67
Дверь палаты номер 616 на отделении интенсивной терапии больницы Нуэстра-Сеньора-де-ла-Эсперанса внезапно распахнулась. Оголодавший Ник Аллен, с нетерпением ожидавший завтрака, обрадованно приподнялся на постели. Однако увиденное вмиг лишило его аппетита. «Опять этот гад», — скривился он, узнав Антонио Фигейраса, который рассеянным шагом направлялся к его койке в сопровождении незнакомого мужчины. Они явно намеревались побеседовать с полковником, притом казалось, что незнакомец заинтересован в разговоре больше инспектора.
— Мистер Аллен… — без предисловий начал полицейский на своем посредственном английском. Его лицо окончательно стало напоминать обтянутый кожей череп, а пальто походило на половую тряпку. — С вами хочет повидаться один ваш соотечественник.
Полковник, все еще лежащий под капельницей, мотнул головой в сторону гостя.
— Если он из похоронного бюро, — проворчал он, — скажите, что я еще выкарабкаюсь. Пусть поищет себе кого-нибудь другого.
Том Дженкинс стиснул зубы, выдавливая некое подобие улыбки.
— Прекрасно, полковник. Я рад, что вы сохранили свое знаменитое чувство юмора, — произнес он. — Это предвещает ваше скорое выздоровление.
— Мы ведь не знакомы, так?
— Я работаю в администрации президента Соединенных Штатов. И прибыл сюда попросить вас от его имени об одной услуге.
— Ух ты! Администрация президента! — присвистнул Ник. — Быстренько вы…
— Видите ли, полковник, из нашего посольства в Мадриде поступила информация, что против вас и Хулии Альварес примерно восемь часов назад было применено какое-то электромагнитное оружие. Вы можете это подтвердить? Это действительно так?
Аллен взглянул на незнакомца с нескрываемым недоверием. «Несчастный случай» произошел с ним в процессе выполнения секретного задания, и необходимо было серьезно взвесить, до каких пределов он мог раскрывать свои карты перед посторонними.
— Кто вам об этом сказал?
— Ответственный за разведывательную работу в посольстве Ричард Хейл.
— А, ну да, конечно, Рик, — отчасти успокоился Ник. — В таком случае полагаю, что директор Оуэн уже проинформировал вас по данному поводу.
От Тома не укрылось удивленное выражение лица инспектора Фигейраса. Его скромные познания в английском не позволяли уловить все нюансы беседы, но все же давали представление обо всей важности обсуждаемого предмета. До того момента Фигейрасу не приходило в голову связать отключение электричества прошлой ночью с появлением в центре Сантьяго мощного источника электромагнитного излучения. Он не слишком хорошо понимал, что точно они имеют в виду, хотя и догадывался.
— А скажите, полковник, — продолжал Дженкинс, — у вас есть хоть какие-нибудь предположения о том, кто мог на вас напасть?
— Естественно, есть. И я их передал директору Оуэну. Но если вы хотите знать больше… — он закашлялся, — вам придется подождать, пока я не составлю официальный отчет.
— Отчет для проекта «Элиас», который нам никогда не покажут, не так ли?
Аллен не отвечал.
— Смотрите: необходимо срочно разыскать женщину, находившуюся с вами прошлой ночью, — напирал Дженкинс. — Мы не можем терять время на бюрократические проволочки.
— Срочно? А зачем президенту эта женщина?
Том склонился к нему и прошептал что-то на ухо. То, что Фигейрасу удалось разобрать, чуть не заставило его подпрыгнуть.
— Вам это известно так же хорошо, как и нам. Нужен ее камень. Президент хочет полностью контролировать эту ситуацию. Причем немедленно.
Реакция Аллена на это признание оказалась едва ли не более выразительной, чем у инспектора. Медлительную расслабленность как рукой сняло, полковник заворочался на подушках, пытаясь сесть повыше, глаза его распахнулись от удивления.
— Не знаю, что вам известно про «Элиас», — запротестовал он, — но у этого проекта высшая категория секретности. Вы не имеете права расспрашивать меня ни о чем без приказа моего начальства. Ни о чем! Ясно?
Том смотрел на него без капли сочувствия:
— Ваши слова, полковник, не имеют никакого значения. Вам придется сотрудничать…
Советник президента произнес эти слова, глядя на Фигейраса, стоявшего столбом с выпученными глазами. Шепотом упомянутый Дженкинсом «камень», stone, заставил инспектора вспомнить о последнем разговоре с ювелиром Муньисом.
— …Поступайте, как вам угодно, — продолжал Дженкинс. — Мы сами разыщем женщину, а вы с вашим командованием будете ославлены как враги родины, саботировавшие прямой приказ своего президента. Подумайте хорошенько.
Ник Аллен заерзал на койке.
— Можно… можно ли задать вам один вопрос, полковник? — заикаясь, выговорил испанец.
Антонио Фигейрас чувствовал, что у него появился маленький шанс узнать хоть что-нибудь об этом деле. Аллен взглянул на него с досадой.
— Вам знакома аббревиатура «ТВС»? Что вы знаете о «The Betilium Company»? — выпалил инспектор, стараясь как можно отчетливее выговорить название.
Тома Дженкинса этот вопрос поразил еще сильнее, чем агента.
— Где, черт подери, вы про это слышали?
— Ответьте мне, умоляю, — настаивал полицейский.
Полковник посмотрел на него растерянно:
— Это компания-прикрытие одного проекта Агентства, на которое я работаю. Вы понимаете, я не могу с вами это обсуждать. Это закрытая информация.
— А вам известно, почему эта компания скупала первые издания и рукописи некоего… — Инспектор бросил взгляд на запись в блокноте и бесстрашно продолжил: — Джона Ди?
Агент чувствовал себя загнанным в тупик. Напасть на след чего-то подобного было весьма непросто. Джон Ди — и это прекрасно знали все, кто имел отношение к структуре «Элиаса», — был личным пунктиком, идеей-фикс Мартина Фабера. И его отца. Сам климатолог находился полностью под влиянием своего родителя до тех пор, пока оба не покинули АНБ, и тогда Агентство взяло бразды правления проекта в свои руки, доверив полковнику Аллену отвечать за оперативную работу. И последними шагами Агентства действительно явилось приобретение магических трактатов английского колдуна, с тем чтобы попытаться понять особый интерес Фаберов к этому персонажу.
— Мы собирались… — Ник колебался. — Мы хотели расшифровать один символ, найденный на старинных фотографиях. Это секретный материал, и я больше ничего к этому добавить не могу.
— Фотографии? — внезапно вмешался Том. — В Мадриде нам рассказали о старых снимках горы Арарат, которые Мартин Фабер затребовал у ЦРУ незадолго до своей отставки. Это они?
— Возможно, — пробурчал полковник с явной неохотой. Он намеревался направить Фигейраса по ложному следу, но сейчас этот мужик из администрации президента пустил насмарку всю его стратегию.
— Возможно, говорите?
— А знак, который вы изучали? — оживился Фигейрас и протянул ему свой блокнот. — Это он?
Николас Аллен с досадой склонился к каракулям на странице. Он тут же узнал картинку, и лицо его помрачнело. Он взял блокнот из рук полицейского, задавая себе вопрос, насколько может быть откровенным? Действительно, этот символ фигурировал на титульном листе одного труда Джона Ди, изданного в 1564 году. Но это не являлось тайной. И Фигейрас наверняка должен был это знать.
— Да, именно этот, — признал он, возвращая рисунок.
— А какое отношение он имеет к камням, полковник? — вклинился американец.
Фигейрас недовольно взглянул на него. У него самого достало тактичности не вмешиваться, когда тот вел свой допрос.
Но Аллен отвернулся к окну палаты, игнорируя их обоих.
— Знаете что, полковник? Не важно, станете ли вы говорить сейчас, — добавил Том Дженкинс, кладя руку поверх одеяла. — Вам все равно придется это сделать очень скоро. Нам известно, где в данную минуту находятся оба адаманта. Наши спутники уже их засекли. Также мы располагаем информацией, куда направляются Хулия Альварес и ее похитители. И знаете еще что? Мне придется просить вас составить мне компанию. Вы едете со мной в Турцию. Прямо сейчас.
— В Турцию? — встрепенулся агент. — Я же в больнице!
— Я тоже мог бы поехать с вами, — с энтузиазмом предложил Фигейрас, но Дженкинс, не удостоив того вниманием, вновь обратился к полковнику:
— Вы уже бывали в том месте, где должны соединиться камни, говорите на местном языке и знакомы с обоими пропавшими. Прошу вас, помогите президенту своей страны.
— А если я не соглашусь?
— Если вы не поедете со мной, полковник, я лично позабочусь о том, чтобы вы отсюда не вышли… никогда.
