31
— Дети мои, я сожалею, но вынужден начать этот обряд с одной маленькой истории.
Был полдень того прекрасного июньского дня, когда отец Грэхем открыл церемонию нашего бракосочетания. Старик, казалось, совершенно забыл о нашем с ним разговоре и полностью отдался процедуре, которая, как он догадывался, еще принесет сюрпризы. Ястребиным взглядом он окинул немногих гостей, решившихся разделить с нами торжество. Заняты были только первые три ряда скамеек, стоявшие близко к алтарю; мы с Мартином сидели перед ними на стульях в центре часовни. Из глубин моей памяти пузырьками всплывали лица, платья и даже жесты приглашенных.
— Обожаю истории, знаете ли, — улыбнулся священник. — Особенно старинные. Та, что я для вас приготовил, поможет понять, почему именно здесь собрались мы сегодня. К несчастью, в наши дни уже почти никто не помнит, что, когда первые христиане прибыли в Англию в шестом веке, они решили, что достигли ни больше ни меньше как руин земного рая. К такому выводу пришел святой Григорий Великий, один из четырех выдающихся богословов Церкви, римский понтифик и блистательный ученый. Его интерес к обращению в христианство Англии возник некоторым образом случайно. Будучи папой, святой Григорий часто разгуливал по Риму. Ватикан тогда еще не отличался таким великолепием и изысканной роскошью, как в последующие эпохи, и верховный понтифик мог совершенно спокойно появляться среди толпы. Однажды на каком-то рынке, где торговали рабами, он увидел группу детей, выставленных на аукцион. Все они обладали ослепительной красотой. Эфебы с голубыми глазами, светлыми кудрями и нежными манерами, они, казалось, излучали благость и доброту. Понтифик с любопытством подошел к ним и спросил, откуда они. «Мы англы», — ответили дети. Но он понял ответ как «ангелы», и этой ошибке — или не ошибке — было суждено изменить ход истории. Узнав, откуда прибыли дети, Григорий купил их, дал им свободу и решил обратить их землю в веру Христову. Когда это произошло, папа отправил святого Августина проповедовать нам истинную религию и наказал, чтобы впредь эту страну называли Землей Ангелов, Angeland, откуда и пошло затем нынешнее название Англия, England. Так вот, дорогие мои, потомки тех далеких первых англичан, принятых за ангелов, — присутствующие здесь двое гостей — хотят, чтобы я предоставил им слово.
Отец Грэхем посмотрел поверх очков на собравшихся, слегка задержав взгляд на Шейле и Даниэле, сидевших слева от меня.
— Они, — указал на них священник, — хотят сообщить вам нечто от имени семьи жениха. Прошу вас, — пригласил он, — поднимитесь на алтарь, пожалуйста…
Шейла поправила соломенную шляпу с огромными полями, украшенную желтыми цветами, и встала первой. Выглядела она великолепно. Ее черное с блестками платье на тонких бретельках подчеркивало белизну кожи, почти сиявшей в лучах света, падавших из узких окон церкви. Вокруг нее витало облако дорогих духов. Даниэль, ни слова не говоря, проследовал за ней. Великан с копной вьющихся волос на этот раз щеголял в твидовом костюме, который в сочетании с подобранным в тон галстуком придавал ему еще более профессорский вид, чем накануне. К моему удивлению, он первым взял слово:
— Отец, дорогие друзья… — он откашлялся, поочередно обводя нас взглядом, — боюсь, что и сегодня по-прежнему непросто отличить ангела от истинного англичанина.
Все мы рассмеялись каламбуру.
— Нет-нет. — Он замахал руками перед своим сияющим довольством румяным лицом. — Прошу вас, не сочтите это шуткой. Одна из самых древних традиций семьи Фабер состоит в том, что на свадьбах зачитывают фрагмент из «Книги Еноха», где как раз говорится о том, как сложно было узнать ангелов в старину. В отличие от наших представлений ангелы вовсе не те примитивные создания с крылышками за спиной, которые, как стайка воробьев, порхают над нашими головами. Не так ли, мальчик мой?
Сидевший рядом со мной Мартин кивнул, широко улыбаясь. Даниэль продолжал вещать.
— Это что еще такое? — с досадой шепнула я. — Этот тип нам и сейчас будет лекцию читать?
— Я думал, что ты любишь мифы, — сказал он с легкой иронией, не сводя глаз с алтаря. — Так что с твоего разрешения я попросил их преподать нам маленький урок ангеловедения.
— Но, Мартин!..
— Тсс. Послушай их, chérie, прошу тебя.
Даниэль взглянул на нас, не прерывая своей речи:
— Позвольте мне объяснить, как изначально выглядели ангелы. — Он повысил голос. — В последних главах «Книги Еноха» рассказывается история некоего Ламеха, отца Ноя, который, подобно всем своим сородичам, испытывал глубокий страх перед этими светловолосыми прекрасными созданиями, способными разгуливать среди нас, не привлекая внимания. Ламех называл их наблюдателями, поскольку считал, что Бог отправил их на землю после изгнания Адама и Евы из рая, чтобы они присматривали за нами и не позволили снова попасть в беду. Эти божественные посланники, смешавшись с людьми, патрулировали города, рынки и школы, проверяя, все ли в порядке. Они карали тех, кто нарушал заповеди Господни, и тех, кто смущал общественный покой. Это была своего рода тайная полиция. Фактически, к ним относились с почтением до тех пор, пока в один прекрасный день не распространился странный слух. — Даниэль нахмурил кустистые брови, подбавив накала в свою речь. — Похоже, что некоторые из «наблюдателей» вступили в связь с земными женщинами и те понесли от них и произвели на свет отпрысков, похожих на отцов. Поэтому, когда жена Ламеха родила в те дни сына со светлыми волосами и голубыми глазами, ее мужа одолели законные сомнения. Он назвал ребенка Ной, что означает «утешение», и растил его под неусыпным присмотром. Однако Ламех умер, не успев узнать, что Бог избрал этого юношу, потомка людей и ангелов, и его семью, чтобы спасти всех нас от потопа. Господь поступил так потому, что этот сын смешанных кровей, оставаясь человеческим существом, развил в себе способность слышать глас Божий и общаться с Ним. Как медиум…
— Ладно-ладно, — заворчал отец Грэхем за его спиной, вызвав улыбку у меня и у всех собравшихся, — все это правильно. Только мы уже должны начинать церемонию, а вы еще не рассказали о Енохе и его книге…
— Ах да, конечно, отец.
Даниэль Найт секунду смотрел в глаза Мартину, словно спрашивая его дозволения продолжать. Похоже, он его получил, потому что стал рассказывать дальше:
— Отец Грэхем прав. Медиумические способности Ной унаследовал от своего блистательного предшественника, патриарха Еноха. Тот принадлежал к числу немногих людей, которые до Великого потопа имели непосредственный контакт с этими наблюдателями, и ему удалось многому у них научиться. Будучи простым крестьянином, он смог завоевать их дружбу. Он изучил странный язык ангелов и стал их доверенным лицом среди людей, получив в награду возможность вознестись на небеса, минуя старость и смерть. В действительности Енох столь много узнал от них, что по возвращении из этого путешествия стал обладателем необычайной мудрости. Он утверждал, что планете грозит чудовищная катастрофа. Что осталось мало времени на подготовку. Но современники не желали его слушать. Никто не принимал всерьез увещевания Еноха вплоть до того времени, когда его праправнук Ной не начал размышлять об этом предсказании. Но и тогда, как вам известно, на него не обратили внимания.
— Простите, что прерываю вас, сеньор Найт, — вновь вмешался отец Грэхем, — вы можете объяснить, кто такой Енох? Это реальная фигура?
— Да, конечно, — кивнул Даниэль, промокнув платком бисеринки пота, выступившие на лбу. — Мы с моей подругой Шейлой долгое время изучали его историю и камни, которые он, по-видимому, принес на землю из своего путешествия на небеса. И мы пришли к выводу, что его рассказ — это калька с повествования другого героя, рожденного в лоне первой великой цивилизации, возникшей после потопа. Шумерской. Именно там человек изобрел колесо, письменность, законы, астрономию и математику. Именно там впервые заговорили об ангелах, там же появились их первые изображения — крылатые, но не потому, что у ангелов есть крылья, а потому, что это символ их небесного происхождения. И там же их впервые обвинили в том, что они якобы украли у людей самое драгоценное сокровище — дар бессмертия. Этим героем, о чьем реальном существовании нам известно куда больше, чем о Енохе, был царь Гильгамеш. Так же как и иудейский патриарх, он сподобился общаться с богами и ступить в Царствие Небесное, не пройдя через смертные муки.
Позвольте мне пересказать вам эту историю в том виде, в каком ее излагают древнейшие клинописные таблички.
ЭПОС О ГИЛЬГАМЕШЕ
Эти события произошли почти пять тысяч лет назад, вскоре после Всемирного потопа.
Гильгамеш — это имя означает «узревший сокровенное» — был правителем Урука. Его город, стоявший на восточном берегу Евфрата, поражал великолепием. Развалины Урука были обнаружены в 1844 году в двухстах километрах к юго-востоку от Багдада, в современном Ираке, и проведенные исследования неопровержимо доказали факт реального существования этого монарха. Сегодня нам известно, что Гильгамеш был не только великим воином, но и выдающимся философом. Он видел смерть своих родителей и многих друзей и постепенно осознал, что ход времени причиняет больше неотвратимых разрушений, чем война. Все: богатые и бедные, солдаты и земледельцы — все люди рано или поздно окажутся в могиле. И он также. И это понимание повергло его в настоящий ужас.
В один прекрасный день он поведал об этих страхах Шамашу, своему наставнику. Тот, будучи человеком мудрым и ответственным, проникся состраданием. «Сын мой, — прошептал он, — боги, создавая людей, обрекли нас на смерть, и это делает нас не только несовершенными, но и покорными. Вечную жизнь боги оставили для себя, и это, увы, непреложный и необратимый факт». Шамаш тактично посоветовал Гильгамешу забыть про все это и наслаждаться, пока возможно, дарами бытия. «Живи в праздном веселье денно и нощно, — таков был его единственный наказ. — Получай удовольствие, пока есть силы. Это все, что ты можешь».
Не видя альтернативы, Гильгамеш последовал этому совету буквально и начал издавать законы, в первую очередь выгодные ему самому, а не его подданным. Самым жестоким из них стало присвоенное им право первым проводить ночь со всеми новобрачными девицами в своих владениях. Он не учел, что это вызовет такой гнев людей, что их жалобы и стенания достигнут ушей самих богов и те обратят внимание на происходящие беззакония. Небеса решили примерно проучить Гильгамеша и отправили на землю искусственного человека, с медными жилами и силой «скалы, упавшей с неба», с тем чтобы тот сразился с Гильгамешем, победил его и, таким образом, отвадил от буйного разгула. Они назвали это существо Энкиду. Но вопреки ожиданиям Энкиду и Гильгамеш подружились. Оба признали друг в друге доблестных воинов и, к удивлению богов, начали вести беседы.
Однажды ночью, под звездами, желая испытать новоявленную дружбу, Гильгамеш признался товарищу в своем необоримом страхе перед смертью и поделился планами тайно отправиться на родину создателей Энкиду, в царство Ану. Он намеревался потребовать у богов дар бессмертия, которым, согласно легендам эпохи до Великого потопа, обладала некогда наша раса. В этих хрониках упоминалось имя единственного человека, заслужившего этот дар. Речь шла о другом царе со странным именем Утнапишти, и он наверняка мог бы дать им рецепт вечной жизни.
И случилось так, что оба друга принесли клятву найти Утнапишти. Они преодолели тысячи испытаний — посетили запретные для человека земли, победили чудовищных монстров, устояли против многих искушений и избежали многих ловушек, расставленных богами. Однако не будем себя обманывать. Им бы не удалось сделать ни шагу за пределами нашего мира, если бы Гильгамешу втайне не помогал бог Энки, общавшийся с ним при помощи камней, подобных тем, которыми Мартин и Хулия владеют сегодня.
Услышав эти слова, я чуть не подпрыгнула и судорожно схватилась за тюлевый мешочек, висевший на шее, куда я спрятала свой адамант. Если Даниэль рассчитывал произвести на меня впечатление, он достиг цели. Он продолжал:
— При помощи этих камней, — он бросил взгляд в мою сторону, — Гильгамешу удалось выстоять в самых тяжелых испытаниях. Он победил своими собственными руками закованных в броню чудовищ, племя людей-скорпионов и даже двух гигантских львов, чья смерть превратилась в символ, лучше всего воплощающий образ Гильгамеша — человека, лишь силой своих мускулов удерживающего диких зверей в повиновении. Когда в конце концов Гильгамеш находит Утнапишти в искусственно созданном саду, где-то в загробном мире, старик, проживший на свете пять тысяч лет, снисходит к его мольбам.
Гильгамешу, измученному и почти бездыханному, удается вымолвить лишь один вопрос. Загадку, записанную на одиннадцатой глиняной табличке эпопеи: «Как ты достиг вечной жизни?» Утнапишти после долгих колебаний решает удовлетворить его любопытство.
Хотите знать, что он ответил?
