Успокаивающее не успокаивает. Помрачает рассудок и забирает силы, необходимые для сопротивления галлюцинациям. Дэнни уже не осознает, закрыты у него глаза или открыты. Осознает только то, что видит: резню.

Во время ужина он схлопотал вторую инъекцию.

В теленовостях говорили о Дарио.

В теленовостях показывали реку.

И вдалеке он увидел его: свой дом. Дом — мало интересующая людей деталь.

— Смотрите туда, смотрите туда-а-а-а! — закричал он, и все ждали следующую фразу-рифму.

Но ее не последовало. Дэнни закричал своим омерзительным воплем. Стал беспокойным. Как обычно, Святой положил конец припадку. И все остальные приступили к еде. Ритмично и монотонно жуя, остальные забыли думать об ужасе, неудержимой силе бренного существования. Никогда нельзя напоминать неустойчивому мозгу о власти хаоса. Никогда. Для этого есть санитары — чинить пробоины в плотинах жизни.

Делать вид, что все идет правильно, что вода не напирает и не валит с ног. Делать вид, что ничего не происходит.

Но Дэнни теперь видит: резня. И знает, что брат слышит его. Даже если они перестали разговаривать, потому что поссорились в день смерти Лукреции.