Глава 14
Изнутри доносились блеющие звуки смертельно раненного саксофона: музыкальные пристрастия Дока несколько разнились с общепринятыми представлениями.
— Давненько не видались, — заметил Водитель, когда дверь, внезапно распахнувшись, явила взору нос, скорее напоминающий раскисший гриб, и слезящиеся опухшие глаза.
— А такое впечатление, будто только вчера, — отозвался Док. — Правда, мне всегда кажется, что все было только вчера. Если я вообще что-то вспоминаю.
Так он и стоял в дверях, лишь оглянулся через плечо в направлении звука, и на какой-то миг Водитель даже решил, что он заорет на инструмент, чтобы тот заткнулся.
— Теперь уже никто так не играет, — вздохнул Док. Он опустил глаза. — С тебя капает на мой дверной коврик.
— У тебя нет коврика.
— Это теперь нет. А раньше был. Очень симпатичный. А потом кому-то пришло в голову, что я его специально там оставил… А знаешь, ты мог бы развозить кровь — ну, как развозят молоко. Осуществлять доставку. Люди ставили бы у порога бутылки и список того, что им надо. Полпинты серы, две пинты цельной крови, небольшой контейнер консервированных клеток… Мне не нужна кровь, разносчик крови.
— Тогда она будет нужна мне, если ты меня сейчас же не впустишь!
Док посторонился, освобождая дверной проем. Когда они познакомились, Док жил в гараже. И теперь он жил в гараже. Правда, чего не отнять, того не отнять, — большом. Полжизни Док занимался тем, что сбывал сомнительные медицинские препараты обитателям Голливуда; потом прикрыл свою лавочку и перебрался в Аризону. Купил в Холмах землю с домом, где было такое количество комнат, что сам Док не знал, кто в них обитает. После вечеринок гости поднимались по лестнице и разбредались по комнатам, чтобы не показываться следующие несколько дней.
— Присоединишься? — спросил Док, наливая себе из графина емкостью в полгаллона какого-то неопознанного бурбона.
— Почему бы и нет?
Док протянул Водителю высокий стакан — до того замусоленный, словно его натерли вазелином.
— За здоровье, — произнес Водитель.
— Что-то не нравится мне твоя рука.
— Правда?
— Если хочешь, я могу взглянуть.
— Но я без предварительной записи.
— Как-нибудь выкрою для тебя время в своем расписании. — С Дока мигом слетела напускная циничность. — Приятно снова почувствовать себя полезным.
Некоторые из инструментов, что он собрал и выложил в идеально ровный ряд, производили слегка пугающее впечатление.
Снимая с Водителя пальто и разрезая ножницами пропитавшуюся кровью рубашку и посеревшую футболку, Док искоса поглядывал на своего пациента и насвистывал совершенно неузнаваемую мелодию.
— Зрение у меня не то, что прежде. — Он потянулся, чтобы обработать рану кровоостанавливающим средством; его рука дрожала. — Ну-ка, что здесь у нас? — Он улыбнулся. — Сразу вспоминаются все группы мышц. В свое время в колледже зачитывался «Анатомией» Грея. Таскал эту чертову книженцию с собой, как Библию.
— Пошел по стопам отца?
— Ничего подобного. Мой старик был на восемьдесят шесть процентов правильным и скучным и на сто процентов — козлом. Обожал впаривать домашнюю мебель в кредит семьям, которые заведомо не могли за нее расплатиться; товар к нему возвращался, а он еще стриг с них деньги.
Откупорив бутылку бетадина, Док вылил его в кастрюльку, нашел упаковку ватных тампонов и закинул туда же; потом двумя пальцами выловил один.
— Моя мать была перуанкой. До сих пор ума не приложу, как им с отцом удалось повстречаться, учитывая круги, которые он наматывал по стране. У себя на родине она была повитухой и знахаркой. Целительницей. Важным членом сообщества. А здесь она превратилась в донну Рид не первой свежести.
— Благодаря ему?
— Ему. Обществу. Америке. Ее собственным ожиданиям. Кто знает?
Док принялся бережно промывать рану. Дрожь в руках унялась.
— Медицина стала величайшей любовью моей жизни, единственной женщиной, которая была мне нужна и за которой я ухаживал… Правда, с тех пор много воды утекло, как ты говоришь. И все же надеюсь, что помню, как это делается.
Желтоватые зубы обнажились в улыбке.
— Расслабься, — сказал он Водителю, наклоняя абажур дешевой настольной лампы. — Доставь мне удовольствие тебя полечить.
Лампочка заморгала, погасла, снова загорелась, когда Док по ней щелкнул.
Хорошенько приложившись к графину бурбона, он вручил его Водителю.
— Тебе не кажется, что пластинка где-то заедает? — спросил Док. — По-моему, эта запись повторяется вот уже который раз.
Водитель прислушался. Но как тут уловить? Одна и та же музыкальная фраза снова и снова. Похоже на то.
Док кивнул на кувшин:
— Сделай еще пару хороших глотков, парень. Ну что, готов?
Нет.
— Готов.