100

Жизнь в Овальном кабинете Белого дома била ключом. С момента разговора со своим другом Боллинджером Роджер Кастл не терял ни минуты. Из комнаты вынесли роскошные белые диваны, а на их месте установили стол с мониторами, позволявшими президенту поддерживать связь одновременно с пятью стратегическими центрами. «Наблюдать и молиться» — вспомнилось ему. Кастл строго-настрого запретил до поры информировать Совет национальной безопасности и поэтому отклонял все предложения воспользоваться «situation room», оперативным штабом, расположенным в подвале и предусмотренным как раз для подобных чрезвычайных ситуаций.

Овальный кабинет был намного лучше. Уютнее.

Теперь, не выходя из-за своего письменного стола, президент мог наблюдать за тем, что творится в зале спутникового слежения Центра космических исследований имени Годдарда, в лабораториях гигантского радиотелескопа в Сокорро, в Национальном управлении военно-космической разведки (УНР) и даже в Агентстве национальной безопасности. Все уже в течение получаса смотрели, не мигая, на спектакль, разворачивающийся в ионосфере. В той или иной степени они все были осведомлены о существовании камней и о проекте «Элиас». Так же, как министр обороны и вице-президент, стоявшие сейчас перед мониторами с таким же ошеломленным выражением лица, как и их шеф.

«Пока мы не узнаем масштаб кризиса, лучше действовать осторожно», — решил Кастл.

Эндрю Боллинджер, возможно наименее информированный член столь разношерстной группы, оказался стопроцентно прав в своих прогнозах. Поэтому он здесь и находился. И поэтому все прочие придерживали свое собственное мнение о дальнейшем развитии событий. Предсказанный им протонный дождь, достигший Земли со скоростью выше обычной, в этот самый миг обрушил всю свою мощь на гору Арарат.

— Ну хорошо, доктор, — Кастл избегал называть своего друга по имени, — ваша буря уже здесь. Что, как вы полагаете, произойдет дальше?

Боллинджер прочистил горло:

— Президент, у нас нет прецедентов радиоактивного шторма подобной категории. Последняя известная нам буря, разразившаяся в марте тысяча девятьсот восемьдесят девятого года и обладавшая в шестнадцать раз меньшей силой, расплавила генераторы электростанций, вывела из строя два наших военных спутника и неустановленное количество советских орбитальных аппаратов. И помимо всего этого, оставила без света шесть миллионов канадцев. Нынешняя будет еще хуже. Намного хуже.

— Каков нанесенный ущерб на данный момент? — сурово спросил Роджер Кастл у собеседников перед другими экранами, даже не поблагодарив за информацию.

— Доктор Боллинджер совершенно прав, господин президент, — взяла слово афроамериканка лет пятидесяти, стоявшая перед монитором в Центре Годдарда. — Первая волна протонов привела к тому, что на данный момент тринадцать процентов спутников уже потеряли связь с Землей или испытывают серьезные проблемы. Как мы и предполагали, увеличение мощности солнечного излучения на полпроцента способно нанести подобный урон орбитальным зондам.

— А каких еще последствий мы должны ждать от этой бури, доктор Скотт?

Эдгар Скотт, пряча глаза за очками с огромной оправой, сидел в своем хирургически стерильном кабинете в УНР и не торопился отвечать.

— У нас нет таблиц для оценки подобного класса явлений, сэр. Но если этот протонный залп продлится сколь-нибудь долго… — он заколебался, — сначала наверняка прервется связь на коротковолновом диапазоне и все радиолюбители пострадают. Пока еще преждевременно говорить о его влиянии на магнитное поле Земли. В настоящий момент мы можем любоваться прекрасными полярными сияниями на широтах, удаленных от Северного полюса. Мой прогноз, если это вас интересует, состоит в том, что по меньшей мере среди населения возникнет массовое радиоактивное заражение. Ну, вы сами знаете, слепота, рак кожи, мутации растений, изменения пищевой цепочки… и тому подобное.

— Это напоминает третье падение, предсказанное пророком Енохом, сэр, — вступил в разговор Майкл Оуэн, находясь в своем отделанным красным деревом кабинете в АНБ. — Смертельная катастрофа библейского масштаба.

— Третье падение?

— Ну, господин президент, мне бы не хотелось высказывать зловещие прогнозы, но в откровениях этого пророка говорится о том, что после Всемирного потопа настанет следующий конец света и его принесет огонь. Однако эта метафора как нельзя более кстати. Она достоверно описывает то, что происходит сейчас на Солнце, не так ли?

Лицо Роджера Кастла застыло.

— Вам известно что-либо о предсказаниях индейцев хопи, директор Оуэн?

Чернокожий гигант сидел с похоронным видом, в то время как на соседнем экране Эндрю Боллинджер беспокойно заерзал.

— Ясно, — вздохнул президент. — Я в свою бытность губернатором Нью-Мексико часто имел с ними дело. Видите ли, они, как и прочие американские народы, к примеру майя, верят в то, что человечество обречено на периодическое уничтожение, если ему не удастся до этого завоевать милость богов. По их учению, мы живем в четвертом мире. Три прежних были стерты с лица земли огнем, льдом и водой. И хотя, к сожалению, до нас дошли легенды только лишь о последнем опустошении, думается, что упомянутое вами уничтожение огнем уже происходило по меньшей мере единожды.

— Я человек верующий, — произнесла женщина из Центра Годдарда. — Дело в том, господин президент, что в прошлый раз, во время предыдущего падения, можете называть его как хотите, нам напрямую помогала божественная сила.

— Доктор совершенно права.

— Благодарю, господин президент.

— Смотрите, то, о чем сообщает Библия, рассказывается также в двухстах семнадцати легендах о потопе, собранных антропологами пяти континентов. И ни в одной из них не говорится, что в случае повторения подобного мы сможем рассчитывать на чью-либо помощь. Мы окажемся одни перед лицом этого бедствия. Надо принять этот факт и действовать в соответствии с обстоятельствами.

Майкл Оуэн выглядел совершенно раздавленным. Кастл догадывался, какие мысли вертятся сейчас в его голове. Главная задача проекта «Элиас» — наладить связь с Верховной Инстанцией в преддверии нового глобального катаклизма и воззвать о помощи — потерпела крах. Другие опередили его, а он не смог этому помешать.

— Если протонная бомбардировка сохранит свою интенсивность в ближайшие двенадцать часов, — снова заговорила сотрудница Центра Годдарда, — Соединенные Штаты попадут в зону поражения и нас никто не спасет.

— И что? Кто тут говорил о божественной помощи? — Эдгар Скотт нервно уставился в какую-то точку в стороне от веб-камеры. Судя по его ответам, создавалось впечатление, будто он или невнимательно слушал, или же видеосигнал доходил до него с задержкой. — Директор, вы имеете в виду еще какой-нибудь Ноев ковчег или другое судно, как описанное в «Эпосе о Гильгамеше»?

— Да, что-то в этом роде, — с досадой проворчал директор АНБ. — Но у нас ничего такого, что бы нас могло вытащить из этой передряги…

— Ну… — снова зашевелился Скотт. — Ладно. Может, все-таки есть.

Теперь заволновался президент. Скотт казался рассеянным. Словно его мысли занимал не сложный разговор с четырьмя собеседниками, а что-то совсем другое.

— На что вы намекаете, доктор Скотт?

— Смотрите, спутник НМВВ отправляет нам данные об излучении X с горы Арарат в режиме реального времени. К несчастью, все произошло так быстро, что мы не успели изменить его орбиту и увести из пространства над севером Турции. И само собой, мы не отменяли команду «сойти» с частоты камней, которые он выслеживал. Может, спутник и перегрелся, но продолжает работать, так что…

— Тогда что?.. — В глазах Оуэна горело нетерпение. — Прекратите ходить вокруг да около и объясните толком!

— Спутник НМВВ в порядке, сэр. И продолжает передавать информацию с вершины Арарата.

— Он активен? Это точно? — Дама из Центра Годдарда обернулась к одному из ассистентов, жестом приказывая ему проверить эту сенсационную новость.

Скотт снял очки и нервно протер глаза. Его лицо было сурово.

— Да, это так. Только что он сообщил о землетрясении силой в шесть и три десятых балла на главном пике хребта. И еще кое-что: сигнал камней исчез… и плазменное облако тоже!

На миг все собеседники потеряли дар речи.

— Прекратился протонный дождь? Вы уверены, доктор?

— Да, господин президент.

Роджер Кастл даже не успел с облегчением вздохнуть. На столе перед ним завибрировал его сотовый телефон с кодировкой. В иных обстоятельствах он бы не ответил, но тут, увидев имя на экране, чуть не подпрыгнул. Это были прекрасные новости. Достаточно лишь взглянуть на личный цифровой код того, кто хотел с ним побеседовать.