Но в любом случае, это останется в прошлом. Жаль, что в прошлом останется Крылов.
– Адочка?! – в гостиную с дымящимися блюдами вошла Клементина, позади маячил Аркадий (он тоже что-то нес, помогая жене). – Ты уже приехала?! А у нас сегодня такой суматошный день, – улыбнулась она, – и такой счастливый.
– Добрый вечер, Аделаида, – поздоровался профессор.
– Добрый вечер, Аркадий Аркадьевич.
– Откуда вы друг друга знаете? – поразилась Клементина.
– Мы совсем не знаем друг друга! – спохватилась Анжела. – Я догадалась.
– Я тоже догадался, – подмигнул ей профессор из-за спины жены.
– А я вот знаю эту милую девушку!
В гостиную зашли Надежда Вениаминовна и Бенедикт Аполлинарьевич.
– Вы приехали! – обрадовалась Анжела, глядя на очень довольную друг другом пожилую пару.
Бенедикт Аполлинарьевич гордо хмыкнул и принялся усаживать даму сердца за стол.
– Там в прихожей Аполлинарий с кем-то целуется, – в гостиную зашли Константин Бенедиктович при полном параде и Сережа. – Аделаида?! Какая радость. Сережа, поздоровайся с тетей. Молчит, как партизан. Голубушка, не согласитесь ли вы сегодня вечером сопровождать меня на торжественное мероприятие в мэрию?
– Не соглашусь, – отрезала Анжела.
– И правильно сделаешь, – в гостиную зашел Евгений и уселся рядом с Анжелой.
Клементина увидела, что гости рассаживаются за столом, и активно начала носить из кухни закуски. Ей принялись помогать Юля с Аполлинарием и Аркадий Аркадьевич.
– Я тут подумал, – мстительно заявил Евгений, пристально глядя на Анжелу, – что тетушка Аделаида на самом деле должна быть гораздо старше.
– Я хорошо сохранилась, – пробурчала она.
Да, сегодня Анжела решила испортить людям праздник и честно признаться, что никакая она не миллионерша, а так, мимо проходила. Но собиралась она это сделать, когда за стол усядутся все члены и друзья семьи. Признается, выпьет бокал шампанского, развернется и выйдет. Жаль, нет слов, как жаль, что все так получилось и она для Пародонтовых никто. Жаль, что у нее опять нет семьи. Но как здорово, что она эту неделю побыла хоть чьей-то родственницей!
Когда все уже собрались, пришел Алексей. Он ласково улыбнулся Анжеле, как ни в чем не бывало, поздравил всех с праздником и сел напротив подруг. Крылов повел себя так, словно ничего не знает об обмане. Анжела смотрела не на него, а рядом, в камин, где потрескивали дрова, но боковым зрением видела, что Алексей не сводит с нее изучающих глаз. Ничего, сейчас она признается, и он, полный презрения, отвернется от нее навсегда.
– Друзья, родные, коллеги, – внезапно Аполлинарий встал из-за стола и поднял бокал, – я хочу сообщить вам радостную новость! Мы с Юлей…
– Погодите! – перебила его Анжела, вскакивая со своего места. – Сначала выслушайте мою. Она не так хороша, но сногсшибательна. Я не миллионерша!
– Не миллионерша? – растерянно проговорила Клементина, смущенно ловя на себе волнующий взгляд профессора.
– Подумаешь, – отмахнулся тот, – любовь гораздо важнее денег, правда, дорогая?
– Ты прав, дорогой, – прощебетала Клементина.
– Разорилась! – трагически заключил Константин Бенедиктович. – Я всегда знал, что через женские пальцы деньги текут, как вода! С другой стороны, и хорошо, что все так случилось. Господа, прошу извинить, мне пора.
Константин Бенедиктович, качая головой, вышел из-за стола.
– Я так и знал! – обрадовался Евгений. – Я знал, что теткой она быть не может! Слишком умные книги читает!
– Ну и чем ты хвастаешься? – оборвал его Бенедикт Аполлинарьевич. – Я тоже знал, что она не ваша тетка. Аделаида – моя крестница и, – он хитро подмигнул Анжеле, – натуральная блондинка. А я люблю рыженьких, – и он поцеловал руку Надежде Вениаминовне.
– С самого начала знал, – опешил Аполлинарий, – и нам не сказал!
У Юли от его слов сердце сжалось в комок.
– А зачем вам говорить? Девица она интересная, лично мне понравилась. Не ревнуй, Наденька, люблю я только тебя.
– Мне она тоже понравилась, – пожал плечами Крылов. – И я понял, что никакая она не миллионерша, а обычная милая девушка, которая запуталась в мужчинах и жизненных коллизиях.
– Коллизии были, – воскликнула пораженная реакцией окружающих Анжела, – а мужчин не было! Свистунов не считается, он коллега и друг.
– Это значительно облегчает мое положение, – усмехнулся Алексей, обезоруживающе глядя на Анжелу.
Она опустилась на место и залпом выпила шампанское. Но уходить уже не хотелось.
– Значит, так, с этим делом мы разобрались, – нетерпеливо заключил Аполлинарий. – Аделаида не миллионерша, не Аделаида вовсе, но девушка интересная и милая. Теперь давайте перейдем к важному моменту. Друзья! Мы с Юленькой решили пожениться! Я попросил Юлю стать моей женой, и она согласилась! Правда, Юля?!
Юля отчаянно мотнула головой и поймала напряженный взгляд Сережи. Внезапно мальчик заговорил:
– Я тебе понравился? – пробурчал Сережа, глядя на будущую мачеху.
Юля неопределенно пожала плечами. Она хотела сказать, что так мало его знает, что он ей когда-нибудь обязательно понравится, что они, скорее всего, подружатся, она приложит к этому все усилия… Но язык словно отнялся.
– Нет? Хорошо, что ты сказала правду. А то ваше вранье достало. Но начинай меня любить. Нам с тобой жить бок о бок не один год.
– Сережа, – поразилась Клементина, – ты рассуждаешь как взрослый мужчина!
– С вами, глупыми бабами, быстро умнеешь, – пробурчал тот.
– Я сейчас же отдам тебе провода, – смахнула слезу Клементина.
– Сережа заговорил! – обомлела Анжела. – Вот чудо!
– А что, – поинтересовалась Надежда Вениаминовна, которой Бенедикт Аполлинарьевич пообещал подробно рассказать обо всем, что случилось в новогоднюю ночь после ужина, – он совсем не говорил?
– Он был глухонемой, – с чувством поделилась Анжела.
– С чего ты взяла, дорогая?! – удивилась Клементина. – Он молчал потому, что бастовал.
Пораженная Анжела выпила еще один бокал шампанского, предусмотрительно наполненный Евгением.
– Мы так и не выпили за Рождество! – прокричал Женя. – У меня есть хороший тост: миру – мир!
– Замечательный тост!
– Молодец, Женька! Главное, что все встретились и помирились!
– У меня еще есть петарды! – продолжил воодушевленный студент.
– Салют? – встрепенулась Надежда Вениаминовна. – Восхитительно, молодой человек! Я так давно не видела салютов!
– В вашу честь! Все на воздух!
– А как же горячее? – спохватилась Клементина. Но ее не стали слушать, накинули пальто и куртки и поспешили во двор. Впереди бежал Евгений с коробкой петард.
– Кому-то нужно остаться, – схватилась за Крылова, уходящего последним, Клементина. – Нужно проследить за камином!
– Я останусь, – кивнула, возвращаясь, Анжела.
– Я прослежу, – согласился Алексей.
Огромная волна разноцветных огней взмыла в воздух. Все задрали головы и с восхищением смотрели вверх. А внизу по тропинке пробирались двое.
– Клементина! Бенедикт Аполлинарьевич! Пародонтовы! – кричала низенькая пухлая блондинка, крепко держа за руку высокого представительного мужчину.
– Аде… Аде… Аделаида?
– Аделаида! – звонко прокричала блондинка и бросилась в объятия Клементины.
– Вы та самая Аделаида из Урюпинска? – на всякий случай уточнил Евгений.
Блондинка радостно кивнула и повисла на Бенедикте Аполлинарьевиче.
– А это кто?
– Мой муж Александр Швед! Знакомьтесь.
– Дядя Александр? – обомлела Юля, разглядев мужчину.
Вот так приехала настоящая миллионерша, которая на самом деле оказалась замужем не за шведским миллионером, а за мужчиной по фамилии Швед. И был он не миллионер вовсе, хоть и человек состоятельный. А его родная сестра была Юлиной мамой. Когда все это открылось, началось бурное обсуждение того, кто кем кому приходится и будет приходиться в дальнейшем. Но самым настоящим чудом стало то, что мобильный телефон в кармане Юлиного пальто неожиданно радостно затрясся. Это ее поздравляли с праздником родители. Юля объяснила Аполлинарию, что они тоже люди состоятельные, и сама Юля имеет, конечно, не миллион, но вполне достаточно для того, чтобы вложить деньги в расширение бизнеса будущего мужа.
А в гостиной у камина, прямо на полу, не замечая суеты во дворе, целовалась парочка.
– Наступило Рождество, – шептала она, – слышишь, это не поленья потрескивают, это ангел записывает наши желания.
– Мое уже исполнилось, – сказал он. – А ведь ты не понравилась мне с первого взгляда. Я подумал: какая нахальная рыжая бестия.
– А ты мне как не понравился! Я сразу поняла, что передо мной отъявленный сердцеед.
– Бестия…
– Сердцеед…
– Бестия…
– Если я тебе не нравлюсь…
– Ты мне нравишься. Очень. Мало того, в скором времени я собираюсь на тебе жениться.
– Жениться? Но ты не сделал мне предложение!
– Я его сделаю. Как ты хочешь? В романтической обстановке при свечах или…
– Все равно как, лишь бы… Ой, я не уверена, отвечу ли тебе «Да»…
– Зато я в этом уверен, милая плутовка. Ты ответишь мне «Да». Так каким будет твой ответ?
– Да! А какой у нас родится ребенок? Брюнет и рыжая – он будет блондином, как настоящая миллионерша?
– Он будет счастливым.
– Почему ты в этом уверен?
– Потому что его родители будут любить друг друга.
Огонь с аппетитом облизал большое березовое полено и взялся за него всерьез.
– Я очень люблю тебя, – он вновь притянул ее к себе.
Она не успела сказать, что любит его больше, потому что отвлеклась на нежный поцелуй.
– Ты скажешь мне об этом потом, – через минуту он словно прочитал ее мысли, – и будешь повторять это всю жизнь. Согласна на всю жизнь?
– Согласна.
Полено не справилось с напором огня и поддалось. Раздался треск в камине, залп салюта во дворе, в довершение всего ветер бросил в окно горсть ледяного колючего снега, который пронзительно зазвенел на стекле. Словно сама стихия салютовала двум сердцам, решившим биться в унисон. Неожиданно ветер, прогнав снежные тучи, стих, и в окне на фоне темного неба яркой золотой монетой замерцала луна, упрямо намекая на миллионы, с которых все началось.