Глава 30

Все утро Терри Коллинз занималась двумя делами одновременно: она то просматривала фрагменты не слишком качественной видеозаписи с камер, установленных на автобусном вокзале, то выслушивала сбивчивые и противоречивые показания двух студентов-второкурсников, пытавшихся на ходу придумать сколько-нибудь внятное объяснение присутствию в багажнике и на заднем сиденье их машины дюжины компьютеров, телевизоров и игровых приставок. Задержал ребят глазастый патрульный полицейский, остановивший их на окружной дороге за превышение скорости и обнаруживший в машине подозрительный груз. «Господи, — подумала Терри, — ну каким же надо быть идиотом, чтобы превышать скорость и вообще нарушать правила дорожного движения, когда твоя машина битком набита ворованным барахлом». Ей не потребовалось долго ломать голову над тем, как расколоть незадачливых воришек. Достаточно было рассадить их по разным помещениям и допросить по отдельности. Поняв, что произошло, Терри привычно сообщила о случившемся руководству службы безопасности университета и проинформировала операторов службы 911 о том, что скоро к ним начнут поступать сообщения от студентов, вернувшихся после выходных на свои съемные квартиры и обнаруживших пропажу оргтехники и всякого рода дивайсов. «Вот и живи после этого не в общежитии на кампусе, а в нормальной квартире в городе!» — подумала Терри.

Подобные случаи ей приходилось расследовать по нескольку раз в год: ее уже перестала удивлять тупая самоуверенность некоторых студентов, едва поступивших в университет. Чуть-чуть освоившись в новой для себя жизни, некоторые представители студенческого сообщества приходили к «свежей и оригинальной» мысли о том, что собственное благосостояние можно быстро и, главное, безнаказанно повысить, обокрав своих же однокурсников. У кого-то были взяты ключи, чьи-то замки просто взламывались… Причем происходило это неизменно на выходных или в праздники, когда многие студенты разъезжаются по родительским домам. Все теоретически возможные пункты реализации похищенной электроники в университетском городе давно находились под присмотром полиции. Владельцы магазинов всякого рода подержанной бытовой техники немедленно сообщали правоохранительным органам о любых подозрительных предложениях. Незадачливых воришек задерживали, а дальше все шло по накатанной дорожке: посидев несколько часов, в крайнем случае ночь, в камере предварительного заключения, «криминальные гении» непременно раскаивались и шли на сделку со следствием, во всех подробностях расписывая свой «блестящий» и такой предсказуемый план. Терри на всякий случай распечатала два экземпляра запроса на арест для обоих задержанных, но что-то ей подсказывало, что и на этот раз больше чем на сутки-двое административное задержание не затянется. Городские адвокаты также прекрасно знали все особенности законодательства и без труда освобождали горе-воришек из-под стражи. Уголовного наказания они обычно также не несли. Их ответственность ограничивалась возвратом краденого, возмещением причиненного ущерба (обычно при материальной помощи родителей, что, в свою очередь, служило дополнительным моральным наказанием) и занесением самого факта задержания и административного ареста в официальную характеристику, которую рано или поздно эти разгильдяи будут вынуждены представлять своим потенциальным работодателям. Избежав тюремного срока, эти ребята обычно радовались, как дети, совершенно не задумываясь о том, что один малозаметный пункт в характеристике может изрядно подпортить им дальнейшую профессиональную карьеру.

Предварительно разобравшись с кражей компьютеров и игровых приставок, Терри вернулась к другому, гораздо более сложному делу. С одной стороны, полученная ею новая информация постепенно выстраивалась в более-менее стройную картину. С другой — никаких сведений непосредственно о судьбе Дженнифер по-прежнему не поступало.

Как и где искать пропавшую девушку — для Терри все еще оставалось загадкой.

Для того чтобы разобраться, кто вернул в банк кредитную карточку матери Дженнифер, инспектору пришлось сделать несколько телефонных звонков. Оказалось, что сделала это студентка из Льюистона в штате Мэн. История на первый взгляд была абсолютно абсурдной, но в то же время Терри Коллинз не видела никаких оснований не доверять словам девушки. Та приехала в Бостон с двумя подружками по студенческому общежитию и с молодым человеком одной из них. Целью поездки была встреча со старыми школьными приятелями. По окончании далеко не самых бурных по студенческим меркам посиделок компания вернулась в Льюистон. В этом не было ничего необычного. Все странное и необъяснимое случилось после: разбирая дома дорожный рюкзак, студентка обнаружила в одном из его карманов чужую кредитную карточку, выпущенную банком, в котором у девушки никогда не было счета. Имя, написанное на карточке, также не было ей знакомо. Каким образом кредитка оказалась в ее рюкзаке — для студентки осталось загадкой.

Вполне вероятно, в другой ситуации она просто выкинула бы неизвестно откуда взявшуюся карточку в мусорное ведро, но так уж получилось, что в тот же день ей нужно было заглянуть в свой банк. Она отдала найденную кредитку операционистке, и та не поленилась связаться с отделом безопасности банка-эмитента. Оттуда — уже в полном соответствии с инструкциями — немедленно связались с Мэри Риггинс.

Распутывать всю странную цепочку теперь предстояло инспектору Коллинз.

По кредитке миссис Риггинс в день пропажи Дженнифер был куплен автобусный билет до Нью-Йорка. Что ж, вполне предсказуемое направление: Нью-Йорк — своего рода Мекка для всех сбежавших из дому подростков на Восточном побережье США.

Что-то здесь было не так. Если ты получил в руки чужую карточку, воспользовался ею и понял, что больше она тебе не нужна, то почему просто не уничтожить ее, не выбросить на помойку?

Терри подумала и мысленно сказала себе: «Нет, все не так просто».

Скорее, преступники таким образом пытаются навести на ложный след тех, кто станет разыскивать Дженнифер.

Во время телефонного разговора с девушкой, нашедшей кредитную карточку, инспектор неоднократно спрашивала ее, не видела ли та на автобусном вокзале девочку-подростка, приметы которой совпадали бы с описанием Дженнифер. Ответ неизменно был отрицательным. «Не видели ли вы там, на вокзале, кого-нибудь еще — человека, который показался бы вам странным или подозрительным? Не подходил ли к вам кто-либо слишком близко, не отвлекал ли ваше внимание странными вопросами и разговорами…»

Вновь и вновь ответ был один: «Нет». Терри растерялась. «Ну надо же было оказаться между двумя крайностями, между двумя полюсами! — сетовала она про себя. — С одной стороны, я расследую преступление, которое можно было бы назвать шедевром криминальной тупости, — ох уж мне эти „студенты-домушники“. С другой — я, похоже, столкнулась с результатом хорошо продуманного преступления, совершенного если и не гением конспирации, то уж по крайней мере человеком вдумчивым, осторожным и внимательным».

Терри Коллинз оказалась зажатой между двумя жерновами — скучной рутинной работой и хорошо продуманным, жестоким преступлением. Где-то между ними «зависла» и судьба Дженнифер.

Записи камер видеонаблюдения с бостонского автовокзала оказались ожидаемо низкого качества. К тому же, размещенные под потолком, они изначально не были рассчитаны на то, чтобы по их кадрам человека можно было безошибочно идентифицировать.

Разумеется, Терри внимательно рассмотрела мужчину, который воспользовался автоматической кассой в ту минуту, когда с карточки Мэри Риггинс была проведена оплата билета. Опознать его по этим кадрам инспектор Коллинз не смогла бы. Впрочем, она знала, что в распоряжении специализированных отделов полиции есть техника, с помощью которой можно было бы получить более четкое изображение интересующего ее человека.

На записи с другой камеры Терри разглядела того же мужчину, вроде бы дожидающегося автобуса в зале ожидания. Он сидел в кресле, опустив голову и натянув пониже кепку с большим козырьком.

Судя по всему, этот человек знал, что на вокзале повсюду установлены камеры, и сделал все необходимое для того, чтобы его лицо не попало в кадр. При этом он явно старался вести себя так, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и своим поведением не выделяться среди других пассажиров.

Нашла она и другую видеозапись, запечатлевшую студенческую компанию из Мэна. Три девчонки и парень стояли в очереди к кассе, а место вслед за ними занял какой-то мужчина — вроде бы не тот, что купил билет до Нью-Йорка. Одет он был иначе, а кроме того, на некоторых кадрах — там, где он поворачивал или наклонял голову, — была заметна бородка. Впрочем, надолго этот человек в очереди не задержался. Терри просмотрела все записи и убедилась, что бородач так и не добрался до билетной кассы: он не подходил к другому окошку, где, вполне возможно, было бы меньше народу, не воспользовался он и кассой-автоматом. Более того, Терри сумела разглядеть, как он выходит из здания автовокзала через центральный вход, а не через выход на посадочную платформу.

Инспектор вновь пересмотрела все заинтересовавшие ее записи.

У этого человека не было с собой багажа, только маленькая спортивная сумка через плечо. Терри раз за разом прокручивала имевшиеся в ее распоряжении ролики с обоими мужчинами. Она внимательно присматривалась к их комплекции, пропорциям фигуры, к походке и манере втягивать голову в плечи, сутулиться и прятать лицо под козырьком и капюшоном.

Затем она попыталась нарисовать портрет предполагаемого похитителя Дженнифер на основании весьма неполного описания, предоставленного ей Адрианом Томасом. К сожалению, имевшейся в ее распоряжении информации было явно недостаточно для того, чтобы с уверенностью назвать одним и тем же человеком загадочного персонажа с нечетких крупнозернистых записей, сделанных камерами на автовокзале, и пассажира белого фургона, которого чудаковатый профессор мельком видел на полутемной улице.

Тем не менее чутье и опыт подсказывали инспектору, что это именно один и тот же человек и что любые другие выводы, сделанные на основании имеющейся информации, будут заведомо ошибочны.

Терри решила отложить дело попавшихся на воровстве студентов и еще раз попыталась разобраться в том, какими материалами, свидетельствами и уликами она располагает в расследовании дела об исчезновении и, возможно, похищении Дженнифер. По всему выходило, что ей приходится выступать в роли эксперта, оказавшегося на месте крушения самолета: изучать то, что уцелело, анализировать искореженные и обгоревшие фрагменты, а главное — искать и искать то, что, быть может, было совсем уничтожено взрывом или, по крайней мере, разбросано по огромной площади. При этом на основании разрозненных фрагментов ей предстояло сделать вывод о том, что случилось там, в воздухе во время полета. Терри вздохнула и мысленно перечислила основные имеющиеся в ее распоряжении факты, которые ей предстояло связать друг с другом, чтобы получить некое подобие цельной картины.

Сбежавшая из дому на редкость упрямая девушка-подросток.

Старик-профессор.

Сожженный фургон.

Отсутствие требований выкупа.

Мобильный телефон — отключен.

Автобусный билет в никуда.

Маскирующийся и даже меняющий внешность мужчина на том месте, где, по идее, должна была быть Дженнифер.

Терри покачалась в кресле, продолжая размышлять над запутанным делом об исчезновении девушки. Такой загадки ей за всю карьеру решать еще не приходилось. Обычно преступления раскрываются благодаря тому, что кто-то что-то видел, кто-то что-то знает, кто-то что-то оставляет на месте преступления. Рано или поздно эти факты и улики связываются между собой в единую, вполне стройную картину. Хорошенько поискав, можно всегда выйти на какое-то свидетельство, которое даст некую нить, двигаясь по которой можно размотать весь клубок преступления.

В случае с исчезновением Дженнифер было не за что зацепиться.

Единственное, что инспектор знала наверняка, — это то, что ей совершенно неясно, как действовать дальше.

Впрочем, столь же очевидным для нее было то, что как-то действовать все же придется, причем это «как-то» будет коренным образом отличаться от всего, что она делала раньше. Терри обвела взглядом свой рабочий стол, словно надеясь найти листок с указаниями к дальнейшим действиям прямо здесь, под рукой. Затем она подняла голову и осмотрела свою часть общего кабинета, отгороженную полупрозрачной перегородкой. Вот семейные фотографии, вот детские акварели и карандашные рисунки, а рядом с ними — черно-белые, сухие полицейские инструкции, копии протоколов и предупреждающих сообщений от ФБР.

Терри уверяла себя в том, что вплоть до сего дня все делала правильно. Она делала все, что было положено по инструкциям, все — и даже чуть больше того, — что сделал бы любой добросовестный полицейский инспектор на ее месте.

Но ни одно из совершенных действий ни на шаг не приблизило ее к разгадке исчезновения Дженнифер.

Терри всем телом подалась вперед, так, словно у нее неожиданно и резко заболел живот.

Девушка пропала бесследно. Терри вспомнила, как Дженнифер — тогда еще почти ребенок — сидела здесь же, в этом кабинете, когда ее вернули обратно в город после одной из попыток сбежать из дому. Само собой, задушевной беседы с мрачным и молчаливым ребенком у инспектора не получилось. Дженнифер явно не была расположена слушать нравоучения от постороннего человека, но, как тогда показалось инспектору Коллинз, еще больше ей не хотелось видеть мать с отчимом и возвращаться в тот дом, из которого она так давно мечтала сбежать хоть на край света. Тем не менее в тот раз у Терри была возможность просто перегнуться через стол и, посмотрев в глаза подростку, попросить: «Девочка, давай просто поговорим». В этот раз все сложилось иначе. Терри вдруг задалась вопросом: а что, собственно говоря, она вообще делает для раскрытия этого преступления? Ну хорошо, всякие доклады и отчеты написаны, родственники опрошены, а кроме этого — что? Вот и получается, что она в основном занята заведомо бесполезными делами: пишет какие-то второстепенные бумаги, принимает совершенно дурацкие заявления от прибабахнутого старичка-профессора, допрашивает по его наводке выпущенного из-под стражи под надзор полиции маньяка-эксгибициониста, который явно не имеет никакого отношения к побегу Дженнифер… В общем, все это слишком напоминало поиски иголки в стоге сена и стрельбу даже не на слух, а просто в темноту — наугад. По крайней мере, такими холостыми выстрелами были, по глубокому убеждению Терри Коллинз, ее запросы, направленные в разного рода полицейские подразделения в ближайших штатах. «На самом же деле, — с ужасом призналась себе Терри Коллинз, — я просто сижу и жду, когда какой-нибудь охотник или турист, гуляя по лесу, наткнется на скелетированные останки молодой девушки, которую эксперты-криминалисты опознают как Дженнифер. Впрочем, есть и другой вариант: ее полуразложившийся труп выловит рыбак, вознамерившийся половить окуньков в каком-нибудь уединенном озере».

Можно даже сказать, что инспектору Коллинз повезет, если это дело будет со временем закрыто — пусть и таким кошмарным способом.

Терри нажала на несколько клавиш клавиатуры и максимально увеличила изображение человека, покупавшего билет на автобус по карточке Мэри Риггинс. Расплывчатые контуры лица заполнили весь экран монитора.

«Ну ладно, — сказала себе Терри, — уж тебя-то я точно найду».

Произнести эти слова было гораздо легче, чем сделать задуманное. Немного поразмыслив, Терри набрала номер криминалистического отдела полиции штата и сделала запрос на компьютерную обработку имеющейся у нее записи. «Что ж, если повезет — мы его опознаем», — подумала она. Впрочем, в своей везучести инспектор в последнее время сильно сомневалась. Кроме того, она понимала, что обращение к полиции штата будет без восторга принято ее местным начальством. С одной стороны, Терри нет до этого никакого дела, а с другой — демонстративный конфликт с руководством был бы не в ее интересах.

Марк Вольф быстрым шагом пересек парковку у супермаркета и подошел к машине, у которой его ждал пожилой профессор. Адриан чувствовал ободряющее присутствие брата. В какой-то момент он услышал прерывистое дыхание и удивился: с чего бы это вдруг Брайан так занервничал? Обычно его младший брат был воплощенное спокойствие: никогда никуда не торопился, никогда не волновался, всегда казался невозмутимым и уверенным в себе. Прислушавшись повнимательнее, Адриан понял, что слышит вовсе не дыхание брата, а хрипы и сипение, вырывающиеся из его собственной груди.

В отличие от предыдущей встречи, прошедшей в доме Марка Вольфа, где тот держался достаточно уверенно, здесь, в общественном месте, маньяку было явно не по себе: он все время оглядывался и непроизвольно втягивал голову в плечи. Необходимость «светиться», мелькать на глазах у посторонних людей явно была ему не по душе. Криво усмехнувшись профессору Томасу, он сказал:

— Перерыв у меня, должен заметить, небольшой. Мне, между прочим, еще и пообедать нужно успеть. А вам, профессор, раз уж вы сюда заехали, я бы рекомендовал посетить нашу распродажу. Не желаете купить с хорошей скидкой большой широкоэкранный телевизор и высококлассный домашний кинотеатр? Между прочим, я, как продавец-консультант, имею право давать некоторым клиентам дополнительную скидку. Разумеется, для вас я готов организовать самую привлекательную цену.

Этот дежурный набор шуток прозвучал как-то уныло и, главное, очень фальшиво.

— Много времени наша беседа не займет, — заверил собеседника Адриан Томас.

Он достал из портфеля копию объявления, которое выдала ему инспектор Коллинз. Протянув листок Марку Вольфу, он сказал:

— Вот девушка, которую я разыскиваю.

Марк посмотрел на фотографию Дженнифер и задумчиво произнес:

— Симпатичная…

«Симпатичная» в его устах прозвучало как «уже вполне взрослая для того, чтобы…» или «я бы с ней…». В общем, даже самый невинный комментарий, высказанный насильником-эксгибиционистом, звучал похабно, едва ли не как нецензурное оскорбление. Адриана передернуло.

— Значит, говорите, она из дому сбежала, — уточнил Вольф.

— Нет, я этого не говорил. Она действительно раньше сбегала из дому, но на этот раз ее похитили.

Вольф наскоро пробежал глазами несколько строк, в которых описывались внешность и приметы Дженнифер. При этом он шевелил губами и едва слышно повторял вслух: «Рост пять футов шесть дюймов… сто семнадцать фунтов… волосы светлые (песочного цвета)… особых примет нет… в последний раз видели…»

— Между прочим, учитывая, скажем так, некоторые страницы моей биографии, если кто-то из полицейских обнаружит у меня эту листовочку, неприятности мне гарантированы. Даже не знаю, смогу ли я в конце концов отмазаться.

Марк замолчал и выразительно посмотрел на Адриана. Тот собрался с мыслями и твердо сказал:

— Мы ведь с вами договорились. Надеюсь, вы не изменили своего мнения и по-прежнему не хотите, чтобы я обратился в полицию и рассказал вашему инспектору о втором компьютере и о том, что я в нем обнаружил.

Вольф согласно кивнул, но сумел вложить в свой ответ всю неприязнь, которую испытывал к настырному профессору:

— Ладно, я понял. Итак, это та самая девочка, которую, как вы полагаете, похитили и — опять же по вашим предположениям — принуждают к чему-то постыдному и опасному. Я же, со своей стороны, обязался покопаться в Интернете и поискать ее на самых отмороженных хард-коровских порносайтах. Вы надеетесь, что хотя над нею, может быть, и надругались, но, по крайней мере, оставили в живых.

— К сожалению, именно на это я и надеюсь. В противном случае, как вы сами понимаете…

— Ну да, есть вариант, что ее просто изнасиловали и убили. Или еще что похуже.

Губы Марка Вольфа при этом дрогнули. Что отражало это непроизвольное движение: страх, неприязнь или, наоборот, удовольствие? Адриану оставалось только надеяться, что в душе этого человека найдется место не только для извращенного наслаждения при виде чужих мучений, но и для самого обыкновенного сострадания.

— Вы же знаете, какая шумиха в свое время поднялась вокруг так называемого снафф-видео. Естественно, довольно быстро выяснилось, что это всего лишь миф. Миф, полная чушь, небылицы — в общем, такого не бывает, да и быть не может.

Многократное отрицание дало противоположный эффект. Адриан насторожился. «Слушай не только что́ он говорит, но и как, с какой интонацией он произносит эти слова. Попытайся понять, что́ он хочет до тебя донести». Адриан предположил, что именно это сказала бы ему Касси в подобной ситуации. Даже ритм фраз, которые он произнес про себя, соответствовал ее манере.

Адриан вновь заглянул в глаза собеседнику, а потом запрокинул голову и посмотрел в небо. Огромная, без единого облачка голубая чаша небосвода обещала хорошую весеннюю погоду. Единственным дефектом этой чаши — своего рода трещиной, пробежавшей поперек небесного купола, — был двойной след, оставленный двигателями реактивного самолета. Адриан вдруг подумал о том, что, в отличие от людей, сидящих сейчас в салоне этого лайнера, он уже никогда никуда не полетит и вообще не побывает где бы то ни было, за исключением ближайших окрестностей своего дома. Никаких больше дальних стран, никаких интересных мест, никаких экзотических путешествий… Ему вдруг захотелось подсчитать, сколько дней из тех, что остались в его распоряжении, он может потратить на поездки и путешествия, сколько миль еще есть у него в запасе.

— Адри, соберись, будь внимательнее.

Услышав встревоженный голос брата, Адриан опустил голову и стал мысленно спускаться с небес на землю.

— Адри, прошу тебя, сосредоточься. — Брайан словно подталкивал его в спину, заставляя стряхнуть оцепенение.

— Профессор, вы в порядке?

— Да-да, все хорошо.

— Так вот, я говорю, что на самом деле главная проблема в современном мире — это отличить правду от неправды, документальный фильм от постановочных кадров. Труднее всего это сделать в виртуальном пространстве. Интернет — такое место, где ложь, фантазии и всякого рода обман не просто сосуществуют, но и теснейшим образом переплетены с самой правдивой и точной информацией. Как их разделить — огромный вопрос. Причем все это в полной мере касается мира секса и порнографии. Что из материалов того или иного сайта является подлинными съемками, что представляет собой лишь театрализованное представление — разобрать не так легко.

— Снафф-видео…

— Да-да, как я уже сказал, принято считать, что подобные съемки — с настоящими убийствами и изнасилованиями — это всего лишь очередная необоснованная сенсация. Но, как бы это сказать… дыма без огня не бывает…

Вольф явно колебался, стоит ли продолжать этот разговор. Обращаясь к профессору, он тщательно подбирал каждое слово — не то чтобы не шокировать пожилого человека, не то чтобы просто не сболтнуть лишнего.

— Так вот, все эти мифы и, главное, вся поднятая вокруг них шумиха… они лишь создают некую возможность… может быть, даже необходимые условия… Надеюсь, профессор, вы понимаете, что я имею в виду.

— Кажется, догадываюсь. Но потрудитесь объясниться.

— Ну что ж, давайте начистоту. Итак, принято считать, что снафф-видео не существует, что все эти ужасы лишь выдумка желтой прессы. Но стоит только ФБР или Интерполу заявить, что, мол, снафф-видео всего лишь очередной современный миф, как находятся желающие оспорить этот вердикт и, более того, доказать обратное. Интернет для таких «несогласных» — самая благоприятная среда. Он как нельзя лучше подходит для того, чтобы сделать что-нибудь из чего-нибудь другого. Стоит вам заявить, что чего-то не бывает, как кто-нибудь другой — может быть, на другом конце света — немедленно загорается желанием доказать вам и всему миру, что это не так. Может быть, реальной порнографии с убийством одного из партнеров действительно не существует, но в то же время… в один прекрасный день вы открываете утреннюю газету, и что вы видите: где-то в Восточной Европе подростки засняли на телефон, как они всей компанией забивают бомжа до смерти. Делают они это просто так, для того чтобы развлечься, а заодно и прославиться, выложив видео в Интернет. Затем вы включаете телевизор, и в очередном выпуске новостей вам сообщают, что где-то в Калифорнии несколько парней затащили голосовавшую на обочине девушку в свою машину, надругались над ней всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а затем убили и выкинули труп где-нибудь в укромном месте. Ну а потом… я думаю, вы уже уловили, к чему я клоню. Какой-нибудь террорист берет ни в чем не повинного человека в заложники и отрезает ему голову прямо перед камерой. Все это тотчас же выкладывается в Интернете. Разумеется, ЦРУ и спецслужбы других стран вместе с армейскими подразделениями находят этого мерзавца и расправляются с ним, вот только… почему-то все это лишь подталкивает очередного садиста или безумца к новым «подвигам».

— К чему вы клоните?

— Я хочу сказать, что если вашу очаровательную Дженнифер действительно похитили ради каких-то необычных развлечений и к тому же решили выложить съемки с ее участием в Интернете, то можно попробовать поискать ее. Только учтите, что все описанное мною с равным успехом может происходить как в соседнем доме, так и на другом конце света. Для интернет-трансляции расстояние не помеха.

— Как вы собираетесь ее искать? — спросил Адриан.

— Очень просто, — со смехом ответил ему Марк Вольф. — Буду сидеть дома в кресле и нажимать кнопочки на клавиатуре. Другое дело, что вы никогда в жизни не найдете те сайты, которые мне хорошо знакомы. Только учтите: скорее всего, на это дело понадобятся деньги.

— Деньги? На что?

— Просмотр материалов с этих сайтов практически всегда нужно оплачивать. Неужели вы думаете, что люди издеваются друг над другом просто так, только ради собственного удовольствия? Нет, конечно, кое-кто из них действительно получает от этого определенное удовлетворение, но бо́льшую часть интересуют в первую очередь деньги. Организовано это так: чтобы войти на сайт, нужно перечислить определенную сумму на указанный банковский счет…

— Я все оплачу.

Вольф опять криво усмехнулся и уточнил:

— Такие развлечения обычно стоят недешево…

Адриан задумался, но, услышав ободряющие слова Брайана, решительным движением вынул из кармана бумажник. Вытащив из него кредитную карточку, он протянул ее Вольфу.

— Неужели и пароль скажете? — поинтересовался маньяк.

Адриан пожал плечами и, понимая, что останавливаться на полдороги нет смысла, сказал:

— Набираете в одно слово: «профпсих». Все просто — это сокращение от «профессор психологии». Да, и не забывайте вести отчет о своих тратах. Зашли на сайт, заплатили — сделали нужную запись. Я же, со своей стороны, буду проверять состояние счета через сайт банка. Предупреждаю: один нецелевой платеж — и я иду в полицию.

Вольф кивнул, но даже это движение получилось у него каким-то фальшивым. Адриану, впрочем, не было до этого никакого дела. «Чует мое сердце, мне осталось так немного, что я могу себе позволить роскошь не заботиться о состоянии своего банковского счета», — подумал он. Почему-то, прочитав эту мысль старшего брата, Брайан украдкой фыркнул, словно это было смешно.

— Вам следует поторопиться. Я не знаю, сколько у нас времени. Точнее, не у нас, а у нее.

Пожав плечами, Вольф заметил:

— Ну, если она оказалась в роли чьей-то игрушки и этот человек захочет ею с кем-нибудь поделиться…

— Не «этот человек», а «эти люди», — напомнил собеседнику Адриан. — Он и она.

— Да-да, конечно. Двое. Значит, искать их, наверное, будет даже легче. В любом случае, если они захотят похвастаться своим приобретением, нам это только на руку. Я имею в виду, что для наших поисков будет лучше, если ее захотят показать кому-то, причем не «живьем», а в Интернете.

С этими словами Вольф вновь рассмеялся. Его смех, казалось, мог пробивать стены, как мощное оружие с близкого расстояния. Порой он срывался в какое-то циничное хихиканье, отчего возникало ощущение, что этот человек знает разгадку какой-то тайны, непостижимой для других, нормальных людей.

— Я бы сказал, что эта затея совершенно безнадежна, — все так же ухмыляясь, заметил Вольф. — Но все же, профессор, на вашей стороне есть одно занятное обстоятельство, которое вселяет в меня некоторую надежду на успех.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что такой уж он — современный мир. В нем ничего не утаить. Никаких тайн и секретов в нашей жизни уже не осталось. Более того, никто по этому поводу уже давно не переживает. Наоборот, каждый только и мечтает о том, чтобы его жизнь вывернули наизнанку и показали по телевизору. «Минута славы», «Стань звездой», всякие реалити-шоу… Ощущение такое, что главной целью людей стало выставить свою жизнь на всеобщее обозрение. Помните: «Каждый имеет право на пятнадцать минут славы».

«Уорхол, — подумал Адриан. — Дожили: сексуальный маньяк цитирует мне Энди Уорхола».

— Вот только… есть в этом деле одна загвоздка.

«Или это не Уорхол, а Маршалл Мак-Люэн? — Адриан вдруг осознал, что не может вспомнить автора хорошо известной ему цитаты. — Неужели Вуди Аллен?» В общем, ему пришлось взять себя в руки, чтобы вновь сосредоточиться на разговоре с Вольфом.

— Какая еще загвоздка?

— Даже если мы сумеем разыскать ее в Интернете, даже если поймем, откуда ведется трансляция, — это еще не значит, что вам удастся ее спасти. Поймите, если все произошло так, как вы описываете, то, смею вас заверить, похитившие девчонку люди тоже не дураки. Они догадываются, что ребенка из благополучной семьи будут искать, и, как только они поймут, что кольцо поисков сужается вокруг них, статус Дженнифер в их сознании резко изменится. Скажем так, из первосортного товара она превратится в отработавшую свое сломанную вещь, которая только мешается в доме. А что делают со сломанными вещами?

Адриан судорожно вдохнул и переспросил:

— В каком смысле — что делают?

Марк Вольф продолжал говорить, но Адриан Томас заметил, что его голос слегка дрогнул. По всей видимости, даже маньяку-рецидивисту становилось не по себе по мере того, как он осознавал, что́ может произойти с Дженнифер, надоевшей похитителям или ставшей для них опасной. Сам пожилой профессор изо всех сил старался держать себя в руках и не выдавать волнения. Он делал вид, будто просто внимательно слушает собеседника.

— Ну, профессор, не знаю, как вы, — медленно произнес Марк Вольф, — но, когда у меня в холодильнике что-то ломается, я просто выбрасываю его на помойку.