~~~
Женщины долины Рэтлин начали переходить ручей посмотреть на нее, пока она еще лежала в ванне. Соня ввела Бетси и вдову Карадока Долли Пермелию, хозяйку третьего, последнего дома на другом берегу, в ванную и закрыла дверь перед носом у побледневших мальчишек, глядевших потрясенно. Ри лежала, посматривая здоровым глазом из воды, тонко затянутой мыльной пеной. Женщины сбились кучкой, разглядывая сверху цветные синяки на молочной коже, вздувшийся глаз, разбитый рот. Сжимали губы, покачивали головами. Пермелия — древняя, но подвижная, видевшая сотни ран на своем веку, — сказала:
— Ни за что нельзя так девочку обрабатывать.
Соня сказала:
— У Мераб короткий запал.
— Ее Дан так раскрасила.
— Сестры помогли.
Бетси, жена Сомика Милтона, седая смолоду, но симпатичная, содрогнулась от сочувствия. Бетси никогда особо языком не трепала, но все годы, что прошли с того дня, когда с ясного синего неба вдруг упал сук и она потеряла свою любимую дочурку, можно было по ночам слышать, как она орет проклятия у себя на дворе сияющим звездам, которые не давали ей покоя особо. Теперь она встала у ванны на колени, положила Ри на живот ладонь, потерла нежным кругом, а затем поднялась и, вся дрожа, выбежала вон.
Из-за двери доносился болбот мальчишек, шурудивших в большой комнате.
Дядя Слезка рявкнул:
— Да тише вы, черт бы вас драл. — И они смолкли.
Пермелия произнесла:
— Я так скажу — это неправильно. Никогда правильно не будет так девчонку отделывать. Среди своих уж точно.
Соня ответила:
— На ногах у нее видно отпечатки трех пар сапог. Наверняка долго они так по ней топтались. — Она покачала головой, потом протянула Гейл пузырек из оранжевой пластмассы. — Это от боли таблетки, Бетси пила, когда ей матку удаляли. Для начала дай две.
— Всего?
— Ей потом еще захочется, но для начала двух хватит, а потом давай столько, чтоб хватило отдохнуть.